Глава 3
Кулак врезался в челюсть — блок не выдержал. Икс пошатнулась, заскользила по покрытой пылью земле, оставляя за собой размазанный след. Уперлась пятками так, что выцарапала себе точку опоры, и снова подняла руки. Не успела.
Следующий удар пришёлся в локоть, едва не проломив единственную и без того слабую защиту. Потом ещё — короткий, точный, под ребро. Воздух пулей вылетел из лёгких. Икс застонала и пригнулась, глядя в узкую щель между предплечьями.
Противница стояла в шаге. Дыхание у неё ровное, кожа влажная от пота. Она была почти неподвижна — лишь глаза сверлили Икс взглядом. Роуз, подруга, в бою была машиной, забывшей о эмоциях, связи, сожалении.
Земля под ногами дрожала или это изнемождённое тело просило о помощи?
Икс отпрыгнула, едва удержав равновесие. Колени были согнуты, спина скрючена, как у загнанного зверька. Пыль в горле, песок на губах, рот пересох. Роуз не отступала. Шаг вперёд — и снова кулак вылетел из блока.
Боль. Рваная, тупая.
В грудь.
В плечо.
В бедро.
Икс пыталась уворачиваться, ползти по кругу, но Роуз знала каждый её шаг. С видом хищника следила за замедленными движениями. Тяжелое дыхание обжигало губы и отдавалось звоном в ушах Икс. Ей хотелось крикнуть: «Роуз, остановись!», но за такое Ямамото-сенсей ударил бы в разы сильнее.
Слепящее солнце било в глаза, безжалостно нагревало воздух. Пахло металлом, потом и выжженной травой. Под ногами — сухие комки земли и мелкие камни. Роуз шагнула вперёд. Опять. Икс сделала шаг назад. Запнулась. Упала. Ладони вжались в землю. Пыль битвы попала в нос и рот. Кашель. Колени дрожат. Снова встать? Ещё сколько раз?
Но Роуз не остановилась. Подошла вплотную и, не давая отдышаться, повела серию ударов — по плечам, по спине, по бокам. Методично. Беззвучно.
Икс хотелось выть, но она лишь втянула воздух сквозь стиснутые зубы и посмотрела на Роуз. Больше не хотелось просить о пощаде, тело было во власти беспомощной злости.
Икс никчемный солдат.
— Соберись. — процедила Роуз, но у неё больше не было сил сопротивляться.
— Довольно! — голос Ямамото-сенсея разрезал воздух между ними. — Прекратить бой.
Роуз отступила без слов. Лишь покачала головой, глядя на Икс. Это что, жалость? Пусть засунет её поглубже.
Ямамото медленно прошёлся вдоль строя, глядя поверх голов. Ветер трепал седые пряди, проступившие в черных волосах, спутывая их с поднявшейся пылью.
— Команда два проиграла. Позорная, отвратительная работа. — Он не назвал имени, но взгляд скользнул по фигуре Икс.
Кадеты зашевелились. Шипение, стоны, недовольство. Кто-то огрызнулся вполголоса:
— Да из-за неё всё пошло к чёрту...
— Мы же не виноваты, что у неё руки из жопы! — процедил кто-то справа.
— Сдай форму, Тугурами, — бросил другой кадет, ещё злее, чем первый.
Икс молча опустила голову. Её лицо было заляпано пылью и потом. Щека пульсировала от последнего удара. Она не пыталась оправдаться, лишь сжала кулаки.
— На колени! — рявкнул Ямамото-сенсей.
Команда повиновалась. Сухая искусственная трава захрустела под коленями, когда кадеты один за другим опустились на колени. Кто-то заскрипел зубами, кто-то судорожно втянул воздух. Ветер поднимал пыль, цеплялся за шлемы, рвался под броню, будто хотел сорвать с них защиту. Но это было ни к чему — кадеты молча раздевались. Накладки сбрасывались с глухим стуком, наплечники, падая, терялись в траве. Формы — сдёрнутые, скомканные — уже не скрывали тела. Кто-то дрожал. Кто-то пытался прикрыться руками.
Икс медленно стянула верхнюю часть формы, та беспомощно повисла на бедрах. Тело на ветру казалось чужим, беспомощным. Синяки на плечах, царапины, засохшая кровь — всё теперь было выставлено напоказ. Ветер трепал волосы, хлестал по голым рукам.
— Лбом в землю! — рявкнул Ямамото-сенсей.
Они покорились. Трава царапала кожу на лбу и веках. Колени ныли. Икс слышала чужое тяжелое дыхание, перемешанное со шмыганьем и сопением, рядом. Всё слилось в гул унижения.
Тэхо засвистел в воздухе, прежде чем с хлопком обрушился на спины кадетам. Икс сцепила зубы, стоя на коленях, уткнувшись лбом в землю. Синтетическая трава колола веки. Она чуть повернула голову, делая глубокий вдох между ударами.
Рядом тихо пискнула подруга Шикимо Вайн. Её короткие белые волосы слиплись, а по сбритым черным вискам стекал пот. Круглое лицо раскраснелось, по пухлым щекам катились слезы. Она пыталась прикрыть локтями грудь и уже дрожала, не в силах держаться больше от этой боли.
Плетеный хвост тэхо снова попал меж лопаток.
Икс вскрикнула. На еще незаживших ранах вновь проступила кровь. Череда новых ударов без остановки обрушилась на кадетов. Пришлось вцепиться пальцами в траву, чтобы ненароком не закрыть голову от ударов. Липкие от пота ноги прилипли к животу. Вместо крика был беззвучный плачь. "Через боль приходит просветление" — в голове всплыли слова Надзумори. Мутанты ходят в храмы, чтобы очиститься ударами тэхо. Кадеты, получается, уже должны были достигнуть просветления. Но они всё ещё на острове, всё ещё под пристальным взглядом Ямамото-сенсея.
Другие кадеты смотрели на шеренгу скрюченных избиваемых сослуживцев. Среди них были Хиро и Роуз. Ямамото-сенсей следил за тем, чтобы никто не отворачивался. В противном случае он бы поставил и этого кадета на колени.
Наконец свист тэхо затих, оставив на спине жгучую боль, впившуюся в мышцы. Икс знала, что это наказание не будет отмазкой от дальнейших тренировок. Священное орудие не калечило, оно очищало. каждый удар зачтётся при перерождении. Тонкая ткань, сплетенная в нить била безжалостно и резко, кожаная рукоять не давала скользить в ладони. Удобно, практично, больно. Но не достаточно, чтобы вывести человека из строя. Только напомнить ему о тяжести пути.
Икс смогла поднять голову. Перед её носом стояла чужая нога в эшузах. Обувь воняла потом и грязью, забившейся под подошву. Перед Вайн и другими стояли их сослуживцы. Икс посмотрела на ту, что стояла именно перед ней. Роуз подала ей тряпку:
— Тебе стоит быть внимательнее, чтобы не попадать в такое положение. Remember this. — отвернувшись чуть вбок, Роуз принялась делать вид, что слишком занята перебиранием своих блестящих черных волос.
Слова были горькой таблеткой, как те, которые давал на ночь Тацуми. Икс приходилось глотать. Потому что Роуз права. Как всегда права. И всё же в Икс закипала злость. Хотелось закричать что есть мочи, разобрать по частям этот остров.
Икс старалась не смотреть на неё — слишком сильным становилось желание ударить со всей силы в это азиатское личико, усыпанное веснушками. Может, хоть так на фоне подруг Икс не будет выглядеть той самой уродливой спутницей.
И все же пришлось сдержать свой гнев. Она прекрасно понимала, что задача Линии Будущего — не только научить кадетов сражаться, но и объяснить им, какова цена проигрыша. Унижение — вот что ждет каждого, кто недостаточно хорошо старается на благо страны. И Икс — одна из проигравших. И даже не потому, что Ямамото-сенсей распределил её в команду слабаков и неудачников, а потому, что она сама оступилась. Винить некого. От этого было еще гаже.
Икс принялась чистить эшузы. Она осторожно проходилась тряпкой по шокоу, из которой были сделаны ботинки. Этот легчайший металл требовал особого бережного обращения не потому, что был нежен. Эшузы — самый верный товарищ солдата, которому они должны быть благодарны, которого должны почитать. Но рука Икс подрагивала, выдавая её желание раскромсать этот ненавистный ботинок и выдернуть топливный отсек, пристегнутый к голени. Она с безграничной злобой смотрела на эшузы, будто бы от этого они перегреются и взорвутся, избавив от позора. Жаль только, что такого с ними не случается.
Потому-то Икс смиренно продолжала чистить ботинки Роуз, пока та безучастно смотрела куда-то мимо. То ли потому, что сжалилась, то ли потому, что была в своих мыслях. Последнее больше походило на Роуз. Она всегда была отстраненной и молчаливой. Наблюдала за Икс, Хиро и Вайн со снисходительностью, редко участвовала в перепалках. Казалось, она водится только с Вайн, а с другими потому, что её подруга слишком общительная. А может, это связано с тем, что Роуз была самой старшей из них четверых: она уже два года как потенциальная мать. Или, к этому Икс склонялась больше всего, она зазналась. Редкие в их дни азиатские черты лица привлекали внимание. И если бы не глупые черные веснушки, Роуз бы была мечтой каждого, кто посмотрит в ее раскосые глаза.
Но дело не только во внешности. Глупых кукол никто не уважал, а Роуз никто из кадетов не перечил. Потому что она была проворна, точна, как в словах, так и в бою. К ее красоте и изяществу прилагался тяжелый кулак, который Икс не раз испытала на себе. От воспоминаний свело солнечное сплетение, будто Роуз снова ударила в него со всей силы.
Наконец им разрешили встать и одеться. Отовсюду послышались смешки. Особенно доставалось Вайн. Она уже получила статус потенциальной матери и была по-настоящему взрослой! У нее все давно округлилось и это вызывало неподдельный интерес. Нежные изгибы тела, чистые голубые глаза, миловидные мешочки под ними, пухлые губы, вытягивающиеся от задумчивости в трубочку. Вайн была очаровательна и проста, а потому всегда приковывала к себе взгляды. Икс, конечно, завидовала красоте подруги, но, услышав сальные шуточки со всех сторон, она боязливо и стыдливо согнулась, пытаясь как можно быстрее одеться, чтобы сбежать.
— Ну, у Шикимо-то есть на что посмотреть, а Тугурами? Никакой компенсации за наш проигрыш! — развязно бросил кадет, стоявший неподалеку.
Не успела Икс набрать в грудь побольше воздуха, чтобы громко послать его, как гогот прервал резкий безжалостный шлепок.
— Ты в своем уме?! — в ярости вскричала Вайн, отвесив вторую пощечину обидчику. — Как у тебя вообще язык повернулся сказать такое?
Она уже сжала кулак, чтобы ударить, но Ямамото-сенсей опередил её и перехватил руку. Он достал висевший у него на поясе тэхо и с размаху ударил по губам кадета, оскорбившего Тугурами. Вайн с благоговением посмотрела на него:
— Ямамото-сенсей...
— Руки вперед, — отпустив Вайн, он сделал шаг назад и дважды ударил по запястьям Вайн.
Та ахнула, закусив губу, чтобы не вскрикнуть. На нежной молочной коже остались красные полосы. Вайн опустила голову и быстрым шагом направилась прочь от стадиона, по пути застегивая нагрудник.
Икс дрожащими руками поправила фиолетовые наплечники и посмотрела вслед Вайн. Конечно, стоило бы поблагодарить ее, но скоро урок с Надзумори. Там придется отчитаться за все сегодняшние провалы и получить еще одно наказание. От мысли об этом она зажмурилась и скривилась, хватаясь за живот, будто бы весь её страх скопился именно там.
Икс чувствовала, как от страха немели пальцы. Подбородок предательски задрожал, выдавая то, что она сейчас расплачется прямо у всех на виду. Она рванула к выходу, но её остановил Хиро:
— Вайн пошла в ту сторону, — не дав возразить, он потянул её за собой.
Подруга сидела на ступеньках одного из входов в школу, жуя пончик из автомата. На коленях лежало еще три пустых пачки, которые она придерживала рукой.
— Не стоит ввязываться в споры, которые тебя не касаются. — Роуз сидела на одну ступеньку выше Вайн, старательно втирая в руки антисептик.
— А если касается?
— Тем более не стоит. Wrong move.
—Я предпочитаю говорить, а не делать вид, что ничего не происходит.
— Никто не мешал Икс ответить. Ты зря полезла, anyway.
— Избавь меня от своих словечек.
— As you say. — Роуз пожала плечами и облокотилась о стену, достала салфетки и стала возить ими по рукавам костюма, затем по ногам, по фиолетовой броне, пока белая ткань не стала коричневой. Тогда Роуз поморщилась и брезгливо швырнула их в мусорку. И снова обильно полила ладони антисептиком.
Гнев подкатил к горлу, но возразить было нечего. А то, что Икс услышала весь разговор, нисколько не смущало Роуз. Она никогда не прятала свои мысли за вежливостью и полутонами. И всегда оказывалась права. Всегда говорила заискивающе, перескакивая с языка на язык, что не могло не раздражать ещё больше.
Эйко говорила, что когда Япония и Америка объединились против Европейского Альянса, в страну ворвалась "языковая зараза": вывески, реклама, товары — всё переименовали. И, хотя к союзникам относились с уважением, были и те, кто не разделял новой культуры. Среди них была Эйко. "Мы должны тянуться к Просветлённым, к их ценностям и культуре, а это всё... Пошлое! Отвлекающее нас от правильного пути!". Икс не знала, как обстояли дела в городах, поэтому не могла сказать о своих мыслях на этот счёт. Да и по правде, её эти разборки не интересовали.
Но вот речь Роуз! От нее горел язык, в попытках подобрать ответное хлесткое слово, но ничего не получалось.
Пришлось вымученно улыбнуться и сесть рядом. Хиро протянул Вайн очередную сладость и плюхнулся на землю, задрав голову. Они сидели в тишине, вздыхая от боли и усталости. Икс морщилась от каждого движения, Роуз была погружена в свои мысли, а Вайн громко сопела, наслаждаясь леденцом. Только Хиро был безмятежен. Он лежал на траве, закинув ногу на ногу, и что-то высматривал в небе. Синтетические белые цветочки, едва заметные в высокой траве, касались его, но он не обращал на это внимания.
— Что ты там ищешь? — не выдержала Икс то ли молчания, ли при его блаженной улыбки.
— Мой отец любит небо, — негромко ответил он, а Икс стушевалась.
Стоило кому-то заговорить о прошлом, как внутри всё болело, будто оплакивало то, чего у неё не было. Ребятам было о чём вспоминать, о чём переживать. И, самое главное, у них было своё место. Оно предначертано каждому с самого рождения, такова главная заповедь бодхианетики. Зная своё прошлое, они легко могли спрогнозировать будущее. Вот, Вайн, она со среднего яруса, жила там не слишком близко к верхнему, но и далеко от нижнего. Неплохо, но и не хорошо. Не справилась с тем, что ей было предначертано, отправилась в распределитель. И всё понятно, такую тест отправит в мобильные солдаты. Хиро с нижнего яруса, с самой Помойки. Такого к Вайн отправят, но, в отличие от неё, офицерского звания ему не видать.
Роуз пришла добровольцем. Это всё, что было известно Икс, но даже так, она прекрасно понимала, что подруга попадёт в аналитики.
Им всем было уготовано своё место, известна судьба. И Икс завидовала им. Ей про себя ничего не было известно, но, видимо, Ндзумори что-то знал, раз был так уверен, что её место в мобильных солдатах. И это раздражало до пощипывания в носу. Почему, почему кто-то знает о Икс больше, чем она сама? Почему она висит в этой чертовой неопределенности. Без места, без прошлого, без самой себя!
Разве можно стать кем-то, если для самого себя ты — никто? Икс уже знала ответ. И от него становилось только гаже. Нет, она не могла слушать о чужом прошлом. Хотелось рвать на себе волосы, кричать, только чтобы собеседник заткнулся. Но она молчала. Никому не могла выдать свою постыдную тайну.
Хиро оставался спокоен. Он протянул руку к солнечным лучам и зажмурился, а затем обреченно вздохнул и добавил:
— Но с нижних этажей неба совсем не видно. Да и некогда на него смотреть. Работа. Работа.
— Ну и правильно. — Вайн отряхнула руки и приняла умный вид. — Нужно приносить пользу обществу, а не прохлаждаться. Может потому, что прошлой жизни он слишком много смотрел на небо, в этой попал на Помойку.
Хиро поморщился от её слов, но не ответил. Все они давно привыкли к нравоучениям Вайн. Она была самой ярой приверженкой бадхионетики из них. Порой хотелось стукнуть её хорошенько. Если от Надзумори Икс должна была терпеть чтение заповедей, то от Вайн... Впрочем, она сдерживалась. Поднять руку на подругу не было сил. Всё же, она по своему желала им лучшего. Перерождения на верхних этажах. Нирваны.
— Ещё бы это общество платило. Может, мне бы и не пришлось идти в Линию Будущего, — грустно улыбнулся Хиро, тут же сев.
От этого вида в груди Икс что-то кольнуло, но она быстро отогнала это чувство. Хиро бросил на неё взгляд, будто ожидал каких-то слов. Что тут скажешь? Икс предпочитала не лезть во все эти разговоры о правильности и служении. Меньше думаешь — крепче спишь.
В Линию Будущего шли люди, ищущие лучшую жизнь. Родившиеся на нижних этажах японских городов бежали от бедности и сырых улиц, пропитанных запахом болезней и смерти. Потенциальные матери, не успевшие родить в срок, шли за отсрочкой. Молодые и старые — все готовы обменять свою жизнь на сытный ужин и хорошее отопление. Но, конечно, больше всего нужны юные. Им легче управлять эшузами, в них больше запала и желания получить все блага жизни. Такие воюют резво, свирепо. Даже если внутрениий тест распределял таких в самое безопасное подразделение аналитиков, они всё равно переводились на ступень ниже, чтобы поскорее пойти работать.
Иногда Линия Будущего, настигала внезапно и утягивала к себе тех, кто никогда не был готов бороться за блага для себя. Новых солдат находят в Распределителях. В безотходном обществе каждых человек должен принести пользу государству, а если он не может сделать этого, то его перераспределят туда, где он обязательно пригодится. Лабораториям всегда не хватает биоматерила. Война закончилась, а Япония всё соревнуется с Европейским Альянсом в биоинженерии. Может это ещё один способ поставить точку в так и не завершившемся конфликте.
Все они были человеческим материалом. И Икс, и Хиро, и Роуз, и Вайн.
Но как бы больно и завистно не было от слов Хиро, ей хотелось узнать больше о его прошлом. Где он жил? На каком уровне? Какая у него была квартира? Были ли друзья? Как часто он собирался с семьей за одним столом? Ему удалось пройти распределяющий тест? На нижнем ярусе это роскошь...А комната? Была ли у него своя комната? Как он проводил дни? Что любил есть на завтрак?
Икс же не могла рассказать ему о себе. Там, в прошлом, зияла дыра. Можно ли в таком случае называться личностью, если не знаешь, что сделало тебя такой, какая ты есть сейчас?
Но Хиро был настоящим, полноценным, многогранным. Икс хотелось прикоснуться к этому, понять, каково это быть человеком с прошлым даже там, где о нем не принято говорить. Хотелось узнать, почувствовать, заразиться.
Что бы сказал Хиро, если бы узнал, насколько она неполноценная?
— Таков твой путь. Просветённые дают нам возможности очистится, даже когда мы упали на нижний ярус и стали буракуминами. Служба стране это высшее благо, за такое ты уж точно попадешь на средний ярус в следующей жизни. А может и на верхний! Если бы все с нижних этажей шли на службу, а не торговали не пойми чем, Японию бы все боялись.
Хиро не ответил. Он так и смотрел себе под ноги и иногда украдкой на Икс. Она всё так же не решилась вступиться за кого-то. В конце концов, не выдержав молчания, встала:
— Мне пора. Надзумори-сама ждёт. — В голосе послышалась едва скрываемая дрожь. Все понимали, что за этими словами идёт невысказанное "чтобы меня наказать".
Вайн потупила взгляд, Роуз махнула на прощание. Икс кивнула им и уже собиралась уйти, как подошёл Хиро и крепко обнял ее, прижав к себе, будто бы пытаясь забрать себе дрожь её тела, появившуюся так внезапно. Она вставила руки перед собой, отталкивая Хиро. Боковым зрением увидела черный сгусток, тянущийся к ним. Запахло тухлой едой. К горлу подкатила тошнота. Всё вдруг стало противнее и омерзительнее, чем грязный ботинок, поставленный ей на голову после очередного наказания. Сгусток колотился, пытаясь принять хоть какую-то форму. Икс не решалась повернуться к нему, но стоило отвести взгляд, как он снова показывался на периферии.
— Все хорошо? — Хиро ободрительно похлопал ее по плечу. Этот жест вызвал лишь толчок страха.
— Уйди! — вскрикнула Икс против своей воли и обернулась.
Никого не было.