Князь Мрака

Они возвращались обратно по той же тропе, что вела от развалин Поенарь. День уже перевалил за полдень, солнце всё ещё пробивалось сквозь кроны деревьев, но свет казался тусклым, каким-то болезненно-жёлтым, как умирающая свеча. Лес больше не выглядел дружелюбным. Деревья словно сдвинулись ближе друг к другу, а тени между ними сгущались.

Шли молча, усталость нависала над каждым шагом, как невидимая тяжесть. Только Джошуа посапывал, сидя на плечах у отца. Птицы замолчали. Только хруст веток под ногами напоминал, что они ещё среди живых.

Вдруг Андрей резко остановился.
— Постойте… — выдохнул он и подошёл к одному из деревьев.
На коре, между узловатых наростов, чётко выделялись пятна — тёмные, как засохшее вино. Кровь.

— Это… — Анна отшатнулась, прижимая сына ближе к себе.
Андрей провёл пальцем по коре. Кровь была ещё липкой, свежей. Он побледнел.
— Это не охотничья рана. Тут что-то… тянули. Видите? — он указал на длинные, рваные следы, уходящие в чащу. На коре — как будто когти.

Лес замер. Даже ветер затаился.

Александр почувствовал, как по спине пробежал ледяной холод. Он хотел сказать что-то — что это, может, просто животное. Но воспоминание о ночной сцене с волками и Владиславом всплыло перед глазами. Рука сжала ремень сумки с фотоаппаратом.

— Мы должны идти, — прошептала Анна, — пожалуйста, идёмте…

Они ускорили шаг, не оборачиваясь. А лес всё не отпускал. Шорохи за спиной становились всё навязчивее.
Вечер опустился на горы, принеся с собой тревожную тишину. В каминном зале гостиницы «Белый Клык» потрескивал огонь, отбрасывая дрожащие тени на деревянные стены. Александр сидел за старым, тёмным столом, склонившись над бумагами. Ручка царапало лист, оставляя цепкие, неровные строки.

Он писал о князе Владе Цепеше. О мифе и человеке. О клыках, крови и страхе. Но строки всё чаще теряли историческую отстранённость. Всё, что он видел, что слышал — взгляд Владислава, кровь на дереве, слова мальчика… Всё пронзало его мысли, словно щепки под кожей. Он стирал, переписывал, перечёркивал, а образы не отпускали.

И тут он вздрогнул. Из коридора доносились голоса.

— Я уже с утра ищу его, — говорила взволнованно Карин.
— Ты думаешь, он мог уехать? — отозвался голос Анны.

Александр встал, вышел в коридор и подошёл к ним.

— Простите, что-то случилось? — спросил он.

Девушка повернулась к нему. Лицо было встревоженным, губы плотно сжаты.

— Я ищу Владислава, хозяина, — сказала она. — С самого утра. Обошла весь дом. Кухня пуста, комната заперта. Его нигде нет. Как будто... испарился.

Анна нахмурилась и посмотрела на Александра.

— Он же звал нас всех на ужин, сам накрывал стол вчера. А сегодня — ни звука.

Александр почувствовал, как внутри снова начинает ворочаться тревога. Он вспомнил: прошлой ночью Владислав был на улице. Среди волков.
Ночь спустилась над Карпатами, как огромный чёрный саван, укрывая горы и леса беззвёздной тьмой. Ветер за окном завывал, будто чей-то голос звал из глубины веков. Деревья скрипели, и каждый шорох напоминал о том, что страхи, притихшие днём, ожили вновь. В комнате Александра горела единственная лампа. Свет от неё дрожал на стенах, будто сам боялся угаснуть. За письменным столом юноша сидел, согнувшись над бумагами. Он лихорадочно записывал мысли, пытаясь собрать воедино всё, что услышал за эти дни. Но за его спиной темнота становилась всё плотнее, почти осязаемой.

Вдруг — глухой стук. Один. Второй.

Александр вздрогнул, быстро подошёл к двери и открыл. На пороге стоял Владислав. Хозяин гостиницы, как и в первый вечер, выглядел странно неподвижным, будто вырезанным из тени.

— Добрый вечер, — произнёс он ровным голосом. — Простите за беспокойство. Можно войти?

Александр кивнул и отступил в сторону. Владислав вошёл, скользя по комнате почти бесшумно.

— Хотел напомнить, — сказал он, остановившись в центре комнаты. — Ужин подаётся. Я вновь приглашаю всех собраться.

Он уже собирался уйти, когда взгляд его упал на бумаги на столе. Он прищурился.

— Вы всё ещё пишете? — Его голос стал чуть ниже. — Интересно... можно взглянуть?

Александр нерешительно кивнул. Владислав подошёл, аккуратно взял один из листов, и стал читать. Лампа отбрасывала тень на его лицо, и в ней черты хозяина казались неестественно заострёнными.

— Хм… любопытно. Но… — он слегка наклонил голову. — В этих строках есть пара неточностей.

— Правда? — удивился Александр.

— Например, вы пишете, что Дракула был безжалостным палачом, сражавшимся с турками из жестокости. Это неполная картина, юноша.

Он опустился на край кровати, и глаза его странно заблестели.

— Влад III… был человеком войны. С малой армией он удерживал страну на краю гибели. Османская империя наступала, как чума. У них было в десять раз больше людей, но он… он использовал страх как оружие.

Владислав говорил тихо, размеренно, но в его голосе чувствовалась древняя усталость — и едва заметная гордость.

— В 1462 году, когда султан Мехмед II повёл войска на Валахию, он увидел поле, усыпанное колами. Тысячи турок были насажены на колья… тысячи. Это был не просто ужас — это было послание. Мехмед был потрясён. Он отступил.

Александр затаил дыхание. Владислав продолжал, будто видел всё своими глазами:

— Они называли его Цепеш — Пронзающий. Но это был не зверь, а правитель, защищающий землю от гибели. И многие забывают, что он был заложником в юности у османов. Видел их жестокость. Он отвечал тем же… но только тем, кто вторгался.

Хозяин поднял голову и посмотрел на Александра. Его глаза в свете лампы казались почти янтарными.

— История… не всегда чиста. А правда — ещё темнее, чем кровь на поле боя.

В комнате стало неестественно тихо. Даже ветер за окном замер. Александр почувствовал холод, будто сквозняк прошёл по полу, хотя окна были закрыты.

— Надеюсь, вам будет интересно услышать больше… за ужином, — сказал Владислав, вставая. — Там бывают истории, куда страшнее легенд.

Он вышел, оставив после себя ощущение, будто в комнате стало темнее.
Когда Александр спустился в трапезную, там уже собрались все остальные. За окнами сгущалась чернота, и на стекле то и дело появлялись тонкие ветви, шевелимые ветром, будто кто-то царапал изнутри. Старинная люстра отбрасывала неровный, колеблющийся свет на старые стены. В воздухе стоял тяжёлый аромат жареного мяса, тушёных овощей и вина, но несмотря на сытный ужин, атмосфера за столом была натянутая, напряжённая.

Гэбриэл молчаливо ковырял вилкой в тарелке, Анна украдкой поглядывала на сына — Джошуа выглядел бледным, и только Карин пыталась поддерживать видимость нормальности, задавая простые, обыденные вопросы.

Но всё это оборвалось, когда зашла речь о Николае.

— Его всё ещё нет, — тихо сказал Андрей, его голос прозвучал глухо, с хрипотцой. — Я проверил весь второй этаж. Ни в комнате, ни в холле, нигде. Даже его рюкзак пропал.

Анна с тревогой переглянулась с мужем. Владислав, сидевший в конце стола, откинулся на спинку стула. Его лицо оставалось спокойным, словно высеченным из камня.

— Увы, — сказал он, с лёгкой тенью сожаления, — в этих лесах всякое случается. Весной медведи спускаются с гор. Их много. Очень много. Если человек ушёл один в лес — особенно ночью — он мог стать добычей.

Андрей вздрогнул. Джошуа прижался к Анне.

— Но... крови нет. Мы нашли только следы на дереве, как когти, — пробормотал он.

— И этого достаточно, — ровно ответил Владислав. — Медведи не всегда рвут на месте. Они могут утащить добычу в чащу. Люди исчезали здесь и раньше. Старая земля... со старыми законами.

Карин нахмурилась:

— Но он ведь не говорил, что собирается куда-то. Просто вышел… и всё. Ни звука, ни следа.

— Бывает, — сухо произнёс Владислав. — И всё же, лучше не выходить за пределы гостиницы в тёмное время суток. Особенно в эти месяцы. Горы неспокойны.

Он налил себе вина. Но никто не видел, чтобы он его пил.

Молчание затянулось. Только потрескивание свечей нарушало тишину. А где-то вдалеке, будто в ответ на тревогу гостей, раздался глухой вой.

Александр опустил взгляд в тарелку, но кусок больше не лез в горло.

После ужина Александр поднялся к себе в комнату. В воздухе всё ещё витал тяжёлый запах свечного воска и мяса, но здесь, в тишине, он чувствовал себя чуть спокойнее. Он сел за стол, открыл блокнот и, пока за окном чернело небо Карпат, начал записывать всё, что успел услышать от Владислава — о князе, о его борьбе с османами, о легендах и страхе, которым он окутал эту землю.

«С малой армией он сеял ужас в сердцах захватчиков. Использовал психологию, устрашающие казни. Но… то, с какой уверенностью говорил Владислав — будто сам всё видел...»

Вдруг скрипнула дверь на первом этаже. Александр насторожился. Он встал, приоткрыл свою и выглянул в коридор. Тяжёлые шаги. Кто-то быстро проходил по лестнице, спускаясь вниз.

Он узнал фигуру — это был Андрей. Тот шёл с рюкзаком на спине, сжатые пальцы держали ручку сумки, и в глазах застыла решимость. Александр не колебался — поспешно надел куртку и выбежал за ним.

— Андрей! — окликнул он, уже на крыльце. — Куда ты собрался? Уже ночь, ты что, с ума сошёл?

Андрей остановился, тяжело дыша. Его лицо было напряжено, а в глазах читалась смесь усталости и отчаяния.

— Я больше не могу просто сидеть! — выпалил он. — Мой друг исчез! А все только болтают о медведях и старых байках! Он бы не ушёл просто так. Я… я его найду.

— Но ты один! — Александр подошёл ближе. — Сейчас ночь, ты же слышал Владислава. Медведи, волки… Что, если...

Андрей сжал зубы и покачал головой.

— Пусть хоть сам дьявол в этих лесах. Я всё равно пойду. Если бы ты знал Николае — ты бы понял. Он не бросил бы меня. Не исчез бы сам. Что-то случилось.

Александр хотел остановить его, но Андрей уже зашагал прочь, в темноту. Его силуэт вскоре растворился среди деревьев, под ночным небом, затянутым тяжёлыми тучами. Лес словно проглотил его.

Александр остался на крыльце, глядя вслед, пока не услышал… вой. Протяжный, глухой, хриплый. Он доносился с глубины леса, как чьё-то предупреждение.

Только тогда он медленно вернулся в свою комнату, но сон в эту ночь не пришёл.

Александр лежал в постели, уставившись в потолок. За окном карпатская ночь стелилась туманом, в деревьях завывал ветер, будто кто-то невидимый прошёл между сосен. Часы показывали почти час. Сон всё не приходил. Мысли путались, страхи возвращались, как ночные звери, притаившиеся в углах сознания.

И тут он услышал это.

Тихие, едва различимые стоны, доносившиеся сквозь стену. Они звучали глухо, прерывисто — будто кто-то плакал или стонал от боли. Звук шёл из соседней комнаты. Комнаты, где жила Карин.

Александр сел на кровати. Что-то кольнуло под сердцем. Может, ей плохо?

Он натянул куртку, открыл дверь и шагнул в коридор. Свет там был тусклым, лампа едва мерцала, отбрасывая длинные кривые тени. Он подошёл к двери Карин и постучал.

— Карин? — позвал он. — Всё в порядке?

Ответа не было.

Он прислушался. Стоны прекратились. Внутри — мёртвая тишина.

И вдруг… он это увидел.

Из-под двери что-то выскользнуло. Тень. Чёрная, вытянутая, не похожая на человека. Она прошла по полу, будто дым, скользнула мимо его ног и исчезла в направлении лестницы, не издав ни звука.

Александр застыл, дыхание перехватило. Он с трудом сглотнул, глядя на то место, где только что была тень. Всё его существо вопило бежать, запереться, забыть.

Он постоял ещё немного, сердце стучало в висках. Но в коридоре снова было пусто.

— Показалось… просто нервы… — пробормотал он и поспешил в свою комнату.

Заперев дверь на все замки, он лёг в постель, но даже под одеялом чувствовал, как по спине медленно ползёт холод.