Глава 39
- Поздравляю, - Норс обхватил шею друга и не отпускал до самого выхода из Здания Совета. На лестнице к площади Артур наконец смог высвободиться. - Мы добились, чего хотели: теперь ты министр, а я избавился от рыжего засранца.
- "Иустиция" обнародовала документы Астала как раз вовремя, - с подозрением сказал Артур.
- И что? Они ведь хотели справедливости, - Норс указал на Здание Совета позади себя, - вот она и восторжествовала.
- Почему тогда документы остальных не обнародовали? Ограбили не только Астала.
Норс фыркнул:
- Вместо того, чтобы радоваться, ищет во всем подвох. Организации просто захотелось отомстить за Удо. Я бы также поступил.
- Тебя разве ничего не смущает? - Артур посмотрел на улыбающегося Велиса, шедшего рядом. - Ничего не случается так просто.
- Случается, мой паэро. Жизнь в целом - вещь простая, - он помахал знакомому стражнику, проходившему мимо. - Люди и только люди усложняют её сами себе.
- Что за бред? - Артур приподнял бровь.
Через площадь они пошли к конюшням, расположенным рядом с рынком. Люди целой толпой двигались в ту сторону, поэтому Норс потянул Артура к переулку, чтобы избежать толкучки.
- Бред, паэро, у тебя в голове, - Норс на ходу начал надевать синие перчатки. - И будет оставаться в ней, пока ты не найдешь себе цель в жизни. Не думаю, что стать министром, - та самая цель.
Артур покосился на перчатки Велиса, проигнорировав его замечание.
- Почему синие?
- А что? - Норс удивленно посмотрел на перчатки, проворачивая ладонь в воздухе.
- Рубашка коричневая, - Артур зашел в конюшню. - Обычно ты надеваешь перчатки под цвет верхней одежды.
- Какой внимательный, - Норс довольно улыбнулся. - Коричневые испачкались в темнице. Больше не хочу их носить, поэтому выкинул. Нужно купить ещё одну пару.
- Документы твоего отца тоже украли, забыл? - неожиданно припомнил Артур.
- Не забыл, паэро, - улыбка не спала с лица Норса. - Я же сказал, что жизнь проста. Не будем всё усложнять мыслями о плохом.
- Как знаешь.
На выходе из конюшен они разъехались. Артур направился домой, а Норс к противоположному краю столицы. Огромный колокол на часовне пробил трижды.
Норс смог ускорить лошадь лишь тогда, когда минул Храм Богов, расположенный на условной границе между бедными каменными домами и особняками с отделенными высокими заборами дворами.
Храм своим видом походил на Здание Совета: серые каменные стены, такие же выпуклые каменные ансамбли с изображениями богов на стенах. Высокая лестница вела к главному входу - двери всегда были открыты для людей. Боги, как и служители храма в белом одеянии, были готовы выслушать каждого. Две статуи бога Рода стояли по обе стороны от двери, охраняя святое место. Пришедшим полагалось сначала сесть у порога и выказать дань уважения статуям, а затем уже входить внутрь.
В детстве Норс бывал в этом храме. Он ходил туда вместе с Лакассо и матерью, которая была уж очень набожной. Именно она заставляла сыновей верить в святых братев, ходить с ней в храм и на молитвы у Дерева Богов. Норс не то, чтобы совсем не верил в богов: он скорее не верил в силу молитвы. Жизнь была проста, и её не стоило усложнять лишними просьбами. Норс понял эту истину лишь со временем.
За четыре года в Солисе Норс так и не посетил Храм. Но он знал, что был не одинок в семье. Он ни разу, ни единого раза, не видел в Храме своего отца. Криган Велис избегал походов, организованных женой, предпочитая им работу с документами. Норс так и не понял: его отец не верил в богов или же в молитвы. Возможно, во всё перечисленное.
Оставив лошадь в конюшне рядом с домом, Норс снял перчатки и засунул в карман штанов. Он поднялся на крыльцо и, покурив трубку, зашел внутрь. Служанка сразу же поспешила сообщить, что все Велисы находились в гостиной. Норс поспешил туда, по пути бросив в рот мятную конфету.
Когда он зашел в гостиную, бурное обсуждение прекратилось. Родители сидели в креслах, Лакассо стоял перед ними, а Этрея притаилась у окна - единственная в комнате сдерживающая улыбку.
- Каково решение совета? - нарушил тишину Криган. Он был одет в свой излюбленный коричневый камзол с желтой вышивкой. Мужчина скрестил ноги и оперся на спинку кресла, постукивая пальцами по быльцам.
- Астала отстранили от должности главного министра. Жанувера - от должности министра экономики.
- А его-то за что? - удивленно спросила Нона Велис, схватившись за сердце.
- Какая разница, дорогая, - перебил её Криган, покачав головой. - Теперь Астал отстранен от должности и может быть арестован после всего, что устроили утром на рынке. Там собралась вся столица.
Норс спокойно прислонился к стене, подобрав место, с которого было прекрасно видно всех членов семьи.
- Ты приложил к этому руку? - спросил Лакассо, повернувшись к брату.
- Я? - непонимающе спросил Норс.
- Да, ты, Норсанд, - Лакассо подошел к брату. - Ты больше всех хотел, чтобы мы разорвали помолвку Этреи с Асталом. Сейчас мы вынуждены это сделать, доволен?
Норс поднял ладони:
- Я-то доволен, но причем тут деяния "Иустиции" ко мне?
- Потому что тебе это было выгодно. Ты подстроил всё и спихнул на организацию, которая обычно не высовывает нос так открыто.
- Ты думаешь, что я один расклеил около пятидесяти листков по рынку? Где я мог взять документы Астала? - недоуменно спросил Норс. - И кто из нас университет бросил, братишка?
- Ты, Норсанд, всё и везде найдешь. А твой хмурый дружок тебе помогал, да?
- Воу, воу, не трогай Артура, - Норс улыбнулся. - Он веселый парень, но не настолько, чтобы вместо сна расклеивать со мной бумажки по ночам.
- А ты всё шутишь и шутишь, - Лакассо схватил брата за ворот рубашки. - Норсанд, посмотри, на кого ты похож. Улыбаешься, как идиот, когда нужно плакать; гуляешь по тавернам, когда нужно работать. Да ты хоть думаешь о ком-то, кроме себя самого?
- Лакассо, отпусти брата, - обеспокоенно произнесла Нона.
- Матушка, да как Вы его терпели эти четыре года? - Лакассо отпихнул Норса и отвернулся. - Он же бесполезен: не может ни королевству, ни семье помочь.
- Лакассо, не говори так о брате Норсе, - подала голос Этрея. Все в комнате обратили на нее взгляды.
- Норсе? - Лакассо фыркнул, подавив смешок. - Ещё и это глупое сокращение имени. Конечно, от Норсанда Велиса осталось одно лишь упоминание. Меня волнует только одно, Этрея, почему ты называешь его братом? - Лакассо через всю гостиную пошагал к сестре. - Почему ты его защищаешь?
- Потому что он мой брат, - Этрея прочистила горло, смотря на приближение Лакассо. - И я его люблю.
Норс не смог сдержать улыбку и благодарно подмигнул сестре.
- Любишь? За что?
- Он мне помогает. И заботиться, - ещё тише произнесла Этрея.
- Как помогает? Прячет от Катара, за которого ты должна была выйти замуж? О да, вот это помощь, - Лакассо повысил голос. - А заботится? Как именно, Этрея? Сбегает, а потом возвращается, когда ты уже стала взрослой? Или в таверны тебя водит? Как он заботится?
- Ты водил Этрею в таверны? - обеспокоенно, с долей досады, произнесла Нона. - Я надеюсь, она не пила и не курила? Вас кто-нибудь видел?
Норс уже открыл рот, чтобы ответить матери, но Лакассо его перебил.
- А чему Вы удивляетесь, матушка? Это уже не тот Норсанд, которого Вы старательно воспитывали. Сейчас ему лучше среди босяков, нежели рядом с нами.
- Почему вы накинулись на Норса? - уже громче произнесла Этрея, смотря на брата, который был на голову выше нее. - Я уже взрослая и сама могу принимать решения. Он не тянул меня туда силой.
- В том-то и дело, Этрея, что ты недостаточно взрослая и не многое повидала в жизни, - Лакассо указал на Норса. - Он должен был следить за тобой, а не спаивать.
- Если она не так взросла и опытна, то вы должны были найти ей хорошего мужа, а не заставлять выходит за рыжего придурка со скользкими ручонками, - Норс отшатнулся от стены, сохраняя спокойствие. - И после этого я здесь не думаю о семье?
- Норсанд, мы же с тобой всё обсудили, - Нона схватилась за быльце кресла и до боли в пальцах сжала его. - У нас всё было бы прекрасно после свадьбы. Я помолилась за это богам.
- Матушка, просто Вы не видели того, что видел я, - нежно произнес Норс. - Ничего не было бы прекрасно.
- И вот опять: всезнающий Норсанд, который понимает жизнь лучше нас. А всё почему? - Лакассо посмотрел на каждого члена семьи в ожидании ответа. - Потому что побывал во всех дырах на континенте. Бросил университет и поехал гулять в свое удовольствие.
- Лакассо, хватит, пожалуйста, - Этрея сжала губы.
- А вот я просто Лакассо! За всё мое пребывание здесь ты ни разу не назвала меня братом. Зато Норсанд заслужил этого больше, правда?
- Он ни разу не кричал на меня, - по Этреиной щеке потекла слеза.
- О, прекрасно. Теперь я плохой брат, а он хороший, - Лакассо раздраженно потер переносицу. - Плохой брат закончил университет, плохой брат стал помощником начальника стражи, плохой брат отправлял вам деньги, и он же заботился о твоем замужестве и исправлял ошибки хорошего брата. Ни одного спасибо от сестры. Ни разу!
- Лакассо, достаточно, - спокойным тоном предупредил Норс.
- Я не хотела выходит замуж, - Этрея вытерла слезу. - Я не просила тебя устраивать мою свадьбу.
- Ты думаешь я многого хотел, Этрея? - Лакассо взял сестру за предплечье. - Ты не слишком взрослая, но уже и не маленькая. Ты должна понимать, что у каждого есть свой долг. Мы с родителями нашли тебе богатого мужа, хотели подарить вам хороший особняк с тремя этажами и садом. Мы сделали всё, чтобы ты жила припеваючи. Что же не так?
- Я хотела любви, а не богатства.
- Ха, она хотела любви! - Лакассо покачал головой. Он помедлил, но все же не сдержался: - Дрянь неблагодарная!
Со всей серьезностью Норс снялся с места. Этрея опередила его удар, дав Лакассо пощечину. Тот отшатнулся от неожиданности. Норс застыл на месте.
Лакассо удивленно уставился на сестру, приложив ладонь к щеке. Вечно тихая и спокойная Этрея никогда не перечила, не ссорилась, и уж тем более не давала пощечины.
- Ты хотя бы раз спросил у меня о моих чувствах, о моих увлечениях или желаниях? - сквозь слезы спросила Этрея. Норс встал рядом с ней. - Ты ни разу не интересовался мной самой. Только свадьба, свадьба, свадьба! Только это тебя всё время волновало, - Этрея посмотрела на Норса. - А он достал откуда-то очень редкий сборник стихов, который я давно хотела. Он всегда спрашивает у меня, как я себя чувствую. Даже если я не хочу рассказывать о чем-то, он не отстает, пока не узнает все, что меня беспокоит. В прошлом году, когда я сильно простудилась и не могла даже говорить, Норс сидел у моей кровати и читал стихи, на которые я указывала пальцем. Да он сам уже хрипел, но всё равно продолжал!
Наступившую в гостиной тишину прерывали лишь всхлипы Этреи. Лакассо завороженно смотрел на сестру, совершенно не узнавая ее, а Норс приобнял её и опустил глаза к полу не в силах сдержать легкую улыбку от воспоминаний.
- А я подарила Норсу эти перчатки, потому что знаю, что он без них не может, - Этрея указала на выглядывающую из кармана Норса синюю ткань. Лакассо посмотрел туда же и удивился, будто только сейчас узнал о том, что его брат надевал перчатки летом. - Норс водил меня не только в таверну, но и к площади на День искусства в честь бога Рода, чтобы посмотреть на картины, которые заполонили все улицы. Родители не разрешали туда идти, потому что на улицах было слишком людно, и я могла потеряться, но брат тайно отвел меня туда и даже познакомил со своим другом-художником, который учил меня рисовать. Хоть у меня и не получалось, но я была так рада, что попробовала.
Этрея шмыгнула носом и вытерла ещё одну слезу со щеки.
- Я не говорю, что ты должен был быть всё время рядом, чтобы называться моим братом. Но за несколько месяцев здесь ты мог хотя бы раз поговорить со мной не о свадьбе, а о чем-то, что важно для меня... Или для тебя, - Этрея взяла Норса за руку и потянула его к выходу из гостиной. - Я тебя совершенно не знаю, Лакассо, - бросила она напоследок.
- Норсанд, - впервые за ссору детей подал голос Криган, - останься.
Этрея взволнованно посмотрела на брата, но тот лишь улыбнулся и отпустил её руку.
- Жди в саду, - прошептал он. Девушка кивнула и послушно вышла из гостиной.
Криган, не оборачиваясь, обратился к старшему сыну:
- После нашего разговора, Лакассо, ты извинишься перед сестрой и больше никогда не будешь повышать на нее голос.
Опершись руками на подоконник, Лакассо устало наклонил голову.
- Ты меня понял, Лакассо? - Криган повысил голос.
- Да, отец.
- Хорошо, - глава семьи прикрыл глаза. - А прямо сейчас ты извинишься перед Норсандом.
От этих слов Лакассо разъяренно сорвался с места.
- Почему я должен перед ним извиняться, отец? За что? За правду?
Норс поднял руку, прося разрешения вмешаться.
- Правда была частичной. Бумажки по рынку я не расклеивал.
- Видите, отец, - Лакассо указал на брата. - Он и сам знает, что ничего не сделал для семьи. Вы потратили приличную сумму на наше обучение, а он просто сбежал.
- Он вернул деньги.
- Что? - удивленно переспросил Лакассо.
- Как только приехал в Солис, Норсанд вернул все деньги, которые я потратил на его обучение в университете, - повторил Криган, смотря на младшего сына. - Он не настолько бессовестный. Всё же, до девяти лет его воспитывал именно я.
Лакассо прикрыл рот и покосился на брата. Тот лишь пожал плечами. Этот жест заставил Лакассо глубоко вздохнуть.
- Отец, я предлагаю не отменять свадьбу. Для Асталов всё ещё может обойтись.
- Поздно сын, - ответил Криган с глубоким сожалением в голосе. - Я не намерен подвергать Этрею такому риску. Она не должна становится частью семьи, которая была поймана на темных делах. Эта новость скоро разнесется по всему Солиса, а не только по столице... Если ещё не разнеслась.
- Но, отец, - Лакассо посмотрел на брата и, закусив губу, повернулся к отцу. - Это был последний шанс всё исправить. Вдруг и у Вас будут проблемы.
Криган покачал головой. Нона успокаивающе обхватила пальцами его ладонь:
- Мы что-нибудь придумаем.
Гостиную окутала тишина безнадежности. Норс почувствовала себя отстраненным от семейных дел хотя бы из-за того, что ему не рассказали, почему свадьба Этреи была так важна. Отец так и не поведал ему о своих тайных делах, которые вел с Асталом и работорговцами из Аджера. Он предпочел молчать, как и Лакассо... как и мать.
Единственное, что задевало Норса, - то, что даже сейчас его не посвящали в тайные дела семьи, которые могли уничтожить их всех, если бы стали достоянием общества. Даже сейчас Лакассо предпочел разговаривать с отцом не напрямую, а старший Велис оставил тему закрытой. Нона же тихо поддерживала мужа.
Помедлив с минуту, Норс всё же пошел к двери и, убедившись, что в коридоре никого не было, закрыл её. Все Велисы мигом подняли глаза.
- Я знаю про то, что Вы, отец, тоже занимались работорговлей на ровне с Асталом, - тихо сказал Норс, не рискуя обсуждать опасную тему в полный голос. - Поэтому Вы и хотели выдать Этрею за Катара, так ведь? Чтобы облегчить ношу, - он процитировал мать, - и отойти от темных дел.
- Норсанд, о чем ты говоришь? - Лакассо притворился, будто ничего не понимал, но Норс успел заметить испуг на его лице.
- Как давно ты узнал? - спокойно спросил Криган.
- Отец! - прикрикнул Лакассо. - Ему нельзя доверять такие вещи.
- Но он уже знает, Лакассо, что толку притворятся, - Криган усмехнулся. - К тому же если бы Норсанд рассказал кому-то об этом, я бы не сидел здесь, а был уже в темнице.
Норс присел на столик перед креслами. Он внимательно смотрел на отца.
- У меня лишь один вопрос: почему?
Терзаемый сомнениями или же воспоминаниями, Криган не решался ответить. Нона ещё нежнее взяла его руку в свою. Она тоже не решалась заговорить первой.
- Как ты знаешь, до твоего рождения мы с Ноной жили в деревне рядом со столицей, в маленькой хижине, которая мне досталась ещё от моего отца, - Криган улыбнулся. - Даже зная о том, что я не имею ничего ценного, кроме этой хижины, Нона согласилась за меня выйти. Я думал, что она даже не посмотрит в мою сторону. Представь, как я был рад, когда самая красивая девушка в деревне выбрала именно меня. Я был без ума от счастья и в то же время понимал, что не заслуживаю её любви.
Нона фыркнула на мужа. Он снова улыбнулся.
- Нона говорила, что ей всего хватало, но я не мог позволить ей жить вот так. Я хотел дать ей всё: роскошные наряды, большой дом, вкусную еду, а не только свою любовь. Я работал днями и ночами, но так и не смог накопить на дом получше, - Криган посмотрел на старшего сына. - Тогда родился Лакассо. Я не мог позволить и ему жить в такой бедности. Меня накрыло отчаяние... И вдруг один из моих знакомых разбогател. Причем, очень быстро. В один день мы вместе работали в поле, чтобы купить хотя бы кусок хлеба, а уже в другой - он разъезжал по деревне на лошади. Это была породистая кобыла, дорогая. Зная о моем прискорбном положении, тот человек предложил поработать вместе с ним, сказал, что всего за несколько месяцев смог заработать на такую лошадь. "У тебя ведь сын, - сказал он, - нужно же чем-то его кормить". И я согласился. Почти не раздумывая. Даже не спросил, в чем заключалась суть работы.
Норс молча смотрел на отца. Он не мог даже представить, сколько не знал о нем. Он не мог представить, что величественный Криган Велис когда-то едва ли мог заработать на хлеб, что он вспахивал поле и жил в бедности.
- Работа оказалась намного сложнее, чем я предполагала, - Криган спрятал лицо в ладони. - Мы должны были находить людей, одиноких, тех, кого бы не стали искать, а потом под разными предлогами доставляли их прямо в руки работорговцев из Аджера... Я не сразу понял, что наделал. Осознал только тогда, когда нам поручили сопровождать один из караванов через Солис, ведь мы были местными и могли безопасно провести их к Живому лесу.
Вздохнув, Криган продолжил:
- Но я не мог отказаться. Я провожал один караван за другим, доставлял солисцев к тем караванам, а затем получал за это деньги... Большие деньги. Нона просила меня остановиться, но как я мог? Впервые в жизни у меня в руках появилось что-то ценное. За первые заработанные монеты я купил Ноне платье, а остальные - потратил на учителя для себя. Он обучал меня читать, считать и писать, - Криган положил руку на колено Норса. - Для меня это было роскошью, но ты и твой брат так быстро все схватывали. Вы учились всему с детства, а мне пришлось догонять то, чему меня не могли научить такие же безграмотные родители. В итоге я открыл торговую лавку с тканями, потом занялся продажей оружия. За шесть лет я достиг большего, чем когда-либо. И все потому, что у меня были деньги. Днем я занимался документами, а вечером провожал аджерские караваны. Я надеялся, что мне больше не придется заниматься работорговлей, если я открою свое дело... Но денег все равно не хватало. Их было недостаточно для идеальной жизни.
Норс заметил слезы на глазах матери. Он опустил глаза.
- И я продолжил заниматься работорговлей, но уже скрытней: продавал аджерцам свое оружие подешевле, прокладывал для них безопасные пути через Солис, делал списки пойманных солисцев. Астал занимался тем же. Об этом я узнал, когда полностью заслужил доверие у своего заказчика, - Криган сложил руки в замок. - Как бы я не старался, но в торговых делах лучше не стал. Были проблемы с поставками тканей, пришлось потратить немалую сумму на лошадей, которые перевозили бы ценные металлы из Игниса сюда, потому что в Солисе начались проблемы с поиском железа. Это дело всегда было ненадежным. Мы живем здесь и ни в чем не нуждаемся в основном благодаря другим моим делам... плохим делам.
- Поэтому вы хотели выдать Этрею за Астала? - Норс посмотрел на родителей. - У него никогда не было проблем с золотом.
- Верно, - Криган кивнул. - Если бы мы стали родней, он бы с радостью объединил наши предприятия. С его помощью и средствами я смог бы забыть о работорговле и сосредоточится лишь на продаже тканей и оружия. Я перечеркнуть все прошлое и начать сначала. Мы бы жили так же хорошо, как сейчас. И я был бы спокоен.
- Вы можете закончить все прямо сейчас, - сказал Норс.
- И на что мы будем жить? - Криган потер лоб. - Чтобы содержать этот дом и торговые лавки нужны немалые средства.
- Тогда продайте этот дом и купите поменьше.
Лакассо раздраженно посмотрел на брата:
- Я же говорил, отец, ему нельзя ничего рассказывать.
- И где мы будем жить, Норсанд? - спросил Криган с досадой.
- Найдем уютный домик, оставим лишь нескольких слуг, одну повозку, двух лошадей. Зачем нам целая куча?
- В итоге мы вернемся к грязи, из которой я так отчаянно пытался вылезти, - Криган нахмурился.
- Уже не вернемся, - Норс посмотрел на брата. - Да, помощник начальника стражи Каэлюма?
Лакассо раздраженно скрестил руки на груди, но все же присел рядом с Норсом.
- Моих средств не хватит на всю семью.
- А не нужно на всю, - Норс подмигнул. - У меня есть свои, у тебя свои, родителям мы сможем помочь, а Этрея выйдет замуж. Ей станет не до этого.
- Теперь Этрея не сможет выйти за Катара, - Нона поправила подол своего платья.
- А я и не говорил о Катаре, - Норс улыбнулся. - У сестренки есть другой поклонник, довольно знатный. Коув младший.
- Ронан Коув? - удивленно спросил Лакассо.
- Он самый, - ответил Норс.
- Он же бездарь. Сын генерала Коува, но, насколько я слышал, только стишки пишет, да рисует, - Лакассо посмотрел на свой меч, спрятанный в ножнах. - Позор для семьи воинов. И именно его Этрея выбрала из всех Коувов.
- Этрея говорила тебе что-нибудь о Коуве? - спросила Нона с ноткой недоверия.
- Да, он ей во всю стишки пишет, - Норс оперся локтем на плечо брата. - И не назвал бы я его бездарью. Стихи, возможно, не очень, но рисунки у него талантливые. Я не мог одобрить этот брак, не узнав об избраннике сестры побольше. Заходил к Коувам на прошлой неделе и начистоту поговорил с Ронаном.
Лакассо хлопнул себя по лбу:
- Ты говорил с Коувом о браке с Этреей, еще когда он не сделал ей предложения, а Этрея была помолвлена на Катаре?
- А почему нет? - недоумевающе спросил Норс. Родители смотрели на него, будто на ненормального. - Я поговорил с ним, разузнал о планах на будущее. Ронан, оказывается, собирается учиться на архитектора. В этом году поступает в университет в Игнисе. Генерал это одобрил. Не всем же в семье быть воинами.
- Генерал одобрил? - выпучил глаза Лакассо.
- Да, генерал Коув хороший мужик. Встретил его как-то случайно в таверне. Мы с ним вместе и поговорить, и выпить успели, - Норс виновато поднял ладони, увидев взгляды родителей. - Всего по кружке вина.
После слов сына, неожиданно для всех, Криган засмеялся своим низким, протяжным смехом.
- Мой сын выпивал с генералом?
- Было дело, - Норс почесал затылок. - Так что можете не переживать: с Коувами о свадьбе мы договоримся. Главное - разорвать помолвку с Асталом.
Норс впервые за проведенные в родном доме годы почувствовал себя спокойно. Он впервые слышал такой искренний смех от отца, он впервые видел в его карих глазах искру.
Впервые за долгое время Норс почувствовал себя Велисом.