Пальба. Продолжение
За секунду до того, как Изабель услышала выстрел, она почувствовала, как чья-то рука потянула ее в сторону под арку. В один миг она очутилась в стороне от погони и смертельно ранящей пули. Девушка была в шоковом состоянии и не могла понять, что происходит. Перед ней стоял де Мармонтель.
— Все уже закончилось, успокойтесь, мадемуазель, все хорошо. Простите меня, я не причинил вам боли? – сказал он, внимательно смотря на Изабель.
— Что это было? Я слышала выстрел... лошади, мушкетер... — это были первые ее слова, когда она начала приходить в себя.
— Будьте покойны, стреляли не в вас. Вы в безопасности. Стреляли в лошадь. Но я вам обещаю, Изабель, я выясню причины этой погони, даже если вы не имеете к этому отношения. Я все выясню. А теперь, для вашего же спокойствия, позвольте довезти вас до дома на моей лошади.
— Благодарю вас, сударь, вы спали мне жизнь, — Изабель забралась на лошадь. За ней сел де Мармонтель и лошадь поскакала в сторону лавки.
Теперь же вернемся снова к утру этого дня, когда де Жюльен шел к ювелиру. К счастью, Рене застал ювелира дома и тот пригласил мушкетера в дом.
— Так, что вас привело ко мне, молодой человек? Ищете украшение для возлюбленной? Я могу предложить вам несколько вариантов.
— Если бы... Нет, боюсь, что вы ошиблись, я сам принес вам несколько украшений. Война, сударь. Нужны деньги. Дорога на юг длинная. Вот. Посмотрите, — с этими словами Рене достал драгоценности и положил на стол.
— Понимаю, времена нынче тяжелые. Давайте-ка посмотрим, что у нас тут..., — ювелир молчал в течение нескольких минут. Рене ждал, задержав дыхания.
— О, святая пятница! Сударь, откуда у вас эти драгоценности? Не верю своим глазам! Да этого не может быть!
— Что такое? — мушкетер застыл в ожидании ответа.
— Эти драгоценные украшения принадлежали фаворитке Генриха II, Диане де Пуатье. Это были единственные украшения. Которые могла носить Диана. Это подарки от короля, от самого Генриха II. Другие Диана не носила, считала, что любые украшения лишь портят естественную красоту.
— Сударь, вы точно уверены в подлинности этих украшений? Судя по вашим словам, им уже более ста лет. Они, конечно, старые, но я не предполагал, что настолько.
— Вот, полюбуйтесь, — ювелир разложил пергаментные бумаги перед мушкетером, — это проектные чертежи тех самых украшений. А в углу подписано: «апрель 1553 года, Жерар де Готье». Мой прадедушка был королевским ювелиром. Это его подпись. Однажды Генрих II дал ему заказ, и, по всей видимости, этот заказ предназначался Диане де Пуатье.
— И что же мне делать со всем этим добром? – спросил Рене, пристально посмотрев на ювелира.
— Сделаем так, ваше благородие, я дам вам все заверяющие документы, которые подтвердят подлинность всех этих украшений, а также дам эти прилагающиеся проектные чертежи. С этим вы пойдете в музей Парижа и покажете имеющиеся документы и драгоценности. Считаю, такие вещи должны принадлежать Франции. О деньгах не беспокойтесь, их вам дадут в достаточном количестве.
Со связкой бумаг в руках и мешком драгоценностей в кармане, Рене вышел из дома ювелира, не столько с радостью от только что узнанной новости, сколько с волнением и тревогой за предстоящее его неизбежное будущее, которое медленно наступало, как тень. Рене понимал, что за такие драгоценности ему вручат достаточно денег, на которые он сможет купить тридцать кирас, двадцать шпаг, пятнадцать мушкетов и десять прекрасных жеребцов. Но только зачем ему все это? Зачем столько всего, когда война со дня на день может забрать у него самое дорогое – жизнь, и тогда уйдет мушкетер, а останется служба, дом, останутся друзья, деньги, останутся сладкие манящие к себе мечты о беззаботной жизни. Останется еще не начатая любовь, быть может, улыбающаяся Рене, останется и прекрасная Изабель...