PAMF

Четверо друзей собрались в старой школьной библиотеке, чтобы помочь Вове разобрать книги. Библиотека, казалось, давно забыла о порядке: старые, покрытые пылью тома стояли беспорядочно на полках, валялись на полу и сгибались под тяжестью в углах комнаты, как забытые свидетели давно минувших лет.

- Даааа, - протянул Сергей, устало опускаясь на колени возле груды книг, с трудом отодвигая одно из разбросанных изданий. - Работы тут хватит, наверное, до следующего года. Кто-то вообще когда-нибудь разбирал это место?

- Не знаю, - пожал плечами Вова, вытирая пыль с корешка очередного тома. Его лицо было покрыто серыми следами. - Похоже, что нет.

- Ну что ж, чем раньше начнём, тем раньше и закончим, - отозвался Артём, поднимая в воздух две огромные стопки книг, как будто они были не весомыми томами, а обычными журналами. - Выбора-то у нас всё равно нет.

- Давайте признаемся, что для похода в место, где люди оставляют все нормы морали, мы слишком близко подобрались к высокой культуре, - сказал Сергей, пройдя мимо старого стеллажа и посматривая на книги с недоверием.

- Необходимые жертвы, - подмигнул Женя, с улыбкой.

Комната в библиотеке была не слишком большой, но вся завалена книгами - на полках, в коробках и в пыльной кладовке, где воздух стоял тяжёлым и затхлым, как в давно не открываемом шкафу. Ребята распределились по своим задачам: кто-то сверял списки, кто-то выносил старые тома на списание, а кто-то, прищурив глаза, аккуратно раскладывал книги по жанрам, пытаясь найти хоть какое-то логическое объяснение беспорядку.

В этот момент дверь с тихим скрипом открылась, и в библиотеку вошла Галина, мама Вовы. Она стояла в проёме, чуть прищурив глаза, словно пытаясь понять, что происходит. Её взгляд быстро обежал комнату, останавливаясь на каждом углу, как будто проверяя что-то.

- О, вы уже начали, - сказала она, слегка улыбнувшись, но её лицо было напряжённым, а голос - слегка отстранённым. - Вова, я хочу, чтобы ты закончил здесь сегодня как можно быстрее.

- Мы стараемся, мам, - сказал Вова.

- Я понимаю, - Галина не стала задерживаться на его ответе и сразу перешла к делу. - Но нужно быть аккуратными. Всё, что здесь лежит, может скрывать опасность.

- Что ты имеешь в виду? - спросил он, осторожно подходя ближе.

Галина взглянула на него, её глаза на мгновение стали почти непрозрачными, как если бы она пыталась что-то скрыть.

- Я должна идти. - Резко сказала она. - Мне нужно заняться делами. Но ты помни, Вова: будь осторожен.

Не дождавшись ответа, Галина исчезла за дверью. Вова ещё несколько секунд стоял на месте, размышляя о её словах, но затем снова вернулся к своим друзьям.

- Ну, что, продолжим? - сказал он, пытаясь вернуть атмосферу привычного веселья. Но в его голосе звучала легкая настороженность.

Все быстро переглянулись, но решили не придать этому значения и вернулись к своей работе, как ни в чем не бывало.

- Я тут кое-что не понимаю, - внезапно произнёс Сергей, тщательно просматривая список новых книг и расставляя штампы. - В списке этой книги вообще нет.

- Посмотри ещё раз! Она должна быть! - крикнул Женя, выглядывая из-за стеллажа, забитого книгами до самого потолка.

- Да я тебе говорю, её нет в заказе. Как мне её пометить? - Сергей нахмурился, закрыл книгу и, растерянно пожав плечами, снова крикнул: - Вова, что с ней делать?

- Отложи её в сторону, потом разберемся! - раздался голос Вовы из другой части комнаты.

Сергей кивнул, отложил книгу и вернулся к своим делам.

- Здесь даже книги с пятидесятых годов есть, - заметил Артём, держась за потёртый том с пожелтевшими страницами, будто сама его тяжесть тянула его к земле.

- Интересно, а если кто-то захочет купить эти старые книги? - задумчиво произнёс Женя, глядя на тонкие корешки, которые казались более чем просто артефактами времени.

- Кому нужен этот хлам? - сказал Артём с лёгким скепсисом.

- Вдруг такие есть? - предложил Женя, иронично улыбнувшись.

- Лучше принеси мне ещё книг по списку, а не ищи способ разбогатеть, - добавил Сергей, не поднимая головы.

Работа продолжалась. Ребята копались в книгах, сверялись со списками, списывали старые тома и находили настоящие раритеты. Атмосфера была лёгкой: шутки, поддразнивания и добродушный смех сопровождали их труд, а комната постепенно преображалась - книги становились на свои места, исчезали пыль и хаос.

Но вдруг Вова наткнулся на нечто странное. Между старых половиц что-то блеснуло, как-то подозрительно привлекая его внимание. Он прищурился и, опустившись на корточки, осторожно потянул за собой темный предмет, едва различимый в тусклом свете. С трудом вытянув его, он увидел старую, изношенную книгу, не намного толще своего запястья.

На её обложке значилось всего одно слово: «Сказки». Но как только Вова провёл пальцами по корешку, его охватил холодок: выцарапанные строки буквально «выпрыгивали» из темноты страницы, словно их писали не для читателя, а для кого-то другого, для кого-то, кто давно уже знал.

«Он идёт, он идёт, он идёт... Скоро всё покроется пламенем... И все снова станут едины... Тогда он проснётся... Проснётся от глубокого сна...»

Вове стало не по себе. Его рука замерла, а глаза не могли оторваться от этих слов, как будто они говорили что-то важное, что-то тёмное и неизбежное. Он сглотнул, его ладони стали липкими - от пыли или от страха, он уже не мог понять. Слова как будто проникли в его душу, расползаясь по ней холодным и неприятным шершавым ощущением.

Вова резко поднялся, чуть не уронив книгу. Что-то внутри него подсказывало, что это не просто случайная находка. Это было начало чего-то, что не обещало быть хорошим.

Вова открыл книгу и увидел первую сказку под названием "Город, Рождённый Под Звёздами". На первых страницах он ощутил, как слова словно оживают.

"Жили-были в одной маленькой деревушке дед да бабка, и была у них внучка, как солнышко ясное, Лена. Красотою своей могла она затмить всё в мире, как весенний цветок, распустившийся на утреннем солнце. Всем, кто в округе жил, да кто в лесах и полях вольно странствовал, молва о Лене доходила. Говорили, что нет на свете девицы краше её, и женихи, словно звезды на небесах, начали стекаться к дому деда и бабки.

Шли они с дарами - с золотыми чашами, с серебряными кольцами, с тканями да коврами, что звезды бы в них вязать можно было. Но всё было тщетно. Дед да бабка не хотели выдать свою внучку. "Не пойдёт она за кого попало", - твердо говорили старики.

Лена же сидела на крылечке, в её глазах - загадка и тоска. Не радовали её богатые дары, не пленяли слова влюбленных юношей. Душа её рвалась в дальние дали, туда, где нет ни селений, ни дорог, где чудеса живут, а ветер бескрайний. Лена в мечтах своих летала в страну, где высокие горы, где ночное небо светится, а реки полны живыми водами, которые ползут в земли чуждые, полные тайн. Мечты её унеслись за горизонт, в те края, где её еще никто не знал и не ждал.

Но старики были крепки в своём решении. Дед с бабкой страшно боялись, что внучка покинет их, и потому, как змеи, обвивали её словами страха. "Мир велик, да зловещ, - говорили они, - в нем темные леса, коварные люди. В таких местах ты пропадёшь, внученька, без следа. Кто тебя защитит, кто приютит, когда беда тебя найдет?" Но, несмотря на всё, Лена лишь улыбалась грустно и уходила в лес, мечтая и слушая, как в его тени шепчутся загадочные голоса.

Однажды, когда ночь подкралась близко, а звезды на небе засияли, Лена взошла на высокий холм, что стоял далеко за пределами деревни. С вершины этого холма, казалось, можно было увидеть все миры. Она смотрела вдаль, где горизонт сливался с темнотой, и её сердце било тревогу, но не от страха, а от какой-то неизведанной тоски. За горизонтом было нечто великое - то, чего она никогда не видела, но что манило её своей силой и красотой. Ушёл её взгляд, и в этом взгляде была вся её мечта: увидеть, исследовать, найти свой путь.

И вот, однажды, к дому деда и бабки пришёл новый жених, богатырь. Был он высок ростом, как дуб, с плечами широкими и лицом ясным, как летний день. Глаза его сверкали, и на языке его ложились слова, что в уши и в сердце вели, словно тихая река. Взял он даров много, и серебро, и золото, и ткани, и даже меч, выкованный в огне, который мог сразить любого врага. Но дед с бабкой, хоть и поначалу склонились к нему, решили проверить, достойна ли его любовь настоящей жены, и сможет ли он быть защитником их Лены.

- Ну что ж, - сказали старики, - раз ты хочешь взять нашу Лёнушку, тебе испытание надо пройти.

Не будешь ли ты крепким, как дуб, и не развалишься, как старый пень, в минуты тяжкие? Мы пошлём тебя в путь тяжёлый, где не просто пройти, но нужно будет и дух свой испытать, и сердце показать.

И поручили они ему задание не простое: найти и принести зеркало, что по сказаниям в древности могло показать не внешний облик, а самое истинное сердце человека. Зеркало то, говорят, в пещере спрятано, где тьма великая и звери злобные бродят. Только тот, кто пройдёт испытания да победит себя, сможет взглянуть в это зеркало и увидеть, кто он на самом деле.

Жених поклонился глубоко, не ведая, что ему предстоит, да отправился в путь долгий. Шёл он через леса тёмные, где деревья вековые, словно старики, шепчутся между собой, и каждое их движение - как шаги великана. Шёл он через реки бурные, что качают лодки да крушат камни, где водятся чудище да морская тварь, и через горы, высокие как небеса, где вьюги сильные могут скрыть свет солнца.

Труден был путь, тяжёл, как смерть, но не сломился он. И вот, в лесной чащобе, в одной долине, встретился ему старец, что был весь в белом, как снег зимний, с бородой, что до земли спускалась, и взглядом, что светился, как звезды в ночи. Старец говорил ему слова важные:

- Знай, добрый молодец, что зеркало, в которое ты хочешь взглянуть, откроет тебе не только правду внешнюю, но и глубины тёмные твоего сердца. Смотри же в него осторожно, ибо то, что ты увидишь, может тебя страшить. Будь готов встретиться с собой, ибо только тот, кто победит свои слабости, сможет быть по-настоящему великим.

Жених поблагодарил старца и пошёл дальше, зная, что испытание будет тяжким.

Шёл он долго-долго, и наконец, когда ночь уже закрывала землю своим чёрным покрывалом, достиг пещеры. Вход в неё был тёмным и мрачным, а внутри светился таинственный огонь, как если бы сама земля под ногтями светилась. В центре пещеры стояло зеркало, обрамлённое древними рунами, которые мерцали серебристым светом, как звезды в ясную ночь.

Подошёл жених к зеркалу, взглянул в него, и сразу же перед ним открылось не его лицо, а страшная тень, что выросла из его души. Огонь очистительный бушевал в нём, и душа его словно пламя горела, и увидел он там свои слабости, свои пороки, свои тени, что прятались от всех. И понял он в тот момент, что не должен быть только сильным телом, но и чистым сердцем. Принял он свои ошибки и страхи, да и с этим новым пониманием, с новым сердцем вернулся он из пещеры.

А на выходе его снова встретил старец. Улыбнулся тот, взял зеркало из рук жениха и сказал:

- Вот и нашёл, молодец. Ты прошёл испытание, и теперь достоин быть тем, кто ты есть.

И как только старец сказал эти слова, он превратился в прекрасную птицу, что взмахнула крыльями и унеслась в небеса, оставив за собой только золотой след.

Жених долго смотрел на птицу, что взлетела в светлое небо.

Дед да бабка встретили его, и увидели они в его глазах мудрость да силу, что прошла через огонь. Смотрели они на него и сказали:

- Ты доказал, что достоин нашей Лены, ты стал мудр и смел, как дуб. Мы даём тебе её в жёны.

Свадьба была великой и весёлой. Гуляли в деревне, пели песни да плясали до самого утра, радовались все, что молодая пара нашла друг друга. Лена вышла замуж за своего избранника, а тот стал её мужем, как велит старинный обычай. Жили они долго, да счастливо, как в сказке водится, и никто в том мире не знал беды и зла, а счастье их было крепким, как дуб на поле."

Вова перевернул страницу, и взгляд его задержался на рисунке. На нём изображались высокие стены, непонятная машина, что была как из сказок про далёкие, забытые земли.

"И вот, в один день, пришли люди незваные - солдаты да мастера, сильные да смелые, с намерением великое дело начать. Начали они великую стройку на земле древней, где покоились корни старого мира. Грохот да шум стояли по всей деревне, словно сама земля разверзалась, и с глубин её поднимались стены тяжёлые. Машина эта, страшная да непонятная, вода из неё лилась, как река, а в её чреве было что-то такое, что душу тревожило. Весь народ стоял и смотрел, как на чудо, что несло разрушение и страх. Вокруг той машины росли дома, высокие да зловещие, и не было там ни ветра, ни солнца. Все стояли в тени, как под гнётом невидимой силы.

Главным среди строителей был человек по имени Вонигол. Был он велик в своих словах да делах, твёрд, как камень, и железо в сердце его ковал. Задумал он возвести город на месте деревни старой, да не просто город - а город такой, что даже небесам будет не по плечу. Мечтал он, чтобы его имя стало известно на века, чтобы не было ему равных. Но старцы да мудрецы, жители деревни, не могли понять его замысла. Всё, что он хотел, казалось им чуждым и страшным. И не было слова, что могло бы затмить его волю. Вонигол не слушал никого. Шёл он вперёд, как буря, и не остановить его было.

Но народ деревни не мог мириться с этим. Для них земля, на которой стояли их дома, была священной, она была кровью их предков, и сносить её было великим богохульством. И вот, когда ночь была тёмна, как сама бездна, когда луна скрылась за чёрными облаками, вся деревня собралась на кладбище, где старые могилы тихо спали в своих покоях. Деревья там скрипели, словно духи предков, и каждый камень шептал свои давние сказания. Люди стали в круг, лица их были тяжёлые, как камни, а душа полна тревоги.

Спорили долго, не зная, как быть, пока не вышел старик, согнутый временем, с седыми волосами, и сказал:

- Надо богу дар принести, чтобы избавил нас от этих бедных душ, что пришли и землю нашу оскверняют. Так, как велит древний обычай, - принести в жертву того, кто чист, кто невинен, да чтобы услышал бог наши мольбы и спас землю нашу.

Все согласились, как один, что так надо. И вот, поиски начались Молча шли по деревне, оглядывая каждый дом, пока их взоры не остановились на доме Лены.

Выбор пал на ребёнка Лены. Мальчонка был едва ли не в двух годах от рождения. К тому времени Лена вся исчахла - красота её увяла. Муж её, зверь в обличье человека, не любил её, бил да мучил, а сам лишь и смотрел в своё зеркальце. Он, как проклятый, не мог насытиться собственным взглядом. А Лена? Она уже давно была пустой оболочкой, растерзанной её собственной жизнью. Единственное утешение, которое ещё оставалось ей, - это её сын, тот самый малый, что был последним светом её погасшей души, последний лучик надежды в этом бесконечном мраке.

Но так не могло продолжаться. Когда старики, дед да бабка, решили, что эта жертва - единственный путь к спасению, они пришли к Лене и потребовали её сына. Она закрывала его, держала у груди, дрожала от страха и боли, умоляла не трогать его, но это было бесполезно. Они, как мрак и камень, не отступали, не глядели в её глаза, не слышали её плача. Старики, как каменные идолы, не ведали сострадания, считая, что жертва - это единственная надежда на спасение.

И вот, под тёмными, изогнутыми ветвями старых деревьев, в ночь, когда луна пряталась за тучами, деревня собралась на кладбище. Там, среди истлевших костей и сухих, скрипящих деревьев, которые казались старинными мертвецами, они выстроились в круг. Лица их были как камни, лица не человека, а того, кто давно утратил душу. И старик сгорбленный, что был как полумертвый дух, произнёс проклятие на ухо ветру. "Отдадим!" - сказал он. И так они сделали. Малый ребёнок, ещё не познавший свет жизни, был принесён в жертву. Его кровь пролилась на землю, как тёмная река, и тени, что стояли вокруг, сливались в одно, словно сами духи отдали его.

Строители, что пришли строить город, увидели на себе проклятие, что сползло с земли, как тень. Болезнь, как чёрная туча, обрушилась на них, никто не знал, откуда она пришла. Мастера и солдаты падали, как колосья под серпом, их тела превращались в пустые оболочки, покрытые синими пятнами, как отпечатки. А земля, от которой не было спасения, глухо рычала и трещала, как будто сама была жива и возмущалась.

Но Вонигол, ослеплённый своей великой мечтой, был непреклонен. Он приказал продолжать стройку, невзирая на болезнь, невзирая на смерть. С каждым днём, с каждым часом его силы росли, как мрак, что заполняет пространство. Он заставлял своих солдат гнать людей с их домов, безжалостно и жестоко.

Тех, кто не поддавался, кого не могли заставить покинуть свои родные стены, убивали. И кровь, как грязь, лилась на землю.

Среди тех, кто сопротивлялся, был и муж Лены. Он пал, защищая своё зеркало - проклятое и затмённое, единственное, что оставалось ему ценным в этом мире.

С того времени, как он вернулся из пещеры, зеркало стало его тенью, не отпускало его, словно утроба древней тьмы, всё глубже поглощая его душу. Он сидел перед ним, глядя в своё отражение, и с каждым днём его разум тускнел, всё больше исчезая в бездне. Зеркало стало для него не просто вещью, а живым существом, на которое он был привязан, как к нечистой силе. Он забывал свою плоть, забывал суть человеческую, теряя себя в отзвуках своего отражения. И когда пришли солдаты, он встал на защиту этой неведомой силы, не ведая, что охраняет лишь свою погибель.

Лена, увидев, как погибает её муж бросилась в лес, в тьму, где ветви деревьев скрыли её, а мрак ночи принял её в свои объятия. Лес стал её новым домом - без слов, без звуков, лишь шелест листвы, да холодный ветер, что казался голосом заблудших душ.

Осталась Лена одна. Деревня, где когда-то была её жизнь, теперь стала кладбищем, где её счастье рассыпалось, как прах. В сердце её царила пустота, где не было ни радости, ни скорби - лишь ледяной холод, как будто сама смерть касалась её.

Шагала она по обугленным улицам, где не было ни голоса, ни смеха, только пустота. Там, где ещё вчера бегали дети, где звучал смех, теперь зияли только руины и обугленные остатки домов. В этот момент Лена почувствовала странное облегчение, как если бы невидимая тяжесть, которую она не могла нести, соскользнула с её плеч.

Что ей теперь оставалось? Она пошла к реке. Вода была чёрной и холодной, как сам смерть. Смотрела она в воду, и в её сердце что-то надломилось, как если бы сама земля в этой тёмной реке несла ей спасение. Лена закрыла глаза, сделала шаг в ледяную воду, и ощутила, как холодные воды её обвивают, как руки потусторонней силы. Река приняла её, и тело её исчезло под водой, как исчезли все её надежды, поглощённые тёмной глубиной.

И никто больше не видел, как Лена исчезла. Никто не знал, что стало с её телом, унесённым в тёмные воды. Она растворилась в этом мраке, как тень, ушедшая навсегда.

А Вонигол продолжал возводить свой город. Город, что был как само чудо, светившееся издалека, как огненный камень, неведомым светом. Люди шли со всех сторон земли, чтобы увидеть это творение. Стены города росли, становились крепче, а на реке стояла чудо-машина, с изумрудным светом. Свет её озарял улицы города, но никто не знал, откуда этот свет и как он исходит. Это был свет, не от солнца, а от какой-то неведомой силы.

Но шептали люди: не всё тут чисто. Говорили, что в этой машине поселился нечистый дух, что по ночам, когда луна полна, он выходит на улицы, стонет и рыдает. В его плаче звучала тоска и боль, и все те, кто слышал его, говорили, что дух ищет своего дитя. И в ночи, когда луна светит особенно ярко, а звезды будто замирают от страха, весь город слышит этот рыдающий плач, что проникает в душу.

Те, кто осмеливался выйти ночью, видели пустые улицы, неестественные тени, что пробегали по стенам. Все боялись того, что за ними скрывается. Боялись встретить того, кто утратил покой, и как Лена, блуждает по мраку, не зная, что с ним делать."

- Вова! Ты где там? - раздался голос Жени, и Вова подскочил, как будто застигнутый врасплох, словно его поймали за чем-то запретным.

- Здесь! - крикнул он, пытаясь скрыть дрожь в голосе и с небрежностью, которую едва удавалось скрыть, вытер руки о штаны.

Женя подошёл, его взгляд упал на предмет в руках Вовы. Он приподнял брови и наклонился поближе.

- Что это? - спросил он, подозрительно разглядывая находку.

- Сам не знаю... - Вова передал книгу, избегая взгляда на корешок, как если бы сам не решался смотреть. - Странная штука. Смотри.

Женя провёл пальцем по выцарапанным буквам на обложке. Его рука едва заметно задрожала, но он быстро отдёрнул её, пытаясь скрыть неловкость. Он открыл книгу и пролистал несколько страниц, пытаясь найти хоть какие-то следы, хоть имя автора, хоть год издания. Но страницы были пусты - только следы времени, едва различимые.

- Странно, - произнёс Женя с нотками тревоги.

- Эй, вы чего там застыли? - окликнул их Артём, заметив, что друзья в какой-то момент стали слишком тихими. Он подошёл с Сергеем.

- Смотрите, что Вова нашёл, - сказал Женя, и его голос дрогнул в конце фразы, как будто он сам не хотел озвучивать это вслух. Он передал книгу друзьям, и их взгляды мгновенно стали более настороженными. Атмосфера в комнате изменилась: легкое веселье исчезло, и каждый начал чувствовать, что они наткнулись на что-то, чего не должны были касаться. Друзья стали медленнее, их жесты стали сдержанными, а взгляды - насторожёнными, будто за ними кто-то наблюдал.

- Книга как книга, - сказал Артём, но его взгляд не мог оторваться от корешка. - Просто старая, наверное. Прошлая через множество рук.

Он вернул её Вове, но выражение его лица стало более задумчивым, с едва заметной тенью беспокойства.

Вова осторожно забрал книгу обратно, чувствуя, как она тянет его пальцы, несмотря на холодную пыль, покрывавшую страницы. Он старался сохранить спокойствие, но внутри него боролись страх и жгучее любопытство.

- Давайте не отвлекаться, нам ещё целую кучу книг нужно перебрать. Я не хочу тут торчать до ночи, - сказал Сергей, и его слова будто сняли с воздуха тяжёлое напряжение.

Вова отложил книгу в сторону, но продолжал о ней думать.