Слёзы Феникса

За несколько дней пребывания в мрачной темнице начинаешь чувствовать всю ценность родного дома, всю мягкость надоевшей койки в избе, всё благолепие кричавших по утрам птиц и даже назойливое жужжание насекомых, пробравшихся через раскрытое днём окно было подарком судьбы в сравнении с жёсткой лавкой, с которой от непривычки по ночам сваливаешься на пол, с вечными сумерками — хоть глаз выколи — и злой тишиной. Это место было полностью изолировано от внешнего мира, ни света, ни шума людского до Чары не доносилось, а заговорить от безделья с Власием не приходило ей в голову. Да и с её запасом человеческих слов особо не поговоришь.

Еда подавалось мало: в частности небольшие куски хлеба и вода, иногда доставались недоеденные блюда с королевского стола. Попусту прочувствовать их вкус не давало осознание, что её кормят объедками, и всё, что Чара получала от каждого приёма пищи, — отвращение. Радоваться в данной ситуации надо было тому, что её вообще кормили, но ожидаемая потеря веса слегка расстраивала эльфийку, она уже чувствовала, как пропадают итак едва заметные щеки и становятся острее скулы.

Прошло два дня с внезапного посещения. До сих пор такая милость короля не укладывалась в голове у Чары. Он мог приказать своим людям вытрясти из неё все сведения о её происхождении и самое главное — мотива, из-за которого юная девушка бесстрашно и, с какой-то стороны, даже бездумно пробралась в замок, чтобы пойти против всего королевства своим жестоким поступком и лишить жизни короля. Но вместо этого он снизошел сам, уселся напротив и начал вести спокойный разговор, если, разумеется, не считать некоторых грубых фраз, сказанных с целью вывести её на чистую воду. Всё это было вполне оправдано, имея возможность свободно разговаривать на человеческом языке, Чара охотно бы отвечала на все вопросы, но такой возможности у неё, увы, не оказалось.

Так и не узнав и половины нужных ему знаний, Рэй удалился и — Чара надеялась на это — появляться больше не имел желания или же не мог. Это и к лучшему, а то, наблюдая изумленное лицо короля, узнавшего истинную причину покушения на его жизнь, подвергалось сомнениям его причастие к смерти её родителей и заслуженная ли вообще у неё ненависть к нему. К тому же поведение короля ещё с первых встречи оставило в голове множество вопросов, он показался Чаре человеком весьма противоречивым и загадочным. Сам факт того, что он так серьёзно говорил про Чару, что она та, кого он ждал, заставлял задуматься.

Знать про план эльфийки он категорически не мог, но, говоря эти слова, он был убеждён, что ни с кем её не перепутал. Ответ на этот вопрос Рэй обещал дать ей при следующей встрече. Нельзя сказать, что любопытство способно полностью закрыть нежелание этого свидания, но его неизбежность кажется более убедительной. Король Аквила — на данный момент единственный человек, способный вызвать в Чаре столь странное чувство. Он был для неё сплошной загадкой, а головоломки она никогда не любила.

Первое место в её мыслях все равно занимали любимые и родные братья Э, оставшиеся дома в полном неведении. Хорошо зная их, Чара догадывалась, что в скором времени они отправятся за ней и влипнут в ещё большие неприятности, чем она сама. И в их случае эти приключения с высокой вероятностью закончатся плачевно, особенно учитывая нрав Эсбена. Они всегда отправлялись в новые места вчетвером и мозгом этой компании становилась Чара. Только она могла утихомирить вечно спорящих Эдона и Эсбена и обдумать свой план действий с более разумным среди этих троих Эмином. В таком составе у них могло что-то получиться, но работать втроем они так и не научились. Возможно, возьми Эмин всё в свои руки, что-нибудь да вышло, но тот слишком ленив и ненавидит спорить с бестолковыми существами.

Во избежание всей этой катастрофы нужно было уверить их в то, что с ней все в порядке и в помощи она не нуждается, напрочь запретить им вмешиваться и заставить терпеливо ждать её возвращения. Было принято решение послать Феликса добыть ей бумагу и чернильницу и написать им письмо.

~***~

Необходимые вещи в спешке залетали в походный мешок; Эдон гонялся по всей избе, в суматохе раздумывая, что ещё нужно с собой взять. Нервы играли с ним злую шутку, мешали трезво мыслить. «Прошло четыре дня, а её все ещё нет!» — закрепился в голове ужасающий факт. На ходящий из стороны в сторону дом и шум падающих вещей пришёл Эсбен. Деревянная дверь при открытии пронзительно скрипнула, но этот звук словно растворился в бардаке помещения и не дошёл до встревоженных ушей Эдона, охваченного паникой. Любопытное лицо заглядывает внутрь, с насмешливой улыбкой следит за эльфом, бегающим от сундука к стене, от стены к кровати и осматривающим все полки вокруг. Эдон весь напряженный, как оголенный провод, всю ночь он думал о том, что могло случиться с Чарой, почему от неё ни одной весточки, мысли завели его так далеко, самые страшные картинки всплывали в его голове, и за всю ночь он не сомкнул глаз, пребывая в этом мучительном состоянии тревожности и бездействия. Его красные глаза что-то настойчиво искали, а когда столкнулись с прищуренными от улыбки глазами Эсбена, то всё тело Эдона пробрало мурашками и от неожиданности и испуга он вздрогнул и тихо пискнул. От такой реакции у Эсбена вырвался несдержанный смешок, он прыснул в кулак и вкатился в комнату.

—Ты совсем больной?! — истерично вскрикнул Эдон и вытаращил на Эсбена глаза.

—Куда собрался, сахарок? — сквозь волны смеха.

—Я похоже здесь один волнуюсь за Чару! — раздраженно и немного обиженно отвечает Эдон и отворачивается, наконец находя нужные зелья, припрятанные тетушкой Кавана. Все так спокойны, пока он думает и переживает, как там Чара! Как они вообще позволили ей пойти на такое. В чужое королевство! К людям! К королю, в замок с кучей стражи! Отпустили одну...

«—Эдон, я понимаю твоё беспокойство и заботу, но я повторяю тебе ещё раз: будешь препятствовать мне — я сбегу и даже не дам возможности попрощаться со мной, — однажды сказала твердым голосом Чара. Она была неприступна, но Эдон готов был отговаривать её на коленях, только бы она всегда была в безопасности и рядом...»

—А-а, спасать собираешься, —Эсбен оглядел комнату и, не найдя нигде лука, решил подшутить: — Кинжалами будешь кидаться?

—Да всем, что под руку попадётся! Плевать я хотел, я пойду к ней. А вдруг ей нужна помощь? может она нуждается в нас? А мы сидим здесь и тратим время на пустое ожидание!

Смех Эсбена медленно утих и сменился на задумчивость. Он прислонился к стене спиной и сполз на пол, мечтательно глядя в потолок. В голове его одна за другой сменялись картинки, где он мужественно спасает Чару из замка злого короля Аквила, как спасал в детской книжке рыцарь принцессу, закрытую в башне с драконом. Эдон покосился на него краем глаза и подумал, что тот осознал, в конце концов, всю серьезность ситуации.

—Я с тобой! — возбужденно восклицает Эсбен, спустя пять минут полёта в облаках. —Один ты всё равно не справишься.

—Это ещё почему?!

Тут в дом входил Эмин, держа обе руки за спиной и осматривая весь беспорядок с усталым видом.

—Я почему-то не удивлен, вы совсем не умеете ждать. Эдон, можешь складывать все вещи обратно, — оба поворачиваются на голос, и Эмин ловит два вопросительных взгляда на себе, один — вперемешку с раздражением, второй — с предсказуемым любопытством. Эмин взглянул сначала на сахарка, затем на Эсбена и достал спрятанный за спиной свёрток пожелтевшей бумаги. Эдон, увидев письмо, бросился к нему и суматошно просил дать ему прочесть, но Эмин поднял весточку над головой и велел ему успокоиться и сесть к Эсбену. Как только Эдон более-менее пришёл в себя, Эмин начал объяснять откуда письмо и разворачивать свёрток. — Сегодня утром мне в окно постучался Феликс с этим посланием в когтях...

—И ты не рассказал о нём сразу! — перебивает Эдон.

—Да замолчи уже, — шикает на него Эсбен, и тот замолкает, краснея и сливаясь цветом лица с волосами от внутренней злости, которая теперь не могла выйти наружу.

—Она жива и всё с ней в порядке. Вот, что она пишет..

«Дорогие мои братишки, спешу вас разуверить, наверняка, вы безумно волнуетесь, а может кто-нибудь из вас уже мысленно меня похоронил... — все сразу неодобрительно посмотрели на Эдона, отчего он съёжился. — я жива и здорова. Я боялась, вы пойдете меня спасать, что повлекло бы за собой неутешительные последствия, поэтому пишу вам это письмо. Одной ещё можно проникнуть в замок незамеченной, но втроём — нет. Поэтому не смейте никуда идти, ждите меня, я вернусь через четыре дня. Обещаю вам. Не могу сказать в каком я сейчас положении, но заполучить голову короля у меня не вышло. Я струсила...испугалась, как ничтожный маленький зверёк, и не смогу простить себя за это. Мне не посчастливилось пересечься в замке с сыном короля. Совсем кроха, ему примерно лет пять-шесть. Он подумал, что я фея, представляете? И так смотрел своими огромными оленьими глазками, что когда я представляла текущие из них слёзы, моё сердце сжималось тисками. Я не смогла лишить его отца, а его отец лишить меня родителей, к сожалению, смог...Не уверена дойдёт ли эта записка до вас, но надеюсь, вы еще находитесь в поселении. Расскажу всё полнее, когда вернусь. Берегите себя!»

Эмин закончил читать и начал сворачивать бумажку в трубочку с победным видом: он был прав, отговаривая этих дураков от поспешных действий. В доме повисло молчание, но его прервало тихое шмыгание носа - это Эдон расчувствовался из-за письма. И никто не был удивлен. Боль Чары - его боль.

~***~

Бессонная ночь оставила свой отпечаток на лице Рэя в виде нездоровых кругов под глазами. Вместо сна он провел время в библиотеке, ища в книгах недостающие ему для полноценной картины пазлы. Много времени на поиски нужных знаний потратить не пришлось, отец собрал достаточно сведений про эльфов, чтобы его сын быстро добрался до истины. Гораздо медленнее он её переваривал.

Следующие дни он провел в глубокой задумчивости, нередко отвлекающей его от важных дел. От наблюдательности Ануара не ушло состояние его короля, он даже более менее предполагал причины, вызывающие у Его Величества такой хмурый и озадаченный вид. Мара же, едва справившись со своей мигренью, совсем не наблюдала никаких перемен в своём муже и ссылалась на то, что он всегда был таким. Окна впускали в мрачный уголок Рэя красный свет, который ровно лился на его заваленный книжками стол. Солнце садилось, и в комнату начал проникать прохладный ветерок, что здорово спасало короля от духоты, дурманящей его итак забитую не тем голову. Напротив сидел Ануар, с которым они обсуждали дальнейшие действия по поводу экспедиций.

На деле эта тема надоела всем до тошноты, соперничество между королевствами за ресурсы, которыми они даже не умели правильно пользоваться казалось наиглупейшим занятием, но без этого соперничества начались бы войны. Все люди стремятся к власти, они жадные и хотят всё и сразу, им никогда не будет хватать их королевства, они захотят большего, пойдут бесконечными цепями воинов на чужую землю таких же людей, как они сами, убьют невиновных в их алчности детей и слабых женщин, получат новый кусок сожженной и пропитанной кровью и потом после сражения земли и будут праздновать, отмечать, пить и радоваться до тех пор, когда им снова не станет мало. Пока они заняты добычей ресурсов, ведь каждый хочет схитрить и получить преимущество, стычки между королевствами сведены до минимума, они все состоят в натянутых, но пока мирных отношениях, в которых никто никому не доверяет. Когда-то и этому придет конец, потому что терпение не сможет долго сдерживать жадность.

—Ануар, был ли среди людей, которых я отправлял на экспедицию, мужчина с белыми волосами? — вдруг спрашивает Рэй, разбавляя зависшую в размышлениях тишину. — У неё чистый белый цвет, для того, чтобы такой получился, мужчина должен быть минимум светло-русым...или женщина, черт, но если причастен к их смерти я, то надо искать мужчину...— продолжил уже шепотом, больше говоря самому себе. Когда рассуждаешь вслух мысли становятся более понятные и складные, а на данный момент их столько, что в голове не хватает места, и они вылетают наружу в виде слов. Закончив свой бубнеж, он повернул голову к молчавшему Ануару и вопросительно поднял брови.

—Не припомню, Ваше Величество. Как вы говорите, с белыми — очень навряд-ли хоть один найдется, а вот с такими, как у меня, предостаточно.

Рэй скептически осмотрел его волосы и отвернулся обратно к окну, на мгновение проваливаясь снова в задумчивость и также быстро выныривая оттуда, но уже с меньшим энтузиазмом. Необходимо решать дело, связанное с лесом и ресурсами, а в голове лишь мысли об этой таинственной эльфийке и его причастности к смерти её родителей. А может быть она вообще ему солгала, чтобы надавить на жалость и смягчить приговор. Люди на волоске от смерти пойдут на очень многое.

—Неважно. Сейчас нам стоит разобраться с тем, что дальше предпринимать насчет экспедиций и изучением леса. Что можете предложить, мой дорогой главнокомандующий? Только одно останется неизменным — пока мы не имеем достаточно знаний о тумане и происходящем с людьми там, никаких вылазок не может быть.

—Но откуда нам получать информацию, как не из леса?...

—Какую информацию мы вообще имеем на данный момент, Ануар?

—На всей территории леса простилается сероватый туман, есть версия, что чем глубже уходишь в лес, тем гуще он становится. Если сейчас в самом начале, — Ануар встал с места и подошел к окну, высматривая из него пугающие верхушки деревьев, шатающихся на ветру из стороны в сторону. — мы видим туман сизой пленкой, чуть мешающей обзору, то в глубине этот непроглядный клубок окутает вас с ног до головы и ничего больше не будет, кроме белой пелены перед глазами и светло-серых очертаний стволов деревьев. Либо это сводит с ума всех, кто там оказывается, либо в тумане содержатся неизвестные нам газы, способные влиять на сознание и действия человека. Если бы хоть кто-то вернулся оттуда живым, можно было бы узнать, какое влияние оказывает этот чертов туман, но дело определенно в нём. Вот только интересно распространяется ли эта дрянь на территории эльфов, это же они всё это устроили. Зачаровали лес, чтобы люди не смогли добраться до ресурсов...

Дальше Рэй не вслушивался, он помнит всю эту историю еще из уст отца, но кое-что его насторожило. Он начал рыться в стопке бумаг на своем столе и достал из этой кучи карту с изображенными на ней королевствами, поселением эльфов и самого леса, обозначенного как три вопросительных знака. Ануар оторвался от окна и своих изложений, когда услышал шуршание за спиной, и вернулся на своё место напротив короля.

—Мы направляем наших людей сюда, — Рэй указывает пальцем на середину того куска леса, который находится во владениях людей. Бóльшая часть леса лежит на территории эльфов. —Так как все королевства окружают эту нашу часть леса, то все люди, отправленные на экспедиции, со всех королевств, пропадали без вести именно в этом месте, — король сделал небольшую паузу, просверливая взглядом место карты под подушечкой пальца и поднял глаза на Ануара, сразу встретившись с его напряженным взором. Ужасающее предположение вот-вот готовилось слететь с губ обоих. — Мне кажется, дело не только в тумане, иначе бы и эльфы дохли в этом лесу, как беззащитные насекомые, а на их территории явно всё прекрасно.

—Вы правы...

—Помните, мы повязали одному воину веревку вокруг пояса, чтобы в случае его смерти вытащить тело и получить хоть какие-то сведения?

—Помню. Веревка была оборвана, но это могли быть и дикие звери, —нерешительно предположил Ануар. Рэй облокотился на спинку стула и лицо его озарилось легкой уверенной улыбкой превосходства. Наконец, спустя столько лет в этой путанице нашлась хоть одна нить, которая к слову практически ничего не даёт, но это лучше, чем абсолютное отсутствие прогресса, так долго преследовавшее их.

—О не-е-ет, Ануар, это был не дикий зверь, —довольно протянул он. — Веревка была срезана, предположительно охотничьим ножом, так как для острого камня слишком ровно и аккуратно. — король еще минуту посмотрел на потолок в попытках прийти к иным выводам, но потерпел неудачу и у него заболела голова, тогда он выпрямился и начал шарится в беспорядке на столе. — Продолжим наши думы завтра, а сейчас я напишу бумагу о запрете и шаг делать в сторону этого чертового леса...А где чернильница?