Суд
Этим же утром, пока Ришелье принимал у себя Рене, Изабель собиралась на площадь торговать. И снова лотки были наполнены наивкуснейшими сладостями и выпечкой. Изабель до сих пор обладала умением готовить все самое вкусное в Париже. Луи тоже с утра пораньше был на ногах. Хоть и мальчишке было всего десять лет отроду, он не позволял себе лежать в постели, пока его сестра работала. Таково было его воспитание. Но каково бы ни было детство, у любого ребенка бывают детские мечты, о которых он так мечтает, наивно веря, что когда-нибудь добрая фея исполнит все его мечты.
— Луи, братец, принеси сюда в переднюю те корзины, что на кухне, — сказала Изабель, обращаясь к мальчику.
В этот момент в лавку вошел посетитель, и ласково взглянув на Изабель, сел за ближайший столик.
При виде этого человека, сердце юной девушки дрогнуло. В последнее время ей казалось, что он все время следит за ней. В этот самый момент на первый этаж спустился Огюст Марсо.
— Ох, у нас гости. Ваше сиятельство пожелали выпить стакан чудеснейшего кофе?
Такими словами встретил кондитер герцога де Мармонтель. Хоть и раньше отец девушки находил в этом человеке много странного: особенно странным ему показалось то, какой способ выбрал герцог для знакомства с семьей Марсо, чуть ли не вломившись в дом поздно вечером, но теперь Огюст оправдывал этот поступок, видя, как господин относится к его дочери.
— Благодарю вас, господин Марсо, но я предпочел бы отказаться, — ответил де Мармонтель, приветствуя старика Марсо.
Реакция самой Изабель была немного скованной. Она будто бы и не замечала пришедшего гостя.
— Сестра, я принес корзины, которые ты просила, — обратился Луи к своей сестре, входя в переднюю.
Увидев юного мальчика, герцог встал:
— Ох, а я и не знал, что у такой красивой девушки есть такой милый братик. Как тебя зовут, юнец? — спросил он, обращаясь к мальчику.
— Луи Марсо, мушкетер его величества короля, — представился мальчик, воображая себя уже взрослым юношей и солдатом. Как и все дети, Луи мечтал поскорее повзрослеть и начать карьеру военного.
— Молодой человек, вам не кажется, что прежде, чем стать мушкетером, вам следует малость отучиться в кадетской школе? — спросил Мармонтель, на что мальчик не смог ответить. Он предпочел оставить свою сестру и подняться к себе в комнату. Тем временем герцог продолжал:
— Я бы хотел проводить Изабель до площади, если вы разрешите, господин Марсо.
— Ну чтож, не вижу причин отказать вам, сударь.
— Прошу вас, мадемуазель, — и герцог галантно открыл дверь Изабель, предложив ей свою руку.
Смотря за всем происходящим, старик Марсо постепенно проникался доверием к герцогу.
Тем временем герцог де Мармонтель бережно взял корзины с рук юной особы и жестом предложил ей сесть в экипаж, запряженный двумя великолепными жеребцами. Изабель застыла в удивлении:
— Сударь, я, конечно, не против, чтобы вы меня провожали, однако я не просила кареты, простите, но это уже слишком.
— Мадемуазель, вы же согласитесь, что в прошлый раз пешая прогулка чуть не стоила вам жизни, поэтому я счел правильным и безопасным, отвезти вас на карете. К тому же я до сих пор не смог выяснить причины того выстрела. А неизвестность — это всегда опасность.
— Хорошо, вы правы, сударь. Пусть будет по-вашему, — ответила Изабель холодным тоном. На протяжении всего пути Изабель молчала и не выронила ни единого слова. Герцог прекрасно замечал ее равнодушие, и он еле сдерживал свое раздражение перед юной чувствительной особой. Никакие комплименты и слова ухаживаний не смягчали ее равнодушия. Она была холодна, как серебряная луна на ночном небе. Стоит признаться, что даже такая холодность была ей к лицу. Слегка вьющиеся волосы глубокого каштанового цвета и глубокие темно-синие глаза, четкие выразительные брови. А фигуре юной девушки могла бы позавидовать любая актриса или модница Парижа.
В это время Рене тосковал, находясь в холодной и мрачной камере бастилии. Но вдруг послышался щелчок в замочной скважине, и тяжелая дверь со скрипом отворилась, вошел тюремщик.
— Заключенный де Жюльен, —обратился он к Рене, посмотрев так невзрачно, что по телу мушкетера пошли мурашки, — вас вызывают в дом суда, следуйте за мной.
Рене спокойно вышел из камеры и проследовал за тюремщиком. В это время в зал суда вошел судья. Его звали Франц де Гуфье. Это был человек лет сорока пяти с густыми, черными как смоль волосами, низкого роста. Мэтр Гуфье не пользовался особой репутацией среди простого народа, ибо все знали его суровый и жесткий характер. И сам он предпочитал держать всех в страхе.
Судья обернулся назад и, обратившись к своему помощнику, сказал:
— Джузеппе, срочно подайте мне документы сегодняшнего дела.
Не проронив ни слова, помощник судьи тут же подал папку на котором было написано: «Дело № 167»
— Что с обвиняемым? Его еще привезли?
— Никак нет, ваше святейшество, но в ближайшее время он будет здесь.
— Хорошо, — сказал судья, рассматривая папку с документами, — изволь доложить, когда прибудут.
— Слушаюсь, ваша светлость.
И Джузеппе покинул зал суда, ворча себе под нос свои дела, которые изо всех сил старался не забыть. Иначе ему светил приговор за неповиновение господину. А господин был суровым, Джузеппе знал это не понаслышке.
Когда привезли обвиняемого и все было готово, начался суд. Лицо судьи было хмурым и уж точно не сулило ничего хорошего. Помощник судьи объявил о начале суда, ввел всех присутствующих в курс дела и передал право слова мэтру Гуфье. Судья, в свою очередь, обратился к самому виновному:
— Итак, господин де Жюльен, вы обвиняетесь в убийстве господина де Шеро, гвардейца его высокопреосвященства роты герцога де Бриенн. Вы признаете свою вину?
— Да, ваша светлость, я полностью признаю свою вину, — ответил Рене на вопрос судьи и смиренно опустил голову. Отчаянно искать путь к свободе, и нагло лгать судье он уже не хотел.
— В таком случае, извольте рассказать нам, как все было, — сказал судья.
— Все началось в кабаке «Жар-птица». Господин де Шеро обвинил меня в поддельности денег и довольно грубо оскорбил мою честь. За такое поведение, не достойное, по моему мнению, настоящего дворянина, я счел правильным вызвать господина де Шеро на дуэль. Он принял мой вызов. Мы встретились. Гвардеец, как и я, пришел без секунданта. Мы начали дуэль и каждый из нас сражался достойно. Господин де Шеро был сильным противником. Мне много раз пришлось защищаться, и я даже получил серьезное ранение. Во время поединка вдруг он напал на меня, и я бы сейчас был мертв, если бы не принял решение защищаться. Однако от себя хотел бы добавить, что дуэль была честной и я вовсе не хотел убивать господина де Шеро.
— Где состоялась дуэль?
— На сквере Сен-Мишель, ваша светлость.
— Все верно, тело гвардейца было найдено именно в этом месте, — подсказал судье помощник, который сидел по правую сторону от Франца де Гуфье.
— Чтож, отрадно видеть, что вы, сударь, признали свою вину, однако убийство — это весьма серьезно, — после минуты молчания судья безразлично сказал, — суду нужно вынести окончательное решение по делу об убийстве господина Себастьяна де Шеро, и за сим мы отлучаемся из зала суда.
Минуты отсутствия судьи показались для Рене вечностью. Пока он ждал, перед глазами все темнело. Стены начали казаться мрачными и монотонно давящими. Свет в зал проникал все меньше и меньше, и дышать было все сложнее. Грудная клетка сжималась с каждой минутой и в ней все меньше и меньше помещался воздух. Но Рене все еще держался. Он решил принять свою судьбу как должное. Вдруг от такой тяжести воздуха Рене почувствовал сильную боль с левой стороны. Мушкетер вспомнил дуэль во всех подробностях и вспомнил, как де Шеро ранил его. Рана снова беспокоила молодого человека, и это было весьма странно, учитывая, что мушкетер не вспоминал о ней с той самой поры, как он покинул дом милой Изабель.
Наконец, в зал вышел судья и Рене насторожился в ожидании принятого решения. Но неожиданно для всех присутствующих, двери зала с шумом открылись и все застыли в удивлении. Появление такого человека в зале суда шокировало абсолютно всех и особенно молодого мушкетера, который был уже уверен, что его строго осудят за убийство, пусть и ненамеренное.