Королевство Пепла и Секретов

Тронный зал был погружён в сумерки. Пылающие чаши отбрасывали тусклые отсветы на мраморный пол, но даже огонь здесь казался холодным. Ветра не было, и всё вокруг будто затаило дыхание, слушая.

Анкерита сидела на чёрном троне, опершись щекой на кулак. Плащ спадал с плеч, обнажая изящную линию шеи. Её взгляд был обращён не на Келя — он стоял в тени у колонны, — а куда-то в глубину залов, как будто там, в темноте, прятался ответ.

— Иногда я думаю, — заговорила она вдруг, — что он правда любил меня. По-детски, по-братски. Но потом вспоминаю, как легко он забыл. Как легко… предал.

— Он не забыл, — тихо ответил Кель. Его голос звучал мягко, как ночной ветер. — Он просто боялся.

— Боялся? — она усмехнулась, но без радости. — А я, значит, не боялась? Или он думал, что я сама выбрала быть принесённой в жертву?

Он вышел из тени, медленно, словно опасаясь сделать лишний шаг.

— Ты не обязана всё носить одна, Анкерита. Я рядом.

Она молчала. Взгляд её скользнул по нему: от чёрного плаща до серебристого света в глазах.

— Иногда мне кажется, что ты слишком понимаешь меня. Даже больше, чем я сама.

Он приблизился, остановившись всего в шаге от неё. На мгновение в зале стало совсем тихо. Потом он опустился на одно колено перед её троном — не как раб, а как союзник, как… соучастник.

— Потому что я помню, как ты была. Я помню, как ты смеялась, когда сбегала из дворца. Как бросала персики в воробьёв. Как поднимала платок на башне и говорила: «Я вырвусь отсюда».

Анкерита замерла.

— Никто больше не знает этого. Только один человек… — она сузила глаза. — Кто ты, Кель? Что ты скрываешь?

Он поднял взгляд. Сердце стучало, невыносимо громко. В нём горело желание сказать всё. Рассказать, как он видел, как её уводили. Как прятался под разрушенной колонной и кричал беззвучно. Как потом бродил по руинам, пока не нашёл ритуал, позволивший ему стать тем, кто сможет найти её… И быть рядом.

— Я… был рядом тогда. И остался. Потому что не мог иначе.

— Ты лжёшь. — Но в голосе не было ярости. Лишь дрожь.

— Анкерита… — Он тихо поднялся и протянул руку, но не коснулся. — Я знаю, как больно. Я знаю, что месть — это не просто жажда разрушить. Это способ не сойти с ума. Способ дышать.

Она закусила губу. На секунду показалось, что она снова та девочка с башни. Хрупкая. Упрямая. Гордая.

— Тогда скажи. Скажи мне, как мы накажем его.

Он сел рядом, прямо на ступени у трона. Между ними — всего ладонь.

— Мы разорвём его по частям. Не тело — душу. Покажем, что каждый его выбор стал ошибкой. Что каждый его приказ привёл к гибели невинных. Пусть он сам просит прощения… но будет поздно.

Анкерита прикрыла глаза, словно наслаждаясь этой мыслью. Потом медленно склонилась вперёд, локтями упершись в колени.

— А ты… кем был ты, прежде чем стать тенью?

Он замолчал. Слова рвались наружу, обжигали горло.

"Я был мальчишкой, что носил для тебя ленты, украденные с королевской ярмарки. Я был тот, с кем ты целовалась в заброшенной часовне. Я был тот, кто дал тебе имя лунный лучик. Я был влюблён. И до сих пор влюблён."

Но он не сказал. Он лишь выдохнул:

— Тем, кто никогда тебя не оставит.

Анкерита посмотрела на него. И впервые — по-настоящему. Долго, пристально, до самой сути.

— Тогда сиди здесь. Пока тьма не станет плотью. Пока месть не исполнится. Пока… ты не устанешь.

— Я не устану, — прошептал он.

И в этот момент между ними не было ни боли, ни обречённости. Только тишина. Только прошлое. Только двое — разрушенных, но всё ещё дышащих одним дыханием.

— Я не устану, — повторил он, и голос его был мягче, чем тьма, окутывающая зал.

Анкерита долго молчала. Её плечи дрогнули, будто ветер прошёл по каменным плитам. Трон был слишком холодным, а сама она — слишком одинокой. Всю жизнь она держала подбородок высоко, спину прямо, голос — несгибаемым. Но здесь, с ним… могла позволить себе молчать дольше, чем дозволено королеве.

— Ты правда не уйдёшь? — прошептала она так тихо, что, кажется, боялась собственного вопроса.

— Нет. Никогда.

— Даже если я потеряю себя?

Он повернул голову, стараясь уловить черты её лица, растворённого в полумраке.

— Я буду рядом, чтобы напомнить тебе, кто ты.

И она сломалась. Не в ярости, не в истерике. Просто позволила себе опереться лбом ему на плечо спутившись рядом сним на ступень около ее трона. Тихо, медленно, будто боялась, что он исчезнет. И он не двинулся — только поднял руку, медленно обвёл её плечи, будто бы впервые прикасаясь к драгоценному и хрупкому стеклу.

— Я так устала, Кель. — Она говорила с закрытыми глазами. — От того, что всегда должна быть сильной. От того, что каждый шаг — через боль. Даже в сердце — только горечь.

Он молчал, но его рука скользнула по её спине, медленно и осторожно. Он не пытался её переубедить, не говорил, что всё будет хорошо. Просто был с ней. Теплом. Тенью. Домом.

Анкерита вздохнула — медленно, глухо. Её волосы касались его груди, как перья. Он склонился к ней ближе. Хотел шепнуть, что знает, кто она. Что он был там. Что он — тот самый, кого она звала светлячком.

"Скажи. Скажи сейчас." — кричала его душа.
"Нет. Её ярость разрушит и тебя. Её боль — ещё не стихла. Ещё не время." — шептал страх.

И он выбрал молчание.

— Я не помню, когда в последний раз позволяла себе просто… сидеть вот так, — она прижалась к нему чуть ближе, будто в ней больше не осталось стен. — Без приказов. Без трона. Просто… как человек.

Он слегка улыбнулся. Сердце сжималось от того, как она невольно доверялась ему. Он обвёл пальцами её локон, что сбежал на щеку.

— Ты всегда была человеком, Анкерита. Даже когда весь мир пытался сломать это.

Она тихо усмехнулась — устало, но без злобы.

— Я должна быть жестокой. Мой гнев — это мой меч. Если я потеряю его… останусь только болью.

— Ты уже боль. Но ты — и нежность. И сила. Ты — всё сразу, и больше. — Он посмотрел в её глаза, когда она приподняла голову. — Я вижу тебя. Всю.

И в эту секунду, казалось, она его поняла. Не по имени, не по прошлому. А по тому, как он держал её, как говорил, как молчал.

Но она снова опустила голову.

— Спасибо, Кель. Ты всегда говоришь правильно. — И добавила чуть тише: — Даже если я и не знаю, кто ты был раньше…

Он закрыл глаза, ощущая, как будто сердце его сжимается, превращается в пепел.

"Я был твоей первой любовью. Тем, кто носил тебе сломанный цветок. Тем, кто мечтал стать твоей опорой. И теперь я — всего лишь тень рядом."

— Главное, что я — здесь. — прошептал он. — Пока ты этого хочешь.

Анкерита ничего не ответила. Она просто осталась с ним, позволив миру за пределами тронного зала не существовать.

И впервые за долгие годы ей не хотелось, чтобы ночь заканчивалась.