Тень из сновидений

Even when you think you can bring me down

Already had my life turned upside down

При тусклом свете Виктория сидела за кухонным столом глубокой ночью, согнув ноги перед собой в коленях и упираясь ими в закругленный овал края стола. Отражение желтоватой лампочки плавало в стеклянном стакане с водой перед девушкой, тратившей чернила единственной черной ручки на то, чтобы описать «Сказание о Каине», пока подробности еще были свежи в ее памяти. Другой цвет она не использовала из уважения к внешнему виду дневника.

Мысленно она возвращалась в этот дом, испытывая отголоски от пережитого страха. Кошмары с Демоном, ранее преследовавшие ее, больше не возвращались, но в ее памяти, благодаря глубоко нанесенной эмоциональной окраске, сохранились испытанные ощущения: туман в голове, холодный пот и частый бег испуганного до смерти сердца с гулко стучащим пульсом по вискам. Чувство самосохранения в такие моменты велит ей замереть, и она не может пошевелиться или хоть что-то произнести достаточно громко: ее голос также становится глухим, и она полностью подчиняется сопоставимым со штормовым бедствием эмоциям.

Выводя сказание на страницах личного дневника, она пряталась от пожирающего изнутри беспокойства о своей семье. Не хотелось думать о том, что их ждет, если они заинтересуются совместными фотографиями или ее вещами, которые никто не удосуживается забирать. Значило ли это, что ее вспомнят, она не знала. Скорее всего, если это до сих пор не произошло, то вряд ли случится в ближайшее время. Множество догадок и внутренних дилемм терзали ее разум поздней бессонной ночью, и она рада была остаться наедине с собой, чтобы справиться с этим.

Рука под повязкой тоже сильно ее беспокоила: как будто швы натирали кожу, из-за чего хотелось расчесать щекочущую рану. Виктория обхватывала предплечье и мягко сжимала вокруг бинта, чтобы хоть немного заглушить не дающее покоя и раздражающее кожу ощущение. Это длилось уже несколько часов, и она с трудом сдерживалась, чтобы не снять повязку и не посмотреть на то, что вызывало такой дискомфорт. Раны не кровоточили, значит, снимать необходимости не было. Не хотелось будить кого-то и просить помочь. Несмотря на внешнюю уверенность старших - Джеймса, Гарри, и даже своего отца, - она слишком сильно боялась взрослых мужчин, попросту не зная, как следовало себя с ними вести. Вернее, все представители противоположного пола в ее глазах выглядели как существа с другой планеты, которых понять было сложнее всего.

Особенно одного человека... Мимолетная мысль заставила ее вспыхнуть. Она невольно представила, как Алекс наедине с собой пересматривает видео, снятое прошлым вечером, с тем же привлекательным выражением лица и пляшущими чертятами в потемневших голубых глазах, что волосы на ее затылке моментально встали дыбом, как шерсть у испуганной кошки, а лицо ощутимо порозовело. А он и рад был снова подыграть ей и раздеться. Что с этим всем делать она не знала. Слишком много смешанных чувств он в ней вызывает.

Руку снова обожгло. Оставалось несколько часов потерпеть до утра, когда все проснутся и, если рука не пройдет, то она попросит Джеймса Стейси посмотреть. Ведь именно он использовал свои знания, полученные много лет назад в медицинской академии, чтобы наложить швы на ее раны. Если он не будет занят, признала мысленно девушка, хорошо зная свой главный стеснительный недостаток.

- Ты почему не спишь?

Виктория подняла голову и увидела в дверном проеме Эмму. Сонная девушка терла уголок глаза, немного сощурившись от слабого источника света. Она только проснулась, поэтому говорила тихим и чуть хрипловатым голосом. Молочные волосы волнами спадали за спину, длинными прядками обрамляя голые плечи. Девушка спала в майке, а когда встала, завязала вокруг бедер футболку с длинным рукавом, прикрывая голые ноги.

- Эмма, - Виктория сожалеюще смотрела на подругу, подходящую с легким шуршанием босиком по полу к кухонному столу. Отодвинув тяжелый деревянный стул, она села на него и посмотрела напротив, встречаясь взглядами. - Прости меня.

- Все в порядке, - слабо улыбнулась она. Чуть приподняла голову и прикрыла глаза. - Я уже говорила, что понимаю, почему ты так поступила. Алекс тебе очень дорог. И ты хотела скрыть от меня плохие известия.

Протянув руку, Виктория закрыла дневник, оставив внутри между страниц розовую ручку. Она закончила описывать сюжет истории и собиралась разделить личные переживания с дневником, но вовремя проснувшаяся Эмма избавила ее от излияния души наедине с собой.

Виктория с некоторой осторожностью следила за поведением девушки, пытаясь спрогнозировать изменение ее отношения к себе после произошедшего вчерашним днем. Но Эмма не выглядела обиженной или так, будто хотела проехаться по ее хребту катком за то, что она стала подражать Алексу в его безразличии к чувствам окружающих.

Не найдя другого выхода, она решила довериться подруге, не став настаивать на том, что для нее все оставалось далеко не в порядке. После всех ее похождений на другой стороне, она начала сторониться обоюдного доверия, считая себя недостойной великодушия, которое Эмма проявляла к ней, не требуя ничего взамен.

- Спасибо за панкейки. Ты так много сделала для меня, а я ужасно поступила с тобой.

Выслушивая извинения, Эмма внимательно заглядывала в ее глаза, слушая с чутким пониманием.

- У тебя не слишком много опыта в хитростях и обмане, - произнесла она, взглянув на девушку напротив. Сложив пальцы вместе, поджала губы, обдумывая, как лучше выразиться. Собравшись, Эмма поправила прядь возле лица, заправив за ухо с крохотными украшениями, и мягко продолжила: - Ты когда обманываешь, то слишком волнуешься и выдаешь себя этим. У тебя прямо на лице было написано, как ты сама боишься и изводишь себя. Так что, даже если бы я ничего не знала, то все равно бы заподозрила что-то странное.

- Я действительно не хотела, чтобы кто-то узнал, что Алекс замешан в чем-то опасном. Наверное, прозвучит как оправдание: но я толком не проснулась, и не обдумала как следует ничего.

- Алекс так смеялся, когда я с ним всем этим делилась. Я сначала подумала, что это он попросил тебя так сказать, чтобы я не волновалась.

Представив его эмоциональную положительную реакцию, Виктория слегка покраснела от неловкости за свой поступок, который привлек неожиданно слишком много внимания. И произнесла с небрежностью по отношению к себе:

- Видимо, его это очень сильно развеселило, так как он смеялся еще и когда я рассказывала...

- Серьезно? - выгнула бровь Эмма. - Он действительно был удивлен тем, что ты за него заступилась.

- Он мне очень помогает, - Виктория пожала плечами. - Поэтому хотелось как-то поддержать. Но от обмана все стало только хуже.

- Все так или иначе что-то скрывают. Просто хотелось бы как можно меньше такого.

- Потому что сейчас у нас есть только мы.

Эмма кивнула.

- Именно так. Ты разговаривала со своим отцом?

Виктория рассказала о том, по каким причинам решила не посвящать своего отца в то, что она его родная дочь. И хотя делиться чем-то личным с кем-либо было непросто, насильно заставила себя говорить, чтобы загладить вину за обман и не закрываться в себе. Но даже так она чувствовала себя грязной обманщицей, ведь всю правду Эмма до сих пор не знала.

Как продолжать сохранять полную искренность в отношениях друг с другом после такого, она не имела ни малейшего представления.

Но, взяв себя в руки, она понадеялась на лучшее, учась искусству обмана у худших...

- У меня тоже непростые отношения с отцом, - в ответ поделилась Эмма. Она пересела на кухонный диван, набросив на плечи один плед на двоих. - Когда он узнал, что я хочу стать модельером, то сказал, что не будет оплачивать мое обучение и выбрал за меня Стокгольмскую бизнес-школу. Я сначала пробовала протестовать, но даже от матери никакой поддержки не было, кроме того, что она предложила помочь мне со шведским, на котором я практически не говорила. И хотя в Стокгольме много иностранцев, практически все говорят на английском, но хотя бы базовое знание шведского было необходимо. Макс сам оказался в точно такой же ситуации: родители отправили его учиться в Токио. Он и японские иероглифы - это что-то абсолютно несовместимое, - усмехнулась девушка. - Из-за того, что он прилетал ко мне каждый месяц, нам обоим было легче справляться с одиночеством и сменой обстановки. Хотя пару раз и я прилетала в Японию к нему, но из-за работы ненадолго и только во время каникул. Все же перелет очень долгий со всеми пересадками и сменой часовых поясов. Я удивляюсь выдержке Макса, который с джетлагом таскался со мной по всему городу, потому что я - та еще любительница долгих прогулок и всего активного...

- Как тебе училось за границей? - очарованная рассказом словно о другой реальности, Виктория внимала каждому слову, сидя рядом и обнимая колени.

- Мне нравилось, - кивнула Эмма, улыбнувшись на искренний интерес в загоревшихся глазах подруги. - Учиться было интересно, у нас были постоянные групповые занятия, обмен опытом. И хоть я не собираюсь открывать собственное предприятие, это лучше, чем ничего.

- Ты все еще хочешь осуществить свою мечту?

- Мне очень нравилось работать моделью, самой придумывать образы... Хотя сейчас думаю, что это было скорее хобби. Разве это похоже на нечто, что может оказать пользу? Конечно, ты скажешь, что мы все ходим в одежде, и кто-то должен ее для этого правильно сшить, но я все равно чувствую себя бесполезной.

Виктория попыталась как-то подбодрить девушку:

- Главное не отчаиваться и не терять себя. У меня совсем никакого образования нет. Я ведь только окончила школу.

- Да, - Эмма взглянула на нее с сожалением. - Перед тобой еще все дороги открыты. И ты еще можешь выбрать все, что пожелаешь. Ты права, нельзя сейчас унывать.

- Я все понимаю, - она посмотрела на подругу и испытала странное желание прикоснуться. Как кошка наклонила голову к плечу подруги и легонько прижалась.

Отреагировав удивленной улыбкой, Эмма опустила свою голову и прислонилась щекой к макушке мягких каштановых волос, пахнущих одним шампунем на всех.

- Кстати, мне очень нравится твоя рубашка. Жаль, что ты носишь одежду меньшего размера, чем я, - Эмма расстроенно надула пухлые губы.

- Не знаю, - Виктория отстранилась и грустно улыбнулась, спрятав темно-зеленые глаза за опущенными ресницами. - Я стараюсь не привыкать больше ни к чему.

- Верно. Создадим себе новый мир без всякого мусора. Только духовные ценности и прочая фигня, - расслабленно улыбнулась светловолосая девушка.

˗ˏˋ ♡ ˎˊ˗

- Мейсон, ну у тебя и предпочтения, - неловко кашлянул Стивен, заглянув в голубой экран планшета. - Что еще за «кошкодевочки»?

Лидер попросил своих людей собраться в шесть утра на улице. Последние сутки, благодаря открытой возможности просматривать всю почту родных, друзей и знакомых, Макс и Эмма вместе с Гарри копались в тысячах отправленных сообщениях и файлах. К счастью, ничего подозрительного они не нашли. Все опубликованные общие снимки в социальных сетях были мастерски обработаны, а дома не было их вещей, сообщая о том, что таинственные силы побывали и там, забрав с собой любые упоминания об исчезнувших людях. Подобное открытие одновременно вызвало облегчение за безопасность тех, у кого больше не хранились их вещи, которые они сами бы не смогли забрать ни при каких обстоятельствах, и в то же время принесло чувство скорби по утраченному. Гарри был вместе с ними, чтобы поддержать и не позволить им погрузиться в отчаяние от боли потери близких и всего, что их связывало.

Хоть это и было оборванной ниточкой без конца, это не означало, что они перестанут мониторить все, к чему у них есть доступ, в надежде отыскать хотя бы намек на то, что поможет разгадать тайну их исчезновения. Кроме того, это было нужно сейчас больше всего им самим для душевной гармонии - увидеть, что близкие люди живы, в настоящий момент им ничего не угрожает и каждый из них живет так же, как и всегда. С каждым днем незаметно меняется. Для оставшихся в стороне любое изменение бросалось в глаза более различимо. Как и они сами в то же время позволяли новой жизни оставлять на себе глубокие шрамы и уродливые рубцы, знакомясь с непредсказуемостью природы существования.

Джеймс Стейси лично проверил сообщения близких Виктории, не став лишний раз беспокоить девушку. На ее плечах и без того лежала непростая задача - попытаться сблизиться с родным отцом, который оставил ее в детстве. Но ему тоже не удалось обнаружить ничего необычного. За исключением того, что на некоторых свежих опубликованных фотографиях попадались личные вещи, вроде фоторамок с присутствием Виктории, принадлежавшие исчезнувшей девушке, но от них не спешили избавляться или искать хозяйку.

Никто ими не интересовался. Что казалось самой невероятной удачей на текущий момент.

- Я ведь не лезу в вашу личную жизнь, - ответил Алекс, высокомерно приподняв лицо.

- Мы будем проверять всю информацию, - напомнил лидер парню о том, что он сам и предоставил возможность копаться в личных переписках близких, а также дал доступ к своему телефону, чтобы все данные хранились в единой системе, открывая историю своих поисковых запросов и просмотров. Ему некого было проверять: у отца была только рабочая почта, которая защищена протоколом безопасности Эспайр. У родной тети со стороны матери та же самая история. А записи телефонных разговоров были так же бесследно уничтожены, как и все, что было связано с ними. То есть, найти во всемирной Сети доказательства того, что их заказали - было абсолютно невозможно. Словно поработала тонко настроенная программа, уничтожив все подчистую. Оставалась надежда найти что-то в реальном мире, полагаясь на человеческий фактор. - Таковы были наш договор и условия пользования Сетью. Мы должны собирать всю информацию и объединять в единую и полную базу данных, чтобы облегчить расследование.

- Тогда придется пересмотреть свои взгляды на кошкодевочек, - наклонил голову набок Алекс.

Мерно постукивая электронным пером по сгибу руки в закатанном рукаве, Джеймс не сводил с него задумчивого взгляда, взвешивая решение.

- Верно, - чуть улыбнулся сосредоточенными глазами лидер. - Не будем акцентировать внимание.

- То есть вы на полном серьезе будете смотреть весь материал, который я буду искать? - сомневаясь, Алекс усмехнулся. Он осмотрел всех присутствующих недоверчивым взглядом, сложив руки, обмотанные бинтами, перед собой. Он продолжал делать перевязки, скрывая ужасающий вид на кровоподтеки от внутреннего повреждения сосудов. Когда Макс увидел его забинтованные руки, то пошутил про то, не пытался ли он вскрыть себе вены. Но, несмотря на неудобство и лишнее внимание, он продолжал скрывать неэстетичное зрелище. - Даже если это будет запрещенка с расчленением и прочими изысканными фетишами? Не боитесь пристраститься?

- Если мы обнаружим явную запрещенку, то кое-кто отхватит в дисциплинарных целях. И даже мяукнуть не успеет.

Алекс промолчал.

- А ты чего испугался? Это подозрительно, - заметил Стивен, забравшись на деревянное ограждение.

- Да нет, - он вновь наклонил голову набок, - я просто предупреждаю. Чтобы не удивлялись.

- Мы все будем смотреть. И не сомневаюсь, - добавил с уверенным взглядом Джеймс, - ты найдешь чем нас удивить.

Не став пререкаться, Алекс задумался о своем, поднеся ладонь к лицу и прикусив краешек ногтя. Выдохнув, он потянулся и с довольным выражением лица запрокинул голову назад, расслабляя тело от скопившегося напряжения.

Спрыгнув на землю, Стивен обратился к нему:

- Давно хочу спросить: у тебя шея железная что ли вечно так головой крутить и нос задирать?

- Мне кажется, если подождать, то кто-нибудь сюда явится, - непринужденно заявил Алекс, обделив слова Трака вниманием и посмотрев на лидера.

- Мы уже столько дней здесь, и никто так и не появился. Задерживаться тоже неправильно, - мягко возразил тот. - Как-то ведь люди находят объяснение тому, что в их домах оказались вещи, о которых они не помнят. Все как-то... сглажено, что ли, - он провел рукой по снежно-белым волосам от макушки до затылка.

- Я предложил Виктории здесь остаться.

Некоторое время лидер не находил слов для ответа. Минутная пауза окончилась логичным выводом:

- Тогда остаться пришлось бы и тебе.

Алекс промолчал, не став отрицать.

- Если даже допустить вероятность, - заговорил Гарри, - что получится вернуть воспоминания одному человеку, каков шанс, что за это нам ничего не сделают?

- Я не собираюсь играть ни по чьим правилам.

- Алекс, в отличие от вас, наши родные о нас помнят. И вопрос времени, когда кто-то из близких узнает новости о том, что за наши головы назначена награда. Думаю, ты сам прекрасно осознаешь, что последует за их реакцией. О нашем договоре узнают твои друзья, чего ты так не хочешь. И нашим семьям будет грозить опасность.

- Тогда мы тем более не можем просто ждать, - он пожал плечами с убранными руками в карманы.

- Мы не можем так рисковать, - настаивал Фрост. - Пока не знаем, нам помогают или же действительно хотят избавиться. Поэтому лучше не предпринимать радикальных действий и, как ни странно, довериться неизвестности.

Понимая весь груз ответственности на своих плечах, Алекс около минуты раздумывал, переступая с носка на пятку, прикусывая клыком краешек только зажившей губы.

- Что ответила Виктория? - поинтересовался Эдвард.

- Она отказалась.

- Видишь? Она не хочет, чтобы ее отец знал о ней. Закончим здесь и выполним требование наемника никогда сюда не возвращаться.

- Ладно, - прозвучало до боли безразлично.

- Но, - вздохнул Гарри, взглянув на лидера, стоявшего рядом, - нам в любом случае не избежать разделения. Нас много, и это может привлечь лишнее внимание. Поделиться на две группы для начала - было бы замечательно. И каждой надежно спрятаться.

С обреченным и понимающим видом Алекс выслушал его, понуро разглядывая носки запыленных черных кед. Затем перевел полусонный взгляд:

- Макс и Эмма доверяют тебе. Если мы разделимся, вы с Джеймсом ведь сможете их защитить?

- Это наша невыполнимая миссия, - ответил лидер. - Ты доверил нам их судьбу, наша прямая обязанность выполнить задание любой ценой.

- Мы тоже из кожи вон лезем, чтобы их уберечь от всего, - напомнил Эдвард, прислонившись спиной к стене дома со сложенными руками перед собой.

- Я бы хотел, чтобы они оставались именно под вашим круглосуточным присмотром, - Алекс держал уверенный взгляд на лидере.

- Посмотрим, - он повел плечом, разминая затекшие мышцы.

Алекс долго зевал в кулак и хмурился от тяжелейшей усталости, рассматривая светло-голубое полотно в россыпи едва различимых мелких звезд. На редко безоблачном южном небе они слабо мерцали при еще тусклом солнечном свете. Он засмотрелся, едва ли не засыпая на месте без движений или разговоров, не находя чем еще активным себя отвлечь.

- Поспи, парень, - Джеймс опустил тяжелую руку на его плечо, и Алекс слегка вздрогнул от неожиданности, не заметив, как к нему подошли. - Ты сделал достаточно.

- Для своей страны? - сыронизировал он.

- Немногим больше.

˗ˏˋ ♡ ˎˊ˗

На звук мотора и подъезжающего внедорожника из дома вышли Эдвард и Стивен, увидев, как машина останавливалась на подъезде к дому. Наемник любопытно поднялся из-за стола и вышел из-под крыши.

- Сокол, - сквозь зубы процедил наемник. От нервного пережатия спичка сломалась пополам меж его зубов. Он направился к покидающему серебристый внедорожник незнакомцу, на ходу отстрельнув пальцами кусочек надломленной спички.

Мужчина в бежевых брюках, облегающем жакете с карманами из легкой ткани и черной повязкой на глазах медленно размашистым шагом шел навстречу с заложенными руками за спину. Стройный, ростом чуть выше двух метров с широкими плечами. Черные немного вьющиеся волосы, крупный прямой нос, густые усы. Поворотом лица он подсказывал, куда устремлен закрытый за просвечивающей и дышащей тканью взгляд.

Выйдя из-за угла дома, Алекс забросил полотенце на плечо, смотря себе под ноги. Он сонно плелся на заслуженный отдых, приняв ледяной душ в знойное утро. Откинув потемневшие волосы со лба назад, он медленно поднял взгляд на собравшихся перед входом. Когда его рассеянное внимание дошло до незнакомца, то он заметно резко вздрогнул. Алекс поспешно закрыл лицо за предплечьем и отвернулся, быстрым шагом направляясь к двери.

Эдвард, удивленный его реакцией, проследил за ним с легкой насмешкой:

- Ты чего испугался? Лицом светить не хочешь?

- Ага, - бросил Алекс и скрылся в доме, захлопнув за собой дверь.

- Странный парень, - кивнул незнакомец в ту сторону.

- Это он еще нормальный, - хохотнул Стивен.

- В розыске что ли?

На лице незнакомца проявилась таинственная улыбка. А присутствующие настороженно присмотрелись, не торопясь отвечать.

- Я к чему это сказал, - разбавил он полную тишину, объясняя, чтобы развеять недопонимание: - Меня однажды ограбили. Обчистили мою бесценную коллекцию, забрав особо ценные экземпляры.

- Опасно в доме хранить ценности, - заметил Эд.

- Вор знал, как обойти защиту, - пожал плечами незнакомец. - Как если бы я сам решил открыть все замки. Ни свидетелей, ни следов, кроме оставленной мужской одежды. Очевидно, вор переоделся, но отпечатки все равно не нашли. Кроме меня в доме находился только старинный друг, который больше сорока лет работал на мою семью. Мистика какая-то. Как будто призрак навестил. Впрочем, - допустил он, задумчиво почесав указательным пальцем висок, вспоминая подробности давней истории, - кроме меня в ту ночь еще у соседей были совершены кражи. Но там по мелочи. После этого инцидента решил не рисковать, оставил все самое ценное в хранилище и переехал.

- И вора все еще не поймали?

Незнакомец задумчиво стал накручивать край усов на палец, затем поделился мыслями:

- Он не пытался продать краденное, вот в чем загвоздка. Как если бы захотел присвоить лично себе. Иначе бы стало известно об этом на аукционах. Бесценные сокровища средневековья, сохранившиеся практически в идеальном состоянии.

- Познавательная история, - заметил Саша, не стремясь затягивать разговор. Он пытался занять руки любой работой во дворе дома, перенося ящики с инструментами, пока гость не ощутил себя незваным.

- Никто нас не представит друг другу? - поинтересовался незнакомец, которого назвали «Соколом», явно пожелавший узнать больше о тех, с кем говорил.

- В этом нет необходимости, - категорически отрезал наемник. - Чего-то хотел?

- Шумно и людно стало в последнее время. Видел как-то ночью твою машину, прямиком из пустыни. Заехал спросить, вдруг снова активизировались вредители.

- Пока все тихо. Но за границами нужно в любом случае пристально следить.

- Вот и я, - сделав паузу, с поставленными руками на поясе Сокол перенес вес тела на другую ногу: - Слежу.

- Соколовский, - представил Саша, указав рукой на незнакомца, выполнив его навязчивую просьбу. - Я рассказывал историю о том, как мне посоветовали перебраться на Юг. Именно он помог мне здесь устроиться первое время. Ему я обязан своей новой жизнью. А это мои знакомые, - наемник указал на непредставленных молодых людей, - скоро уже уезжают.

Соколовский заинтересованно склонил голову. Но не стал настаивать и вернулся к истории:

- Ты так и не сказал, кто именно тебе посоветовал меня найти, - в раздумьях над давней загадкой он поднял руку и прикоснулся к подбородку, став покачивать ею, то опуская, то вновь приподнимая.

- Я видел того парня один единственный раз. И я не уверен, что он вообще назвал мне свое имя.

- Просто я был в бегах, так скажем. От закона. И мне интересно, кто же прознал обо мне. Утолить любопытство, и только.

- Все мы немного где-то что-то нарушили, - произнес Эдвард, пытливо оглядывая наполовину закрытое лицо Соколовского. Исходя из наблюдений на границе, они уже имели представление о том, как выглядят и во что одеваются наемники, а также пустынники, живущие южнее. Кроме закрытой одежды от ветра и песка, они используют маски на нижнюю часть головы, но еще ни разу не встречались те, кто прятали глаза и не давали идентифицировать себя по лицу. Эд сделал вывод, что приехавший человек относится ни к тем, ни к другим, и действительно предпочитает скрываться. Поэтому мог не обрадоваться их внезапному появлению.

- Верно. А вы нарушили так нарушили, - словно не зная, что делать, он доверчиво решил поделиться тем, что его сюда привело: - Во-первых, границы моей территории. Во-вторых, нанесли ущерб частной собственности.

Нахмурившийся наемник перевел требующий объяснений взгляд на Эдварда и Стивена.

- Что именно мы сделали? - уточнил Эд.

Соколовский неожиданно громко и раскатисто расхохотался, развеселенный настороженностью собеседников. Так смеются пропитанные морским воздухом и ромом бывалые пираты.

- Так это была ваша птичка? - недоуменно покосился Стивен, догадавшись.

- Да, это был мой сокол. Которого вы подстрелили пулей пятидесятого калибра.

Представив последствия такого выстрела на максимальной дальности, Эдвард сдержал выговор и осуждающе покосился на своего товарища. Тот стал выглядеть крайне провинившимся.

- Так вот в чем дело, - понимающе протянул наемник, сложив руки перед собой.

- Мы приносим свои извинения, - вежливо обратился Эд. - Мы не хотели нарушать ничьих границ и тем более убивать вашу птицу.

Соколовский недоверчиво улыбнулся и покачал головой:

- Поэтому и решили пострелять из снайперской винтовки.

- Мы можем чем-то возместить ущерб?

- Что сделано, то сделано. Мой друг уже был в преклонном возрасте. Вы лишь опередили немногим скорую неизбежную смерть. Мне не пришлось видеть, как он мучается.

- Мы проверяли оружие, больше подобного не повторится, - заверил Эд.

- Оставите нас? - наемник мотнул головой на Соколовского.

- Я поеду, - тот поднял ладонь, останавливая собравшихся уйти. Когда он оборачивался к своей машине, то словно мазнул пронизывающим взглядом по Эду и Стивену. Но повязка не дала возможности убедиться в этом. На прощание он произнес, обратившись к ним: - Око все видит.

- Что за «Око»? - поинтересовался Эд, провожая взглядом уезжающий внедорожник на восток. Не в пустыню, но близко к ней. В тот день они действительно в бурю могли проехать той же дорогой, мотаясь как черти в слепой видимости и среди одинакового пейзажа. Его рука едва не потянулась за серебряной рукоятью кольта в кобуре под рубашкой. Может, Соколовский имел в виду как раз то, что он видел, что они сделали в ту ночь?

- Местные ему поклоняются, - объяснял наемник. - Тайное общество. Это что-то вроде ритуала прощания. Напоминание, что все тайное так или иначе становится явным.

- А ты не его часть? - поинтересовался Стивен.

- Я посредник. На границе между территориями. Поэтому лишен привилегий с обеих сторон.

˗ˏˋ ♡ ˎˊ˗

Вздрогнув от звука захлопнутой двери, Виктория проснулась, когда стрелки часов показывали девять утра. Обессилев, она сдалась усталости и задремала на несколько часов на маленьком кухонном диванчике, когда Эмма ушла спать. Сев и поймав край соскользнувшего к полу пледа, она посмотрела в сторону коридора и увидела промелькнувшего Алекса, который очень быстро зашел в дом. Столкнувшись с лидером, он обошел его и скрылся в одной из комнат.

- Что случилось? - Джеймс сказал это уже ему вслед.

- Ничего, - раздалось за секунду до того, как закрылась дверь.

Вздохнув, лидер заглянул на кухню и увидел сидевшую там девушку.

- Доброго утра, - пожелал он несколько неловко, нарушив ее уединение. Открытая дверь была тому отчасти причиной.

- И-извините, - Виктория приподняла руку с повязкой. Она засунула ноги в кеды и привстала, собираясь со словами попросить посмотреть, пока лидер не ушел по своим делам.

Понимая в чем дело, Джеймс показал ей оставаться на месте и подошел к столу.

- Что-то беспокоит? - он выдвинул себе стул.

- Немного, - она расстегнула пуговицы на рукаве и подняла его до локтя. - Руку щекочет неприятно.

- Швы могут быть грубоваты.

Сняв бинты, он осмотрел прочные нити швов, наложенные на сквозную рану. В задумчивости перевернув несколько раз ее руку, Джеймс убедился, что никаких видимых признаков заражения нет, достал из аптечки ножницы и отстриг край нити. Увидев тонкий розоватый слой заживающей кожи, в молчаливом удивлении выгнул бровь.

Затаив дыхание, Виктория наблюдала за тем, как лидер по кусочку отстригал линию шва, вытаскивая нить из ее руки. Опомнившись, она уткнулась подбородком в собственное плечо.

- Не больно? - поинтересовался лидер.

Она покачала головой, отвернув лицо, чтобы не видеть, как выглядит ее раненая рука. Отвлекаясь от тянущего кожу ощущения, сосредоточилась на больших и мягких руках лидера с алебастрового цвета кожей, почти такой же бледной, как у Алекса.

- Заклею пластырем, - сообщил о своих действиях Джеймс, перебирая в аптечке медикаменты в поисках необходимого.

Раскрыв широкий пластырь, он с двух сторон завернул в него тонкое предплечье, разглаживая на коже.

- Большое спасибо.

- Не за что, - Джеймс поднял на нее взгляд - Швы оказались даже не нужны. Сама себя вылечила. Еще бы не убегала от нас как хвостик за одним хитрым лисом, было бы все просто высший класс.

Виктория заметно смутилась из-за того, что ее поступок расценили как влюбленное преследование. Ее не стали упрекать и ругать за бегство, что ее очень удивило. Она ожидала выговора до последнего, сама себя наказав нападками со стороны измученной совести.

Она побоялась за безопасность своего любимого, так что ей было не до того, чтобы спокойно обдумывать, как следовало правильней всего поступить. Сейчас она понимала, что просто высказать беспокойство было бы достаточно...

Нет, тогда она не смогла бы найти себе места в ожидании. Она слишком сильно привязалась к нему и хотела хоть чем-то отплатить за то, что он постоянно ей помогает. Расставаться даже на время казалось невыносимым кошмаром.

Увиденное там не стало для нее сильной неожиданностью. Она наслушалась и насмотрелась на трагедии еще начиная с раннего детства. Все время кто-то умирал. И в ее голове со временем все чаще стала мелькать мысль о том, что при рождении каждый человек вместе с первым глотком воздуха принимает в свое бренное тело медленный яд, который в отмеренный час настигнет абсолютно каждого.

Все же вечная жизнь невозможна.

Рассказ ее отца о его переезде сюда немного пролил ясности на то время, в том числе и то, почему девушка выросла именно такой. Не у всех хватало сил, чтобы справиться с собственной судьбой. Она была одной из таких сломленных поколением людей, пока ее существование не захотели стереть. И именно после этого ей наоборот стало внезапно куда легче дышать. Наверное, потому, что сейчас она может распоряжаться собственной жизнью, невзирая на мнение сверстников и вечно ограждающую ее от всего семью.

- Завтра покинем дом твоего отца, - складывая медикаменты обратно в аптечку, заговорил лидер. - Надеюсь, что к утру завтрашнего дня закончат с машиной. Погуляем до этого времени.

- Погуляем? - решив помочь, Виктория рукой смела на подставленную раскрытую ладонь обрезки швов и поднялась, чтобы те выбросить.

- Разделимся. Кто-то отправится в автомастерскую, осмотрится или закупится всем необходимым.

- То есть у всех на виду? - она замерла.

- А что, ты разве не соскучилась по шумной жизни? - улыбнулся лидер уверенными насыщенно-синими глазами в обрамлении светлых ресниц, что только затемняло необычный цвет.

Виктория недоверчиво пожала плечами.

- Это последний раз? - догадалась она.

- Не хочу брать на себя ответственность и обещать то, в чем сам не уверен. Мы пока не знаем, что нас ждет дальше. Так что лучше запастись водой, едой и теплой одеждой, чтобы переждать худшее как можно дольше.

˗ˏˋ ♡ ˎˊ˗

Собравшись под тенью навеса вокруг стола за час до отъезда, компания в полном составе томилась ожиданием до наступления полудня, чтобы в самую сильную жару, когда на улице будет меньше всего людей, отправиться в ближайший город.

При таком количестве людей было на удивление тихо. Закончив с распределением обязанностей, все ушли в свои тяжелые мысли. Только влюбленным было легко отвлечься и ускользнуть в собственный мирок:

Макс поцеловал сидевшую на его коленях возлюбленную в губы. Девушка заглянула в его яркие бирюзовые глаза, улыбнувшись. Рукой обняла за шею и ответила, мягкими розовыми губами накрыв его губы, увлекаясь в спонтанном французском поцелуе. Напоследок поцеловав кончик ее маленького носа, Макс отстранился и крепче прижал девушку к себе.

Эмма осталась сидеть на коленях возлюбленного, пока ее нежно обнимали со спины. На их лицах даже пятнышка краски от смущения не проступило, для них ничего из ряда вон выходящего и непривычного не произошло.

- Вы впервые так открыто демонстрируете свои чувства, - заметил Джеймс со щелчком открывая очередную бутылку ледяной минералки.

Макс неопределенно наклонил голову. Эмма болтала стройными ногами, сидя высоко и не доставая до земли кроссовками, изредка прижимаясь к сильному плечу и что-то с любовью шептала возлюбленному на ухо, вызывая на его лице одну улыбку счастливей другой.

- Макс, расскажи про свой первый поцелуй, - закинув руки за голову, попросил Стивен с хитрецой в глазах, сияющих разными цветами. - С кем это было?

- С чего бы? - усмехнулся он в ответ, бесцельно двигая пальцами салфетку по поверхности стола, заставленного стаканами и кружками.

- Интересно узнать о вас разные интересные вещи. Простое любопытство. Не ломайся, - подмигнул он.

Задумчиво почесав висок указательным пальцем, Макс посмотрел вверх, явно не торопясь отвечать на поставленный вопрос, как будто ему требовалось время, чтобы вспомнить. Через пару секунд он решился поддаться на пустой разговор и растерянно произнес:

- С Алексом.

На него сразу устремилось всеобщее внимание полное тревожных предположений.

Прочистив горло, Макс добавил, развеивая возникшее недоразумение:

- Нам было восемь, и у нас были завязаны глаза.

- Мейсон, значит...? - Стивен перевел многозначительный взгляд на него.

Алекс с несколько секунд отсутствующим взглядом смотрел вверх. Чтобы не рассказывать своей девушке о многочисленных похождениях в подростковом возрасте, Макс предпочел сделать вид, что обо всем, что было до Эммы, он давно забыл. И поэтому решил вместо этого вспомнить самую нелепую и пространную историю, случившуюся с ними в далеком детстве.

- Да, и я думал, что это была Эмма, - без всякого желания ответил он, оборвав тянущееся ожидание.

- Я тоже, - неловко посмеялся Макс. - Надеялся.

- Да вы издеваетесь, - возмущенно воскликнула светловолосая девушка, на эмоциях схватившись за обнимающую ее руку и требовательно заглянув в лицо возлюбленного. - Откуда в вас столько наглости все эти годы скрывать такое от меня?

- Ладно, с этими все понятно. Икеа-девочка, - переключился Стивен. - А с кем у тебя был первый поцелуй?

Эмма тоже внезапно замялась. Она впервые сильно покраснела и стала накручивать локон на указательный палец, косясь в сторону мутноватым взглядом. И пусть за ней оставался выбор - продолжать откровенничать или же отказаться, лучшим друзьям было нечего бояться друг перед другом и тем более легко делиться богатыми на яркие моменты воспоминаниями перед новыми знакомыми.

- С Алексом, - тихо призналась она. - Нам было пятнадцать. Мы выпили одну баночку вишневого пива на двоих, и потом в мою пьяную голову взбрело попросить его научить меня целоваться.

- Пятнадцать? - переспросил Макс, отстранившись назад. - То есть, мы уже тогда состояли в отношениях?

- Ну да, - пожала плечами она. - Просто у тебя уже были отношения с девочками до меня, а я никогда даже не целовалась. Не хотела показаться неопытной неумехой, - с поднятой бровью Эмма покачала головой, очевидно, поражаясь собственной подростковой бестолковости и чувствуя себя в какой-то мере неловко. В качестве оправдания она добавила, раскаянно обратившись к возлюбленному: - Я думала, Алекс тоже ни с кем не целовался до меня.

- А оставить первый поцелуй для меня? - как само собой разумеющееся высказал Макс, до сих пор крайне пораженный открывшимся фактом.

- Извини, я правда очень жалела об этом все это время. Но сейчас оказывается, что не только у меня была тайна.

В глазах Стивена заиграл недобрый огонь. Он обольстительно широко улыбнулся:

- Мейсон, тебе нормально первые поцелуи своих друзей забирать?

- Не жалуюсь, - равнодушно пожал плечами Алекс - Мы были детьми.

- Да, я тоже не отношусь к этому как к чему-то серьезному. Не считая вашего поцелуя в восемь, - Эмма поджала губы и с осуждением взглянула на друзей.

Макс пренебрежительно закатил глаза:

- Господи, мы просто столкнулись лицами, когда играли во дворе. Там было столько народу, что повезло, что это было лицо.

- Да уж, повезло, - с сарказмом кивнула она, закинув ногу на ногу. - А я ведь считала, что знаю о вас все.

- Просто как-то странно было бы без причины это упоминать. Мы не скрывали эту историю, ничего такого.

- Икеа-девочка, трудно было выбирать себе парня между двух красавцев друзей?

- Никого я не выбирала, - смутилась она. - В детстве мы были лучшими друзьями, а повзрослев, естественно, сильно изменились. И так получилось, что с Максом в один момент нас стало тянуть друг к другу...

Стивен сочувствующе взглянул на Алекса и закинул руку ему на плечи:

- Бедный Алекс. Бросили как ненужную игрушку...

- Никто меня не бросал, - прорычал он в ответ в сомнительном утверждении. И приказал: - Руку.

- Да, мы по-прежнему все дружили, - кивнула Эмма. - Не было такого, что Ал был третий лишний с нами. Тем более, у него появились свои секреты от нас...

- Хватит.

Послушно прервав рассказ, Эмма смолкла, почувствовав, что действительно перегнула и чуть не сказала лишнего. Алекс холодно и остро реагировал на все разговоры о его прошлых делах.

- Но ты видела в нем не просто друга, - настаивал Стивен, - а именно ровесника, с которым захотела попробовать что-то за рамками простых дружеских отношений.

- Ровесника, - ухмыльнулся Макс, бросив издевательский взгляд на друга. - Вовсе нет.

Алекс не отреагировал на его подколы, с высокомерным безразличием более не участвуя в разговоре. Положив руки перед собой на поверхность стола, он смотрел на небо чуть выше присутствующих.

- В смысле?

- Алекс никогда не казался с нами на равных, - жестко пояснял Макс. - В пятнадцать лет у него был рост полтора метра, когда как даже Эмма была выше его на пятнадцать сантиметров. Он всегда казался слабее, младше, чем мы. Ни одна девчонка в школе не замечала его.

- Охренеть, - в неверии Трак уставился на Алекса. - А сейчас какой у тебя рост?

- Сто семьдесят девять сантиметров, - он недовольно поднял бровь, подчеркивая тот самый недостающий сантиметр до круглого числа.

- А я знал, что ты не просто так вечно нос кверху поднимаешь, - задумчиво хмыкнул Стивен, найдя в его привычке тайный смысл и чувствуя восторг от предвкушения будущих шуток про рост. - И из-за чего так?

- Нужно было больше молока в детстве пить, - нравоучительно подшутил Эд, оказывается, все это время внимательно слушая их разговор. Он поднял стакан и отпил немного воды.

- Ага, - мрачно отозвался Алекс.

- Ты его из жалости поцеловала? - Стивен вернул взгляд на Эмму.

С грузом вины на плечах она с усилием пошевелилась и пожала ими.

- Я напилась и перестала контролировать себя. Но Алекс все понял и не обиделся. Поэтому он и был моим лучшим другом, и является им до сих пор. Да ведь, Ал?

Он тоже пожал плечами. Его нисколько история про рост не трогала, и своим спокойствием он давал понять, что это давно перестало быть для него больной темой.

- Это превзошло все мои ожидания, - взбудоражено потер ладони Стивен.

Довольный накалом страстей, он приготовился перевести стрелку своей жестокой игры на следующую жертву. Но та не горела желанием принимать участие, хотя со всей заинтересованностью наблюдала за ходом игры.

- У меня еще не было первого поцелуя, - с нотками вызова произнесла Виктория. Ее неуверенный взгляд не поднимался от земли.

- Ну конечно, - ухмыльнулся Стивен. - Это было ожидаемо, что ты застесняешься.

Девушка пожала плечами. Она аналогично предвидела со своей стороны, что ей не поверят.

- Ладно, теперь моя очередь, - не став настаивать, и без того понимая, что все трофеи достались одному и тому же человеку, зачинщик изъявил желание принять участие в собственной игре.

Поднявшийся в тот же момент Гарри по-дружески похлопал по его плечу, поддержав мягкой улыбкой:

- Пора закругляться. В другой раз, - заверил он, спасая своих товарищей от очередной ситуации, вышедшей из-под контроля.

˗ˏˋ ♡ ˎˊ˗

Забравшись во внедорожник на заднее сидение рядом с Эммой, Виктория пристегнулась и поправила маску на лице, от которой в солнечный ясный день моментально стало нечем дышать. Но старшие оставили строгие наставления перед тем, как уехать первыми. Им запрещалось открывать лица в дороге. Наемник подвез их и вернулся за оставшейся четверкой - Викторией, Эммой, Максом и Стивеном.

В охлажденном кондиционером салоне сильно пахло терпким ароматизатором, бензином, одеколоном отца и кожаной обивкой. Задние стекла затонированы, и вся недолгая дорога пролетела в наблюдении за желтоватым небом и мутновато-бурой землей. Вдоль песочной узкой дороги шли местные целыми семьями, одетые в закрытую одежду. Внедорожник на высокой скорости проезжал мимо, оставляя за собой поднятую пыль.

Пока отец пристраивал транспортное средство в тени перед несколькими заброшенного вида зданиями, Виктория незаметно под маской приподняла уголки губ, вспомнив его привычку слишком внимательно и потому медленно парковаться.

- Можно мы сами себе купим то, что нам нужно? - спросила Виктория, когда Стивен засобирался выйти из машины, натянув маску и взлохматив рыжие волосы.

- Прости, мышка-малышка, но я не рискну появляться с вами всеми. Не смогу на три части разорваться, чтобы вас всех защитить. Макс сходит со мной, - он кивнул на названного.

Девушка понимающе кивнула.

- Виктория, что ты хотела? - поинтересовался Макс, сидя у другого окна.

Она задумалась, приложив ладошку к губам, прикрытым тканью, сверяясь со своими желаниями. Ее большие глаза рассматривали то, как Эмма красивым почерком писала список необходимого на листочке, приложив тот к колену.

- Черную ручку, но не гелевую. Расческу...

- Это я написала, - прервала подруга, на мгновение взглянув на нее. - И указала твой рост, чтобы не получилось, как в прошлый раз. Нам ведь возьмут еще теплых вещей.

Молча ознакомившись со списком, Макс убрал листок в карман и вслед за Стивеном покинул машину. Они обошли пустые оболочки заброшенных домов, направляясь к супермаркету.

Пока длилось ожидание, Эмма обеспокоенно смотрела по сторонам. Наемник указал им в какой стороне находится автомастерская, сказав, что остальные сейчас там. Чтобы не сидеть в полной тишине, он включил негромко радио.

Минут через двадцать наконец показался Макс. Он открыл переднюю дверцу с пассажирской стороны и протянул девушкам назад два полных бумажных пакета. Затем махнул рукой на прощание и под присмотром Стивена вновь ушел.

Заглянув внутрь, Эмма вынула серую кепку с логотипом бейсбольной команды «New York Yankees». С довольным лицом она примерила ее. Побросав в свой новый рюкзак вещи, сняла колпачок с бальзама для губ с ароматом ванили, нанесла на губы, смотрясь в зеркало заднего вида, и с удовлетворением причмокнула пухлыми губами.

Наемник не смущал вниманием увлеченных обновками девушек, в ожидании барабаня пальцами по рулю. Но через какое-то время ему это наскучило.

- Девчонки, вы ведь не ели ничего с утра? - внезапно он обернулся к ним.

Эмма взглянула на подругу, подбадривая ответить своему отцу. Справившись с волнением, та ответила дрожащим голосом, едва ли не заикаясь:

- Мы съели вообще все, что было у вас дома...

- Посидите одни в машине пять минут? Я схожу до магазина вот здесь, - он указал на виднеющуюся за парковкой вывеску продуктового магазина. - Если что случится, посигнальте, машину я запирать не стану. Двери вот здесь блокируются, - он указал на кнопку на приборной панели.

Словно почувствовав неудобство отца сидеть в компании юных девушек и интуитивно понимая его желание выйти на перекур, Виктория ответила согласием.

- Хорошо, мы подождем.

Убедившись, что наемник отошел подальше и в самом деле остановился закурить, Эмма пробралась через передние сидения, заблокировала дверцы и прибавила громкость музыки.

- М-м, Avicii, - узнала исполнителя со своей родины девушка. - Обожаю его музыку.

- Мне тоже нравилась, - слабо улыбнулась Виктория, задумчиво смотря в окно. - Раньше.

- А сейчас нет?

- Сейчас хочется узнавать что-то новое.

Эмма снисходительно ухмыльнулась.

- Иногда я тебя совершенно не могу понять, - призналась она. - Но ты мне нравишься тем, что ты такая, какая есть. Не пытаешься строить из себя особу, чтобы всем угодить. Кажется, наоборот пытаешься плыть против течения.

- Я не нарочно, - пожала плечами Виктория как бы оправдываясь. - Мне наоборот казалось всегда, что меня как раз за это и не любят. Но ты добрее остальных, и я удивилась, что мы с тобой смогли хорошо поладить... - Она произнесла это с плохо скрываемой грустью в голосе.

- Я хочу тебя обнять, можно? - Эмма наклонила голову, прикусив в сожалении губу.

Видимо, вид у нее был действительно подбитый и жалкий от нахлынувших плохих воспоминаний.

Кивнув, Виктория угодила в теплые объятия. Высокая подруга нежно приобняла ее за плечи на несколько долгих секунд. Их прервал стук по окну с улицы.

Эмма тут же дотянулась и разблокировала дверцы. Наемник вернулся, высказав удивление, что маленькие хулиганки не угнали его машину, и протянул им бутылку воды и целый пакет сладостей.

- Мы хотели, но не знали, как отсюда выехать, - ответила на шутку Эмма и рассмотрела то, что приобрели для них. - Сколько сахара...

- Каждый охотник желает знать, где сидит фазан, - рассматривая цвета на радужной зефирной палочке, произнесла Виктория едва слышно.

Отец взглянул на нее долгим взглядом через зеркало заднего вида. Виктория почувствовала пристальное внимание и заволновалась, боясь даже пошевелиться. Казалось, он что-то вспомнил, когда она произнесла фразу, с которой отец в детстве учил ее рисовать радугу. Какое-то время ее детские рисунки состояли только из этой последовательности цветов.

Отец не говорил ни слова, и она тоже не могла решиться. Понимая, что это был последний шанс, она отвернулась, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы. Оказалось действительно непросто говорить с человеком, который забыл об ее существовании и обо всем, что их связывало.

˗ˏˋ ♡ ˎˊ˗

В черной маске, закрывающей половину лица, серой футболке и простых джинсах Макс шел по теневой стороне вдоль промышленных застроек. Странное чувство свободы от простой прогулки, пускай и под присмотром издалека, нравилось ему с каждой проведенной на улице минутой все больше. Хотя беспокойные мысли за возлюбленную не отпускали, он чувствовал необходимость отвлечься от тесноты. Даже невыносимая духота не стала препятствием неспешной одинокой прогулке по окраине южного города.

Услышав женский крик, он остановился и увидел возле склада, где разгружали товар, плачущую женщину в длинном платье. Было довольно малолюдно, так что он подошел к ней и услышал ее мольбы о помощи. Занятые работой мужчины даже не обращали на нее внимания.

- Что случилось? Я могу для вас что-нибудь сделать?

- Пожалуйста, спасите моего ребенка, - зарыдала женщина с растрепанными темными волосами, хватаясь за его футболку. Она подняла на него непроглядно черные глаза, наверняка заметив, что он не местный. Видимо, отчаялась заручиться хоть чьей-то помощью. - Он провалился под землю, ему нечем дышать.

- Под землю? - непонимающе переспросил Макс, пытаясь помочь женщине удержаться от истерики.

- Люк захлопнулся, и никто не может его открыть.

Он бегло осмотрелся, заприметил лом сверху разгруженных деревянных ящиков, одолжил его без спроса и обратился к ней:

- Скорее, покажите, где это произошло.

Увидев, как друг ринулся бежать вместе с незнакомой женщиной, Алекс склонил голову к плечу, взглядом находя отстающего телохранителя, старающегося не привлекать к себе внимание. С нежеланием он вышел из тени и направился вслед за сбежавшим другом из-под присмотра.

За детской площадкой на высушенной земле пустыря, покрытой трещинами, вокруг плиты тепловой камеры собралась целая толпа. Кто-то безрезультатно пытался поднять раскаленную крышку практически голыми руками, но все было тщетно без специальных инструментов по демонтажу металла.

- Что происходит? - Алекс остановился рядом с рыдающей в истерике женщиной.

- Мой сын играл на детской площадке. На минуту отвернулась, а он пропал. Пока искала, дети сказали, что видели, как какой-то мальчик провалился под землю.

- Сколько времени прошло?

- Минут пятнадцать.

Скрипнув клыками, Алекс упрямо направился к тепловой камере, расталкивая прохожих, которые теряли равновесие и падали не землю или на стоящих рядом, не ожидая удара или потеряв бдительность, все внимание уделив сцене спасения.

Весь красный от напряжения и усилий, Макс уже несколько минут изо всех сил пытался до конца сломать механизм, раз за разом ударяя острым концом инструмента по ржавым петлям. Раскаленное железо стало мягким, медленно и неохотно продавливаясь под сильными ударами.

Подошедший Алекс оттолкнул друга, заставив того потерять равновесие и упасть на бок. Монтировка закрутилась в воздухе и упала на землю. Пытаясь отдышаться, Макс поднял непонимающий взгляд и замер, уставившись на него.

Подняв инструмент, Алекс опустился на колени, склонился над крышкой люка, занеся обе руки над головой, и с оглушительным звоном со всей силы ударил по железным приваренным петлям.

Время стремительно истекало, все замерли в ожидании, боясь пошевелиться. Наконец привезли инструмент, чтобы срезать металл, и занялись подключением, пока Алекс, замахиваясь, сосредоточенно долбил обыкновенным ломом по петлям крышки люка, во время каждого тяжелого удара выдыхая с отчаянным криком. Он бил снова и снова, тратя всю силу на каждый удар, который отражался не меньшей отдачей на его собственные руки.

Когда после очередного удара, от которого звенело в ушах, железо сдалось под безжалостным натиском и механизм распался, Алекс одной рукой откинул тяжелую крышку люка и вниз головой нырнул вниз. После его падения раздался в полной тишине приглушенный грохот.

Мать упавшего ребенка первой бросилась туда, чтобы увидеть свое дитя, следом люк окружили мужчины, чтобы помочь. Подошедший Стивен Трак не позволил любопытным прохожим подойти ближе, создав вокруг камеры пространство, чтобы не мешать спасению.

Внутри тепловой камеры высотой чуть больше двух метров было непроглядно темно по углам. Яркое солнце светило прямо над люком, в котором нечем было дышать, а стены из железных листов нагрелись до обжигающей поверхности.

Через секунд пятнадцать из-под земли показалась рука в бинтах. Подтянувшись, Алекс одной рукой держался, второй придерживал обожженного мальчика на своем плече. Аккуратно забрав у него бессознательного, но еще дышащего ребенка, вместе с матерью бросились оказывать помощь.

Алекс выбрался из камеры и пытался восстановить дыхание, сидя перед открытым люком. Он заметил рядом брошенный лом, который местами был в сколах и погнулся, острая часть пришла в непотребный вид: края полностью затупились под напором ударов о сплав железа.

- Спасибо, - бросила через плечо женщина спасенного ребенка, торопясь вслед за приехавшими врачами.

Проводив ее взглядом, Алекс стряхнул с себя белую и ржавую пыль и, опираясь на землю, поднялся. Большинство зрителей спасения тоже разошлись, так как смотреть больше было не на что. Он отряхнул покрасневшие ладони, изрезанные поперек рваными ранами, которые била мелкая дрожь от стонущих потянутых мышц и сухожилий рук вплоть до скованных нервным напряжением плеч. Проведя тыльной стороной руки по лбу, он поднял голову и зажмурился от яркого солнца, которое лилось на него раскаленным золотым потоком. Солнечные лучи нещадно палили, каждая клеточка тела изнывала от невыносимой духоты, пересохшее горло мерзко скоблило изнутри. Смерть как хотелось ощутить прохладную влагу, оказаться в тени подальше от удушливого зноя.

- Эй, Алекс, - требовательно окликнул Макс, направляясь к другу со спины.

Все те две-три минуты, пока Алекс спасал ребенка, Макс был на том же месте, отрешенно наблюдая со стороны. Он был в самом эпицентре, но при этом никто не обращал на него внимания. Когда на пустыре почти никого не осталось, он смог заставить себя пошевелиться и подняться, чтобы перекинуться парой слов с другом о том, какого черта он себе позволил.

Алекс обернулся на зов и с размаху получил кулаком по лицу.

Не устояв, он отшатнулся, будучи не готовым к подобному. Прикоснулся к месту удара на скуле у края маски и чуть нахмурился от боли. Перед глазами все на мгновение померкло, так что он даже удивился, что не потерял сознание после сотрясающего удара по голове.

- Зачем ты меня оттолкнул? - предъявил Макс голосом, насквозь пропитанным ненавистью. - Кто тебя вообще просил лезть?

Подняв небесные глаза, Алекс осмотрел кипящего от ярости друга, его взгляд, в котором красноречиво горела обида от чувства горького предательства. И спокойно пояснил, не позволяя себе отвечать агрессией:

- Слишком медленно пытались открыть долбаный люк, пока ребенок задыхался.

В нетерпении удерживаясь, Макс сжал руку в кулак, костяшки которой покраснели. На лице Алекса остался алый след после со всей силы нанесенного удара, в который он вложил всю испытанную обиду.

- Я что-то не заметил желания, когда требовалась помощь. Но когда мне оставалось совсем немного, ты решил вмешаться и забрать все лавры себе.

- Я повторяю еще раз: я не хотел, чтобы ребенок умер, - терпеливо продолжал Алекс. - Ты сделал достаточно, я пришел как смог и лишь закончил. Никто твой вклад в спасение не отрицает.

- Полная чушь. Я бы и сам справился. Но ты выждал и оттолкнул меня. Просто ты, как всегда, хочешь быть победителем, героем.

- Макс... - Алекс пытался найти слова, чтобы успокоить его. То, что друг говорил на эмоциях, он нисколько не сомневался. Макс и сам отлично должен читать ситуацию, потому что его сил под конец явно не хватало, и прогресс шел очень туго без посторонней помощи. Однако он позволил ярости завладеть собой и уже во второй раз предстал перед ним в новом отчаянном перевоплощении, обращая на него всю накопленную злость от царящего хаоса вокруг: - Какая разница, кто это сделал, если ребенок жив, и только это имеет значение?

Макс мрачно усмехнулся от его хладнокровного тона и полного отсутствия эмоций в голосе:

- Закрой свой рот, Алекс. Еще одно слово, и я тебе что-нибудь сломаю.

- Давай, - он приглашающе мотнул головой.

- Парни, тш-ш, - обратился едва слышно Стивен, стоя в метрах десяти от места спасения. - Достаточно внимания привлекли. Уходим.

- Устроим поединок.

- Условия? - поинтересовался Алекс.

- Меня кто-нибудь слышит? - недоуменно развел руками Трак, поправив точно такую же маску.

- Если я побеждаю, то ты извиняешься передо мной и перестаешь всюду совать свой нос. Будешь тише воды и ниже травы.

- А если побеждаю я?

- Мы оба знаем, что я сильнее тебя.

- В последнее время никто в меня не верит, - безнадежно вздохнул Алекс. - Как определим победителя?

- До чистой победы.

- Скажешь когда, - растерявшись, не сразу ответил он, не имея представления о правилах в боевых искусствах.

Макс едва заметно улыбнулся, предвкушая скорую победу. Алекс выглядел потрепано от усталости и полностью изможденным из-за жары. Адреналин еще больше распалил его кровь. Пульс ощутимо забился в висках, возле коротких пепельных волос проявилась тонкая бьющаяся в нетерпении голубая венка.

Макс увидел, как Алекс отступает на несколько шагов, обходя полукругом, чтобы создать между ними расстояние в пару метров.

- Считай до двух, - отчеканил Макс.

- Раз.

- Два, - еще не до конца произнеся слово, он уже бросился на своего друга, но Алекс отдалился еще дальше, отбежав спиной вперед, не переставая держать внимание на сопернике. Он убрал руки за спину и разорвал дистанцию, не попытавшись даже ответить.

- Ты можешь стоять еще дальше? - разгневанно процедил Макс, остановившись и сверля его взглядом.

- Могу еще на метр отойти, если мешаю, - Алекс поднял руку и указал себе за спину. - Там много места.

- Дерись со мной, а не убегай, - приказал он.

- Ладно-ладно, - успокаивающе заверил Алекс.

Убедившись, что друг понял условия, Макс ринулся к нему навстречу, в нескольких шагах приготовился применить прием ногой, чтобы лишить его поддержки и повергнуть, но стоявший в ожидании на месте Алекс в последний момент, когда Макс уже замахнулся, своей ногой оттолкнулся от его и отпрыгнул еще дальше.

Проехавшись одной ногой по сухой земле по инерции после удара, Алекс затормозил с шорохом по крошащейся земле и более устойчиво встал на обе ноги.

- Какого хрена ты творишь? Хватит убегать.

- Я пока не настолько в себя поверил, чтобы честно драться с обладателем черного пояса.

- Ты согласился драться, - на самой грани потери терпения напомнил Макс.

- Ты просто так настаивал, - произнес смущенно Алекс и неловко потер шею. - Мне было неудобно отказывать.

Макс сорвался с места, быстро и точно замахиваясь, чтобы схватить друга, который отбивался от его рук, не позволяя себя поймать и повергнуть.

Даже когда Макс успевал схватить его за ткань футболки, Алекс всячески увиливал из зоны, где на нем могли провести один из приемов дзюдо. Его футболка наполовину задиралась, тянулась за рукава, но он упрямо продолжал не даваться в руки противника.

Будучи опытным и гибким дзюдоистом, Макс проводил академически правильные приемы, с акробатической ловкостью совершая захваты, чтобы обездвижить противника, но более ловкий друг уходил от любого грозящего поражением контакта. Он куда легче в весовой категории, что позволяло ему быстрее преодолевать сопротивление воздуха и совершать маневры для уклонения куда более гибко. Дольше пяти секунд он не стоял на одном месте, постоянно отпрыгивая и отталкиваясь от летящих в его направлении ударов.

- Просто ударь меня, - остановившись, чтобы отдышаться, устало произнес Макс, сгорая от нетерпения закончить бой.

- Я начинаю волноваться насчет твоих мазохистских наклонностей, - усмехнулся Алекс ровным голосом. Пока друг со сбитым дыханием переводил дух, он, напротив, выглядел так, будто нисколько не устал и не выдохся после череды преследующих попыток его сразить. Когда ему в голову пришла идея, он воспользовался короткой передышкой и попросил: - Погоди десять секунд, хочу одну штуку попробовать.

Естественно, Макс не дал бы ему столько времени. Потратив все силы на пустые удары в воздух, потеряв контроль и не следя за выносливостью, делал что угодно, лишь бы не дать другу победить. Он уже настолько отчаялся, что, ослепленный ненавистью, сам себе начал проигрывать схватку.

Алекс увидел собирающегося напасть друга, толком не успел приготовиться и точно так же без какого-либо плана спешно попробовал на удачу прыгнуть через голову назад. Он только восстановил равновесие при приземлении, эмоции после экстремального прыжка не успели как следует во всем широком спектре улечься, чтобы их всецело ощутить, теплая кровь изнутри обожгла нос, собираясь фонтаном к чертям залить маску и все вокруг, он спешно задрал голову, как его со спины взяли в обездвиживающий захват.

- Покончим с этим.

Крепко схватив его, Макс уверенно и быстро произвел бросок на спину через себя, но в падении Алекс схватился за друга, в воздухе применив к нему тот же самый прием с перебросом, и удар об землю пришелся на самого нападавшего.

Все это произошло в одну секунду, поэтому никто не ожидал того, что открылось перед глазами после решающего приема.

- Я моргнул, что произошло? - недоуменно произнес Трак, когда пыль улеглась. Он наблюдал за всем, присев на каменный блок, словно за представлением, в любом случае не имеющий права оставлять подопечных без слежки.

- Ублюдок, - процедил Макс, лежа на животе. Он с силой сдавил ладонь, вдавливая пальцы в крови, и уткнулся блестящим от пота лбом в землю под собой. - Ты специально лишил меня выносливости.

Алекс почти сразу поднялся с него и отдалился от лежащего в неестественном положении друга, который не приготовился к удару и получил урон от падения в полной мере, содрав себе кожу на руках и сильно ударившись о твердую землю.

- Не отрицаю, - ответил он, проигрывая искушению стянуть с себя маску и вдохнуть поглубже сквозь забившую нос свернувшуюся кровь. По жжению в глазах Алекс понял, что сосуды разорвались по швам даже там. А все из-за безрассудного трюка, после которого все внутренности перетряхнуло как после падения с высоты. И зачем он это сделал, сам себе ответить затруднялся. - Моя стратегия действительно заключалась в том, чтобы заставить тебя как можно быстрее выдохнуться. Если бы ты не гонялся за мной, ты бы победил.

- Какая же ты мразь. Всего тебе мало.

Алекс склонил голову к плечу, смотря сверху вниз на продолжающего агрессировать друга.

- Хватит. Ты просил бой, ты его получил. На этом можно и закончить, - он развернулся и, не оглядываясь, ушел прочь.

Подождав с несколько минут, когда оба последуют к парковке, Стивен направился за ними, внимательно следя за тем, чтобы их никто не преследовал, привлеченный шумом от ссоры. Их драка собрала случайных зрителей. Несколько подростков засмотрелись, выкрикивая жестокие посылы и возгласы драться в полную силу до крови.

- Я боялся, как бы он его не грохнул, - едва слышно произнес Стивен подошедшему Гоусту, бросив взгляд на Алекса, когда они смешались с прохожими и смогли обменяться парой слов.

Эд взглядом дал понять, что разделяет его опасения. Изначально безрезультатно попытавшись решить все на словах, в дальнейшем Стивен не стал вмешиваться, потому что Алекс всячески показывал, что не намерен биться в неравных условиях, просто убегая. Но в таком случае бой был бы бесконечен. Или пока оба бы не лишились сил. Очевидно, заскучав, Алекс позволил себя схватить и шокировал полной и безоговорочной победой в поединке, который был изначально предрешен не в его пользу. Пока Макс лежал и не шевелился, лишь жадно вдыхая воздух, в голову Стивена застучался панический страх за его здоровье. Все же он своими глазами видел на что способен Алекс. Но друга он решил пожалеть и не стал демонстрировать свою истинную силу.

«Даже если ты думаешь, что можешь сломить меня, моя жизнь уже перевернулась с ног на голову». - «Hater» Korn.

*Джетлаг - синдром смены часового пояса, когда естественные часы или циркадный ритм организма нарушаются. Английские слова «jet» («реактивный самолет») и «lag («запаздывание») указывают на то, что чаще всего с симптомами сталкиваются после перелета. Может сопровождаться усталостью, бессонницей, головной болью, потерей аппетита и другими состояниями дискомфорта.

*Девушка-кошка - в японском языке, Nekomusume, сокращенно Neko, - обладающая кошачьими ушками (либо настоящими, либо в дополнение к человеческим), хвостом или другими чертами семейства кошачьих, в остальном имеющая полностью человеческое тело. Девушки-кошки встречаются в различных жанрах художественной литературы, в частности, в аниме и манге.