[GL] Лицезреть дракона | 见龙

Переводчицы:
Байхэ завод
[тг канал]

Гу Фую положила подбородок на подушку, неподвижно лежа на кровати, как дохлая рыба. Она спросила:
—Сы Мяо, от меня исходит странный запах?

Сы Мяо не выдержала и бросила в нее бутылочку с пилюлями:
—Ты уже спрашивала сотни раз! Я же сказал тебе, нет!

Гу Фую задумалась:
—Как думаешь, это из-за того, что я заключила с ней договор, наши отношения изменились, и теперь она может чувствовать то, чего не чувствуют другие?

—Такого еще ни у кого не было, – ответила Сы Мяо.

Гу Фую надулась и сказала:
—Каждый раз, когда я к ней приближаюсь, она держится на шаг от меня. Она думала о том, чтобы напрямую столкнуться с Чжун Мичу, чтобы разрешить недопонимания, но если «недопониманием» окажется ужасный запах, то будет довольно стыдно.

У нее не хватало смелости столкнуться с такой реальностью.

Сы Мяо скептически взглянула на нее:
—Тебе же не нравился ее холод. Почему ты так часто навещаешь ее в последнее время?

Гу Фую объяснила:
—Ты не понимаешь. Я просто пытаюсь поладить с ней. Даже если шицзе Чжун не любит меня, если мне когда-нибудь понадобится помощь, она может прийти мне на помощь из-за этой маленькой связи, которую мы разделяем.
К тому же, в доме Чжун Мичу так спокойно!

Передав Чжун Мичу «Новые интерпретации формации», Гу Фую получила указание от старейшины Люхэ, в котором ей сказали помогать Чжун Мичу с любыми вопросами.

Для посторонних идея о том, что она поможет Чжун Мичу, может показаться смешной. Однако старейшина Люхэ видел оригинальный текст. Почерк был таким диким и неразборчивым, что даже призракам и богам было бы сложно его расшифровать. Он не беспокоился о том, поймет ли Чжун Мичу содержание, его волновало, сможет ли Чжун Мичу вообще прочитать почерк Гу Фую.

С тех пор Гу Фую чувствовала себя свободной и с радостью проводила время на пике Гушэнь.

Ей больше не приходилось терпеть постоянные придирки со стороны старомодных старейшин, которые постоянно твердили:
—Без правил нет порядка.

Ей не пришлось терпеть презрительные взгляды со стороны соучеников. Гу Фую полушутя беспокоилась, что их глаза могут выкатиться из орбит в один прекрасный день.

С разрешения старейшины Люхэ, Гу Фую несколько раз посетила пик Гушэнь, и стража перестала ей мешать, хотя она все равно предпочитала приходить через заднюю часть пика.

Чжун Мичу жила в резиденции называемой Павильон Хэчэнь, тихом и спокойном месте с просторной территорией и небольшим количеством людей.

Гу Фую поначалу думала, что Чжун Мичу живет одна. Хотя это было не так, поскольку был еще один человек, который в настоящее время находился в уединении, казалось, что разницы нет.

Сначала Чжун Мичу пыталась заставить ее уйти, но Гу Фую смело заявила, что ее послал старейшина Люхэ, поэтому Чжун Мичу больше не настаивала на ее уходе, просто обращаясь с ней как с воздухом и держась от нее подальше.

Будучи по природе сдержанной, Чжун Мичу едва обращала внимание на Гу Фую, часто за целый день не говоря ей ни слова.

Но это все равно было лучше, чем те, кто был саркастически тонок в своих насмешках. И иметь такого красивого человека рядом, даже просто сидящего, было удовольствием для глаз.

Но самое главное, дом Чжун Мичу была настоящей сокровищницей книг, с поистине чудесной библиотекой.

Раньше, когда Гу Фую думала пропустить уроки старейшин, она бежала к пику Си И старейшины Люхэ. Теперь, когда она думала пропустить занятия, она бежала к пику Гушэнь, павильону Хэчэнь в котором живёт Чжун Мичу.

Со временем осень сменилась зимой, вместо красных кленов был белый снег.
Однажды Гу Фую взбежала на пик и крикнула через стену ограждения:
—Шицзе Чжун!

Главная дверь была открыта, но все еще были летние занавески глубоко сине-зеленого цвета.

Спустя некоторое время Чжун Мичу вышла и встала у двери. Ее тонкие пальцы приподняли занавески, показав половину ее тела, ее светлые глаза смотрели в сторону Гу Фую.

Гу Фую спросила:
—Следующей весной, когда откроется Сянь Ло, все ученики запишутся, чтобы поехать туда. Я видела список, вывешенный перед главным залом, почему в нем нет твоего имени?

Этот Сянь Ло был маленьким миром, естественным образом рожденный небом и землей, и считался источником духовной энергии, питающей совершенствующихся в поднебесье.

Когда бессмертные погибали, их тела падали в это царство, теряя свою физическую сущность и полностью сливаясь с этим маленьким миром.

Различные духовные сокровища на их бессмертных телах также рассеивались в Сянь Ло для использования новым поколением культиваторов.

Этот цикл продолжается, обеспечивая вечный поток жизни и энергии.
Из-за этого маленький мир получил название Сянь Ло.

> [ 仙落 – Сянь Ло, волшебный мир. ]

Он открывается раз в семьсот лет.

В Сянь Ло свободно бродили духовные звери, в горах цвели экзотические цветы и редкие травы, а небесные сокровища были в изобилии.

Каждый культиватор стремился присоединиться к этому оживленному событию, надеясь на случайную находку, которая могла бы вознести их на небеса. Даже если у них не было такой удачи, сам по себе этот опыт был ценным.

Любой член секты может войти в Сянь Ло, но они должны зарегистрироваться заранее. Это сделано для учета возможных потерь. Те, кто не зарегистрировался, считаются не заинтересованными, и опоздавшим вход запрещен.

Гу Фую планировала исследовать Сянь Ло, думая, что даже если она не найдет никаких необычайных сокровищ, собрать хотя бы малейшие остатки будет полезно.

Она предполагала, что Чжун Мичу непременно пойдет. С талантами Чжун Мичу поход в Сянь Ло, несомненно, поможет ее совершенствованию.

Но к ее удивлению, после того, как она несколько раз проверила список в главном зале, имени Чжун Мичу нигде не было. Вот почему она побежала на гору, чтобы спросить.Ведь она беспокоилась, что Чжун Мичу могла забыть зарегистрироваться.

Поднимаясь наверх, Гу Фую осознала, насколько ее мысли абсурдны и усмехнулась про себя.

В конце концов, кто такая Чжун Мичу?
Даже если она забыла, разве глава секты забыл? Разве старшие старейшины забыли? Она просто слишком много думала.

Чжун Мичу ответила:
—Глава секты сказал, что мой уровень совершенствования недостаточен.

Оказалось, что она вообще не собиралась идти.

Гу Фую поджала губы, чувствуя себя немного разочарованной.

Она полагала, что глава секты, должно быть, считает Сянь Ло слишком опасным и непредсказуемым, и боялся, что с Чжун Мичу случится что-нибудь неладное.

Действительно, Сянь Ло был полон опасностей, неверный шаг мог привести к смерти.

Чжун Мичу все еще растет, поэтому это имеет смысл защитить такой талант, обеспечив ей стабильный прогресс, а не быстрое продвижение.

Но говорить, что совершенствование Чжун Мичу было недостаточным, казалось слишком сурово. Если Чжун Мичу не была достаточно хороша для Сянь Ло, кем это делало ее, Гу Фую? Она просто шла к своей гибели?

— Я планирую исследовать Сянь Ло, когда он откроется весной, и мне нужно время на подготовку, поэтому я больше не смогу навещать тебя на пике Гушэнь, шицзе Чжун. Береги себя, – сказала Гу Фую, прислонившись к стене с улыбкой.

Поскольку Чжун Мичу не идет, это «расследование» Гу Фую превратилось в прощание.

Чжун Мичу просто ответила:
— Счастливого пути, – не сказав больше ни слова.

Попрощавшись, Гу Фую действительно долгое время не посещала пик Гушэнь, как она и сказала.

Чжун Мичу продолжала жить своей обычной жизнью, но ей всегда казалось, что чего-то не хватает.

Пик Гушэнь всегда был тихим, пока эту тишину не нарушила Гу Фую своим шумным присутствием. Чжун Мичу не привыкла к шуму.

Теперь, когда Гу Фую больше не приходила, пик вернулся к своей обычной тишине. Только шум ветра, мелодия цинь и падающий снег. Но и от этого она отвыкла.

Пальцы Чжун Мичу поднялись, прерывая игру на цинь, когда она встала, чтобы положить инструмент и приготовиться выйти на улицу.

Она бессознательно пошла к заднему двору. Как только она вышла наружу, она услышала звук, ее глаза на мгновение загорелись, когда она повернулась на звук, но увидела, что это не кто-то пришел, а куча снега падала с ветки дерева гинкго.

Чжун Мичу на мгновение замерла, глядя на мрачное небо, а снег падал вниз, словно рваный хлопок. Она покачала головой и с тихим вздохом зашла внутрь.

Когда в третьем месяце растаял белый снег и наступила весна, пришло время открытия Сянь Ло.

Расположенный на границе между Чжунчжоу и Наньчжоу, Сянь Ло был назван Линхуа, что означает «зеркало», потому что каждый раз, когда появлялся вход в Сянь Ло, он висел в небе, как зеркало, отражая земные горы и реки.

К тому времени, как прибыли Гу Фую и другие, уже собрались культиваторы со всех Пяти Континентов и Четырех Морей. Трава и склоны холмов были заполнены людьми. Те, кто не мог найти себе места на земле, парили в воздухе на своих мечах или духовных зверях.

Толпа с нетерпением ждала открытия Сянь Ло.

Как обычно, впереди были ученики Четырех Сект Бессмертных, их присутствие было величественным и внушительным. Было неясно, были ли многочисленные культиавторы высокого уровня среди них там, чтобы защищать младших учеников или охотиться за сокровищами, или, возможно, и то, и другое.

Ровно в третьей четверти полудня, когда из толпы раздался дружный крик, Сянь Ло открылся.

Над землей появилась точка света, которая постепенно расширилась, превратившись в круг света.

Внутри круга можно было увидеть голубое небо и сочную зеленую землю.
На склоне холма даосский священник, держа в руках длинный кнут, трижды взмахнул им по направлению к небу. Этот звук был отчетливо слышен в шумной местности.

В древности три взмаха плетью весной символизировали начало посевной.
Теперь три удара кнута означали открытие Сянь Ло. Для культиваторов это было время развивать свою духовную силу, сродни возделыванию своих духовных полей.

Ученики Четырех Секты Бессмертных первыми вошли в Сянь Ло, за ними следовали другие практикующие.
Гу Фую наблюдала, как культиваторы на своих мечах устремились в Сянь Ло, словно стая рыб, пересекающая реку.

Гу Фую рассмеялась и сказала:
— В древние времена рыбы прыгали через Врата Дракона, а сегодня люди также входят в Сянь Ло.

> [ Давным-давно там, где река впадает в море, стояли врата дракона, и считалось, что тот карп, который перепрыгивал через них, становился драконом. Также и с людьми которые входят в Сянь Ло, надеясь найти сокровища и стать лучшими. ]

Издевательский смех раздался позади нее. Обернувшись, она увидела, что Юань Чжансуй смотрит на нее со странным выражением.

Она раздраженно щелкнула языком, почувствовав головную боль.

С тех пор, как она призвала Чжун Мичу на пике Цзяньсу, и ставшие свидетелями этого ученики поверили, что ее духовный зверь действительно Чжун Мичу, другие члены секты перешли от недоверия к скептицизму.

Юань Чжансуй стал более сдержанным после того, как его облила чаем Чжун Мичу. Он перестал издеваться над Гу Фую открыто, но теперь часто бросал на нее темные взгляды издалека.

Гу Фую беспокоилась, что однажды ей могут нанести удар в спину. На самом деле она предпочитала прежнюю открытую враждебность.

Когда последний из заклинателей вошел в Сянь Ло, Гу Фую больше не могла беспокоиться о Юань Чжансуе. Она забралась на духовного зверя Сы Мяо, пока Гу Хуайю был на своем мече, и они втроем вошли в Сянь Ло.

Духовным зверем Сы Мяо была трехлапая ворона, все ее тело было охвачено огнем и горящими перьями.

Из всех троих только духовный зверь, призванный Гу Хуайю, оцелот, казался нормальным.

Выбор Сы Мяо трехногой вороны в качестве своего духовного зверя был еще более необычным, чем выбор Гу Фую. Не потому, что ворона была редким существом, а из-за старой легенды в которой говорится, что те, кто связываются с этой птицей, в конечном итоге будут поглощены ее пламенем.

Многие верят в поговорку «игра с огнем» в этом контексте.

Культиваторы склонны прислушиваться к таким суевериям, предпочитая ошибаться осторожничая, поэтому трехногая ворона считалась зловещим существом. Даже если кому-то удавалось вызвать ее, они обычно избегали заключения с ней контракта.

Однако Сы Мяо не обращала внимания на подобные рассказы и относилась к зверю с большой симпатией.

Она обладала двойными духовными корнями огня и дерева, что делало этого зверя огненного элемента идеальным дополнением для нее. Он был особенно полезен в очистке пилюль, что привело ее к связи с ним без колебаний.

Когда Гу Фую и Сы Мяо вошли в Сянь Ло на трехногой вороне, проходящие мимо заклинатели бросали на них косые взгляды и изумленно бормотали.

— В наши дни действительно есть те, кто бесстрашно выбирает трехногую ворону своим духовным зверем...

Пройдя через круг света, они попали в новое царство. Ясное голубое небо, простирающееся до самого горизонта, с видимыми солнцем и луной, и дикой природой под ногами.

Трава доходила им до пояса, пышная и колышущаяся на ветру, тихо шелестя.
Внутри Сянь Ло духовная энергия была в изобилии. Каждый вдох, который они делали, ощущался как омолаживающий.

Это царство, нетронутое людьми на протяжении семисот лет, было домом для множества духовных зверей, не боящихся людей, которые останавливались и с любопытством осматривались вокруг.

Некоторые из этих зверей обладали внутренними ядрами, которые могли помочь в совершенствовании, другие имели тела, которые можно было использовать для создания артефактов или усовершенствования пилюль, и, по крайней мере, их можно было продать на рынке за духовные камни.

Культиваторы с нетерпением готовились захватить эти сокровища.

Неожиданно на равнине раздался оглушительный взрыв, за которым последовала серия громких хлопков, словно фейерверки в Новый год, непрерывно нарушавших спокойствие.

Гу Фую посмотрела в сторону источника шума и увидела бесчисленные черные точки, падающие с неба. При более близком рассмотрении оказалось, что это были железные шары с шипами.
Гу Фую сказала с холодной улыбкой:
—Мань Тянь Син.

Эти взрывные звуки исходили от артефакта под названием «Мань Тянь Син». Изначально это был железный шар размером с ладонь, но при броске он раскалывался и разлетался на бесчисленное множество более мелких колючих шаров, взрываясь яркими искрами и оглушительным шумом.

Этот артефакт изначально предназначался для ударов по траве, чтобы напугать змей, пробудить и прогнать духовных зверей, которые либо спят, либо прячутся. Поэтому этот артефакт называется «Цзин Чжэ».

> [ Цзин чжэ (пробуждение насекомых) – один из 24 сезонов года по китайскому сельскохозяйственному календарю. ]

Теперь он был модифицирован, чтобы быть гораздо более смертоносным, не только громким, но и мощным. Это обычный инструмент, используемый учениками секты Сюй Лин для охоты на зверей.

Земля неоднократно взрывалась, нарушая спокойствие. Многие духовные звери были убиты, а остальные испугались и разбежались в панике.

Более того, некоторые культиваторы внизу были слишком медлительны, чтобы избежать взрывов, и получили ранения, что немедленно вызвало яростные протесты:
—Кто этот слепой дурак, который не прицелился как следует? Ты меня ранил...

Подняв глаза на небо, они от удивления чуть не прикусили языки.

В небе появилась роскошная повозка, запряженная четверкой летящих лошадей. Впереди повозки стоял молодой человек с красными губами и белыми зубами. Он был одет в пурпурный ханьфу, носил нефритовую корону и имел драгоценный меч, висяший на его поясе, и непрерывно бросал Мань Тянь Син.

Этого человека звали Цзо Тяньлан, он был любимым внуком главы секты Сюй Лин.

Узнав в нем зачинщика, все тут же прикусили языки.

Они подумали:
«Ну, лучше оставить это как есть. Мы не можем позволить себе его обидеть».

В этом мире, за исключением Чжунчжоу и Четырех морей, которыми управляли клан Драконов и Лазурных Фениксов, остальные регионы: восток, юг, запад и север – находились под властью Четырех Сект Бессмертных.

Тысячи лет назад, когда Четыре Секты Бессмертных были на пике своего развития, каждая секта была независима.

Однако со временем более слабые секты стали искать защиты у более могущественных, предлагая в обмен духовные камни.

Четыре Секты Бессмертных воспользовались этой возможностью, чтобы тонко контролировать дела этих сект, поглощая их силу. Теперь каждая из них доминирует на своем континенте, затмевая все остальные секты.

Но даже так это было терпимо.

На трех континентах: востоке, западе и севере — главы Трех Сект Бессмертных были мудры и доброжелательны, продвигая способных людей на руководящие должности.

Однако секта Сюй Лин из Наньчжоу была иной. Это была наследственная секта, полностью контролируемая семьей Цзо.
Такая семья неизбежно была пронизана борьбой за власть. Вместо того, чтобы сосредоточиться на развитии, они больше интересовались властью и престижем, что приводило к частым внутренним распрям.

Тем не менее, Секта Сюй Лин семьи Цзо была самой могущественной среди Четырех Сект Бессмертных. Одной из причин было то, что семья Цзо выбирала женщин с исключительным потенциалом для продолжения своего рода, гарантируя, что большинство их потомков будут обладать высокими способностями.

Семья Цзо контролировала большую часть Наньчжоу, за исключением города Сяояо во главе с Гу Ваньпэном и секты Сюань Мяо, контролируемой Цзи Чжаолином. Все остальные секты и города находились под влиянием семьи Цзо.

Учитывая огромные ресурсы, доступные на этом континенте, все в распоряжении семьи Цзо, неудивительно, что они обладали такой огромной властью. Это была еще одна причина их господства.
В Наньчжоу семья Цзо была подобна императорам древних времен.
Их избалованные потомки действовали без ограничений, и не имели границ.

Теперь, войдя в Сянь Ло, они, несомненно, собирались устроить зрелище.

Все боялись секты Сюй Лин и семьи Цзо, они были злы, но не могли высказаться и не осмеливались соревноваться с ними за духовных зверей, тихо дистанцируясь от этой местности.

Цзо Тяньлан пнул стоявшего рядом человека и лениво сказал:
—Жань Ну, почему ты не закинул сеть, чтобы поохотиться на зверей? Если на этот раз мы проиграем боковым ветвям нашей семьи, я сдеру с тебя кожу живьем.

Высокий мужчина, с широкой спиной послушно кивнул. Выполнив приказ, он спрыгнул с роскошной повозки, не обращая внимания на взрывающегося Мань Тянь Син, и отправился ловить зверей сетью.

Неподалеку Гу Фую стала свидетельницей этой сцены, и эио оставило горький осадок в ее сердце.
Этот «Жань Ну» был рабом.

Существование рабов берет свое начало в секте Сюй Лин и имеет историю, охватывающую более тысячи лет. Хотя другие секты открыто критиковали секту Сюй Лин за ее бесчеловечность, с тех пор они признали преимущества наличия рабов. Критика сошла на нет, и эти секты начали покупать рабов у секты Сюй Лин.

Секта Сюй Лин основала город Байлу специально для обучения рабов.

После обучения эти рабы служили в знатных семьях. У более слабых даже не было имен, и их хозяева использовали номера, присвоенные им в городе Байлу, например, «Одиннадцать» или «Двенадцать». Более сильным, чтобы проявить хоть какое-то уважение, давали новые имена, но эти имена всегда заканчивались словом «раб», чтобы обозначить их статус.

> [ Жань Ну – букв. бородатый раб. ]

Этих рабов уже нельзя было считать людьми. Они были связаны контрактами и считались неполноценными на всю жизнь.

В глазах многих жизнь раба не имела цены, поэтому Цзо Тяньлан мог, не моргнув глазом, отправить Жань Ну на опасные поля Цзин Чжэ.

В сознании Гу Фую возник образ Чжун Мичу — изысканно прекрасной и непревзойденной по изяществу.

Что касается контракта, который она заключила с Чжун Мичу, Гу Фую разрывалась между чувством вины и радостью.

В тот день, приняв необдуманное решение, она не учла последствия и не ожидала, что контракт действительно будет заключен...

Технически Чжун Мичу нельзя было отнести к категории рабов. Однако, когда думаешь о людях, связанных контрактами, на ум часто приходит слово «раб».

Чувствуя беспокойство, Гу Фую молча приняла решение: отныне она будет относиться к Чжун Мичу с добротой и заботой!

———————————————————

Авторке есть, что сказать:
Что касается слова «Сянь Ло», то вы можете поискать значение.

Примечание переводчицы: Арт к главе.

Шицзе Чжун！！！
ac: 山泡儿 per 【weibo】