Глава 9
Николас Оуэн Дивер-Зорро
Боже, вы бы ее только видели.
С вплетенными в косички разноцветными лентами и безумным оскалом красных губ она была похожа на милую подружку Джокера. Такую же сумасшедшую, игривую, сексуальную... Темпераментную и страстную достаточно для участия в гонках и горячего танца на вечеринке.
Маленькая Харли Квинн, с улиц Готема перенесшаяся в Чикаго специально, чтобы изводить меня.
Прошло уже около получаса с того момента, как Вэл утащила от меня свою соблазнительную задницу.
Запрокинув голову, я разомкнул губы и плавно выдохнул струю обжигающего дыма. Волосы до сих пор влажные и ледяные прилипали к затылку и вискам. Прохладный утренний ветер сдувал мелкий бисер пота с моего лба. Шелестя в кронах деревьев затихшего Пилсона, он достигал высокой крыши амбара и переходил в стук чердачной двери.
Бам... Бам...
Бам!
Не будь я сейчас настолько увлечен своими мыслями, с большой вероятностью вспылил бы из-за этого резкого звука.
Как тогда, на заправке, когда гребанный Дуглас испортил наилучший момент прикоснуться к ней. Мне стоило огромных усилий сдержаться и не навалять этому идиоту. Дагу повезло, что он убрался раньше, чем я снова заполучил внимание Вэлери и заставил прикоснуться уже к себе.
Мой стальной член растягивал намокшую и грубую ткань гоночного комбинезона. Шумно выдохнув, я спустил ладонь вниз к паху и немного оттянул ткань брюк в том месте. Мышцы моего пресса сокращались каждый раз, когда тело вспоминало тепло ее пальцев.
Она пахла цветами. Весной. Солнцем. Улыбкой...
Задумавшись на мгновение, я кивнул.
Как радуга.
Внезапно со стороны склада раздался рев двигателя.
Скрываясь в тени водонапорной башни, я сунул Данхилл обратно в рот и посмотрел прямо на парковку. Бесчисленная вереница байков значительно редела – их осталось не больше дюжины. Мой взгляд метнулся к сгнившим свесам амбарной крыши, в первых лучах рассветного солнца казавшейся алой. Под ней дотлевали остатки буйной вечеринки. Nobody Rides For Free – RATT звучала уже не так громко; интервал между вскриками и смехом увеличился... Все особо пьяные, смотались по домам, а самые стойки допивали оставшиеся капли дешевого пойла.
Пять. Может, быть десять минут...
Я зловеще ухмыльнулся, слыша свист ветра над моей головой в пустом резервуаре.
Еще немного и здесь никого не останется.
За исключением одного человека, конечно же... Я о том ублюдке, с которым Вэлери танцевала. Дьявол скажет мне спасибо за оплаченный для него экспресс в Ад, за то, что тот чуть не обесчестил его малышку на глазах у пьяных мотоциклистов.
Я разжал ладонь с зажигалкой, подкинул ее в воздухе, затем поймал обратно...
Когда Вэлери танцевала выглядела такой... влюбленной. Но не в хмыря за своей спиной. А в происходящее. В музыку. В веселье. В атмосферу кайфа и адреналина... Блестящий пот, собирающийся на упругом животе, позволил мне представить ее в миг блаженства.
Он выглядел так, как если бы Вэл на грани оргазма, раскачивалась на мне, всхлипывая и кончая.
Боже, глядя на нее со стороны, я умирал от желания попробовать на вкус эти маленькие сиськи. Я впился в сигарету с такой силой, что она расплющилась под моими пальцами, и сглотнул щедрую порцию слюны.
Когда я увидел их в центре толпы, окруженных отблесками огня и драйвовой музыкой, почти учуял запах его крови от вспоротого горла на своем ноже. Если бы не этот парень, мои руки лежали бы на ее талии в тот момент... И, если бы не Дуглас, его кишки уже бы украшали пол заброшенного склада.
Он заставил меня сходить проветриться, но лишь отсрочил неизбежное. Этот маленький спектакль я задумал намно-о-о-о-ого раньше. Просто ее парень оказался не в том месте, не в то время и прикоснулся не к той девушке.
С рождения Вэлери ходила под прицелом Zero.
С рождения она стала моей гребанной собственную – платой за все сотворенное ее отцом и ценой за предательство матери. Катрина Зорро родила для меня маленькую шлюшку.
Такую славную, красивую шлюшку.
И никто не смел прикасаться к ней без моего разрешения.
Сунув зажигалку обратно в карман, я накрыл свой член основанием ладони и потер.
Бам!
Я выплюнул все еще тлеющую сигарету и посмотрел на шатающуюся чердачную дверь. Некогда это место было огромным сельскохозяйственным складом с простирающимися поблизости полями, раскинутыми вокруг на целые мили. А сейчас – дыра для наркоманов, бездомных и подростков.
На этот раз на улицу валились парень с девчонкой. Вслед за ними еще трое... С парковки вновь уехал мотоцикл. Мой собственный был припрятан здесь поблизости – всего на всего предосторожность, чтобы ищейки округа Кук не отыскали абсолютно никаких следов.
Разумеется, кроме тех, которые я сам им оставлю.
Убрав руку от своего ноющего паха, я пригладил назад влажные волосы.
Внезапно мой телефон бесшумно завибрировал. Достав его из заднего кармана, я разблокировал дисплей и, следя за амбаром, глянул на текстовое сообщение.
Оно было от Дугласа:
«На кой черт тебе сдались цепи?»
Он прислал это эсемес ответом на мое предыдущее, в котором я велел ему привести к складу в Пилсоне канистры с горючим и... цепи. Зажигалка в моем кармане накалилась и превратилась в огромный булыжник, притягивающий к земле.
Я инстинктивно проверил время. Христа распяли ровно в шесть утра. У нас в запасе оставался еще целый час.
Напечатав Дугласу, чтобы он не задавал лишних вопросов и поторапливался, я сунул телефон обратно, убедился хорошо ли закреплен нож за поясом и принялся ждать. Сразу после того, как Вэлери умчалась с автозаправки, я вернулся сюда.
В Пилсон.
В мой личный рукотворный Бермудский треугольник, туда, где в близи пары кварталов находился «Shame». Мама считала пожары плохой идеей, и только я в полной мере осознавал их гениальность.
Ведь он знал, что они предназначались для него.
Грегори Миллер знал, что расплата за пламя рано или поздно постучится к нему в дверь.
Пришло время оставить маленькое послание. Я на мгновение стиснул в ладони рукоять метательного лезвия. Сердце в моей груди заколотилось.
Сейчас он поймет ужас грядущего.
Наконец, двери амбара распахнулись и на улицу вышел еще один парень. Я вытянулся, как стальной прут, вгляделся в его красную от выпивки рожу и... Мои внутренности затянулись в тугой узел.
Арчер.
Ублюдок, танцующий с Вэлери.
И не просто танцующий, а лапающий ее. Эмблема тигра на груди красовалась здесь практически у каждого второго. Но вот эти руки, покусившиеся на чужое, я бы узнал даже отсеченными от тела. Особенно отсеченными от тела в наказание за их распущенность.
Шатаясь, он побрел мимо парковки, за склад... Туда, где в зарослях кустов и можжевельника тени сгущались настолько, что его бы никто не смог увидеть. Кряхтя, Арчер потянулся к своей ширинке. Парень расстегнул «змейку», достал из штанов вялый член и, уперевшись рукой в ствол дерева, помочился.
Шагая с пятки на носок, я двигался вдоль темной линии, кружа, все еще невидимый для его глаз. Ветки тихо приминались под моими ботинками. Охота на людей была чем-то похожа на животных. Ты таишься. Выжидаешь. Дышишь в унисон с ними и, когда вы становитесь одним целым, делаешь бросок!
Бам! Бам! Бам!
Арчер обернулся и, глядя в сторону амбара, выругался. Видимо, его напугала стучащая дверь. Страх подталкивал нас остерегаться кладбища и обходить его стороной. Но на деле же, несуществующие призраки, оказывались куда безобиднее жестоких людей.
Выйдя из своего укрытия, я достал из заднего кармана пачку сигарет и, имитируя пьяную походку, попятился к Арчеру. Парень закончил справлять нужду и теперь вытирал о джинсы свои мерзкие руки, которыми еще совсем недавно касался Феи.
Сосуды на моей шее наполнились горячей кровью...
Знаете существенное отличие охоты на человека? Им всегда приходилось заговаривать зубы.
— Приятель, есть зажигалка? — окликнул я, выхватывая сигарету губами из пачки.
Арчер обернулся, плотно подпоясывая брюки кожаным ремнем. Он сфокусировал на мне взгляд, оперся одним плечом в обшарпанную кору дерева и заторможенно кивнул. Я удовлетворенно улыбнулся с таким облегченным видом, словно несколько минут не мог найти чем подкурить.
Людей имитировать проще простого. В первую очередь они видели то, что хотели в тебе видеть.
— Мои тоже вечно летят, — кивнул парень и протянул дешевую пластиковую зажигалку. Он смотрел на меня прищурившись, пока я поджигал уздечка сигареты. — Я тебя где-то видел? На гонке? Ты был в таком хромированном шлеме...
Арчер рассеянно ткнул пальцем перед собой.
От него ужасно несло мочой и хмельным пивом, перебродившем в бутылках на складе, которое продавали за полцены с черного входа. Стараясь скрыть свое отвращение, я опустил голову вниз и сделал пару глубоких затяжек.
Кончик Данхилл затлел в сумеречной темноте светлячком.
Я передал Арчеру Зиппо, и он тоже подкурил.
— Ага, я был там и вырвался вперед, чтобы сорвать кое-какой цветочек, — ухмыльнувшись самым уголком рта, я закончил: — Если ты понимаешь, о чем я.
Он грязно рассмеялся.
— О, я понял тебя, — парень забрюзжал слюной. — Кискам всегда нужны какие-то победы. Она ждала тебя на финише?
На парковку высыпали последние байкеры. Музыка из амбара стихла, и теперь вдали стал едва слышен гул электрички на Халстед-стрит. Когда последний рокот мотоциклетного двигателя стих за поворотом, я шагнул назад, медленно приманивая Арчера обратно в склад.
Крик животного не привлекал внимания, а вот на визг человека обязательно кто-то сбежится. Правило убийства номер два: делайте это там, где следы не заметят еще очень долго.
— Нет, она гнала вслед за мной, — я обхватил губами Данхилл – никотиновая горечь приятно рассеялась в легких. — Вэлери Миллер, — затем я прошептал: — Вэлери Барбара Миллер.
Пьяный Арчер вскинул голову. В его заторможенном мозгу медленно двигались шестеренки – настолько медленно, что он еще несколько минут пялился, ожидая от меня уже сказанного ответа.
— Красавица Вэ-э-э-эл, — наконец протянул он. — Боже, я знаком с ней уже практически год, и за все это время девчонка так ни разу мне и не дала.
Из-за его слов мой желудок гневно подскочил к самому горлу.
Не спеша, шаг за шагом, мы выходили из тени. Мелкий гравий, усеявший асфальт на парковке, затрещал под нашими байкерскими ботинками.
— Ты ее знаешь? — наигранно удивился я.
— Нас познакомил Бес – общий друг, — Арчер подошел к своему байку и, стянув косуху, перекинул ее на сиденье. Цветные татуировки на его руках засверкали. — Если она отблагодарила тебя, парень, ты везунчик. Вэлери – та еще ханжа. Не ошивайся рядом с ней, только из надежды передернуть. Она не трахается.
О, нет, Вэл не ханжа.
В ее взгляде, направленном на меня тогда на заправке, не было ничего правильного. Внутри Вэлери таилась безумная энергия, о которой она сама и не подозревала. Я бы с удовольствием показал ей прекрасную сторону сумасшествия прежде, чем ее жизнь превратится в Ад.
— Пойдем выпьем, и ты мне расскажешь что-то о ней? — хриплым голосом предложил я.
— О Вэл? — удивился Арчер. — Я знаю лишь то, что ее отец Дьявол. А брат – этот метросексуал с обложки Форбс.
Он запрокинул голову, жеманно улыбаясь каким-то своим воспоминаниям. Не докурив, я выбросил сигарету и сплюнул приторную желчь, собравшуюся на языке. Пульс, накатывая, громыхал в висках.
Я физически чувствовал, как мои глаза наливались кровью, как бык на груди начинал вздымать все чаще и чаще... Сталь за поясом осязаемая, манящая теплела...
Следя за каждым его движением, я вспоминал какими именно пальцами он касался Вэлери. За отсеченные кисти не выйдет подвесить его к потолку. Как Христа. А в этом и была задумка...
Жаль, придется сохранить ему руки.
— Там осталось что-то выпить? — я дернул плечом в сторону склада.
— Должно, — прищурился парень. — Но нужно убраться отсюда к семи, иначе копы накроют нас, — Арчер развернулся к амбару и по пути тряхнул головой. От его лица вздымался сероватый дым. — Гребанный Деймон Блейк и его такие же гребанные законы.
Преследуя за ним по пятам, я огляделся по сторонам в поисках свидетелей. Назревающий рассвет окрашивал квартал в серые и голубые краски. Флигели близлежащих домов походили на сигнальные ракетницы, выпущенные в небо – настолько оранжевыми их делало поднимающееся солнце.
Округа все еще дремала.
— А я все думал, чего ты меня так щемил, — размышлял вслух Арчер, приближаясь к амбарной двери. Я медленно передвинул руку за спину – осторожно и неспешно, чтобы не напугать свою жертву. — Гонка без приза – обычная уличная, а ты как рвался, как будто от этого зависела твоя жизнь...
Мы подошли к двери. Парень толкнул ее мысом носка, и широко шагнул в темное, наполненное пылью и остатками сигаретного дыма помещение.
В лезвии, блеснувшем в лучах рассветного солнца, отразился мой звериный оскал.
Я провел большим пальцем по своим губам, прикрыл за нами дверь и... стремительно настиг Арчера.
Парень даже пискнуть не успел.
Четким движением я ударил его по коленям и, когда тот рухнул на пол, схватил за волосы, отводя голову назад. Впившись пальцами ему в щеки, я заставил разинуть рот, а потом просунул свое лезвие в его гребанную глотку.
Арчер попытался что-то промычать. Даже поднял свои вялые пьяные руки в знак защиты или типо того. Смотря в его синие, полные ужаса и страха глаза, я хладнокровно отрезал его слюнявый язык.
Нож, как будто рассек кусок нежного масла. Я поднял окровавленный клинок к своему лицу, принюхался к аромату теплой – как парное молоко – густой крови.
Умасленный Зверь внутри заворковал. Член в паху еще больше увеличился, набух... Пока Арчер беззвучно орал и корчился от боли на грязном полу, я размазал пальцами его кровь по лезвию. А потом сунул этот палец в свой рот.
Дастин во мне застонал от удовольствия.
Он был мертв вот уже двадцать лет, но по наряду до сих пор ходила молва о его жестоких казнях. Он был совершенным убийцей. Выкованным самой тьмой бессчетным ублюдком, и мне только предстояло взойти на его путь.
— Ты, наверное, не понимаешь, почему так произошло? — с напускным сочувствием произнес я. — О, приятель, ты прикоснулся ни к той девчонке, понимаешь?
Арчер уткнулся лбом в прогнившие доски амбара; его скрюченные пальцы гребли грязь, будто он хотел ухватиться за чью-то невидимую руку.
На мгновение я застыл над ним. В моей ладони – нож с ошметками его мяса, на зубах – его густая кровь... Я заманил ни в чем неповинного парня в амбар, изувечил... У Арчера, наверняка, есть семья, да?
Мамочка. Сестренка. Может быть, подружка?
Ему повезет если у него есть хоть кто-то. Они положат красивые цветы на его могилу.
Пинком ноги развернув байкера на спину, я схватил его за грудки и протащил к импровизированным столикам в конце склада. Арчер хрипел, плюясь собственной пенящейся кровью. Из его, обезображенных предсмертной агонией глаз, текли слезы...
Как у оленя.
Еще маленьким я зашел на канал охоты по ТВ, и с тех пор программа по разделыванию тушек животных стала моим мультфильмом.
— Ты лапал ее во время танца, — приговаривал я. — Ты трахал ее глазами, а, окажись Вэл шлюхой, трахнул бы ее где-нибудь в иглу? Девчонка вообще в курсе, что ты передергиваешь на нее, а?
Я повалил Арчера на стол.
Пустые банки пива с бренчанием рассыпались в стороны. Светло-синие промышленные лампы над нами, мерцая, издавали слабый гул.
Дверь на чердаке все стучала и стучала...Стучала и стучала...
Жаль, что здесь не было моих близняшек. Я бы с удовольствием отымел их по очереди в луже этой теплой крови. Но потом я осекся, чувствуя нежные пальцы на своем животе.
Нет.
Жаль, что здесь нет Вэлери. Я больше не хотел Сесси и Ненси. Теперь она была моей игрушкой.
Арчер, воспользовавшись заминкой, потянулся за пепельницей. Но прежде, чем он успел бы ее схватить, я придавил ногой его запястье. Затем приставил нож к длинным, окровавленным пальцам, скрюченным от боли...
И зарычал, услышав торжественный хруст костей.
Мотоциклист взревел. Извиваясь, он попытался сбросить меня, хоть как-то ударить, чтобы выбраться. Однако я с особым наслаждением перешел к второй его руке.
Правой он тискал зад Вэлери. Мои глаза запылали. Обнажив зубы, испачканные в его же кровь, я удобнее перехватил лезвие. Сначала указательный. Потом средний.... Безымянный...
Громкий смех сотрясал мою грудь. Кровь, прыская, заливала пол и стены; стекала со стола, на котором я разделывал этого ублюдка. Мой гоночный влажный комбинезон прилипал к телу. А этот металлический запах щекотал в носу так сильно, что я едва сдерживал желание чихнуть.
Кости хрустели.
Связки лопались...
Я снова и снова орудовал ножом.
Кожа отсекалась, а ошметки его мяса оставались на зазубренном кончике лезвия.
Покончив с его гребанными руками, я лениво отошел назад и, возбужденный маниакальным состоянием, осмотрел свое искусство.
Арчер уже не брыкался. Распластанный он лежал на маленьком деревянном поддоне, в окружении окурков и зеленых осколков бонга. Из его рта сочились пузырьки крови. Отрезанные пальцы валялись на полу, а обезображенные культи задирались над его головой.
Он не сдох.
Я пригляделся к его еле-еле вздымающейся груди.
Ублюдок просто потерял сознание.
Неожиданно за моей спиной что-то звякнуло.
Я обернулся через плечо и зыркнул на Дугласа. Ошарашенный парень поставил на пол две литые канистры с бензином; цепи, обмотанные поперек его груди, как ремень спортивной сумки, блестели.
— Зверь, — парень сглотнул несколько раз. — Я-я...
Мои плечи сотрясались из-за надсадного дыхания. Вытерев скользкое лезвие о свои брюки, я переложил его во вторую руку, а эту поднял к лицу и растер всю кровь по своим щекам и лбу. Жидкость, теплая и маслянистая, размазалась по моей, усеянной потом коже.
— Облей здесь все, — коротко приказал я.
Даг не шелохнулся.
— Кто это?
— Арчер... — пожал я плечами так, словно он был моим домашним песиком.
— П-почему?
Я посмотрел на импровизированный танцпол, туда, где еще час назад в красных бочках сверкало пламя, и улыбнулся.
— Он трогал малышку Вэлери, — из моего горла донесся скулеж. — К тому же, этому городу нужен первый труп перед восстанием сотен мертвецов.
Дуглас скинул с себя цепи.
Я услышал скрежет металлической крышки – видимо, он начал вскрывать канистры, как ему и было велено. Даг отличался от Коннора своей изнеженностью. Этот парень в пятнадцать падал в обморок от вида крови и звука ломающихся костей.
Пока я в его возрасте зубами разрывал собакам глотки, он мочился в штаны с пистолетом в руках.
— Николас...
— Оуэн, — свирепо оборвал его я. Наши взгляды пересеклись. Я сильнее вонзился пальцами в рукоять ножа. — Оуэн и Дастин. Я – они.
Больше не глядя на него, я вернулся ко все еще теплому телу Арчера. Дуглас отправился выполнять указания. Вскоре тесный амбар заполнился едким ароматом горючего, вперемешку с кровью и потом дюжины байкеров, веселящихся здесь совсем недавно.
Разрезав на парне косуху и футболку, я обнажил его грудь, после чего занес кончик ножа над кожей и немного помедлил. Клеймо на моем запястье запульсировало, набралось жаром...
Тихо приговаривая себе под нос, я стал зашифровывать на его теле послание для Миллера:
— Оуэн... — мама перед сном меня всегда так называла. — Дастин, — она поощрила этим именем, когда я убил своего ротвейлера в семь лет. — Зверь, — я получил это прозвище, когда выиграл первый бой у своего тренера.
Оуэн. Дастин. Зверь.
Острие, точно кисточка на белоснежном холсте, выводило линию за линией...
Когда я закончил, Даг облил бензином весь этот гребанный амбар.
— Что делать с цепями? — кашляя из-за едкого запаха, спросил он.
Над потолком снова громыхнула дверь.
Я задрал голову и посмотрел на металлические, ржавые балки с припаянными к ним корабельными крюками.
Золотистое солнце подсвечивало клубящуюся в воздухе пыль.
— Христа распяли ровно в шесть, — капля крови, стекая, рухнула на мои губы. Я подобрал ее языком. — Нам нужно поторапливаться Дуглас.
Ведь скоро здесь станет совсем жарко.