Князь Мрака

Скрип деревянных ступеней отдавался эхом под тяжелыми шагами. Александр шел за Владиславом вниз по лестнице. Воздух был пропитан ароматом древесины, старого лака и чего-то неуловимо пряного. Когда они ступили на первый этаж, из открытой двери в конце коридора потянуло теплом и светом. Это была столовая.

Комната оказалась просторной и чистой. В центре стоял длинный деревянный стол, на который уже подали еду. По его краям сидели люди — постояльцы. Над столом висела большая кованая люстра, в которой тускло горели лампы, отбрасывая на стены мягкие тени, будто шевелящиеся от дыхания огня.

На столе лежал свежий белый хлеб с хрустящей коркой, стояли глиняные кувшины с вином, паровала горячая мамалыга, густая и желтая, рядом в мисках лежали куски тушёного мяса, пахнущие розмарином и чесноком. Ещё был сыр, зелень и странная густая подлива тёмного цвета.

Владислав слегка постучал по краю стола пальцами — жест мягкий, но властный:

— Друзья, — произнёс он своим спокойным, глубоким голосом, — позвольте представить вам нового гостя. Это мистер Александр Рудо.

Головы повернулись к Александру, и он почувствовал на себе множество взглядов — одни любопытные, другие настороженные, третьи вовсе пустые, как у фарфоровых кукол.

— Присаживайтесь, мистер Рудо, — сказал Владислав, жестом указывая на свободное место рядом с очкастым мужчиной. — Сегодня у нас простая трапеза, но, надеюсь, вам понравится.

Александр сел. И в тот момент, когда он потянулся за хлебом, он вновь уловил то странное чувство, будто кто-то не просто смотрит на него, а изучает, скользит внутри него взглядом, как скальпелем.

И этот взгляд, казалось, не принадлежал никому за столом.

За столом царила всё более оживлённая обстановка. Хлеб крошился в пальцах, вино темнело в бокалах, мясо источало аромат пряностей и угля. Люди начали знакомиться ближе, делясь, кто они, откуда и что привело их в этот забытый Богом уголок.

Анна — , стройная, с выразительными глазами и лёгким румянцем на щеках — первой заговорила:

— Мы с мужем — Анна и Габриэл, — она мягко взяла за руку мужчину в очках с задумчивым взглядом. — А это наш сын Джош. Ему девять. Мы из Лондона. Приехали сюда специально, чтобы увидеть замок графа Дракулы.

Габриэл кивнул и добавил с лёгкой улыбкой:

— Я всю жизнь увлекался историей, особенно личностями, которых исказили мифы. Цепеш был не просто тираном. Он был героем. И мы хотим своими глазами увидеть его крепость.

Джош застенчиво кивнул, обняв свою игрушку

Александр, слегка улыбаясь, наклонился вперёд:

— А я — Александр Рудо, студент исторического факультета из Бухареста. Пишу курсовую работу о Владе Цепеше. Надеюсь найти материалы и атмосферу, которые не найдёшь в архивах. Поенарь — один из главных пунктов моего маршрута.

— Тогда вы просто обязаны пойти с нами, — предложила Анна. — Завтра утром. Мы не планируем идти поздно — хотим поймать туман над горами. С такой темой курсовой вам будет полезно.

— Буду рад, — кивнул Александр.

Разговор постепенно перешёл в обсуждение легенд. Каждый начинал делиться своей версией о Цепеше.

— Я читал, что он пил кровь врагов, — сказал один из мужчин с акцентом. — Не буквально, конечно. Но люди верили в это.

— А мне бабушка рассказывала, что он проклят и до сих пор живёт в своих развалинах, — добавила девушка в синем свитере. — Вечерами слышны стоны в горах.

— Он правил с железной рукой, — уверенно произнёс седой мужчина. — Он спас страну от захватчиков. Без него нас бы тут не было.

Александр слушал внимательно, временами делая пометки в воображении. Но вдруг его взгляд вновь упал на хозяина гостиницы — Владислава.

Тот сидел во главе стола, прямая осанка, руки на коленях. Его тарелка оставалась нетронутой. Ни кусочка хлеба, ни глотка вина. Ни одного движения в сторону еды.

Гораздо тревожнее было другое — Владислав пристально смотрел на каждого из собравшихся. Его зелёные глаза не отводили взгляда, как будто выжидая. Как будто изучая. И казалось, он ни разу не моргнул.

Александр слегка поёжился. Мурашки побежали по спине. Он попытался отвести взгляд, но вскоре вновь поймал на себе пристальный взгляд хозяина. Владислав лишь слегка кивнул, будто подтверждая своё безмолвное присутствие.

Беседа за столом продолжалась, но в сознании Александра поселилось беспокойство.

Беседа за длинным деревянным столом продолжалась, становясь всё более живой. Потрескивал огонь в камине, за окнами шелестели деревья, а вино лилось в глиняные кубки. Александр внимательно наблюдал за каждым из постояльцев, прислушиваясь не только к словам, но и к интонациям, жестам, взглядам.

Анна и Габриэл сидели рядом, почти всегда держась за руки. Анна — энергичная и открытая, с мягким голосом и искренним интересом к каждому рассказу, — то и дело улыбалась, особенно глядя на мужа и сына. Гэбриэл был её полной противоположностью — рассудительный, молчаливый, говорил мало, но с умом. У него был тихий, почти профессорский голос, и он явно был начитан, особенно в истории Восточной Европы.

Джош, их сын, почти не ел, поглядывал по сторонам и иногда играл с ложкой. У него были широкие любопытные глаза, и когда кто-то начинал рассказывать страшную легенду, он замолкал, затаив дыхание. Александр заметил, как мальчик пару раз испуганно посмотрел на Владислава — особенно в тот момент, когда тот слегка приподнял губы в почти неразличимой улыбке.

Рядом с ними сидела пожилая пара из Германии — Фридрих и Марта. Фридрих был лысеющим, с короткой седой бородкой и огромными очками. Он говорил с акцентом, но уверенно, постоянно вспоминая какие-то факты, даты и источники. Марта была полной, с добрым лицом и тёплыми глазами. Она почти всё время молчала, лишь изредка поправляя шарф на плечах мужа и добавляя: «Фридрих, не так громко».

Третьей женщиной оказалась загадочная Карин — высокая, в синем свитере, с короткими рыжими волосами. Она сидела немного в стороне от остальных, почти не ела и лишь изредка комментировала с саркастической усмешкой. Её голос был глубоким, с хрипотцой, а глаза — внимательные и острые. Она сказала, что приехала из Норвегии, потому что "в таких местах лучше всего чувствуется смерть". Все подумали, что она просто странная туристка. Александр же уловил в её словах что-то более тёмное, как будто она не шутила.

Два молодых парня — Андрей и Николае — были местными. Оба — загорелые, крепкие, с цепкими руками. Они сказали, что работают в Брашове, а сюда приехали на выходные "проверить себя на храбрость". Оба шумно смеялись, пили вино и рассказывали, как однажды ночью увидели на тропе "красные глаза". Но в их глазах, несмотря на весёлость, сквозила тревога, когда разговор заходил о замке Поенарь.

Когда речь зашла о легендах, каждый начал выкладывать свои «страшилки». Карин с лёгкой насмешкой сказала:

— Кто верит в сказки, тот и погибает от них. В таких местах не сказки, а память живёт. Кровавая.

Анна перебила:

— Мы просто хотим увидеть старину, окунуться в атмосферу. Всё же это наша история.

— Или ваше будущее, — почти прошептал Николае и тут же усмехнулся, будто пошутил. Но смех получился нервным.

Александр снова украдкой посмотрел на Владислава. Тот по-прежнему не ел. Его руки лежали спокойно на столе, но кожа на пальцах казалась почти прозрачной, а ногти — длинными, с тонким изгибом. Он не вмешивался в разговоры, но его глаза скользили по каждому лицу, будто он вслушивался не в слова, а в мысли.

И всё это происходило в мрачном, но странно уютном зале — под жёлтым светом ламп, с ароматом вина и древесного дыма.
Ночь окончательно поглотила долину. Постояльцы гостиницы «Белый Клык» разошлись по комнатам, и в доме вновь воцарилась тишина, прерываемая лишь случайным потрескиванием дерева и гулким скрипом половиц. Александр вернулся к себе. Он зажёг лампу, сел за письменный стол и торопливо нацарапал на бумаге всё, что удалось услышать за ужином — имена, истории, странности. Его пальцы слегка дрожали.

Часы пробили полночь. Глухо, в тишине, словно кто-то забил в гроб.

Александр встал, подошёл к двери и повернул ключ, запирая замок. Затем разделся, лег в постель, накрывшись грубым шерстяным одеялом. Лампа гасла медленно, и в комнате стало совсем темно.

Он почти задремал, когда услышал это — вой. Одинокий, протяжный, будто кто-то стонал от боли. Затем другой, третий... и вскоре вся ночь наполнилась звериным хором. Вой доносился с лесистых холмов и эхом отражался от гор.

Александр резко сел на кровати. Его сердце забилось чаще. Он встал и подошёл к окну, осторожно отдёрнул тяжёлую штору.

На тёмном дворе, под молочно-серым небом, собралась стая волков. Их тени шевелились среди мокрой травы и голых деревьев. Звери молча переминались, улавливая запахи. Их глаза светились отражённым светом луны — тусклым, но пугающе живым.

И тогда он увидел фигуру.

Из-за угла здания неспешно вышел Владислав. Он двигался спокойно, как будто ночь принадлежала ему. Волки не бросились, не взвыли. Напротив — разом подчинились. Кто-то сел, кто-то лег у его ног. Владислав остановился в самом центре двора, вынул из-за пазухи мешок и начал бросать зверям какие-то кости. Был слышен хруст. Один волк жадно проглотил то, что ему досталось, другой тихо заскулил и отполз.

Хозяин гостиницы что-то шептал, его губы двигались, но звуков не было. И вдруг… он резко поднял голову и посмотрел прямо в окно.

Александр обмер.

Эти глаза… они не моргали. Они горели бледным светом и, казалось, видели сквозь стекло, сквозь плоть. Холод пробежал по спине. Он пригнулся, выронив штору. Сердце бешено колотилось. Несколько долгих секунд он не смел даже дышать.

Он решился выглянуть снова.

Во дворе не было никого.

Ни волков. Ни Владислава. Ни следов на сырой земле.

Будто всё это было иллюзией… или дурным сном.

Александр отпрянул от окна, ещё раз проверил замок и медленно опустился на кровать. Темнота в комнате стала гуще. И когда он закрыл глаза, казалось, будто кто-то дышит в углу… медленно, глубоко… почти бесшумно.