глава 5
Я протягиваю руку, чтобы увести ее к лестнице. — Давай, ты можешь воспользоваться моей ванной.
Она смотрит на мою руку один раз, затем снова смотрит на мое лицо, подозрительно сузив глаза. — У меня есть дверь, защищенная паролем, и собственная ванная комната. Но, ты можешь присоединиться к очереди, если хочешь? — говорю я, указывая на пьяных людей, слоняющихся по лестнице.
Она вздыхает с поражением и кладет руку мне на ладонь, переплетая свои пальцы с моими. — Это не значит, что я тебя прощаю.
— Конечно.
Я веду нас сквозь толпу, удерживая ее тело рядом со мной, ее свободная рука нежно лежит на моей талии, пока мы не достигаем лестницы. Она обходит меня, чтобы пойти первой, и я сразу понимаю, что пропускать ее впереди себя было ошибкой, потому что, как только она делает несколько шагов вперед, я вижу ее задницу, покачивающуюся из стороны в сторону шаг за шагом.
Я провожаю ее и указываю на ванную, испытывая странное чувство дежа вю, наблюдая за ней после утренних выходок. По крайней мере, она одета. Подождите, почему я говорю это так, как будто это хорошо?
Она выходит из ванной через пару минут и останавливается как вкопанная, когда замечает, что я жду ее на своей кровати. Я защищающе поднимаю руки. — Я не хотел, чтобы ты потерялась.
— О… отлично. — Она складывает руки на груди и наклоняет голову в сторону, что выглядит почти игриво. — Я разочарована тем, что ты здесь, я собиралась пошпионить.
Приятно видеть другую ее сторону после той, которую я встретил сегодня днем. Не то, чтобы было что-то плохое в проявлении эмоций, я просто предпочитаю видеть ее более расслабленной.
Впервые я могу по-настоящему взглянуть на то, что на ней. Обтягивающие кожаные штаны, которые выглядят так, будто они, блять, нарисованы на ее ногах, и черный кружевной корсет, обнажающий ее тело так, что я не уверен, что даже знаю, как это описать. Что я говорю, но не говорю, так это то, что она горячая, и, возможно, узнать ее немного лучше не будет чем-то плохим.
— Не позволяй моему присутствию удержать себя от шпионажа, — шучу я. — Я буду ждать здесь.
Звук ее каблуков эхом разносится по комнате, когда она медленно идет к моему столу, не сводя с меня глаз. Ее пальцы блуждают по груде книг по биологии, разбросанных по моему столу. — Что ты изучаешь?
— Спортивная медицина, ты?
— Бизнес. — Она берет фотографию с моего стола, тщательно анализирует ее, прежде чем снова взглянуть на меня. — Парень с Западного побережья?
— Скорее с гор.
— Вайоминг? — спрашивает она, откладывая фотографию и беря следующую.
— Близко. — Я встаю и подхожу к столу, беру фотографию из ее руки и заменяю ее фотографией меня и Робби на нашем первом хоккейном матче, когда нам было пять.
— Колорадо. Округ Игл. Ты?
— Я из Сиэтла. Это Вейл, да? Богатый ребенок, звезда хоккея из округа Игл, немного предсказуемо, не так ли? — Я сажусь на стол, чтобы мы были на уровне глаз, и скрещиваю руки, чтобы соответствовать ее настороженной позе. — Немного клише?
Я не могу сдержать ухмылку на губах, когда ее голубые глаза встречаются с моими. — Думаешь, я звезда?
Быстро повернувшись, она усмехается и направляется через комнату, садясь на мою кровать. Я хочу побежать за ней, как маленький щенок, но заставляю себя оставаться на месте, наблюдая, как она заводит руки за спину и откидывается назад, позволяя своим шелковистым каштановым волосам ниспадать ей на плечо.
— Я никогда не видела, как ты играешь, — говорит она чуть веселее, чем мне бы хотелось. — Я очень не люблю хоккей.
— Я обижен, Лиса. Мне придется достать вам билеты на места у катка на нашу следующую домашнюю игру.
— Мне не нужны билеты на мероприятие на моей собственной арене. Ну, это если вы, ребята, не облажаетесь до этого и вашу команду не отстранят.
В ее тоне почти слишком много оптимизма, когда она произносит слово «отстранять». Это почти так же, как быть словесно затравленным феечкой Динь-Динь.
— Кого вы, ребята, разозлили настолько, что заслужили разгром вашего катка?
Это будет не последний раз, когда мне задают этот вопрос, поэтому мне нужно надеть семейники большого папочки, чтобы ответить на него, хотя я ненавижу лгать людям. Хотя это ложь во спасение, я не сторонник начинать дружбу с негатива. — Мы ничего не делали, поэтому я не уверен. — Ее глаза сужаются, потому что она явно мне не верит, поэтому я паникую. — Я серьезно, Лалиса.
Ее глаза смягчаются, и я сразу же чувствую себя дерьмом. Какого хрена я сказал, что я серьезно?
— Может, нам вернуться вниз?
— Конечно. Робби, наверное, уже очаровал твою подружку, что она готова снять свои штанишки.
Она хихикает, и это почти смущает, как я счастлив, что наконец-то заставила ее смеяться.
— Поверь мне, Сабрина более чем счастлива быть очарованной горячим парнем.
На этот раз я достаточно умен, чтобы идти перед ней вниз по лестнице, положив наши переплетенные руки мне на плечо, чтобы она использовала меня для баланса. Только когда я на нижней ступеньке, я вижу ее бойфренда, о существовании которого я и забыл, который стоит там и смотрит на меня так, словно вот-вот разразится ад.
POV | LISA
Чонгук резко останавливается передо мной, чуть не сбивая меня с лестницы.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я в замешательстве, когда он практически вырывает свою руку из моей. Он отступает в сторону, и как только его массивное тело уходит с дороги, я вижу то же, что и он.
— Похоже, твой парень хочет меня убить.
— Ну, это странно, — размышляю я, двигаясь так, чтобы мы оказались на одной ступеньке. — Ведь у меня нет парня.
Однако он прав, Аарон выглядит готовым кого-нибудь убить. Его лицо не меняется, когда он подходит ко мне и Нейту, когда мы спускаемся с последней ступеньки.
— Эй, — чирикаю я. — Я думала, ты сегодня останешься дома.
Аарон все еще смотрит на Нейта, даже когда я кладу руку на его руку и сжимаю ее. Наконец глаза Аарона встречаются с моими, брови подняты.
— Что ты делала с ним наверху?
Я чувствую Чона рядом со мной, призрак его прикосновения витает вокруг моей спины. Я решаю вести себя по-хорошему, а не ругать Аарона за то, что он такой странный и грубый перед публикой, как мне бы очень хотелось. — Аарон, это Чонгук. Чонгук, это Аарон, мой партнер по фигурному катанию.
Тестостерон, вытекающий из них, практически осязаем, когда они обмениваются рукопожатием, каждая из их рук белеет, когда они пытаются раздавить кости друг друга. Жалкое зрелище. Когда они в конце концов отпускают и кровь возвращается к их пальцам, я поворачиваюсь к Аарону и выдавливаю фальшивую улыбку, хотя он этого не заслуживает. — С тобой все нормально? Где ты был?
— Я спросил тебя первым.
— Я писала, это достаточно хороший ответ? — рявкаю я, окончательно теряя самообладание.
Это был утомительный день, и мне уже однажды пришлось терпеть чушь Аарона, когда он решил, что Райан был врагом общества номер один после встречи с ним.
Райан хотел взять меня поесть, знаете ли, обычное дело между друзьями. Аарон почти выбил себе все зубы, пока цедил сквозь них напоминания, что у меня есть наряд, в который я должна влезть для региональных соревнований. Как будто я когда-нибудь могла забыть, особенно находясь рядом с ним. Райан был зол, поэтому сказал Аарону, что если он не может поднять меня, ему нужно усерднее работать в спортзале.
Конечно, Аарону это не понравилось, и в конце концов, я так устала от этой драмы, что Райан подвез меня домой. К сожалению, мой куриный салат не был таким вкусным, зная, что Райан убедил бы меня съесть гамбургер или что-то в этом роде.
Так что теперь я раздражена и голодна, немного пьяна и снова смотрю, как Аарон ведет себя как осёл и смущает меня.
Аарон изгибает бровь, явно не веря, что я пользовалась ванной. — Не думал, что ты собираешь капитанов команд, как покемонов. Где Ротвелл? Он обычно тот, кто обвивает тебя.
Его слова ударили меня прямо в грудь, как он и хотел, и я не могу сдержать комок в горле. Рука Чонгука ложится мне на спину, когда он делает шаг ближе. — Если ты собираешься быть мудаком, тебе нужно уйти, чувак. Люди пытаются хорошо провести ночь.
— Ты вмешиваешься в личный разговор, чувак, — прямо отвечает Аарон.
— Ты в моем доме и грубишь моему гостю. Заткнись или уходи.
Чонгук — крупный парень, намного крупнее Аарона. Он на добрых полфута выше, шире, мускулистее. Не говоря уже о том, что он чертов хоккеист. Аарон сложен как артист балета, тоже сильный, но худощавый. Кроме того, он никогда не дрался в своей теплой, привилегированной жизни, поэтому меня так удивляет, что он начинает дерьмо с такими людьми.
— Прости, Лиса, — говорит он, слегка невнятно произнося мое имя. — Полагаю, я расстроен, теперь я знаю, почему каток был разгромлен.
— Никто не знает, что произошло, — быстро отвечает Чонгук.
Слишком быстро.
Аарон смеется, но в этом нет юмора. — Я знаю. Новичок не мог держать это в штанах. Обрюхатил чью-то младшую сестру. А потом игнорил ее. — Он поворачивается ко мне, шок на его лице явно фальшивый. — Насколько это плохо, Лис? Продинамленая первокурсница, в которую засунули ребенка? А теперь мы страдаем.
— Этого не было, — холодно говорит Чонгук.
Боже, я чувствую себя глупо прямо сейчас. Я не должна была верить ему. Конечно он знает. Мое тело напрягается под рукой Чонгука, и он быстро убирает ее, отодвигаясь, чтобы дать мне место. — Что ж, это было весело, — прямо говорю я, стараясь не показывать никаких эмоций, поскольку Аарон явно на это надеялся. — Я еду домой.
— Круто, мы можем покатиться вместе. Я пойду найду Брин.
Он превратился в другого парня за считанные минуты. Это как иногда дружить с Джекилом и Хайдом, особенно после выпивки, когда проявляется его неприятная сторона. Это разочаровывает, потому что большую часть времени он великолепен, но он так чертовски хорош в том, чтобы скрывать приятную сторону себя.
Чонгук зажимает переносицу пальцами и разочарованно вздыхает, пока мы оба наблюдаем, как Аарон исчезает в толпе. — Я не хотел тебе лгать.
Увеличивая дистанцию между нами, я поворачиваюсь к нему лицом. Он выглядит так, будто сейчас на его плечах лежит груз всего мира, и, может так и есть. Но у меня тоже есть цели. Я люблю свой вид спорта, и мое время на льду так же ценно, как и его.
Он проводит рукой по лицу и выдавливает улыбку. — Я не хочу, чтобы это повлияло на нашу дружбу, ну, на дружбу, которая у нас могла бы быть.
— Думаешь, хорошая дружба начинается со лжи?
— Нет, ну, — говорит он, спотыкаясь на словах. — Я не хотел тебе лгать. Но моя команда даже не знает, и я клянусь, это не то, что произошло. Твой партнер тоже лжет.
Лучше бы я не приходила на эту вечеринку. — Отлично, значит, все мне лгут. Фантастика, — саркастически говорю я. — Забудь об этом, все в порядке. Хоккейная команда может о себе позаботиться, а остальные, я не знаю, пойдут на хуй или что-то в этом роде.
Сомневаюсь, что доктор Эндрюс, мой многострадальный терапевт, сейчас был бы впечатлен мной. Общение — это главное, — вот что он повторял на каждом сеансе уже более десяти лет. Технически я общаюсь, не очень вежливо, но это все равно считается. Я не знаю, как сказать Чонгуку насколько стрессовой для меня является вся эта ситуация, не выглядя драматичной. Может быть, я недостаточно стараюсь, чтобы не реагировать так, как надеялся Аарон, но я виню алкоголь и отсутствие приличной еды.
Чон ловит меня за руку, когда я поворачиваюсь, чтобы уйти. Глядя на него через плечо, я вижу, как смягчается его лицо. — Я обещаю, он только переспал с ней. У нее есть парень, а он не знал. Ничего о беременности.
Он выглядит искренним, но он делал это и раньше. Повернувшись к нему лицом, я делаю шаг назад, чтобы сохранить достаточное расстояние между нами, но его рука остается на моей руке. — Без обид, но твои обещания нихрена не значат. Ты понятия не имеешь, под каким давлением я нахожусь, какие жертвы мне пришлось принести. Ты понятия не имеешь, каково это, знать, что все висит на волоске, потому что какой-то ребенок не знает, как завернуть свой член.
Его брови нахмурены, возможно, в замешательстве. — Висит на волоске? Ты преувеличиваешь. Если мы не будем слишком остро реагировать и будем работать вместе…
Как будто я физически чувствую, как кипит моя кровь. Очевидно, он понятия не имеет о влиянии ошибок своей команды. У него есть целая команда, которая поможет ему победить, но это, это только я и Аарон. Если мы недостаточно тренируемся, мы не победим. Если мы не победим, мы не поедем на Олимпиаду. Если мы не поедем на Олимпиаду, какой, блядь, смысл?
Есть причина, по которой у Мэйпл-Хиллз два катка. Есть причина, по которой он выпускает одних из лучших спортсменов в стране. Это потому, что школа следит за тем, чтобы у нас было достаточно места, чтобы проводить время, необходимое для того, чтобы быть лучшими.
— Думаешь, я драматизирую? Знаешь что, Чон, — резко говорю я, стряхивая его руку. — Забудь это. Держись подальше от меня, и я буду держаться подальше от тебя.
— Лиса! — кричит он мне вдогонку, когда я иду в толпу.
Но я игнорирую его, и это начало того, что я буду продолжать игнорировать его.
В конце, возможно, худшего дня в моей жизни, уровень моего раздражения продолжает расти, потому что пытаться найти Сабрину в этом доме все равно что пытаться найти Уолдо.
Аарона тоже нигде не видно, хотя я не могу понять, хорошо это или плохо после его небольшого выступления.
Я легко выслеживаю Райана, это было нетрудно, так как он все еще в берлоге со своими друзьями-баскетболистами. Однако я не ожидала увидеть его сидящим на диване и шепчущим на ухо Оливии Эбботт.
Странно, моей первой мыслью было узнать, знает ли Сабрина, что ее заклятый враг здесь, но после того, как я стряхнула это, я была в шоке.
Не думаю, что когда-либо раньше видела Оливию на вечеринке. Вблизи она еще красивее, чем на сцене: длинные золотисто-светлые волосы, уложенные в стиле старой голливудской иконы, глаза, подчеркнутые подводкой, на создание которых, у меня ушло бы недели три, и идеальные красные губы. Она выглядит так, будто должна идти по красной ковровой дорожке, а не сидеть на вечеринке в колледже.
— Эй, извините, что прерываю, — говорю я, подходя к ним. Райан перестает шептать и смотрит на меня. — Ребята, вы не видели Сабрину?
Райан сразу же выглядит обеспокоенным, хотя в этом нет необходимости. Ну, если я не убью Аарона сегодня вечером, и он должен помочь мне спрятать тело. — Все хорошо?
— Просто Аарон ведет себя как… Аарон. Мы едем домой.
— Я видела, как она вошла в комнату Робби с ним довольно давно, — тихо говорит Оливия. — Я могу убедиться, что она доберется до дома в порядке, если тебе нужно идти. Я не пью, и моя машина стоит прямо снаружи.
— Тебе нужна моя помощь с Аароном? — осторожно спрашивает Райан.
— Оливия, если бы ты могла, я буду любить тебя вечно, — обещаю я, вздохнув с облегчением, теперь я знаю, что в случае чего, Брин подстрахована. — С Аароном все будет в порядке, теперь он избавился от всей своей стервозности. Мне жаль, что у меня не было возможности поговорить с тобой сегодня вечером, Оливия. Ты прекрасно выглядишь, в следующий раз мы сможем узнать друг друга как следует. Но мой Uber снаружи, так что мне нужно идти.
Она застенчиво улыбается мне. — Это было бы чудесно. До скорого.
— Напиши мне, когда вернешься домой, хорошо? — кричит Райан, когда я ухожу. — Я серьезно, Лис. Не забудь.
Я знаю, что может быть странно думать о парне, с которым у вас секс по дружбе, и фальшивом заклятом враге вашей лучшей подруге вместе, но отношения Эбботт и Ротвелл были бы теми, над которым девочки-подростки плачут — насколько они идеальны.
Нам с Райаном хорошо вместе, потому что я не хочу отношений, а ему все равно. Если бы он нашел девушку, с которой хотел бы встречаться, я бы никогда не встала у него на пути. Он заслуживает того, чтобы его любили, и он заслуживает счастья, потому что он очень замечательный парень.
Если он будет на стороне Оливии то, возможно, немного выведет ее из ее скорлупы. Я еще не знаю Оливию, но даже когда она получает ту роль, которую хочет Брин, Брин не может отрицать, что Оливия кажется милой девушкой.
Я не могу дождаться, чтобы увидеть, куда это приведет.
Я начала работать на первом курсе в Simone's Rink, когда Рози, подруга моего друга, упомянула, что ее мама ищет помощников.
Стоимость учебников росла, и я не могла просить денег у родителей, так как они уже платили за все, чтобы я могла кататься на коньках. Симона, владелица, заплатила мне за то, чтобы я получила квалификацию тренера, а это означало, что я могла бы проводить субботние занятия с детьми до десяти лет.
— Все хорошо? — спрашивает Симона, входя в комнату отдыха, где я сижу и думаю, что бы поесть.
— Да, отлично. Думаю, я собираюсь пойти пообедать перед следующим занятием.
— Очень красивый мужчина на стойке регистрации спрашивает тебя, — говорит она, подмигивая. — Похоже, у него с собой еда.
Подойдя к стойке регистрации, я вижу, что Симона была права, там очень красивый мужчина.
Райан выглядит очень неуместно, когда энергичные шестилетки кружат вокруг него с визгом. Как только он замечает меня, его усталые глаза смягчаются, а уголок рта приподнимается. В каждой руке он держит бумажные пакеты. — Хочешь пообедать со мной?
— У меня еще одно занятие в час дня, ты сможешь съесть все это за тридцать минут?
— Я могу многого чего могу сделать за тридцать минут, Лалиса, ты уже должна это знать.
Мы усаживаемся за столик в тихом уголке рядом с прилавком, и он начинает распаковывать еду. — Прежде чем ты накричишь на меня, я купил тебе салат Кобб… но я также угощу тебя картофелем фри с сыром и наггетсами, потому что сегодня утром я видел твой пост о том, как важен баланс.
Я закатываю глаза, потому что не знаю, кто из нас становится более предсказуемым. — Баланс важен, перестань меня дразнить! В любом случае, благодарю тебя. Не нужно было приносить мне обед, ну, два обеда, но я ценю то, что ты делаешь. Где ты был прошлой ночью?
Райан откусывает чизбургер и набивает картошку фри, радостно постанывая. — Западный Голливуд, в Honeypot. Я переусердствовал.
— С Оливией?
Клянусь, его щеки немного краснеют. — Нет, Лив, к сожалению, отправилась домой. Перестань так на меня смотреть.
— О, теперь она Лив? Я рада за тебя. Мне позволено быть взволнованной, так что ты не можешь остановить меня. Ты так давно ни с кем не встречался, и, судя по тому немногому, что я знаю, она кажется милым человеком.
— Я не встречаюсь с ней, королева драмы. Мы обменялись номерами.
— Первый шаг любого брака.
Он фыркает, пожимая плечами и вытирая руки салфеткой. — Посмотрим. Почему ты не можешь жениться на мне, Рай?
— Почему ты пропустил тот шаг, где я должна сначала стать твоей девушкой, а не сразу выйти замуж?
— Зачем встречаться, если мы уже лучшие друзья? Свидания пугают. Сногсшибательный секс и кто-то, кого не бесит мой график? Запиши меня, я сейчас надену на нее кольцо. Ты примешь луковое колечко вместо бриллианта?
— Я не злюсь на твой график, потому что я слишком занята, чтобы заметить, что ты занят, — говорю я, наклоняясь, чтобы толкнуть его в руку. — Оливия милая, Рай. Вытащи ее из скорлупы и посмотри, как пойдет. В худшем случае ты можешь рассказать своим будущим детям, что ходил на свидание с известной кинозвездой или звездой Бродвея, кем бы она в итоге ни стала.
— Как ты думаешь, это хорошая идея, чтобы я послушался твоего совета? Огромный приверженец фобий?
Возможно, он прав.
— Я приглашу ее на свидание, но если что-то пойдет не так, Лалиса, я буду винить тебя.
— Это честно.
— Хочешь рассказать мне, что случилось с Аароном? — Я могу сказать по тону его голоса, что он изо всех сил старается казаться спокойным и незаинтересованным. На самом деле, судя по двенадцати сообщениям, которые он прислал мне в разное время ночи, я знаю, что он очень заинтересован.
— Он спросил меня, собираю ли я капитанов команд, как покемонов, — растягиваю я слова, распаковывая свои наггетсы и бросая один в рот. — Увидел, как я спускаюсь вниз с Чон Чонгуком, и решил, что я его трахнула.
— В чем, черт возьми, проблема этого парня? — бормочет Райан, агрессивно тыкая картошку фри в кетчуп. — Я не знаю, как ты проводишь с ним так много времени. Даже если ты трахалась с Чоном, это никого не касается. Ты одинокая женщина и можешь делать, что хочешь.
— Я знаю, знаю. Но затем Аарон сообщил, что узнал, что произошло с разгромом катка, а Чон пообещал мне, что не знал этого всего несколько минут перед этим, так что это вызвало небольшой спор.
— Аарон — придурок, Лиса. Нехорошо, что Чон солгал, но в то же время он должен ставить свою команду на первое место. Это не то же самое, что я лгу вам или что-то в этом роде, вы, ребята, еще не доверяете друг другу. Ты, ведь, понимаешь это?
— Да, конечно, я знаю, но когда я пыталась объяснить, как сильно это на меня влияет, он подумал, что я драматизирую. А правда это или нет, не имело значения. Как мы можем быть равными, если он даже не пытается понять мою точку зрения?
— Быть капитаном — тяжелая работа, поверь мне. Ты должен думать не только о себе, но и о двадцати с лишним людях. Они все хотят, чтобы ты прикрыл их спину, какое бы бессмысленное дерьмо они ни наделали. Иногда это может быть чертовски отстойно. Но Чон хороший парень, не держи на него зла.
У меня напряженная борьба в гляделки с моими наггетсами, потому что я не могу смотреть в глаза Райана, пока он говорит разумно.
Он хихикает, наклоняясь вперед, чтобы привлечь мое внимание. — Ты собираешься держать это против него, не так ли?
— Определенно, без сомнений. Навсегда. Даже дольше, чем навсегда, если я смогу справиться с этим. Они бросили огромный крученый мяч, и я собираюсь держаться подальше от них всех.
Он смеется надо мной еще до того, как говорит. — Ты знаешь, что крученые мячи — это бейсбол, а не хоккей, верно?