[GL] Лицезреть дракона | 见龙

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

    Это платная глава, пожалуйста,
купите главу в оригинале!
【инструкция в тг канале】

После того как ей приказали в наказание преклонить колени в родовом зале, Гу Фую вернулась в свою комнату с чувством обиды и старалась избегать своего отца, Гу Ваньпэна.

Хотя Гу Ваньпэн пробыл в секте Сюань Мяо три дня, отец и дочь так и не встретились снова, чтобы нормально поговорить.

Когда Гу Ваньпэну пришло время возвращаться в город Сяояо, Гу Фую лежала на кровати с растрепанными волосами, отказываясь его провожать.

Гу Хуайю сел рядом с ней и подтолкнул ее, сказав:
— А-Мань, между отцом и дочерью не должно быть затяжных обид. Послушай своего брата, иди и извинись перед отцом, и все останется в прошлом.

Гу Фую повернулась лицом к стене и пробормотала:
— Я не сделала ничего плохого.

Гу Хуайю вздохнул. Снаружи Гу Фую всегда оставалась сдержанной, предпочитая держаться на расстоянии, если её не раздражали. Однако дома она становилась вспыльчивой и упрямой, словно была обречена на постоянные столкновения с Гу Ваньпэн. Каждый раз, когда Гу Ваньпэн был дома, между ними неизбежно возникала небольшая ссора через каждые три дня, а крупная — через пять.

После ссоры их отношения становились напряженными, и никто из них не желал извиняться.

К счастью, хотя Гу Фую и была упряма, она также была готова слушать. После некоторых уговоров со стороны старшего брата она обычно мирилась с Гу Ваньпэном, и его гнев рассеивался.

Однако слова ее второго брата не произвели на нее большого впечатления.

Братья часто жаловались, что временные уговоры были лишь краткосрочной мерой для усмирения мятежного характера их младшей сестры. Они переживали, что во внешнем мире ей будет трудно, и не представляли, как она избавится от своих дурных привычек.

Когда Гу Фую была маленькой, их семья состояла из трех мужчин, пытающихся вырастить «розу», что уже было сложно.

Гу Ваньпэн часто был занят официальными обязанностями и не всегда мог быть дома, в то время как Гу Шуанцин все больше сосредотачивался на своем совершенствовании, начиная брать на себя управление делами в городе Сяояо. Гу Хуайю был тогда еще совсем маленьким мальчиком и не знал, как воспитывать ее.

Гу Фую была отдана на попечение слугам, росла свободно и, в конце концов, в неправильном направлении.

Когда семья это поняла, было уже слишком поздно. Попытка исправить ее сейчас была бы не только мучительным процессом для нее, но и оставила бы их руки в крови от шипов розы.

Если только Гу Фую не была готова изменить себя, было ясно, что она не хотела этого. Она думала, что она и так хороша.

Возможно, однажды Гу Фую встретит человека, ради которого она захочет измениться и ради которого она захочет стать лучше.

Из-за этого Гу Ваньпэн и Гу Шуанцин когда-то подумывали найти подходящего мужа для Гу Фую...

Гу Хуайю посоветовал:
— Даже если ты не извинишься, отец уходит. Ты должна хотя бы проводить его.

Гу Фую твердо ответила:
— Я не пойду!

— Хуайю! — раздался голос Гу Ваньпэна снаружи двора, призывая его поторопиться.

Гу Хуайю встал и сказал:
— Если ты не решишь это сейчас, в следующий раз, когда ты увидишь отца, будет неловко. Не говори мне, что ты не планируешь вернуться навестить семью в следующем месяце?

Гу Фую натянула одеяло на голову и сказала:
— Я не вернусь домой, если не захочу.

Гу Ваньпэн снова позвал его, и, видя, что он не может ее убедить, Гу Хуайю сдался и пошел проводить отца.

Как только Гу Хуайю ушел, в комнате воцарилась тишина.

Сбросив одеяло и спутав волосы, Гу Фую почувствовала беспокойство. Она не могла заснуть, не могла сосредоточиться на книге и в итоге ходила взад и вперед.
Внезапно она схватила деревянную шпильку с тумбочки, скрутила волосы в пучок и вышла.

Она срезала путь вниз по горе и, увидев телепортационную формацию, пошла в ближайший лес и встала за старым деревом акации.

Вскоре послышались голоса с горной тропы. Три фигуры медленно спустились и остановились около телепортационной формации.

Это были Цзи Чжаолин, Гу Ваньпэн и Гу Хуайю.

У Гу Ваньпэна были официальные вопросы, которые нужно было обсудить с Цзи Чжаолином, и семейные вопросы, которые нужно было объяснить Гу Хуайю. Поскольку полет вниз по горе на мечах был бы слишком быстрым, чтобы сказать многое, трое медленно спустились.

Гу Фую удалось добраться туда раньше них. Она увидела, как они приближаются, но не вышла из своего укрытия, просто прислонилась к дереву и наблюдала, как Гу Ваньпэн попрощался с остальными и вошел в телепортационную формацию, пока его фигура не исчезла.

Пока она была погружена в свои мысли, кто-то внезапно похлопал ее по спине. Обернувшись, она обнаружила перед собой улыбающееся лицо Сы Мяо.

— Глупая девчонка, — поддразнила Сы Мяо, — Если хочешь проводить кого-то, то ты должна делать это открыто. Зачем прятаться здесь?

Гу Фую скрестила руки на груди и холодно фыркнула:
— Кто вообще хочет его проводить?

Выйти туда, чтобы попрощаться, означало бы признать поражение, словно она отступает и принимает свою вину. Её чувство несправедливости и гнева в таком случае выглядели бы просто детской истерикой.

Но кто относится к своим чувствам легкомысленно?

Не говоря больше ни слова, Гу Фую повернулась и направилась прямо обратно в их комнату, как будто она просто вышла на неспешную прогулку. Сы Мяо все ещё улыбалась, но не развивала эту тему дальше.

Войдя во двор, они сразу же заметили темную фигуру, притаившуюся на крыльце, а в воздухе витал слабый запах крови.

Гу Фую крикнула:
— А-Фу!

Темная фигура обернулась, обнажив острые клыки и свирепые волчьи глаза. С куском окровавленного сырого мяса, все еще висящим у него во рту, он выглядел как дикий зверь, пойманный на месте преступления.

Однако, увидев Гу Фую, глаза зверя смягчились, зрачки расслабились, а свирепый взгляд исчез. Он сьел мясо в несколько быстрых укусов и подскочил к ней, словно большой щенок.

Гу Фую слегка шлепнула его:
— От тебя воняет кровью! Не трись обо меня.

Когда она вошла в дом, А-Фу последовал за ней, жалобно скуля.

Оказавшись внутри, она увидела на полу большое пятно крови, размером примерно со взрослого быка, что указывало на то, что А-Фу хорошо поел перед их возвращением.

Она быстро открыла небольшой шкафчик из грушевого дерева, но обнаружила, что он совершенно пуст.

Он представлял собой хранилище, похожее на сумку для хранения, с пространством внутри размером с комнату, где Гу Фую хранила запасы еды для А-Фу.

Гу Фую вышла наружу, посмотрела на А-Фу и сказала:
— Ты что, свинья? Как ты можешь столько есть?

С тех пор, как она привела А-Фу, у него выросли острые клыки, и он стал значительно больше всего за день. Помимо того, что она время от времени просила Гу Хуайю охотиться на духовных зверей для А-Фу, она в основном позволяла А-Фу свободно бродить.

Размеры и аппетит А-Фу росли с каждым днем. Он ел все: остатки зелья Сы Мяо, еду, приготовленную Гу Фую, и плоть духовных зверей, пойманных Гу Хуайю. Теперь он даже начал пробираться в шкаф для хранения, чтобы съесть запасенную еду, когда ее не было рядом.
Гу Фую не могла не восхищаться этим редким духовным зверем. Прошло всего несколько месяцев с момента его рождения, а он уже был таким же умным, как человеческий ребенок.

— Не слишком ли быстро растет А-Фу? Большинство Чжэньмао так не растут, — заметила Сы Мяо.

Гу Фую также показалось странным, что А-Фу так быстро растет.

С момента рождения и до настоящего момента прошло всего четыре месяца, но А-Фу уже был размером со взрослую лошадь.

Его мех, который изначально был серым с оттенком белого, теперь был блестящим черным. Мех на его животе и ногах был белым, как темные облака, покрывающие снег.

Гу Фую задумалась на некоторое время, но не нашла ответа. Она подумала спросить Чжун Мичу, может быть, она знает.

Впрочем, все было в порядке, когда она не думала о Чжун Мичу, но как только она думала о ней, она снова начинала чувствовать себя неуютно и раздражительно.

С тех пор, как они спорили в родовом зале, Гу Фую была на грани. Спор мог показаться незначительным для других, но для кого-то вроде Чжун Мичу, которая редко говорила и предпочитала избегать конфликтов, он был довольно сильным.

Гу Фую беспокоило то, что она не хотела, чтобы между ней и Чжун Мичу возникло напряжение, но она не знала, как это исправить.

Раньше, когда она спорила с Гу Ваньпэн, Гу Шуанцин всегда подбадривал ее извиниться и указывал, где она ошиблась.

Теперь, поспорив с Чжун Мичу, она не знала, где она ошиблась. На самом деле, она чувствовала, что не сделала ничего плохого, но они действительно поспорили.

Это было неприятно.

Чем больше времени она проводила с Чжун Мичу, тем меньше она понимала, как с ней ладить.

В общении со своей семьей Гу Фую всегда вела себя избалованно и глупо, чтобы привлечь внимание, и в конечном итоге своенравность и беззаботность стали нормой. С Сы Мяо они часто дразнили друг друга, но все равно помогали. Когда она была с Чжу Жо и другими, они были как нежные и заботливые сестры, которые знали, как баловать и терпеть ее, чтобы она могла быть собой рядом с ними. Что касается Юань Чжансуя и других, которые смотрели на нее свысока, она была с ними замкнутой, предпочитая избегать их.

Но как ей вести себя с Чжун Мичу? Она беспокоилась, что слишком открытое отношение может заставить Чжун Мичу устать от нее, в то время как держать расстояние тоже не было тем, чего она хотела. Она не хотела, чтобы Чжун Мичу заметила ее странное поведение, но надеялась, что она примет ее.

Иногда она действовала необдуманно, а потом сожалела о своем поведении, желая вернуться в прошлое и задушить себя прежнюю.

Она очень хотела, чтобы Чжун Мичу стала её подругой. Она верила, что Чжун Мичу могла бы быть тем человеком, которому она сможет доверять, с кем могла бы построить крепкую дружбу, основанную на глубокой и нерушимой связи. Её стремление к этому было настолько сильным, что напоминало ту страсть, которую она испытала лишь однажды, когда впервые открыла для себя формации.

Гу Фую разочарованно вздохнула.

Никогда еще мысль о том, как извиниться перед человеком, не требовали столько размышлений.

Думая и думая, Гу Фую решила отказаться от размышлений.

И она сохраняла этот настрой до того дня, когда секта Сюань Мяо разрешила ученикам вернуться домой.

Из-за семейных обстоятельств Сы Мяо пришлось вернуться раньше. Гу Фую, все еще расстроенная и не готовая сама идти домой, увидела, что Гу Хуайю глубоко беспокоился за Сы Мяо, и она побудила его проводить Сы Мяо.

Через несколько дней, как раз когда она собиралась вернуться, Чжу Жо внезапно прислала сообщение.

Бродячий рынок открылся.

Этот бродячий рынок, организованный самой могущественной гильдией торговцев, считается крупнейшим в мире. Он проводится раз в три года и привлекает купцов со всех уголков света. Здесь может торговать каждый, у кого есть что-то ценное, — от уважаемых членов четырёх сект Бессмертных до простых жителей. Благодаря этому на рынок стекаются самые разные люди: культиваторы из сект, хитроумные мошенники, отшельники и случайные странники.

На рынке предлагался богатейший ассортимент товаров: артефакты, духовные пилюли, мистические звери, редкие растения, уникальные сокровища и всевозможные чудеса.

«Записи лазурной императрицы» была приобретена именно здесь.

Также организовывались такие мероприятия, как бои зверей, соревнования и научные дебаты, за участие в которых предлагались щедрые вознаграждения.

Это грандиозное событие в мире культиваторов, бурлящее активностью. Поскольку рынок каждый раз устраивается в разных местах, он получил название «бродячий рынок».

В этом году в городе Ваньтун должен открыться бродячий рынок. Гу Фую уже несколько раз посещала этот рынок, но всегда в сопровождении своего старшего брата Гу Шуанцина.

Однако на этот раз Гу Шуанцин был связан многочисленными обязательствами и не смог приехать.

Гу Фую подумала, что, поскольку она бывала там несколько раз и знакома с правилами, а также поскольку это было в городе Ваньтун, так близко, она могла бы пойти и посмотреть сама.

Приняв решение, она в тот же день собрала вещи и спустилась с горы вместе с А-Фу.

Спускаясь вниз, она наткнулась на дерево глицинии и вспомнила, что именно здесь она впервые увидела Чжун Мичу.

Она подошла к дереву. Сейчас, в середине лета, глициния была в полном цвету, с гроздьями цветов, похожими на светло-фиолетовые шелковые кисточки.
Гу Фую посчитала на пальцах и поняла, что прошло больше месяца с тех пор, как она в последний раз видела шицзе Чжун, и понадеялась, что она больше не злится на нее.

Думая об этом, она внезапно почувствовала знакомый, свежий аромат и, подняв глаза, увидела Чжун Мичу, стоящую под цветами глицинии. Ее неземная красота и нежные цветы создавали очаровательную картину.

Гу Фую взглянула на талисман в своей руке, чувствуя смущение. Она только думала об этом в своем уме, но ее рука неосознанно вынула талисман, и она назвала ее имя.

Призыв стал ее почти подсознательной привычкой.