Князь Мрака

Телега, на которую сел Александр, была старая, покосившаяся, с деревянными колесами, скрипевшими при каждом кочке. На сиденье, сбитом из досок и покрытом овечьей шкурой, сидел цыган, держа в руках вожжи. Лошадь - угольно-чёрная, с седой гривой, казалась такой же древней, как и телега, но в её глазах светилась упорная сила. Шаг её был уверенным, хоть дорога и уходила всё выше в горы, становясь всё более ухабистой и каменистой.

Они ехали молча, пока деревенские дома не остались позади, а лес сгустился по обе стороны. Ветки скребли по бокам телеги, словно пытаясь задержать их. Ветер свистел между деревьями, принося с собой едва различимый запах сырости, мха и чего-то древнего, как будто земля здесь помнила слишком многое.

В какой-то момент, за поворотом, лес расступился, и впереди, высоко на склоне, показались острые, угрюмые силуэты - это были развалины крепости Поенарь. Камни её стен чернели на фоне серого неба, словно выжженные временем. Александр, не колеблясь, достал из рюкзака старый «Зенит» и начал фотографировать. Он почувствовал, как по спине пробежал холодок - крепость казалась живой. Она смотрела на него.

Цыган бросил на него быстрый взгляд и хмыкнул:
- Лучше бы ты не делал этого, парень. Есть места, которые не любят, когда на них смотрят. Особенно сквозь стекло.

Александр ничего не ответил. Он молча спрятал камеру, но его глаза всё ещё были прикованы к крепости, словно она шептала ему издалека.

Александр, всё ещё поглядывая на силуэт крепости, повернулся к цыгану и спросил:

- Скажите... почему местные так боятся этих мест? Я успел поговорить с одной старушкой - она даже перекрестилась, когда услышала название гостиницы.

Старик, не отводя взгляда от дороги, затянулся трубкой, выдохнул сизый дым и спокойно ответил:

- Люди в деревнях всегда чего-то боятся. Это всё - пустые суеверия. Да, говорят, земля тут проклята. Но, парень, в этих горах главное - медведей остерегайся, да волков. Люди иногда пропадают, это правда. Но лес есть лес. Мало ли что может случиться...

Он на мгновение замолчал. Лошадь в это время фыркнула и нервно дернула ушами.

- ...И всё же, - продолжил старик тише, - опасно тут бывает. Особенно ближе к Вальпургиевой ночи. Много чего тут шепчут, особенно старики.

Он снова затянулся трубкой и больше ничего не сказал, оставив Александра наедине с тревожными мыслями, что будто прятались между деревьями, наблюдая за ними в сумерках.

Телега медленно катилась по извилистым горным тропам. Колёса скрипели на каждом ухабе, а лошадь - крепкая, с умными глазами - шагала ровно, будто знала путь наизусть. Вокруг густел лес, ветви деревьев тянулись к дороге, как костлявые пальцы, и всё чаще над тропой нависал туман. Солнце клонилось к горизонту, свет становился тусклым и ржавым, словно всё вокруг тонуло в старой фотографии.

Александр приподнялся, чтобы рассмотреть дорогу впереди, и наконец нарушил тишину:

- Скажите... а вы что думаете о князе Владе? О Дракуле?

Цыган медленно повернул голову. На его лице сначала промелькнуло удивление, потом - лёгкая тревога. Он не сразу ответил, затянувшись трубкой.

- Он был великим... - наконец сказал он. - Великим героем. Спас Валлахию от турок. Правил железной рукой. Но народ его боялся... а потом и вовсе предали.

Александр, заинтересовавшись, наклонился ближе:

- А как он умер?

Старик побледнел. Губы сжались в узкую линию. Несколько секунд он молчал, только хрустели колёса телеги да скрипела упряжь.

- Он жив, - наконец прошептал цыган. - Жив... в нашей памяти.

Александр нахмурился:

- Что вы имеете в виду?

Цыган взглянул в сторону, будто проверяя, не слушает ли кто. Затем тихо, но резко добавил:

- Не расспрашивай. В этих горах даже слова имеют цену.

И больше не проронил ни слова, пока лес окончательно не накрыл их серым покрывалом ночи.

Наконец, когда солнце почти скрылось за вершинами, телега остановилась у узкой, едва заметной тропы, теряющейся в зарослях леса. Дорога, по которой они ехали, осталась позади, а впереди лежала только эта каменистая, поросшая мхом дорожка, уходящая в чащу, где уже царила тень.

Цыган кивнул в сторону тропы:

- Прямо по ней. Гостиница будет дальше, за оврагом. Метров через пятьсот.

Александр удивлённо посмотрел на него:

- А почему хозяин этой гостинницы, не построил её в самой деревне?

Старик пожал плечами и усмехнулся, но в его глазах мелькнула тревога:

- Говорят, он странный человек... А ещё - умный. Туристы нынче любят жуть. Приезжают, начитавшись книжек про вампиров... хотят почувствовать "атмосферу". Вот он и выбрал подходящее место - подальше, в лесу. Где мрачно и страшно.

Александр кивнул, не скрывая лёгкой настороженности. Он соскочил с телеги, снял с сиденья свой рюкзак и чемодан, затем достал из кармана несколько банкнот и протянул их цыгану.

- Спасибо вам. Правда.

Старик молча взял деньги, кивнул, но не уехал сразу. Он долго смотрел, как Александр уходит по тропе, затягивая ремешки мешка и оглядываясь на сгущающийся лес.

Когда студент скрылся за поворотом, цыган всё ещё стоял, не шевелясь. И только потом, тихо, почти шёпотом, сказал:

- Да хранит тебя Бог...

Тропа под ногами становилась всё уже и каменистей. Высокие деревья сомкнулись над головой Александра, словно стараясь скрыть от мира небо. Ночь опустилась неожиданно быстро - густая, чернильная, словно сгусток смолы. Ветви скрипели от слабого ветра, и в темноте казались костлявыми руками, тянущимися к путнику.

Александр шагал всё быстрее, чувствуя, как с каждым шагом лес будто бы сгущается вокруг него. Лишь слабый свет от фонарика, что он держал в руке, выхватывал из темноты пятна мокрой земли, мха и корней. Воздух был сырой и тяжёлый, пахло гнилью и мокрыми листьями.

Где-то вдалеке протяжно и зловеще завыли волки.

Александр вздрогнул. Завывание эхом разнеслось между деревьями, будто не одно, а десятки горящих голодов прокатились по склонам. Он плотнее закутался в куртку и ускорил шаг. Сердце забилось чаще, и страх, медленно, как вода, начал просачиваться в мысли.

Лес жил своей чуждой жизнью - из чащи доносился то треск, то шорох, то странные постукивания, которые невозможно было объяснить. Пару раз ему казалось, что кто-то идёт следом, шаг в шаг, но когда он оборачивался - позади была только темнота.

Он пытался успокоить себя: Это просто звери. Просто ветер. Просто ночь.

Но с каждой минутой эта тропа всё меньше казалась дорогой к гостинице, и всё больше - дорогой туда, откуда не возвращаются.

На мгновение он замер.

Что-то мелькнуло вверху, на границе света и тьмы. Александр вскинул голову - и сердце застучало в горле. На толстой ветке старого дуба, чуть выше его роста, словно сидело... что-то. Не человек, не зверь - неясный силуэт, тёмный и неподвижный, как будто вытканный из самой ночи. Оно не двигалось, лишь будто смотрело прямо на него. Лес вокруг будто бы затаил дыхание.

Александр прикрыл глаза, тяжело выдохнул, потом снова посмотрел.

Пусто. Только ветка раскачивалась от ветра.

- Показалось... - прошептал он, но голос прозвучал неуверенно.

Он опустил голову, крепче сжал фонарик и пошёл дальше, ускоряя шаг, стараясь не думать о том, что, возможно, оно всё ещё там - просто теперь спряталось получше.