Глава 8
Вэлери Барбара Миллер
Больше дюжины мотоциклов практически ноздря в ноздрю гнали по Северной-Сермарк-роуд.
Несмотря на столь поздний час, дорога кое-где была занята редкими автомобилями такси. Громко сигналя, они едва успевали сворачивать в сторону, чтобы уступить нам место. По обочинам четырехполосной магистрали мостились небольшие магазинчики и закрытые кофейни с прачечными. Редкие кедры, уже успевшие надеть зеленую листву, прятали в своей тени светофоры и уличные фонари.
В моей жизни было две страсти.
Темная их сторона и светлая. Одна предназначенная для яркого дня, а вторая – для времени, когда солнце уплывало за горизонт, уступая место лунному сиянию. Ангел на правом плече обожал мой Зимний сад, а демон на левом – вот это...
От скорости перед глазами расплывалось. Мое сердце неслось быстрее цифр на щитке спидометра, пока безумный оскал прятался за широкой улыбкой под шлемом.
Я провернула рукоятку Харлея, газуя.
Мотор, будто разъяренное животное, издал грозный рык! Байк завибрировал подо мной и пустился вперед, обгоняя нескольких участников. Кожаные перчатки, идеально облегающие пальцы, заскрипели от мощного натиска – настолько сильно я вцепилась двумя руками в грипсы, чтобы удержать равновесие.
Волосы, прижатые шлемом ко лбу, взмокли от выступившей испарины. Ремешок на подбородке, бережно затянутый Николасом, слегка натирал подъязычную кость.
Он, Арчер и еще несколько мотоциклов шли впереди. Завеса капель из-под их громадных колес, блестя в свете фар, взрывалась в воздухе. Только я догоняла, парни вырывались вперед, опасно проскальзывая мимо грузовиков и прочих машин...
Как бы ни был силен дух соперничества, я не хотела рисковать.
По двум причинам.
Если я поврежу папин Харлей, они точно с мамой узнают, что я сбежала из дома под покровом ночи, как маленькая преступница. К тому же, одержи я победу – никогда не узнаю, на что Ник готов ради танца со мной. Пусть принцессе и не был обязателен Принц, сегодня я хотела побыть той, чье внимание следует завоевать на дуэли.
Или как там поступают Злодеи? Обманом похищают красавицу из ее высокой башни, охраняемой папочкой-драконом...
Захихикав, я опустила грудь ниже к байку, чтобы ветер так сильно не бил по шлему.
Мой взгляд из-под визора устремился на серебристый Харлей Ника. Бок о бок с ним в тандеме мчался черный мотоцикл. Их противотуманные фары мерцали на расстоянии нескольких ярдов от меня.
За прошедшие минут десять с начала гонки я заметила, что он следовал, но ни разу не обгонял. Будто не хотел этого делать, даже если бы Николас позволил ему, уступив всего на несколько секунд.
Возможно, это был его приятель?
Или парни решили избавиться от остальных участников, чтобы к финишу начать соревноваться уже друг с другом?
Рев моторов и сигналы машин вокруг нас сливались в единый белый шум. Ребристая дорога гудела под шинами Харлея... Арчер – у него был ярко-оранжевый мотоцикл с эмблемой Тигра – пролетел сбоку от меня и рванул прямо к Николасу. Следуя за ними, я проигнорировала красный светофор и вырулила на встречную полосу, в считанных дюймах проскальзывая мимо Шевроле.
На миг яркий свет ее фар ослепил. Я прикусила внутреннюю часть губы и стиснула бедра, когда между ними возникло ощущение нервного трепета. Мне было жутко страшно разбиться. Но именно этот страх – и был тем, что заставляло меня каждый раз по новой седлать Харлей.
Только, когда сердце повисало в груди, на какие-то доли секунды я ощущала себя свободной. Скорость – это страсть. Это чувство полета будто у тебя за спиной вырастали крылья, и ты мчишься к небесам, куда-то ввысь...
Это вызов.
Это дыхание, которого тебе не хватает в сырые будни, и никакой глоток кислорода не может его заменить.
Неожиданно откуда-то раздалась глухая музыка. Я вытянулась над байком, как струна, и завертела головой по сторонам, в попытке отыскать источник звука...
Мотоциклы неслись по автостраде от старта на Лумис-стрит к финишной прямой в самом конце Сермар у станции Чайнатаун. Черные, зеленые, красные, хромированные – подобно лучам светомузыки они рассеивали темноту и устремлялись все дальше, в самое сердце ночи... Кто-то был за моей спиной, кто-то ушел немного вперед, но лидирующие позиции по-прежнему удерживали три участника.
Николас. Его друг. И Арчер.
Не сводя глаз с гонщиков, я вынужденно перестроилась в другую полосу, чтобы пропустить летящий грузовик. Затем ускорилась, вернулась на свое место, вырвалась немного вперед и... Наконец, смогла разобрать, что звучало.
«Mercury:Retrograde» в исполнении Fnatylqrd.
Приподняв тонированный щиток визора, я прислушалась к ударным и резким басам. Ветер, не встретив преграды, холодным порывом ударил меня по лицу.
Гоночная трасса подходила к своему завершению. Ландшафт сменился, и теперь по сторонам показалась синеющая гладь Чикаго Бранч. Мои ленточки в косичках трепетали в воздухе, опадая и взлетая, пока я следила за серым байком Николаса.
Он ушел вправо, его друг – влево. Парни разделились, но потом снова встретились, взяв оранжевый мотоцикл Макса в окружение.
Что они собрались делать?
Из-за этого маневра им пришлось снизить скорость, и теперь несколько участников вырвались вперед. Парни приблизились к Арчеру и в железных объятьях начали оттеснять его к обочине.
Макс просигналил им.
В этот момент Николас и его друг резко вильнули рулем. Парню ничего не осталось сделать: он сдал назад, чтобы избежать, безусловно, смертельного для всех них столкновения.
Мои внутренности затянулись в такой тугой узел, что дышать стало больно, но это не помешало затаенному трепету поселиться в груди.
Боже, да они же полные психи.
Пользуясь заминкой под оглушительный аккомпанемент драйвовой музыки, Ник резко подался назад и... поднял свой байк на заднее колесо. Из-под его шин взлетела взвесь черного дыма.
Я тихонько ахнула.
Насколько нужно быть сильным для этого трюка?
Помню, однажды я хотела провернуть подобное с великом, но все, на что меня хватило – лишь на какие-то жалкие пару мгновений немного приподнять переднее колесо.
А Николас сейчас держал мотоцикл и целенаправленно гнал к финишу... Ночная мгла будто расступалась перед ним. Вскоре Ник ушел настолько далеко, что я едва улавливала слабое мерцание его красных противотуманных фар.
Не обращая внимания на светофоры, я вырвалась вперед и ноздря в ноздрю с остальными двумя участниками – одним из которые был друг Николаса – ринулась к финишу.
Лужи с треском разливались под колесами. Моя кровь, разгоряченная азартом, запульсировала в голове. Трасса размывалась перед глазами. Не уступая парням, я выжимала из Харлея всю его скорость...
И, прежде чем грид-герл выпустили сигнальные ракетницы в воздух, Николас первым пересек черту. Все так же на заднем колесе, в сопровождение последних секунд возбуждающего трека, как гребанный мотоциклетный Король, он вырвал эту победу у дюжины профессиональных байкеров.
Ради танца...
Мой взгляд потемнел. Я провела кончиком языка по обветренным губам, постепенно притормаживая.
Или того, чтобы оказаться на месте Харлея между моих ног.
Но факт остается фактом, он заставил всех Тигров глотать дым из-под своих колес.
***
Сапфировое, светлеющее с каждым мгновением небо отражалось в глади мокрого асфальта. Еще минут сорок назад на нем мерцали редкие для города звезды, сейчас и вовсе превратившиеся в блеклые точки. Раздразненный Мичиганом ветер нагонял, хмурые, дождевые тучи...
Судя по всему, время близилось к рассвету. Сейчас три или четыре часа утра.
Наверное.
Хорошие девочки в это время нежились в своих теплых, безопасных постелях, а я рассекала украденным байком лужи, даже не задумываясь, о школе утром... О тест по «Лолите». И многом другом, о чем стоило бы переживать.
Нужно вернуться домой. Поспать хоть немного, чтобы выглядеть свежей, а не разбитой и... Папа вставал в семь – еще немного и мне несдобровать. Но вместо того, чтобы следовать за своим разумом, я следовала за двумя незнакомыми мне парнями.
Байки Николаса и его друга ревели на всю округу. Когда впереди показалась красно-оранжевая иллюминация заправочной станции Sheetz, они свернули на парковку и притормозили у одной из круглосуточных колонок.
После гонки Арчер и остальные байкеры вернулись на склад в Пилсоне. Я думала, парни тоже к ним присоединяться, но Дивер направился дальше по Сермарк.
Я тяжело вздохнула, слыша скрип тормозов папиного Харлея.
Правда, я хотела уехать домой. Но – увы – я смогла сопротивляться своему любопытству ровно до тех пор, пока мотоцикл Ника не скрылся из вида, а меня не испугала возможность больше не увидеть его.
Уперевшись одной ногой в землю, я выпрямилась и потянулась к ремешку, чтобы ослабить его. Николас снял шлем и, перекинув его в руках, повесил на выступающую грипсу своего мотоцикла.
— Поздравляю, — подмигнула я и отвела за уши нависшие на лицо светлые пряди. — Это было эффектно.
Ник лишь ухмыльнулся.
— Знаешь, что было эффектно? — ответил его друг. — То, как ты гнала за нами, детка. Эй, разве такое вообще возможно? С виду ты похожа на Барби, а на самом деле...
— Я пиранья, — фыркнула я, шутливо оскалив зубы и не сводя взгляд с Николаса.
Черные волосы, взмокшие от пота, прилипли к его лбу и вискам... Когда уголки его пухлых губ приподнялись, на щеках появились небольшие, едва заметные углубления. Я присмотрелась к его раскрасневшемуся лицу.
Это ямочки.
На фоне опущенных, грозных бровей Ника и звериных глаз такая особенность казалась милой, что ли.
— Кусаешь все, что оказывается в твоем ротике? — хохотнул парень.
Как остроумно... Почему парни сексуализировали каждое сказанное им слово?
Я закатила глаза, вздрагивая столько не от смеха, как от холода. Мои ноги в прозрачных колготках онемели за время гонки. Нужно было одеться немного потеплее... Чтобы согреть их, я накрыла бедра ладонями и провела вниз до самых коленей, растирая красную, ледяную кожу.
Увлекшись, я не сразу заметила, как парни стихли, и оба уставились на меня. Глаза Ника потемнели, и на общем фоне зеленой радужки засверкали маленькие голубые вкрапления.
Его друг кашлянул.
— Дуглас, сгоняй за пивом, — хриплым тоном распорядился Николас.
— Детка, какой коктейль тебе прихватить? — вскинул коричневую бровь Дуглас.
Поджав губу, я, наконец, посмотрела на этого умника и... Мои брови озадаченно полезли на лоб. Парень со склада. Тот, который спрашивал, мог ли он мне чем-то помочь, когда я искала Ника.
Я узнала его сверкающую сережку-крест в правом ухе.
— Она будет пиво, Даг, — сердито ответил за меня Ник. — Возьми ей и мне Хейнекен.
— Оки-доки, — поднял руки шатен в знак примирения и, дерзко подмигнув, развернулся в сторону маленького магазинчика заправочной станции.
Под его ботинками затрещал хрупкий гравий. Я посмотрела вслед Дугласу.
Его широкую спину прикрывала черная косуха без рисунка, но с ковбойской бахромой на руках. Гоночному комбинезону он предпочел обычные темные джинсы...
В отличие от Ника.
Дивер достал из заднего кармана пачку сигарет – в тусклом свете автозаправки я разглядела этикетку Данхилл – и выхватил одну из них губами. Когда он подкурил, сероватый дым из его рта вырвался в пространство между нами.
Я учуяла знакомый аромат гвоздики, вперемешку с чем-то землянистый... Папа курил такие же.
— Поздравляю, — еще раз тихо проговорила я.
Ник наклонил голову в бок, держа тлеющую сигарету у лица. Я сосредоточилась на местечке между его глаз, изо всех сил стараясь не смотреть на выступающие под формой мышцы и эту особо выпуклую часть паха...
Черт, сиденье между ног было таким грубым и неудобным.
Я заерзала.
— Помнится, кто-то обещал мне оказаться на... — он втянул полные щеки никотина, смотря на меня так пристально.
Так до мурашек.
— На месте Арчера, — подсказала я, взволнованная.
— Ага, на месте этого хмыря, — с улыбкой кивнул Николас, как будто это он и имел ввиду.
Неожиданно порыв ветра всколыхнул дорожную пыль, и что-то защекотало мой висок. Сдув с лица растрепанные чертовым шлемом волосы, я потянулась к своим косичкам и... Рука Ника опередила меня. Он коснулся на этот раз уже розовой ленты, пропустил ее между пальцами, потер, едва ощутимо дернул на себя.
Не знаю почему, но у меня в животе все бросилось кувырком.
Шагнув вперед, Николас замер у самого подножья моего Харлея и намотал на кулак косичку. Ее длины хватило лишь на один оборот вокруг его ладони. Дивер продолжал курить – сигарета в его рту шипела, источая кисловатый аромат – и трогал мои волосы.
Сглотнув, я прикрыла глаза.
— Когда я получу свой приз? — спустя миг молчания раздался низкий голос Николаса.
По дороге проехала одинокая машина, и на заправке воцарилась тишина. Только ветер расшатывал резиновые шланги на колонках. Вдалеке, над Мичиганом и островом Нортерли кричали чайки. Со стороны портов доносился сигнал погрузочных барж.
От побережья заправку Sheetz отделяла лишь автострада.
— Не раньше, чем вокруг нас зазвучит музыка, — улыбнулась я и, прикрыв один глаз, посмотрела на него из-под самих ресниц.
— Предлагаешь мне увезти тебя туда, где звучит рок? — его губы сомкнусь на папиросной бумаге.
Вот так вблизи я заметила, что под ногтями Ника, как и под моими из-за работы в теплицы, скопилось немного грязи. Кое-где его ладони были перепачканы в мазут и еще что-то бурое... Пусть мой папа был человеком, привыкшим держать Montblanc, его руки выглядели так же.
Татуировки.
Страсть к одной и той же марке никотина.
Теперь – любовь к грязной работе.
Николас покорял меня все больше и больше.
— Возможно, — игриво пожала я плечами. — А, может...
Не знаю, что я хотела добавить. Весь мой запал и бойкий дух остались на гоночной трассе.
Сердце в груди колотилось как лотерейный номерок в стеклянном шаре.
Николас сжал сигарету в зубах, потянулся ко второй косичке и тоже намотал ее на кулак. Ахнув, я вынужденно подалась вперед, чтобы уменьшить силу натяжения. Ленты чуть ли не затрещали от его напора. На лице парня отразилось что-то темное, глубокое и пугающее. От чувства опасности желудок скрутило спазмом. Черные ресницы настолько сильно опустились на его зеленые глаза, что мне и вовсе показалось – он прикрыл веки.
Ощущая жар дыхания Николаса, я облизала уголки рта. Наши губы отделяли какие-то жалкие пару дюймов...
Краем уха сквозь шум ветра я расслышала звон китайского колокольчика – такие обычно вешают над дверью.
— Эй, здесь нет Хейнекен! — крикнул Даг на пороге магазина.
Я дернула головой в направлении голоса, отвлекаясь всего на миг, однако и этого хватило, чтобы прийти в себя. Туман перед глазами рассеялся. Проглотив ком в горле, я отстранилась.
Николас вынужденно опустил мои волосы.
— Значит, свали туда, где он есть! — раздраженно рявкнул он другу.
Пытаясь скрыть смущенный румянец, я отвернулась, перекинула ногу через байк и сместилась на самый край сиденья. Мышцы в моем теле гудели. Между ног скапливалось такое ноющее напряжение, которое я еще никогда не испытывала рядом с кем-то.
Разве что наедине с собой и тем маленьким розовым секретом из коробки, подаренным Марселлой на шестнадцатилетие.
— Куда свалить? — приблизился к нам растерянный Дуглас.
— Туда, где есть Хейнекен, — процедил Николас сквозь зубы.
Они общались за моей спиной, поэтому я не могла видеть лиц парней. Но, готова поклясться, бедный Даг точно был в шоке. Он произвел на меня впечатление весельчака. Жаль, что Николас решил избавить от него.
— А-а-а-а! — протянул парень. Потом он хмуро добавил: — Ага, я понял.
Дуглас вернулся к своему байку, оседлал его... Когда я развернулась через плечо, увидела, как парень натянул на голову хромированный шлем и опустил визор.
— Эй, Даг, — окликнул его Ник. — Знаешь круглосуточный магазин на окраине?
Это прозвучало, как... приятель тебе лучше не возвращаться.
Дуглас кивнул, полностью понимая намек друга.
Хихикая, я снова отвернулась и посмотрела прямо перед собой. Туда, где между растущих вдоль обочины интсий виднелась бескрайняя гладь Мичигана. Луна блестела среди облаков, напоминающих театральную, дымовую завесу. Машины проезжали по Лейк-Шор-драйв, стали показываться велосипедисты и редкие бегуны... Чикаго оживало, просыпаясь, а я до сих пор не была дома.
И влетит же мне.
Дуглас завел Харлей и вскоре оставил после себя лишь вонь выхлопных газов. Его байк выехал на дорогу и умчался обратно в направлении Пилсон.
— Он тоже приехал с тобой из ЛА? — спросила я, следя за мигающим маяком на промышленной стороне острова Нортерли.
— Да, — ответил Ник, продолжая курить. — Мы выросли вместе с ним.
— Он твой брат? — я обернулась; удивленный вздох застрял в моем горле.
Николас стоял, привалившись спиной к автомату со снеками. Неоновая панель освещала его черный комбинезон, сидящий на парне точно вторая кожа. Как бы я не сопротивлялась, мой взгляд сосредоточился на его мощной груди, на жилистом прессе, виднеющемся даже через плотную ткань...
Он был очень красивым.
Но его красота заключалась не в смазливом личике и классном, натренированном теле, а в глазах. Как бы странно это не звучало, но смотря на него всякий раз первым делом я замечала их. Внутри него как будто притаился волк.
И только Богу было известно, когда Зверю вздумает выбраться наружу.
— Нет, он мой... — Ник замялся, как будто подбирал слова. — Мой друг. У меня только один брат – и это Мейсон.
Дивер закинул руку за голову, до сих пор раскрасневшийся и немного безумный.
— Ник, если ты хочешь, можешь поговорить со мной, — неожиданно для самой себя предложила я.
Он посмотрел на меня, выдыхая рассеянное облако дыма. Сигарета истлела практически до самого фильтра. Николас явно не понимал, что я имела ввиду, судя по его озадаченному выражению.
— Ты совсем недавно потерял отца и брата, — осторожно прошептала я. — Можешь выговориться мне, если захочешь. В любое время. Я... — мне пришлось сглотнуть, чтобы продолжить. — Я понимаю, что такое страх потери близких. Был момент два года назад, когда мне, казалось, я потеряла своего кузена...
В уголках глаз Ника собрались морщинки.
— Он выжил?
— Да, — с улыбкой кивнула я. — Но за двенадцать часов на пороге операционной я многое пережила, — я пожала плечами и добавила: — И могу тебя понять.
Без понятия, почему я завела этот разговор. Возможно, мне хотелось помочь ему пережить трагедию, ведь в этом новом городе у парня практически никого не было. А, может, мне хотелось узнать о нем еще хоть что-то, чтобы больше понять и стать немного ближе.
В окружении родных и кучи друзей я всегда ощущала себя одинокой. Ведь рядом не было того, кто смог бы разделить со мной эту страсть.
Кому-то было достаточно их размеренной рутины. Школа, домашние задания, редкие встречи с друзьями и скучные свидания в кафе за стаканом молочного коктейля с тем, кто никогда не решится первым тебя поцеловать.
Но мне этого было мало.
Я всегда хотела шумным вечеринок, безумства с тем, кто жил одним днем и выжимал из него соки как из целых десяти. Я хотела испытывать удовольствие, брать и отдаваться, оставаясь бездыханной и опустошенной в руках того, кто отчаянно желал того же.
И сегодня, когда Ник трогал мои волосы, на мгновение рядом с ним мне показалось – он и есть тот самый человек.
Не знаю, как объяснить. Это что-то непонятное шло изнутри.
— Мне нечего говорить, — пожал он плечами, тоже замечая свет маяка и присматриваясь к нему. — Я... практически не знал их.
— Ты не рос со своим отцом и братом, — сочувственно протянула я.
— Я не знал их, да, — кивнул он. Николас вышвырнул сигарету на асфальт и задавил ее мысом своего ботинка. — Но мне жаль отца и брата. Жаль...
Они были его родной кровью, и не важно воспитывался он их наставлениями или нет – это нормально скучать по тем, кто одной с нами ДНК.
Спрыгнув с байка, я подошла к Николасу и остановилась у обшарпанного автомата со снеками. Парень слегка отодвинулся, уступая мне место. Стекло и прочий мусор зашумел под нашими подошвами. Я привалилась спиной рядом с ним и вновь потерла ладонями свои окоченевшие бедра.
А потом посмотрела в направлении взгляд Ника и широко улыбнулась, забывая о дискомфорте.
Отсюда открывался лучший вид, чем с моего байка. Деревья расступались, образуя своеобразную арку, в которой просматривалась стремительно светлующая часть горизонта. По Мичигану мерно плыла погрузочная баржа... Ее сигнальные огни рассеивали свет по всей озерной глади.
Где-то там в порту стоял и наш семейный лайнер. Правда, мы редко выходили на нем в открытое плавание.
На самом деле, я только сейчас об этом задумалась.
— Я люблю воду, — прошептал Николас. Я замерла, очарованная глубиной его голоса. — Она таинственная и притягательная. Как убежище, на дне которого тебя никто не найдет.
Как убежище...
— Как секрет, — прошептала я, встречая рядом с ним рассвет.
— Как секрет, Фея, — согласился Ник.
От макушки до самых пят меня пробрало мурашками. Я опустила голову, рассматривая свои сапоги, заляпанные грязью и усеянные капельками воды из луж. Боже, он обладал талантом смущать меня. Я краснела на пустом месте... Николас ведь ничего такого не произнес, а мое сердце уже сорвалось.
Я втянула полные легкие его запаха.
Внезапно Ник, ничего не говоря, куда-то направился. Парень отошел к автомату для мытья машин под крышей заправки. Порывшись по карманам, Ник выудил несколько монет, закинул их в блок, снял шланг с установки...
Я прыснула от смеха, закусывая уголки рта. Да, ладно?
Он собрался мыть свой байк?
Боже, этот парень был таким же непредсказуемым как чертов генератор случайных чисел.
— Жарко стало? — в шутку прокричала я.
Дивер послал мне через плечо коварную ухмылочку.
— Рядом с тобой я как будто попал в настоящее пекло, Фея...
Моя шея опять запылала, черт!
Вместо того, чтобы подкатить свой Харлей ближе к колонке, Николас направил шланг на себя и... Господи, что он собрался делать?! Я оттолкнулась от автомата, чтобы получше разглядеть.
Ник отцепил липучки комбинезона – они громко затрещали – нащупал «молнию» у себя под горлом и... потянул ее вниз, обнажая вспотевшее, мускулистое тело.
А затем он просто направил напор установки прямо на себя.
Мое дыхание улетучилось.
Совершенно обездвиженная я смотрела как вода, шипя, лилась из шланга и покрывала каждый дюйм его обнаженной плоти. Николас запрокинул голову и принялся натирать свою грудь, живот, шею... Вслед за его ладонями мышцы напрягались и сокращались. Упругая кожа казалась такой манящей; я просто не могла оторвать взгляд от черных татуировок, покрывающих все видимые части его тела.
В животе перевернулось.
Наверное, вода такая ледяная... Мурашки рябью проступали под кожей Ника, изрисованной красивыми, но пока не понятными мне картинками.
— Что... — я прочистила горло. — Что у тебя нарисовано на груди?
Николас прошептал:
— Предлагаю тебе самой узнать это, Фея, — он посмотрел прямо на меня. Пристально и пылко, словно пытался раздеть одним взглядом. — Наощупь...
В его сияющих озорством глаза отразился вызов.
Засранец.
Когда я ничего не предприняла, Николас запрокинул голову и разразился веселым смехом. Он направил шланг выше, теперь натирая свою шею и лицо. Вода стремительно пропитывала его комбинезон, собираясь лужами на грязном асфальте.
Мои глаза буквально пожирали его... Не знаю в какой момент я начала шагать, но очнулась только подойдя к нему на достаточное расстояние, чтобы оказаться досягаемой для холодной взвеси капель.
Боже.
Мне не хватало воздуха. Бедра задрожали, и я сильнее стиснула их, чтобы унять эту чертову пульсацию. Я и раньше видела голые торсы парней – Крис обожал щеголять на корте без футболки. Да, и Келвин считал, что его кубики потрясут меня до глубины души. Но сейчас все было иначе...
Чтобы не спугнуть, Николас отвел шланг в сторону. Однако вода проложила заливать его тело, стекая струйками с волос на лицо, а потом и на грудь. Я нерешительно подняла руку. Дивер перехватил мое запястье, почти невесомо и нежно подтолкнул к своей татуировке и прохрипел:
— Минотавр, — его дыхание сбилось, когда я дотронулась пальцем до роскошного черного рога.
Прямо в центре его груди, в ритм тяжелым рыкам, буйно вздымалась голова быка с человеческими очертаниями. Оскал зверя заставил бабочек в животе затрепетать.
Кожа вспыхнула; и по моим венам разлился испепеляющий жар.
Николас продолжил – я двигалась вслед за ним.
— Всадники...
Дальше шло изображение четырех гнедых коней, на каждом из которых располагался безликий предвестник Апокалипсиса.
Я растопырила пальцы и уже уверенней коснулась его пылающей плоти. Мышцы ощущались стальными канатами. Николас дрожал. Было так приятно находиться рядом с таким высоким, внушительным парнем, и знать: мои руки – то, что заставляло его нервничать.
— Это кельтские символы, — Ник сглотнул.
Его рука, в которой он держал шланг подкосилась, и часть воды брызнула на меня. Но я не шелохнулась. Просто не смогла сдвинуться с места. Бисер испарины выступил на моей спине. Я набрала во рту слюну, чтобы промочить горло...
Мои ресницы сексуально опустились на глаза.
— Война, — он двигал пальцами вниз по своему подтянутому торсу. — Месть, — еще ниже.
Наши ладони двигались по гладкой, рельефной коже прямо к линии комбинезона, держащегося на его бедрах.
— Смерть... — искусные переплетения татуировки наслаивались друг на друга, образуя что-то вроде вихря.
В местах соприкосновения наша кожа искрила.
Время и пространство как будто замерли.
— У тебя есть парень? — неожиданно спросил Ник.
Я задрала голову – настолько он был высокий – и посмотрела в его лицо. Парень бегал взглядом от моих губ к глазам и обратно; и выглядел так, будто собирался укусить.
Или съесть.
Моя рука в объятья его продолжала скользить вниз к паху.
— Тот ублюдок, с которым ты танцевала? — свирепо вскинул бровь Николас. — Или тот хмырь со школы, который пялился на тебя весь урок биологи?
Он о Келвине...
Я прикусила уголок рта, но губы все равно расползлись в улыбке.
— А у тебя есть девушка?
— Сегодня я развлекался сразу с двумя, — пожал он плечами.
Кончики моих пальцев коснулись резинки комбинезона. Я напряглась, вытянулась как струна... Ник прижал ладонь плотнее, потянул на себя, но не заставил меня коснуться своего члена. Он ждал.
Не давил.
Просто... предоставлял мне право выбора.
Боже, у меня голова закружилась. Я до боли часто задышала. Мокрые, горячие трусики прилипли к моей пульсирующей промежности.
— Я-я... — я прочистила горло. — Я тоже сегодня развлекалась с двумя.
Николас отбросил шланг. Не успела я и глазом моргнуть, он положил ледяную ладонь на мой затылок и прижал к своему мокрому телу.
Губы парня зашевелились над ухом:
— Ты была с тремя, Фея.
Келвин. Арчер.
И Николас.
— Но впредь, — Ник усмехнулся, массируя большим пальцем мой напряженный затылок. — Впредь, я стану единственным, о ком ты будешь думать...
Дерзко улыбнувшись, я шагнула в луже назад. Отойдя на достаточное расстояние, я, чертовски влажная из-за его действий и безумно возбужденная, обронила:
— А я уже стала той, о ком ты думал с теми двумя.
Ник не сдвинулся с места. Не шелохнулся, даже когда я взобралась на байк и натянула на голову чертов шлем. Он выжидал. Таился...
Соблазнял.
Сегодня я не наградила победителя, но, кто знает, что будет завтра?