Князь Мрака

Утро застало Карпаты в серо-голубом тумане. Горы будто скрывались в молочной дымке, и даже солнце казалось холодным и тусклым. За большим столом в гостиной вновь собрались постояльцы. Вино сменилось кофе, мясо — яичницей и свежим хлебом. Но воздух был напряжённый. Все говорили об одном.

— Глупец, — пробормотал Фридрих. — Уходить ночью в такую глушь. Да ещё один…

— Надеюсь, он и его друг дошли до ближайшей деревни, — тихо добавила Марта. — Если только не свернули в лес. Там можно заблудиться даже днём.

Анна кивнула, разламывая хлеб:

— Его надо было остановить. Мы же говорили ему…

Александр не вмешивался. Он вспоминал ночные стоны, исчезнувшую тень… и глаза Владислава, когда тот говорил о зверях. Что-то в этом всём было не так. Слишком не так.

Вдруг его взгляд упал на Карин.

Она сидела, склонившись над тарелкой, но почти не ела. Её рыжие волосы прилипли ко лбу, лоб блестел от испарины. Губы побелели, а плечи дрожали — едва заметно, но дрожали.

Анна первой заметила:

— Карин… ты в порядке?

Рыжеволосая медленно подняла глаза. В них не было обычного лукавого огня, только мутная усталость и что-то ещё… будто глубокая внутренняя тревога.

— Всё нормально, — хрипло ответила она. — Просто немного нездоровится. Наверное, простыла на склоне. Глупо. Пойду, отлежусь.

Она поднялась. Александр заметил, как дрожат её пальцы, когда она бралась за спинку стула.

— Может, врача? — предложил кто-то.

Карин покачала головой:

— Нет… мне просто нужно отдохнуть.

Она медленно вышла из столовой, пошатываясь. За ней осталась странная тишина, в которой даже скрип половиц под её шагами казался тревожным.

Александр смотрел ей вслед, чувствуя, как внутри поднимается не страх — ещё нет — но предчувствие. Предчувствие беды.

Александр не мог просто сидеть и ждать. Образ Карин — бледной, дрожащей, с безжизненным взглядом — не выходил у него из головы. Он чувствовал, что дело не в простуде. Это было… что-то иное. Что-то неуловимо тёмное.

Он быстро вышел из столовой и направился в коридор, где, как он помнил, обычно появлялся Владислав. В зале — пусто. На кухне — никого. Во внутреннем дворике — тишина, только ветер шевелил верёвки с бельём. Александр вернулся в главный холл и подошёл к стойке рецепшена, как вдруг его внимание привлекла небольшая железная дверь в тени, за фикусом в глиняном горшке. Её он раньше не замечал.

Дверь была украшена гравировкой — два извивающихся дракона, сцепившихся в смертельной схватке, обрамляли латинскую надпись, частично стёртую временем. Металл был чёрным, с пятнами ржавчины и чем-то, что напоминало засохшую кровь у края.

Александр провёл пальцами по поверхности и попытался повернуть ручку — та не поддавалась. Заперта.

В этот момент мимо проходил Фридрих. Александр окликнул его:

— Простите… Вы не знаете, что за дверь?

Фридрих прищурился и посмотрел в сторону железной створки:

— Ммм… раньше не обращал внимания. Возможно, какое-то служебное помещение. Погреб? Склад? Хотя… — он замолчал, нахмурившись, — странно, конечно, что она так… спрятана.

Александр посмотрел на драконов. Что-то в их змеиной изогнутости и застывшей агрессии вызывало у него странный, липкий страх.

— Владислава не видели?

— Сегодня? Нет. — Фридрих пожал плечами. — Может, в деревню ушёл. Или спит, чёрт его знает.

Александр посмотрел на дверь ещё раз. Из-за её швов тянуло прохладой… и чем-то металлическим.

День тянулся бесконечно. Солнце почти не появлялось из-за низких туч, и всё вокруг будто застыло. Александр пытался сосредоточиться, но мысли путались. Он снова прошёлся по коридорам, ища Владислава — ни в холле, ни в подвале, ни в столовой хозяина не было. Никто не знал, где он.

Решив развеяться, Александр вышел на улицу. Мрачная тропинка за гостиницей вела его в сторону холма. Пройдя немного, он наткнулся на старое кладбище, скрытое в зарослях. Ветер раскачивал сухие ветви деревьев, и всё казалось каким-то потусторонним. Каменные кресты были потрескавшимися и покрыты мхом. На одном из них он заметил выбитые инициалы: V.T. — но не стал задерживаться. Слишком зловеще смотрелись покосившиеся надгробия.

Вернувшись в гостиницу, он увидел Джошуа в холле. Мальчик сидел на полу, рисуя. Александр подошёл ближе. На листе была изображена тёмная громада гостиницы, окружённая волками, а в небе — огромное существо с расправленными крыльями и красными глазами.

— Это ты придумал? — тихо спросил Александр.

— Нет, — покачал головой Джошуа. — Я вижу её каждую ночь. Она летает у окна. Однажды пыталась влететь, но не смогла.

Александру стало холодно. Что-то в голосе мальчика было слишком спокойным… слишком настоящим.

— Может, это просто кошмар, Джошуа?

— Я думал так. Но она возвращается. Каждую ночь.

Александр хотел что-то ответить, но замолчал. Из-за окна, казалось, скребло что-то ветками. Или… когтями?

Он взглянул на рисунок ещё раз. Линии были неровными, дрожащими — но слишком точными для детской фантазии.

До вечера оставалось несколько часов, но дом уже погружался в полумрак. Карин всё так же не выходила. Кто-то сказал, что она заперлась в своей комнате. Всё становилось напряжённым. Словно в стенах здания начинала просыпаться сама тьма.

После жуткого разговора с Джошуа и его пугающего рисунка Александр почувствовал, как на плечи опустился тяжёлый груз. Всё внутри протестовало против логики — это не могло быть правдой. Но что, если…

Он поднялся по скрипучей лестнице, намереваясь вернуться в свою комнату и привести мысли в порядок. Однако, дойдя до верхнего коридора, он замер.

Карин шла навстречу — медленно, как будто не ощущала под собой земли. Она была необычно бледной, словно из неё вытянули всю кровь. Под глазами пролегли глубокие тени, губы стали почти бесцветными. Она пошатывалась, как человек, стоящий на краю обморока.

— Карин? — тихо окликнул её Александр. — Всё в порядке?

Девушка не ответила. Сделав ещё один шаг, она вдруг осела и упала прямо на пол.

— Чёрт! — выругался Александр и поспешил к ней.

Он осторожно поднял Карин на руки — она была ледяная на ощупь, лёгкая, как кукла. Дверь её комнаты была приоткрыта, и он внёс её внутрь, уложив на кровать. В ту же секунду из конца коридора прибежал Габриэл — должно быть, услышал глухой стук падения.

— Что произошло?! — спросил он, уже подбегая.

— Она просто шла… и вдруг упала, — пояснил Александр, тяжело дыша.

— Сейчас… подожди.

Габриэл быстро вернулся с небольшой аптечкой и принялся искать нашатырь и таблетки. Александр в это время машинально подошёл к окну, чтобы проветрить. Но, открыв занавеску, он замер: на подоконнике, на облупившейся деревянной раме, чётко виднелись царапины. Глубокие, неровные, будто кто-то с когтями пытался проникнуть внутрь.

— Габриэл… — глухо сказал он. — Иди сюда. Посмотри.

Тот подошёл, нахмурился, но тут его взгляд упал на шею Карин, когда он откидывал с её лица волосы.

— Чёрт… — прошептал он. — У неё на шее… смотри.

Александр взглянул. Две маленькие точки — как уколы, почти незаметные, но свежие — темнели на бледной коже под челюстью.

— Это... — начал он, но осёкся. Логика начала рушиться, отступая перед страхом.

Габриэл взглянул на него, испуганно, и медленно прошептал:

— Ты тоже думаешь о том же, что и я?

Александр не ответил. Он только посмотрел на окно. Где-то за стеклом, за опущенной тьмой Карпат, кто-то, возможно, уже наблюдал за ними.

Когда Карин, уложенная на кровати, начала дышать ровнее и наконец заснула, Александр с Габриэлом вышли из комнаты и направились в комнату Александра. Внутри было холодно и сыро, как будто стены пропитались самой ночью. Александр закрыл дверь, сел на край кровати и тяжело выдохнул. Габриэл присел рядом, нервно поглядывая в окно.

— Я не знаю, что происходит, — начал Александр. — Но всё это… Карин, её шея, когти на окне, пропавшие ребята, Джошуа с его рисунками… это уже выходит за рамки случайностей.

Он встал, прошёлся по комнате и продолжил:

— Ты видел, как она выглядела? Она будто… будто умирает. И всё это на фоне этих звуков по ночам, тени на стенах, проклятых летучих мышей. А ещё эта странная дверь, украшенная драконами. Никто ничего не объясняет.

Габриэл кивнул, хмурясь.

— Я тоже начал замечать странности. Знаешь, что бросилось в глаза?

— Что?

— В этом доме нет ни одного зеркала. Ни в холле, ни в коридорах, ни даже в ванных комнатах. Я специально смотрел.

Александр удивлённо замер.

— Действительно… — пробормотал он. — Ни одного. Как я раньше не замечал…

— Это может быть просто стиль, местная мода или… суеверие. — Габриэл говорил, словно убеждая себя. — Но вкупе с остальным… всё это звучит так, будто кто-то пытается что-то скрыть. Или кого-то.

— Но мы ведь не серьёзно говорим о... — Александр осёкся, не решаясь произнести слово.

Габриэл покачал головой.

— Нет, пока не стоит. Мы должны держать разум ясным. Наверняка есть объяснение. Болезнь, массовая паника, самовнушение. Всё это — логично. Просто совпадения. Правильно?

— Наверное… — неуверенно сказал Александр.

Они оба замолчали. Где-то за стеной снова послышался слабый скрип половиц. Ветер ударил в окно, и стекло дрогнуло.

— Но всё равно, — прошептал Александр, — мне не даёт покоя… чувство, что за нами кто-то наблюдает.

Габриэл посмотрел на него, и в его взгляде впервые отразился настоящий страх.

— Мне тоже.