Глава 22.
Просыпаюсь среди ночи от грохота входной двери. Подскакиваю в кровати, будто ошпаренная, озираясь по сторонам. Раньше, когда мама только съехалась с Игорем, он злоупотреблял алкоголем и по ночам часто приходил пьяный в стельку. За этим, обычно, следовали бесконечные скандалы и крики, от которых, я не могла уснуть до раннего утра. И похожий страх вспыхивает внутри.
Но потом вспоминаю, что благодаря охранникам по всему периметру, легче в пентагон забраться, чем в эту квартиру не будучи членом семьи, или хотя бы знакомым. Алекс ведь всегда приходит настолько тихо, что я его никогда не слышу, может произошло что-то?
Накинув на свою пижаму халат и туго завязав его ремень, выхожу из комнаты, прежде испуганно оглядывая местность. Женский стон долетает до моего слуха, от которого весь страх улетучивается, сменяясь первородным гневом. Тем самым, который без тормозов. Неужели Алекс посмел привести в нашу квартиру какую-то девушку?
Бросаюсь вперед, желая застать врасплох. Дергаю переключатель и тёмный коридор озаряется ярким светом. Наблюдаю весьма интересную картину: девушка, с полностью задранным платьем стоит около стены и громко стонет, закусывая губы, пока мужчина напротив неё вылизывает ей шею и играет рукой между её бёдер. Готова начать кричать и обвинять Алекса во всех грехах человечества, однако не успеваю. Девушка испуганно бросает взгляд на меня и пытается отойти от дурмана, заполонившего её тёмные глаза; а мужчина отстраняется слишком медленно, не в силах оторваться от шеи гостьи. Его глаза встречаются с моими и я удивлённо ахаю, с неким облегчением в груди понимая, что это не Алекс. Мужчина напротив меня, все ещё сжимающий напуганную девушку в своих больших руках, высок, накачен и до одури сексуален. Его яркие глаза сначала вспыхивают от непонимания, которое довольно быстро сменяется осознанием.
Пухлые губы складываются в широкую ухмылку, а руки наконец отпускают бедную девушку. Делаю шаг назад, одновременно боясь этого человека и интересуясь им.
— Ох, как я мог забыть. – его голос похож на Алекса, что несколько успокаивает меня, когда он продолжает приближаться, останавливаясь напротив меня с убийственным выражением лица. — Ты...
Продолжить свою реплику у него не удалось. Входная дверь вновь хлопает и на пороге появляется уже Алекс, замерев на месте. Его серые глаза сначала мигом находят меня, осматривают, после чего они перемещаются на девушку, которая начала ерзать от дискомфорта. И только мужчина возвышающийся надо мной словно скала не выглядит пристыженным. Наоборот, ситуация его, словно бы, позабавила, от чего он едва в ладоши не хлопнул. Отхожу подальше, желая скрыться где-нибудь в комнате, а лучше слиться со стеной. Весьма интересная ситуация, не придерешься.
Алекс подходит ко мне, становится рядом и взирает на мужчину с абсолютно нечитаемым выражением лица. Непроизвольно сравниваю их двоих, отмечая больше схожих черт, нежели различных. На фотографиях это кажется иначе, чего не скажешь о реальности. Кажется, я даже вижу одинаковый оскал с одним крохотным отличием: Алекс выглядит ледяным и отстраненным, в то время как второй мужчина, наоборот, похож на жерло вулкана с бурлящими в нем потоками лавы.
— Ты говорил, что твоя жена красивая, однако забыл упомянуть, что она чертовски сексуальна, – выдаёт мужчина без зазрения совести, бросая на меня взгляд, горящий от интереса и интриги, — Кажется, ты Элис, не так ли? – киваю и делаю крохотный, почти незаметный шаг вбок, прячась за плечом своего мужа; мои действия не остаются незамеченными, — Брось, ты же моя невестка, как я могу подумать о чем-то оскорбительном для тебя?
— Ты приехал раньше, Грейсон. – сухо бросает Алекс, перетягивая градус интереса к себе, — Я ждал тебя не раньше послезавтра.
— Ну ты же меня знаешь, Алекс. – похлопывает по плечу моего мужа мой... деверь? — Я не следую чужим планам и создаю свои собственные. – взгляд практически таких же глаз, как у Алекса, только чуть темнее возвращается ко мне и вновь проходится от головы до пят. — Смотря на неё я понимаю, чем она смогла тебя зацепить. – Грейсон подошёл ближе, — Никогда не думал, что кто-то сможет надеть на тебя кольцо, но, видимо, эта маленькая принцесса смогла крепко схватить тебя за яйца, брат. Приятно наконец познакомиться, Элис или Алиса?
— Алиса. – прохрипела я, только сейчас поняв, что до этого не произнесла ни одного слова, — И мне тоже приятно познакомиться с тобой, Грейсон.
— Для семьи я просто Грей. Только Алекс имеет привычку называть людей полными именами, – закатил глаза мужчина.
— Грей? – переспрашиваю и, не в силах остановить свой глупый юмор, выбрасываю первое, что пришло на ум, — Прямо как Кристиан Грей? – сжимаю губы, — Со всеми этими плетками, пробками и всем прочем? Прости.
Грейсон взрывается от хохота, едва не сгибаясь пополам, держась рукой за свой живот. Буквально ощущаю волну раздражения, исходящую от Алекса, но не предпринимаю никаких попыток сделать хоть что-нибудь. Продолжаю стоять на месте, ожидая дальнейшего развития событий.
— Ох, невестка, ты меня действительно рассмешила. Матушка всегда искала моему брату жену из высших кругов, – он наклоняется ближе, шепчет, делясь настоящим секретом, — Ну, знаешь, всю такую с этикетом, вечно прямой спиной и учтивой улыбкой. Проще говоря, безвольную куклу, которая во всем потакала бы требованиям Алекса. Ты же не кажешься мне такой. Без сомнения ты красива и заслуживаешь восхищения, но, в то же время, ты не та, кто спрыгнет с крыши по одному только приказу Алекса. Или я все же ошибаюсь? – слабый, практически незаметный намек на вызов сквозит в его игривом голосе. Выпрямляюсь непроизвольно и отодвигаюсь от Алекса, вздернув подбородок. Грейсон довольно улыбается, — Гордая маленькая невестка. Я никуда тебя не отпускал, – хмурюсь, переводя взгляд на девушку позади, которая попыталась выскользнуть из квартиры. Она резко остановилась, услышав холодный приказ Грея. Вздрагиваю, услышав опасно знакомые нотки. Такие же, как у Алекса. Только если голос Алекса более низкий и грудной, а Грея он немного выше и более хриплый. — Простите мои манеры, но дама заскучала. Уверен, нас ждет увлекательная беседа утром, а теперь, мы остановимся на том, на чем остановились. – Грей хохотнул, опустил голову, оставил быстрый поцелуй на моей щеке и повернулся к девушке.
Ее затравленный взгляд не отпускал мой, пока мужчина вел ее... В мою комнату.
— Эй! Это... – подмигнув мне, Грей захлопнул дверь. — Моя комната. – заканчиваю уже для себя, тихо чертыхнувшись, — Прекрасно. Я утром же выброшу постельное белье, а лучше — сожгу.
Алекс тихо фыркает, что в его случае можно посчитать за смех. Он проходит мимо меня, на ходу снимая с себя пиджак. Раздражение от его безразличия вырабатывает больше яда в организме; бросаюсь следом за мужем, в его комнату, твердо решив потеснить его. Ну а что? Мы муж и жена, соответственно нам по закону полагается делить одну постель; и если Алексу это не нравится, он может подать на меня в суд.
Внутри никого не оказалось, но шум воды из ванной несколько успокоил мое разбушевавшееся воображение, которое, к слову, подкинуло мне мысль о том, что мой муж просто выбросился в окно, не выдержав всего происходящего. Сначала я со своей свадьбой, теперь его брат, характером схожий со мной.
Мое первое впечатление о Грейсоне неоднозначное. Он несомненно красив собой, в достаточной степени самоуверен и более свободный в плане поведения. У него нет тех ограничений, которым следует Алекс; он привык действовать по воле своего сердца, в то время как мой муж — по воле разума. Еще, я уверена, эта эмоциональность вызвана агрессивной игрой в футбол, а холод Алекса ведением бизнеса. Черт, я могла бы сравнивать их бесконечно долго, и все равно отдала бы предпочтение своем мужу. Нет, не потому что я уже более-менее привыкла к нему; а потому, что для меня такой тип мужчины — если, конечно, вычесть все скелеты в темном шкафу — более привлекательный. Грейсон может быть вспыльчивым, на что указывает его резкая смена настроения, когда та девушка попыталась исчезнуть из этой квартиры. А учитывая, что я такая же вспыльчивая и агрессивная, нам было бы очень сложно ужиться вместе.
Звук воды прекратился и я плотнее завернулась в одеяло, ожидая появления Алекса. Теперь моя идея с мелкой местью не кажется такой уж и благоразумной. Куда лучше было бы лечь в другой гостевой комнате, но нет же, моей пятой точке не терпится нарваться на новые приключения. А если бы мозг был более продуктивным, то я точно не оказалась бы здесь.
Порываюсь бежать, как дверь открывается, и яркий свет отбрасывает свои лучи на темную комнату. Алекс выходит из ванной в обмотанном на бедрах полотенце, открывая мне вид на свое восхитительное тело. Черт. Когда он ходит в таком виде, то я забываю обо всем и все мысли выветриваются. Какая-то магия, не иначе. Мне нравится его тело, чего уж греха таить, а еще больше нравится следить, как перекатываются его мышцы, пока он двигается. А двигается он много, никак не реагируя на мое варварское присутствие. Для начала, вторым полотенцем он протирает мокрые волосы, делая это резко и завораживающе, от чего слюнки в моем рту скапливаются намного быстрее и грозятся выплеснуться наружу. Отбросив мягкую ткань на стул, Алекс наклоняется к тумбочке, демонстрируя мне свою натренированную спину, широкую настолько, что я с легкостью смогу за ней спрятаться и никто меня не увидит; достает боксеры, сбрасывает полотенце, даже не замечая моих покрасневших от смущения щек от лицезрения его голых и поджаристых ягодиц, после чего одевает их. Отворачиваюсь, с головой укрываясь одеялом, желая спрятаться. Черт, это была худшая идея забраться в его постель.
Алекс подходит к кровати, резко раскрывает одеяло и забирается внутрь. Поворачиваюсь набок, спиной к своему мужу. Погружаемся в тишину, в которой слышно только мое прерывистое дыхание и то потому, что под одеялом уже нехватка кислорода. Выныриваю в тот момент, когда легкие начинают гореть, и делаю глубокий вдох прохладного воздуха. Алекс все так же неподвижен: лежит на спине и молчит. Поворачиваю голову, заметив, как он печатает что-то в своем телефоне, но не могу разобрать что именно, яркость стоит просто на минимуме. Отворачиваюсь обратно, подавляя дрожь странного возбуждения от факта нашего будущего совместного сна. Черт, я никогда не спала ни с одним мужчиной в одной постели. В те разы, когда это происходило с Алексом, он всегда уходил уже ночью. Сейчас же у нас даже не было секса, а мы уже просто делим одну постель, как настоящие муж с женой.
— Тебе холодно? – прорезает тишину внезапно его спокойный, полный холодной крошки голос. Хмурюсь, но не пытаюсь вновь повернуться, чтобы найти его взгляд, — Ты дрожишь.
— Нет, просто... – запинаюсь всего на мгновение, сгладив смущающую тишину коротким кашлем, — Мне слегка неудобно. – чувствую его взгляд лопатками и тяжело сглатываю, прежде чем продолжить, — Я никогда прежде не спала с мужчиной в одной постели. И ты, вероятно, будешь прав, если скажешь, что я сама пришла. Просто... – очередная неловкая пауза, — Черт, моя гордость порой застилает глаза. Вот и все. Я хочу соответствовать тебе, потому даже не пытаюсь вести себя иначе. Хочу быть смелой, сильной, дерзкой... – не смею сказать последний эпитет, сжимая подушку в кулак, — А для этого мне стоит жертвовать своим комфортом. Все в порядке, я, обычно, быстро засыпаю.
— Тебе не нужно ничего делать, чтобы соответствовать мне. – на фоне моего жалкого шепота, его тихая речь звучит особенно чувственной и полной силы, — В детстве я часто пытался равняться на отца. – внезапное откровение подбрасывает меня в кровати и я оборачиваюсь, превращаясь полностью во внимание. Алекс все так же лежит на спине, но теперь его взгляд устремлен куда-то в потолок, а тьма превращает его в нечто совершенно загадочное, — Мне хотелось быть как он: бесстрашным, сильным, могущественным и величественным, – сглатываю комментарий, что у него удачно получилось стать таковым в достаточно молодом возрасте, — Видя мои старания, отец однажды, во время нашей совместной игры в шахматы, сказал, что нельзя стать чьей-то копией, оригинал всегда будет лучше. Но можно стать кем-то сильнее, переплюнуть сам оригинал и создать что-то новое. Я могу вечность стараться изучать его тактику игры в шахматы, но таким образом никогда не смогу его переиграть, – придвигаюсь ближе, практически с опаской располагаюсь на его груди, смотря в это красивое лицо едва не со слезами на глазах. Я так рада, что могу узнать о нем что-то больше, — Не то, чтобы это стало просветом в моей жизни, но урок из той проигранной партии я вынес. – он коротко усмехнулся, все ещё не глядя на меня, затерявшись где-то в своих мыслях, — Потому в следующей нашей игре я смог его победить. – серые глаза опустились, встретились с моими и обожгли волной удовлетворения. Гордец! — Он похвалил меня, сказал, что теперь я понимаю как стать лучше. Но так же не стоит забывать, что будет кто-то в состоянии добиться того, чего я не успею. Продолжить мое дело, довести его до конца и стать, тем самым, лучше меня. И это мои дети. – сглатываю, чувствуя, как трещит под ногами лед; я слишком близка к тому, чтобы провалиться в холодные воды, — Нет предела совершенству, не так ли, маленькая королева?
— Почему ты так меня называешь? – трусливо перевожу тему в безопасное русло, сдерживаясь, дабы не схватиться за ладонь с кольцом, которое, вдруг, начало обжигать мой палец, — На счет маленькой понятно, я едва тебе до плеч достаю. Но в свою защиту скажу, что мало кто даже из мужчин имеет такой же рост как у тебя. Или ты всех своих партнеров, которые ниже тебя, называешь маленькими?
— Ты была рождена, чтобы править. – втягиваю воздух сквозь сжатые зубы, не готовая к такому откровению, — Ты умна, хитра, благородна, великодушна. – его палец движется по моему виску, стремится к переносице и разглаживает появившуюся там морщинку, — Пять дня назад ты перечислила крупную сумму денег детской больнице, два дня назад фонду помощи бездомным животным. – открываю рот, чтобы начать оправдываться, но палец Алекса ложится на мои губы, предотвращая поток бессмысленной реплики, — Я не собираюсь отчитывать тебя за трату денег, маленькая миссис Андерсон, у меня их достаточно, чтобы не считать. Да и как я смею препятствовать твоим попыткам отчистить совесть за Владислава. – вот она, опасная тема; опасный поворот. Хочется вывернуться из одеяла и броситься бежать; голос Алекса слегка меняется, практически неуловимое изменение, но я замечаю и напрягаюсь, — Замаливала грехи, я прав? Только вот ведь загвоздка, малышка, это не твой грех, а мой. И если ты пыталась восстановить баланс вселенной благотворительностью, то не хватит всех фондов и организаций, чтобы отчистить мою историю.
— Последнее воспоминание связанное с отцом, о моей неудавшейся попытке признаться в любви. – вновь выбираю побег от темы, замечая снисходительную ухмылку Алекса, который явно понял мою стратегию, но подыгрывает мне, — Мы сидели на диване в зале и ели шаурму, смотря Властелин колец. На тот момент я только занималась изучением английского языка, так что, пытаясь немного повыделываться и, конечно же, услышать похвалы, я произнесла дурацкую фразу "I love you", с такой гордостью, будто целую книгу составила. – глупо хихикаю, пытаясь бороться со слезами на глазах. От любого упоминания моего отца они наворачиваются самостоятельно. Это будто привычка. Естественная реакция тела на его упоминание. — Он тогда посмотрел на меня с непониманием, и я перевела, все ещё ожидая обратного признания. Как ты уже догадался, её не последовало. – фыркаю, пытаясь скрыть боль за пренебрежением, — Папа лишь кивнул и вернулся к своему занятию, оставив маленькую девочку без грамма любви. – рука Алекса ласкает мою шею, пока я собираюсь с мыслями. Это успокаивает и добавляет адреналина в кровь.
Алекс молчит какое-то время, неотрывно смотря в мои глаза, пока его ладонь продолжает гладить мой затылок, а грудь равномерно вздыматься.
— Вечером уже сегодняшнего дня у меня встреча, – вдруг оповещает Алекс, смотря на меня сквозь длинные тёмные ресницы, — В одном из клубов, и я хочу, чтобы ты там присутствовала.
Мгновенно напрягаюсь и приподнимаюсь на его голой груди.
— Это связано не с твоей работой. – произношу утвердительно и начинаю рассуждать, — По крайней мере, не с официальной. – добавляю многозначительно, — На такие ты меня не возьмёшь, ибо я там бесполезная, а ещё эти встречи скучные и не должны проходить на территории клуба. Let me guess ( Позволь мне угадать ), – ложусь обратно, полностью на него, устроившись между его ног, — Встреча мафиози? Ну же, признайся, я близка к правде. – никакой реакции, но я не унываю, по своему расценивая его реакцию, — Кто там будет? Маара Сальватруча? Якудза? Коза Ностра?
— Ты подозрительно много знаешь. – прищуривается Алекс, вынося вердикт. Мгновенно тушуюсь и отступаю, — Колесников, не так ли? Он много успел рассказать тебе до моего прихода, – настроение Алекса меняется, становится более доступным, точно он удивлён и одновременно восхищен; не могу понять точно, — За твою сообразительность поделюсь с тобой небольшой информацией. – устраиваюсь поудобнее, слегка поерзав и получив весьма красноречивый ответ, упирающийся мне в бедро. Алекс никак не меняется в лице, ждёт, пока я найду удобное положение на нем самом. Боже, не смотря, что он такой твердый, мне так нравится использовать его тело в качестве матраса. И, кажется, сам Алекс не особо против. — В Россию приехали сразу два представителя враждующих кланов. Как ты уже упомянула, Дон Маары Сальватручи и Младший Босс Ндрангеты. Нам придется встретиться с ними одновременно и избежать прямого столкновения. Антонио Трапани — Дон Маары Сальватручи — весьма вспыльчивый человек, а Томас Гурино слишком хорошо умеет манипулировать людьми.
— Поэтому Грей приехал? – выпаливаю, перебивая его, не в силах справиться с охватившим тело возбуждением. Алекс прищуривается, — Два Андерсона. Два представителя семьи, не принадлежащей ни к одной группировке, но контролирующей всех остальных. Черт, это звучит очень интересно, честно. Насколько этот... Антонио вспыльчивый? Не смотри на меня так, я должна морально подготовиться.
— Его клан один из самых жестоких не только на территории Италии, но и во всем мире. По эту сторону жизни, многие называют его безумным поваром или бешенным псом.
— Повар? – переспрашиваю, осмелев под напором сегодняшних откровений, — Он что, по профессии повар? Серьёзно? Дон самого жестоко клана по выходным жарит шашлык на заднем дворе своего дома?
— Он однажды пригласил к себе на ужин нынешнего Босса Ндрангеты и подал ему в качестве главного блюда внутренности его отца, тогдашнего Босса. – сухо рассказывает Алекс, выталкивая весь ужин из моего желудка обратно. Поджимаю губы и делаю пару глубокий вдохов, устраняя тошноту, — Думаю, вопроса о причине ненависти этих двух кланов у тебя не последует. На счет твоего вопроса относительно Грейсона, – он делает особый намек на полное имя брата, но я его игнорирую, с жадностью схватывая все остальные его слова, — Да, мой брат был в Германии на матче, но был вынужден сорваться. Я сомневаюсь, что даже будь я один они пошли бы против моего желания, но Грейсон всегда умеет разряжать атмосферу своим юмором. Его присутствие не необходимо, но с ним будет легче. А теперь, пора спать.
— Ну подожди, у меня ещё есть вопросы! – бунтую моментально, когда меня начинают осторожно снимать и укладывают на подушку рядом, — Алекс, не поступай так со мной! Мне же интересно. Я теперь уснуть не смогу. Буду тебя раздражать ночью. Или следить за тобой, как сталкер!
— Вперёд. – криво усмехается мой муж, удобнее укладываясь на подушке, лицом ко мне. — Попробуешь нарушить мой сон, я оттрахаю тебя так, что несколько дней не сможешь ходить. А ведь тебе так интересно познакомиться с нашими жестокими друзьями.
— Сволочь! – шиплю и отворачиваюсь, твердо намереваясь уснуть или хотя бы сделать вид, что это так.
Однако, стоило моему телу слегка расслабиться, а мозгу прекратить обдумывать все сказанное, как я моментально проваливаюсь в сон. Чёртова тьма встречает меня, как старую подругу.