[GL] Лицезреть дракона | 见龙

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

Гу Фую сказала:
— Да, она принадлежит к клану Лазурных Фениксов. Золотая корона феникса, изумрудное одеяние с перьями и резные узоры на льду, изображающие сто птиц, воздающих почести фениксу, — все это характерные элементы, присущие исключительно похоронным ритуалам Лазурных Фениксов. Красный акцент в нижних уголках глаз женщины указывает на то, что она Цинлуань из трех ветвей.

> [ В древнекитайских легендах феникс считался «королём ста птиц» ]

Кланы Драконов и Лазурных Фениксов — древние небесные существа, которые, по легенде, помогли Небесному Предку в сотворении мира, заслужив особый статус. Эти величественные создания — единственные среди небесных зверей, способные принимать человеческий облик.

Клан Лазурных Фениксов делится на три ветви: «Цинлуань», «Да У» и «Шао У».

Цинлуань могут похвастаться изумрудными перьями по всему телу, за исключением характерного красного пера возле глаз. При превращении в людей этот красный акцент остается, напоминая румяна тонкой полоской, вытянутые к вискам которые наносят женщины, придавая лицу выразительность и утонченность, создавая впечатление «взмаха крыла».

Обычно клан Лазурных Фениксов хоронят своих умерших в гробницах своего клана, но захоронение именно этой цинлуань здесь придает этому месту дополнительный уровень таинственности.

Гу Фую продолжила:
— Когда я вывела тебя, я увидела надпись над ледяной дверью — «дворец Жуйчжу». Это подтверждает, что эта женщина — цинлуань.

На горе Даньсюэ на Центральном континенте находится знаменитый дворец Жуйчжу, а на острове Пэнлай в Четырех Морях находится дворец Пэнлай. Они — два самых известных небесных дворца, которые принадлежат кланам Драконов и Лазурных Фениксов соответственно. Обычные люди не осмелились бы использовать эти названия легкомысленно.

Наблюдая за мерцающим огнем, Гу Фую сказала:
— Клан Лазурных Фениксов благородны, всегда считали себя выше других. Они высоко ценят свои тела и не унизятся, используя собственное тело в качестве ядра формации.

— Эта формация призвана удерживать посторонних. Когда Сянь Ло открывается, обычно входят люди.

— Они смотрят на людей свысока. Десятки тысяч лет назад люди считались ниже их, и даже прямой взгляд на них считался оскорблением. Хотя сейчас все значительно изменилось, высокомерие глубоко укоренилось и его трудно изменить. Понятно, почему они поместили ядро под тело женщины, поскольку подсознательно считают, что входящие недостойны смотреть на ее лицо и должны только склонять головы. Поэтому я предположила, что ядром была ледяная платформа под ней.

— В конце концов, именно благодаря
А-Фу я нашла эту слабость. Недаром я назвала его А-Фу. Ха-ха.

Чжун Мичу молча слушала. Наконец она заговорила:
— Даже если так, это древняя формация. Не так уж и легко разрушить даже при этом зная ядро.

Гу Фую положила зачаток меча на колени, задумчиво поглаживая его.
— Я не знаю, как это произошло. Защита ядра была слабой, но с моими способностями сломать ее должно было быть крайне сложно. И все же я сломала его всего двумя ударами...

Глядя на Чжун Мичу с лучезарной улыбкой, Гу Фую сказала:
— Может быть, это благодаря духовной энергии, которую ты мне передала.

— Не шути так, — сказала Чжун Мичу, прекрасно понимая, что переданная ею духовная энергия лишь остановила кровотечение Гу Фую.

— Я серьезно, — настаивала Гу Фую.
Внезапно Чжун Мичу повернула голову и тихонько кашлянула.

Игривое выражение лица Гу Фую исчезло, сменившись беспокойством:
— Шицзе Чжун...

Более раннее кровотечение
действительно вызвало внутренние повреждения. Древняя формация была мощной, и хотя лед растаял, раны не исчезли полностью.

Чжун Мичу пренебрежительно отмахнулась:
— Я в порядке.

Гу Фую не совсем поверила:
— Правда?

Чжун Мичу прислонилась к стене, слегка откинув голову назад и закрыв глаза. Через некоторое время она открыла глаза и спросила:
— Это ты выковала? — указывая на зачаток меча.

Чжун Мичу редко начинала разговор, и те немногие вопросы, которые она задавала ранее, уже были необычными, вероятно, из-за любопытства, порожденное тем, что они сблизились после того как вместе избежали смерти.

Увидев, что она снова задала вопрос, Гу Фую поняла, что она хочет сменить тему.

Гу Фую почувствовала, что Чжун Мичу не хочет дальше обсуждать свои раны, и вздохнула про себя. От того, что она узнает ничего не изменится, и она все равно не сможет помочь.

Она прикусила губу, дотронулась до уха и ответила:
— Я создаю его без какого-либо четкого плана.

Гу Фую не была настроена много говорить, и после их короткого обмена несколькими предложениями, они снова замолчали. Огонь потрескивал, А-Фу мурлыкал.

Чувствуя подавленное настроение Гу Фую, Чжун Мичу, по какой-то причине, почувствовала необъяснимое беспокойство. Нарушив свое обычное молчание, она спросила:
— Почему ты не создала его полностью?

Зачаток меча был лишь приблизительно сформирован как меч. Его сила будет значительно ограничена, если он не будет закончен.

Гу Фую ответила:
— Еще не время. Этот зачаток меча...

Она долго смотрела на зачаток меча, а затем вдруг посмотрела на Чжун Мичу с загадочной улыбкой:
— Можешь ли ты догадаться, почему?

Прежде чем Чжун Мичу успела ответить, Гу Фую продолжила, обводя узоры на
мече:
— Я планирую превратить его в самое мощное оружие в этом мире.

— Я хочу объединить в нем древние и современные формации, используя его как талисман. С помощью всего лишь слов он может развернуть формацию, но в отличие от одноразовых талисманов, это можно использовать тысячи раз до бесконечности. Когда он разовьет свой собственный дух, это позволит ему совершенствоваться как человеку, поглощая духовную энергию, совершенствуя свое тело и даже развивая и улучшая формации. Таким образом, даже кто-то вроде меня, без таланта к культивации и с низкой духовной энергией, сможет владеть им и соревноваться с генияии уровня зарождения души или даже формирования души.

— Но поскольку его очень сложно доработать, и мне все еще не хватает многих материалов, он не завершен, — она давно ни с кем не делилась этими мыслями. Когда она была моложе, люди считали ее наивной и инфантильной за то, что она говорила такие вещи. Когда она стала старше, другие насмехались над ней за ее бред и чрезмерную амбициозность.

Она решила хранить эти мечты при себе, но не смогла устоять, когда Чжун Мичу спросила дважды.

Отчасти ее побудило заговорить волнение от того, что она чудом избежала смерти, а отчасти — ее внутреннее чувство, что Чжун Мичу не будет смотреть на нее свысока.

Как и ожидалось, Чжун Мичу выглядела слегка удивленной, но не выказала презрения. Ее выражения всегда были тонкими и редкими, что Гу Фую раньше находила их скучными, но теперь ей нравилось это спокойное поведение.

Если бы Чжун Мичу проявила хотя бы намёк на презрение или восприняла её слова как шутку, Гу Фую снова испытала бы жгучую обиду и разочарование.

К счастью, этого не произошло.

Чжун Мичу спросила:
— Ради этого ты хотела ядро духовного зверя уровня формирования души?

— Да, — ответила Гу Фую, улыбаясь и глядя прямо в глаза Чжун Мичу, не желая пропустить ни одной ее реакции.

Чжун Мичу покачала головой:
— Существует бесчисленное множество древних и современных формаций. Чтобы слить их все, потребовалось бы сокровище необычайной силы, чтобы выдержать это. Для поддержания такого оружия потребовалась бы огромная духовная энергия, требуя миллиарды духовных камней. Где ты ее найдешь? И позволить ему развиваться и улучшать формации самостоятельно — неслыханно. Никто не подумает и не посмеет попытаться сделать что-то подобное...

Гу Фую возразила:
— Десятки тысяч лет назад идея о том, чтобы люди могут достигнуть бессмертия тоже была неслыханной. Никто не считал это возможным, но посмотри на нас сейчас. Секты Бессмертных процветают, и путь бессмертия тоже. То, чего не существует сейчас, не означает, что это никогда не будет возможным!

Чжун Мичу была ошеломлена и молча размышляла, не вступая в споры.
Гу Фую почувствовала, как ее волнение растет, словно бесплодная часть ее сердца получила подпитку, заставив некогда увядший цветок распуститься.

Она так много могла сказать о своих мечтах, но никто никогда не понимал. Она так долго держала эти мысли в себе, жаждая поделиться ими. При малейшем поощрении она могла говорить страстно и бесконечно.

Она раздула огонь:
— Все типы формаций в мире происходят от Инь, Ян и Пяти Элементов, распространяющихся подобно ветвям и корням деревьев.

— В конце концов, основа любой формации опирается на сокровища пяти стихий: металл, дерево, вода, огонь и земля. У меня уже есть сокровище стихии металл, а теперь и ядро Фэнсин Шоу, которое имеет стихию дерева. Оба предмета высшего качества. Они, возможно, не уникальны в мире, но они достаточно хороши в качестве основы для бесконечных вариаций. Мне не хватает только сокровищ воды, огня и земли. Что касается необходимой огромной духовной силы, тебе не обязательно нужно так много духовных камней. Достаточно будет всего одного...

Она остановилась здесь, изначально желая раскрыть, что это за штука. Но потом, поскольку Чжун Мичу могла не знать об этом, то это может быть неубедительно.

Неожиданно мысли Чжун Мичу промелькнули в её голове, и она, не задумываясь, продолжила:
— Ты говоришь о Костном мозге Цилинь?

Гу Фую в шоке уставилась на нее:
— Ты...ты знаешь о Костном мозге Цилинь?

Костный мозг Цилинь не является конкретным предметом, а относится к разряду духовных сущностей. Эти редкие сущности образуются от проявлении небес, происходящих раз в десять тысяч лет или даже сотни тысяч лет.

Костный мозг Цилинь может проявиться как источник воды, текущая магма в вулкане или даже кровь духовного зверя. Духовная энергия, содержащаяся в Костном мозге Цилинь, огромна. Когда он не используется, он кажется обычным, без особых свойств. Но после активации даже одна капля может соперничать с объединенной духовной энергией бесконечных ли шахт с духовными камнями.

Если бы он появился, это было бы божественное сокровище, которое свело бы с ума всех культиваторов.

Однако из-за длительных промежутков между появлениями записи о Костном мозге Цилинь скудны. Многие люди не знают о нем, а те, кто знают, часто сомневаются в его существовании.

Внезапно Гу Фую выпалила:
— Шицзе Чжун, шицзе Чжун, есть три тысячи путей к бессмертию, и ни один из них не является единственным!

Чжун Мичу некоторое время молчала, не в силах игнорировать ее выжидательный взгляд, и тихо вздохнула:
— Следуй за своим сердцем и позволь природе идти своим чередом...

Присоединившись к ней, Гу Фую улыбнулась и сказала:
— Даже трава, деревья и камни могут стать бессмертными!

Переполненная эмоциями, дрожащим голосом Гу Фую спросила:
— Шицзе Чжун, ты тоже читала «Записи лазурной императрицы»?

Чжун Мичу собиралась объяснить, что всего лишь ищет новые знания, но, увидев счастливую Гу Фую и ее лучезарную улыбку, лишь произнесла:
— Да.

Гу Фую почувствовала глубокую радость, словно встретила родственную душу, и пожалела, что они не познакомились раньше.

«Существует три тысячи путей к бессмертию, ни один из них не является единственным, следуйте своему сердцу и позвольте природе идти своим чередом, даже трава, деревья и камни могут стать бессмертными.»

Эта цитата из «Записей лазурной императрицы» глубоко тронула ее.

Эта книга, некогда запрещенная, была создана одним из прошлых глав клана Лазурных Фениксов — легендарной личностью, известной миру как императрица Цин. С тех пор прошли десятки тысяч лет, и ее имя потерялось в истории.

Книга охватывает разнообразные темы, такие как астрономия, география, формации, усовершенствование артефактов, редкие сокровища и духовные существа, предоставляя уникальные и глубокие знания.

Костный мозг Цилинь — одно из сокровищ, упомянутых в «Записях лазурной императрицы».

Книга была запрещена из-за своего необычного и нетрадиционного содержания, в котором описывались духовные звери и сокровища, которых никто не видел в нынешнее время, что привело к тому, что люди отвергли ее как ложную и вводящую в заблуждение.

Кроме того, книга содержала жесткую критику четырех сект Бессмертных. В то время эти секты были ещё незначительными, поэтому они молчали. Однако, приобретя большее влияние и утвердив свою власть на континенте, они запретили эту книгу.

Несмотря на запрет, четыре секты Бессмертные все еще тайно верили в некоторые из своих записей, и каждый год они проводили астрологические расчеты, чтобы предсказать появление Костного мозга Цилинь.

Узнав, что костный мозг Цилинь появится в этом столетии, они тайно отправили людей по всему миру на его поиски.

На данный момент в мире осталось всего несколько образцов «Записей лазурной императрицы». Ей пришлось приложить немало усилий, чтобы раздобыть один.

Чжун Мичу не только владеет одним из образцов, но и читала его.

Гу Фую никогда бы не подумала, что кто-то вроде Чжун Мичу прочтет запрещенную книгу.

Это позволило Гу Фую по-новому взглянуть на Чжун Мичу, увидев ее в более ярком свете.

Гу Фую протянула зачаток меча Чжун Мичу, пристально глядя на нее:
— Шицзе Чжун, не хочешь взглянуть?

Увидев нетерпеливое выражение ее лица, Чжун Мичу не смогла заставить себя отказаться.

Приняв его, она почувствовала прохладное прикосновение зачатка меча. Его текстура была мягкой, и он был похож на темный нефрит.
— Это нефрит Инь-Ян? Он превосходного качества.

Хотя его называют нефритом, нефрит Инь-Ян имеет текстуру нефрита, но он прочнее любого металла. Он может поглощать духовную энергию и уравновешивать пять элементов.

Высококачественный нефрит Инь-Ян мог содержать огромное количество духовной энергии, настолько, что он был способен поглотить целую шахту духовных камней. Этот материал невероятно ценен при создании артефактов, однако высококачественный нефрит Инь-Ян крайне редок.

Глаза Гу Фую засверкали еще ярче от волнения. Она наклонилась к Чжун Мичу и воскликнула:
— Да, это нефрит Инь-Ян! — осознав, что сказала это слишком громко, она почувствовала смущение и быстро села обратно.

Она чувствовала себя как ребенок, который только что нашел друга, с нетерпением показывая свою самую любимую игрушку и радуясь даже малейшему одобрению.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, так как она беспокоилась, что её чрезмерное волнение может вызвать неудобства у Чжун Мичу.

Глядя на огонь, на ее лице появилось нежное выражение:
— Шицзе Чжун, когда я впервые столкнулась с формациями, я поняла, что они станут страстью всей моей жизни.

— Я не очень талантлива, ты же знаешь. Я могу никогда не достичь уровня золотого ядра в этой жизни.

— Поэтому я хочу создать это оружие, чтобы доказать, что формации — это не просто ограниченное умение, показать, что усилия имеют значение. Даже без таланта и способностей к культивации я все равно смогу стоять плечом к плечу с великими.

— Я знаю, что выковать этот меч будет невероятно сложно, но даже если на это уйдет вся моя жизнь, однажды, однажды...

Пока она говорила, воспоминания захлестнули её разум, вызывая жжение в глазах. Быстро вытерев слёзы, она взглянула на Чжун Мичу с улыбкой:
— Шицзе Чжун, я делилась этими мыслями только с тобой. Не смейся надо мной и, пожалуйста, никому не рассказывай.

Она слишком сильно сегодня открылась, поделилась мыслями, которые обычно держала при себе. Она знала, что позже ей может быть неловко.

Возможно, из-за своих едва затянувшихся ран Чжун Мичу не сидела так прямо, как обычно. Вместо этого она лениво прислонилась к стене, молча наблюдая за Гу Фую.

Свет огня отражался в ее глазах, делая ее вид теплым и дружелюбным.
Наконец она заговорила:
— Гу Фую, ты невероятна.

Поистине невероятна.

Гу Фую осмелилась мечтать по-крупному, ее воображение не знало границ.

У нее была цель, которой она была увлечена, готовая посвятить ей свою жизнь. Она горела как огонь, ее мечты ярко сияли, когда она говорила о них.

Чжун Мичу не имела ясного представления о том, что она хочет делать со своей жизнью. Ей казалось, что весь ее жизненный путь был ясен: совершенствоваться и в конечном итоге достичь бессмертия.

Для нее не имело значения, станет она бессмертной или нет. Культивирование было просто частью ее жизни, как еда для смертных. Она не особенно любила это, но и не испытывала отвращения.
Это казалось слишком обыденным. Иногда даже ее воспоминания казались бесцветными.

В глубине души она немного завидовала Гу Фую, которая нашла страсть, достойную того, чтобы посвятить ей свою жизнь. Даже если у нее самой не было таких чувств, она могла их как-то понять, поэтому ее слова были искренними.

Покраснев, Гу Фую сказала:
— Шицзе Чжун, не смейся надо мной. Что во мне такого невероятного? Это ты невероятная.

Чжун Мичу возразила:
— Я?

Это был не насмешливый вопрос, а проявление искреннего любопытства.

Гу Фую предположила, что она редко покидала гору и не знала, как ее навыки сравниваются с другими культиваторами. Она думала, что Чжун Мичу не будет считать себя невероятной без сравнения.

Переполненная эмоциями, Гу Фую резко вскочила на ноги, её голос дрожал от страсти:
— Ты невероятна! Действительно невероятна!

—Ты достигла уровня золотого ядра до того, как тебе исполнилось сто лет. В истории было очень мало таких людей, как ты. Среди женщин ты, безусловно, первая. Ты точно вознесешься и будешь почитаема на протяжении всей истории. Ты действительно невероятна! Серьезно, клянусь!

— Правда? — тихо ответила Чжун Мичу, и ее губы тронула легкая улыбка.

Впервые Гу Фую увидела ее улыбку.
Ее лицо сияло, как белый нефрит, как нежный цветок, говорящий теплые слова.

Глубоко покраснев, Гу Фую села и закрыла лицо руками.