Звездный пир

Тяжелые ворота ангара Лены-Жестянки сомкнулись за кормой «Последней Искры», отрезая гул мастерской и оставляя Арка наедине с шумом его собственного, частично обновленного корабля. Он медленно выводил фрахтовщик из узкого проезда между складами, чувствуя машину совершенно по-новому. Замена маневрового двигателя и бортового компьютера кардинально изменила ее поведение.

Старый военный блок управления, установленный Искрой, отзывался на команды через нейроинтерфейс с непривычной четкостью, но без той доли интуитивной связи, к которой он привык со старым, «гражданским» компьютером. Интерфейс на главном экране был аскетичным до предела – зеленый текст на черном фоне, минимум графики, множество параметров, выводимых сухими строчками кода и цифр. Это требовало большего внимания и концентрации, чем привычный, пусть и глючный, интерфейс старого компа. Но система работала стабильно, без сбоев и зависаний, которые так досаждали ему раньше. Это было главным.

Замененный маневровый двигатель тоже вел себя иначе. Он был явно мощнее того, что стоял раньше (даже до поломки), но его реакция была грубее, не такой плавной. Приходилось действовать штурвалом и педалями тяги аккуратнее, чтобы компенсировать его резкость, особенно на малых скоростях в тесных промышленных зонах «Ржавого Двигателя». Корабль стал менее предсказуемым, но более... зубастым, что ли.

Арк осторожно провел «Искру» по извилистым трассам нижних уровней, поднимаясь все выше, к основным транспортным коридорам, ведущим с Эридона. Он старался не привлекать внимания, держал среднюю скорость, не совершал резких маневров. Патрули встречались часто, их сканеры наверняка фиксировали его потрепанное судно, но никто его не останавливал. Возможно, Лена действительно хорошо поработала над маскировкой ремонта, или патрулям было не до старых фрахтовщиков на фоне подготовки к Звездному Пиру и недавних инцидентов.

Выбравшись из плотной атмосферы и гравитационного колодца Эридона, Арк почувствовал себя немного свободнее. Перед ним раскинулся космос, полный опасностей, но и возможностей. Он задал курс на ближайший Звездный Туннель, ведущий в сторону Сектора Теней – «Сумрачный Проход». Это был не самый популярный маршрут, используемый в основном торговцами, везущими грузы на Ноктюрн, или контрабандистами, но именно поэтому он его и выбрал – меньше шансов нарваться на патрули Совета или агентов «Архитектора».

Пока «Искра» набирала крейсерскую скорость, Арк снова погрузился в мысли. Гелиос. Архив. Дельта. Что это могло означать? Старый узел связи? Заброшенная база данных? Кодовое имя? И как это связано с «Эхом Гелиоса» и Кайусом Вареном? Информация, полученная из логов «Пастыря-7», была слишком фрагментарной, чтобы делать выводы, но она указывала направление. Станция Дельта-Ро, где Варен якобы погиб... Мог ли он выжить и использовать ее как базу? Или создать там тот самый архив?

Он испытал сильное искушение попытаться подключиться к этому узлу прямо сейчас, используя защищенные каналы «Искры» и методы обхода, которым его научил «Цербер» (инструкции по использованию «Стража-3» включали и такие возможности). Но он заставил себя остановиться. Это было бы слишком рискованно. Его корабль все еще был уязвим, а его собственные хакерские навыки – недостаточны для противостояния с создателями «Пастыря-7». Он не знал, какие ловушки или системы слежения могли быть установлены на том узле. Лучше было подождать, добраться до Сектора Теней, найти там безопасное убежище и, возможно, более квалифицированную помощь.

Он активировал систему «Страж-3» в режим повышенной бдительности, настроив ее на мониторинг любых подозрительных сигналов или попыток подключения. Затем он открыл финансовый интерфейс. Жалкие остатки кредитов на счету смотрели на него с немым укором. Нужно было срочно найти работу в Секторе Теней. Но какую? Перевозка легальных грузов туда оплачивалась плохо, а связываться с откровенной контрабандой после всего пережитого не хотелось – это могло привлечь ненужное внимание и местных криминальных авторитетов, и властей (или тех, кто за ними стоял). Возможно, поиск информации? Или работа телохранителем? Варианты были, но все они несли свои риски.

Пока он размышлял, корабль приближался к точке входа в «Сумрачный Проход». Арк проверил показания сенсоров – чисто. Он начал предпрыжковую подготовку, надеясь, что на этот раз полет пройдет спокойнее.

Процедура подготовки к гиперпрыжку с новым компьютером прошла гладко и даже быстрее, чем обычно. Старый военный блок, несмотря на свой спартанский интерфейс, выполнял расчеты четко и без сбоев. Конденсаторы гипердвигателя зарядились ровно, стабилизация поля включилась без проблем.

«Инициация гиперпрыжка через пять... четыре... три... два... один...»

Толчок, искажение пространства – и «Искра» снова погрузилась в клубящиеся энергии гиперпространства. На этот раз полет был заметно стабильнее. Гравитационные флуктуации в «Сумрачном Проходе» были слабее, чем в «Калипсо-3», и обновленные системы корабля справлялись с ними увереннее. Даже гул двигателя стал ровнее, без прежних надрывных ноток. Арк почувствовал укол благодарности Лене и ее команде – они действительно сделали хорошую работу, учитывая обстоятельства.

Он перевел управление в режим автоматического удержания курса – новый компьютер, в отличие от старого, справлялся с этой задачей даже в условиях легкой турбулентности гиперпространства. Это дало Арку возможность немного расслабиться и заняться другими делами.

Первым делом он решил снова изучить фрагменты логов «Пастыря-7», которые ему передала Искра. Теперь, в спокойной обстановке, он мог проанализировать их более внимательно. Он загрузил данные в свой дата-планшет, изолированный от основной сети корабля, и запустил несколько специализированных утилит для анализа кода и поиска скрытых паттернов, которые он скачал еще в «Хромом Нейроне».

Он снова сосредоточился на повторяющемся блоке – «сердцебиении» программы. Искра была права, это был зашифрованный сигнал, уходящий на управляющий узел. Он попытался применить к нему различные алгоритмы дешифровки, но безуспешно. Шифр был слишком стойким. Однако он заметил кое-что другое. В структуре самого блока данных, помимо основной зашифрованной части, присутствовали небольшие, постоянно меняющиеся фрагменты – словно программа добавляла к своему «сердцебиению» какую-то дополнительную информацию.

Арк предположил, что это могли быть те самые скопированные логи сенсоров и навигации, которые программа отправляла своим хозяевам. Он попытался изолировать эти фрагменты и проанализировать их отдельно. Большая часть была нечитаемым мусором из-за повреждения логов, но некоторые фрагменты поддавались частичной расшифровке.

В одном из них он обнаружил координаты – не звездные, а локальные, внутри какой-то структуры. Рядом стояла метка времени, совпадающая с моментом его пребывания на «Гравий-19». В другом фрагменте он нашел обрывки данных с его собственных сенсоров – запись разговора с Рико у погрузочной платформы! Программа не просто копировала технические логи, она записывала звук и, возможно, видео в кабине и ближайшем окружении корабля!

Это открытие заставило его похолодеть. Значит, они не просто следили за его перемещениями, они могли слышать и видеть все, что происходило на борту «Искры» до того, как «Цербер» удалил шпиона. Они знали о Рико, знали о его сделке, знали о его разговорах. Возможно, они даже слышали его разговор с Леной через комм-канал, если программа смогла перехватить и его?

Он лихорадочно начал проверять другие расшифрованные фрагменты. Нашел еще несколько записей координат, соответствующих его маршруту к Эридону. Нашел обрывки данных о его попытках связаться с Глинтом из «Хромого Нейрона». Нашел даже запись его разговора с самим собой, когда он размышлял о Кайусе Варене и «Эхе Гелиоса»!

Проклятье! Они знали практически все. Его подозрения, его планы, его контакты. Неудивительно, что они ждали его на Эридоне. Неудивительно, что они так легко нашли его в «Термитнике».

Но зачем тогда было пассивное сканирование у дока? Зачем была погоня в коллекторах? Если они все знали, почему просто не схватили его или не уничтожили? Может, они хотели не его самого, а что-то другое? Тот осколок? Или информацию, которую он мог получить от Глинта или «Цербера»?

И еще один вопрос не давал ему покоя. Если управляющий узел находился на «Гелиос.Архив.Дельта», как программа передавала туда данные? Через обычную теневую сеть? Или у нее был какой-то свой, скрытый канал связи, использующий те самые неизвестные технологии?

Он снова посмотрел на фрагмент с идентификатором узла. «Гелиос.Архив.Дельта». Мог ли он попытаться получить больше информации об этом месте? Не подключаясь напрямую, а просто поискав упоминания в открытых или полузакрытых базах данных? Это было рискованно, любой запрос мог быть отслежен. Но сидеть в неведении было еще хуже.

Арк колебался. Попытка найти информацию о «Гелиос.Архив.Дельта» была сродни тому, чтобы потыкать палкой в спящего кракена. Если это действительно секретный узел, связанный с «Архитектором» и его опасными технологиями, то любой запрос, содержащий это имя, наверняка вызовет тревогу у его владельцев. С другой стороны, знание – сила, а в его ситуации любая крупица информации могла оказаться решающей для выживания.

Он решил пойти на компромисс. Не использовать прямые запросы, а попытаться найти косвенные упоминания, используя более общие ключевые слова и исторические базы данных, доступные через обычную, не теневую, Галактическую Сеть. Это было менее безопасно с точки зрения анонимности, но и менее подозрительно, чем копаться в хакерских архивах. К тому же, система защиты «Страж-3» должна была обеспечить базовый уровень безопасности от стандартных методов слежения.

Он подключился к Галактической Сети через стандартный интерфейс «Искры» (новый компьютер обеспечивал стабильное, хоть и не слишком быстрое соединение). Открыл доступ к публичным историческим архивам Эридона – огромной базе данных, содержащей триллионы записей о прошлом галактики, от официальных хроник до рассекреченных корпоративных отчетов и научных публикаций.

Он начал поиск, используя разные комбинации: «Станция Дельта-Ро», «Проект Гелиос», «Кайус Варен исследования», «Архивы до Разлома сектор Кристаллов».

Результатов было много, но большинство – информационный шум. Станция Дельта-Ро упоминалась как заброшенный исследовательский пост «ГалактоСферы», официально закрытый после «несчастного случая» и утечки экспериментальных материалов примерно в то же время, когда «пропал» Кайус Варен. Никаких упоминаний об архивах или узлах связи на ней не было.

Проект «Гелиос» встречался в нескольких старых отчетах «ГалактоСферы» времен Эпохи Расширения, но описывался как стандартная программа по разработке новых типов энергетических ячеек на основе гелиевых изотопов – ничего похожего на секретное оружие. Возможно, «Эхо Гелиоса» было совершенно другим, засекреченным подпроектом, или «Хронограф» с того форума просто выдумал название.

Имя Кайуса Варена встречалось в официальных некрологах и коротких упоминаниях как талантливого аналитика, трагически погибшего при исполнении служебных обязанностей на Дельта-Ро. Никаких намеков на его расследования или конфликт с «ГалактоСферой» и Советом в открытых источниках не было.

Арк уже начал терять надежду, когда наткнулся на старую научную публикацию времен до Разлома, посвященную проблемам долгосрочного хранения данных в условиях глубокого космоса и повышенной радиации. В статье упоминался экспериментальный проект под кодовым названием «Архив.Дельта», разрабатываемый совместно «ГалактоСферой» и одним из исследовательских институтов Эридона. Целью проекта было создание автономных, сверхзащищенных хранилищ данных, способных пережить даже катастрофические события вроде коллапса звезды или... Великого Разлома. В статье описывались принципы работы таких архивов: использование кристаллических носителей информации, квантовое шифрование, энергетическая автономность за счет геотермальных источников или реликтового излучения, и – что самое интересное – использование старых, заброшенных объектов вроде астероидных баз или исследовательских станций в качестве физического укрытия для этих архивов. В качестве одного из потенциальных мест для размещения пилотного архива упоминалась... станция Дельта-Ро в секторе Кристаллов.

Вот оно! «Гелиос.Архив.Дельта» – это был не просто узел связи. Это был, скорее всего, идентификатор доступа к одному из этих сверхзащищенных архивов данных, расположенному на заброшенной станции Дельта-Ро. Архиву, который, возможно, содержал информацию о проекте «Эхо Гелиоса» или другие секреты, которые Кайус Варен раскопал перед своим исчезновением. И именно этот архив мог служить управляющим центром для программы-шпиона «Пастырь-7».

Эта догадка объясняла многое. Почему Варен инсценировал свою гибель именно на Дельта-Ро – чтобы получить доступ к архиву и замести следы. Почему программа-шпион была такой сложной – она должна была обходить защиту архива. Почему преследователи так заинтересованы в нем, Арке – возможно, они думают, что он знает что-то об этом архиве или даже имеет к нему доступ (из-за осколка или информации от хакеров).

Но это открытие также делало ситуацию еще более опасной. Если «Архитектор» контролирует такой архив, то его ресурсы и знания могут быть гораздо больше, чем можно было предположить. И если он использует технологии вроде «Эха Гелиоса»...

Арк быстро закрыл все окна поиска и отключился от Галактической Сети. Он сохранил ссылку на научную статью на свой изолированный чип. Нужно было обдумать эту информацию. Станция Дельта-Ро... Возможно, ему придется туда вернуться? Или наоборот, держаться от нее как можно дальше?

Полет в гиперпространстве продолжался. «Сумрачный Проход» был спокоен, никаких признаков преследования или аномалий. Но в голове у Арка бушевал собственный шторм из догадок, страхов и предчувствий. Он летел в Сектор Теней в поисках убежища и работы, но теперь у него появилась новая, опасная цель – узнать больше об «Архиве Дельта» и о том, какие секреты он хранит.

Пока Арк переваривал новую информацию об «Архиве Дельта», полет в «Сумрачном Проходе» подходил к концу. Навигационный компьютер сообщил о приближении к точке выхода в Сектор Теней. Этот сектор был полной противоположностью Сектору Света, откуда родом были Люминоиды. Здесь свет двигался медленнее, звезды казались тусклыми, а пространство было заполнено плотными газовыми туманностями и полями темной материи, которые искажали показания сенсоров и создавали идеальные условия для скрытности. Идеальное место, чтобы затеряться. Или попасть в еще большие неприятности.

Арк приготовился к выходу из гиперпространства. Процедура прошла штатно, без той драмы, что сопровождала выход из «Калипсо-3». «Искра» плавно выскользнула из туннеля в реальное пространство, оказавшись посреди холодной, почти непроглядной тьмы, нарушаемой лишь тусклым светом далеких звезд и зловещим багровым сиянием близлежащей туманности.

«Добро пожаловать в Сектор Теней», – пробормотал Арк себе под нос. Даже воздух в кабине, пропущенный через рециркуляторы, казалось, стал плотнее и холоднее.

Он сразу же активировал максимальный режим пассивной маскировки, снизив до минимума все внешние излучения корабля. В этом секторе стандартные сенсоры были почти бесполезны, большинство кораблей и станций полагались на инфракрасные детекторы, гравиметрические сканеры и анализ темной материи. Нужно было стать как можно менее заметным.

Его целью была Ноктюрн – главная (и почти единственная обитаемая) планета в этом секторе, известная своими черными пустынями, подземными городами и как неофициальная столица контрабандистов и Теневых Дронов. Именно там он надеялся найти работу, безопасное место для стоянки и, возможно, специалистов, способных помочь ему с информацией об «Архиве Дельта», не задавая лишних вопросов.

Путь до Ноктюрна занимал еще несколько часов полета на досветовой скорости через туманности и поля обломков – остатки древних сражений или неудачных экспериментов. Арк вел корабль осторожно, постоянно сверяясь с картой темной материи и показаниями гравиметрических сенсоров, чтобы не налететь на скрытую аномалию или невидимый патруль Теневых Дронов.

Сектор Теней жил по своим законам. Формально он подчинялся Совету Сингулярности, но реальная власть здесь принадлежала сложной сети криминальных синдикатов, независимых корпораций, занимающихся сомнительными исследованиями, и, конечно, самим Теневым Дронам, которые хоть и не имели официального правительства, но обладали огромным влиянием благодаря своим технологиям и контролю над местной информационной сетью – Матрицей Теней. Посторонним здесь следовало быть предельно осторожными.

Арк решил пока не пытаться связаться ни с кем на Ноктюрне. Сначала нужно было прибыть, найти безопасный док (если такое понятие вообще применимо к Ноктюрну) и оценить обстановку. Он слышал о «Порте Полночи» – крупнейшем космопорте планеты, расположенном в гигантской подземной пещере. Это было место хаотичное, опасное, но и полное возможностей. Именно туда он и направил свою «Искру».

По мере приближения к Ноктюрну атмосфера в кабине становилась все более напряженной. Сенсоры начали улавливать слабые сигналы других кораблей – большинство из них были зашифрованы или использовали стелс-протоколы. Несколько раз мимо «Искры» бесшумно проносились черные, угловатые силуэты Теневых глайдеров, которые даже не пытались установить контакт, просто растворяясь в темноте. Арк чувствовал себя чужаком, вторгшимся в чужое, враждебное пространство.

Наконец, на экране появилось изображение Ноктюрна – темный шар, почти не отражающий свет, окутанный плотными серыми облаками. Лишь в одном месте на ночной стороне планеты виднелось слабое багровое свечение – вход в Порт Полночи.

Он начал процедуру запроса на стыковку, используя один из своих самых неприметных поддельных идентификаторов – мелкого торговца минералами из сектора Пустоты. Ответ пришел не от официального диспетчера, а от автоматизированной системы порта, написанной на смеси Эридана и Тенека (цифрового языка Дронов): «Запрос принят. Следуйте вектору 9-Каппа. Док 1138. Оплата вперед. Нарушение правил порта карается аннигиляцией. Добро пожаловать в Порт Полночи. Или нет». Приветствие было под стать месту.

Арк направил корабль по указанному вектору, готовясь к погружению в самое сердце Сектора Теней.

Погружение в Порт Полночи напоминало спуск в пасть гигантского подземного зверя. Вход в порт представлял собой огромный туннель, уходящий вглубь планеты Ноктюрн, его стены были выложены темным, поглощающим свет материалом, и лишь редкие багровые огни обозначали границы прохода. Корабли входили и выходили непрерывным потоком, но двигались почти беззвучно, их двигатели работали на минимальной мощности или использовали какие-то местные технологии подавления шума.

Внутри туннель расширялся, открывая вид на исполинскую подземную пещеру – Порт Полночи. Ее размеры были колоссальны, свод терялся где-то в высоте, подсвеченный лишь тусклым красным светом от геотермальных источников и мириадами огней стыковочных доков, платформ, зданий, высеченных прямо в стенах пещеры или построенных на гигантских металлических конструкциях. Воздух здесь был теплее, чем снаружи, но тяжелый, с привкусом серы и перегретого металла. Гул стоял постоянный, но приглушенный, словно пещера поглощала звуки – смесь работы двигателей, лязга металла, далеких криков и непонятного электронного стрекотания.

Тысячи кораблей стояли в доках или маневрировали в огромном пространстве пещеры. Здесь были и стандартные фрахтовщики вроде «Искры», и неуклюжие рудовозы, и элегантные, но хищные корабли контрабандистов, и, конечно, множество черных, угловатых Теневых глайдеров и других судов, построенных по технологиям Дронов. Движение было плотным, но на удивление упорядоченным – автоматическая система управления портом, вероятно, контролируемая Дронами, жестко регулировала трафик.

Арк следовал указаниям навигационного маяка, ведя «Искру» к доку 1138. Это была одна из самых дальних и темных платформ, расположенная в секторе, известном как «Ржавое Гнездо». Название говорило само за себя. Платформа была покрыта ржавчиной и масляными пятнами, рядом стояло несколько кораблей в еще худшем состоянии, чем его «Искра», некоторые – явно на последнем издыхании или уже разбираемые на запчасти местными падальщиками.

Стыковка прошла гладко – автоматические захваты порта сработали четко и без скрежета, характерного для станций вроде «Гравия-19». Как только корабль был закреплен, на экране компьютера появилось требование оплаты за стоянку – стандартный тариф, не слишком высокий, но и не дешевый. Арк перевел нужную сумму со своего почти пустого счета, понимая, что теперь ему нужно найти работу не просто быстро, а очень быстро.

Он отключил основные системы корабля, оставив лишь дежурное питание и систему защиты «Страж-3». Выходить наружу сразу он не стал. Сначала нужно было оценить обстановку, прислушаться к местным сетям, попытаться понять, насколько безопасно это место.

Он снова активировал сканер локальных сетей. Эфир Порта Полночи кишел сигналами. Большинство из них были зашифрованы, многие использовали нестандартные протоколы, явно принадлежащие Дронам или криминальным синдикатам. Но были и открытые каналы – рекламные сообщения о продаже оружия, наркотиков, краденых данных, предложения работы (в основном грязной и опасной), объявления о розыске должников или конкурентов.

Арк осторожно подключился к одной из местных информационных сетей, используя анонимный прокси. Он начал искать упоминания об «Архитекторе», «Эхе Гелиоса», инциденте на «Гравий-19». Но здесь, в отличие от Эридона, об этом не было ни слова. Либо новости сюда еще не дошли, либо местным обитателям было глубоко плевать на проблемы других секторов, пока это не касалось их напрямую. Сектор Теней жил своей, изолированной жизнью.

Он также проверил наличие сигналов слежения или сканирования, направленных на его корабль. «Страж-3» молчал. Похоже, здесь, в этом хаосе сигналов и под защитой самого порта, его преследователи (если они вообще сюда добрались) пока не могли его обнаружить. Это давало небольшую передышку.

Теперь нужно было действовать. Найти работу. Найти информацию. И, возможно, найти способ использовать то знание, которое он получил, в своих интересах. Порт Полночи был опасным местом, но для человека с его навыками и отсутствием щепетильности он мог стать и местом возможностей.

Арк встал, проверил бластер, спрятал осколок и чип с данными. Пора было познакомиться с Портом Полночи поближе. Он открыл люк корабля, готовый шагнуть в темноту и хаос подземного мира Ноктюрна.

Воздух Порта Полночи ударил в лицо смесью знакомых и незнакомых запахов. К привычному букету «Термитника» – перегретый металл, озон, отходы – здесь добавлялся тяжелый запах серы от геотермальных источников, питающих порт энергией, и странный, едва уловимый аромат, похожий на пыль и статическое электричество, который, как знал Арк, часто сопровождал высокую концентрацию активных систем Теневых Дронов. Освещение было тусклым, в основном багровым от геотермальных ламп и синеватым от многочисленных экранов и голограмм, рекламирующих товары и услуги на смеси Эридана и резких, гортанных звуков Тенека.

Платформа 1138 была почти пуста, если не считать пары дроидов-погрузчиков, неподвижно застывших у стены, и фигуры в длинном плаще, стоявшей в тени у соседнего корабля. Фигура не двигалась, и Арк не мог понять, человек это, Дрон или кто-то еще. Он решил не проверять и быстро направился к выходу с платформы, ведущему в основной коридор дока.

«Ржавое Гнездо» полностью оправдывало свое название. Коридоры были узкими, темными, стены покрыты слоями грязи, ржавчины и непонятных технических наростов. Трубы под потолком капали, создавая лужи на металлическом полу. Публика здесь была соответствующая – угрюмые типы с оружием на поясе, нервные торговцы информацией, перешептывающиеся в темных углах, Дроны-рабочие, перетаскивающие тяжелые контейнеры, и существа странных, негуманоидных рас, которых редко можно было встретить в других секторах. Атмосфера была напряженной, каждый встречный провожал Арка подозрительным взглядом. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но старался не показывать этого, двигаясь уверенно и не встречаясь ни с кем глазами.

Ему нужна была информация и работа. Лучшее место для этого в Порту Полночи – один из многочисленных информационных хабов или баров, где собирались наемники, контрабандисты и информационные брокеры. Он знал название одного из таких мест по слухам – бар «Слепой Дрон». Говорили, что там можно найти любую информацию или любую работу, если у тебя есть чем платить и ты не боишься испачкать руки.

Он спросил дорогу у одного из портовых дроидов – безликого механизма на гусеничном ходу. Дроид молча указал механическим манипулятором направление и продолжил свое движение. Арк пошел по указанному пути, углубляясь в лабиринт порта.

По дороге он внимательно осматривался, пытаясь составить представление о местной жизни. Технологии здесь были странной смесью передовых разработок Дронов (например, системы наблюдения, использующие инфракрасные и гравиметрические сенсоры, почти невидимые глазу) и откровенного старья, отремонтированного и модифицированного до неузнаваемости. Многие системы явно работали на пределе, удерживаемые в рабочем состоянии лишь благодаря смекалке местных техников.

Он заметил несколько патрулей службы безопасности порта. Это были не люди и не стандартные дроиды Совета. Это были тяжеловооруженные боевые дроны Теневого типа, с массивными корпусами и встроенным оружием. Они двигались бесшумно и целеустремленно, их красные оптические сенсоры сканировали все вокруг. Сталкиваться с ними Арку совершенно не хотелось.

Наконец, он нашел «Слепой Дрон». Бар располагался в большом, гулком помещении, переоборудованном из старого грузового отсека. Освещение было очень тусклым, почти отсутствовало, если не считать мерцающих экранов, встроенных в столы, и светящихся напитков в стаканах посетителей. Воздух был густым от дыма неизвестного происхождения и громкой, ритмичной электронной музыки с тяжелым басом.

Посетителей было много – представители самых разных рас и профессий, от наемников в потрепанной броне до элегантных (по местным меркам) информационных брокеров в темных костюмах и Теневых Дронов, подключенных к терминалам данных. Разговоры велись тихо, почти шепотом, или передавались напрямую через нейроинтерфейсы и комм-устройства. Атмосфера была деловой и опасной.

Арк подошел к длинной барной стойке, сделанной из полированного черного материала, похожего на обсидиан. За стойкой стоял бармен – Теневой Дрон последней модели, с гладким, антрацитовым корпусом и множеством тонких манипуляторов вместо рук. Его оптические сенсоры горели спокойным синим светом.

«Что будешь?» – голос Дрона был синтезированным, но на удивление мелодичным, без механического скрежета.

«Что-нибудь местное. Крепкое», – заказал Арк.

Дрон молча налил в стакан темную, почти черную жидкость, от которой шел легкий дымок. Арк осторожно попробовал. На вкус напиток напоминал смесь жженого сахара, машинного масла и чего-то пряного. Неприятно, но терпимо. И определенно крепко.

«Я ищу работу», – сказал Арк бармену, когда тот поставил перед ним стакан. – «Пилот. Нужны кредиты. Быстро».

Дрон медленно повернул свою гладкую голову к нему. «Работа есть всегда, органик. Вопрос в том, какую цену ты готов заплатить». Его синие сенсоры, казалось, сканировали Арка насквозь.

«Цену обсудим», – ответил Арк, стараясь выглядеть спокойным и опытным наемником, а не загнанным беглецом с пустыми карманами. – «Что есть?»

Бармен-Дрон молча коснулся одним из своих тонких манипуляторов поверхности стойки. Перед Арком на встроенном в стойку экране тут же высветился список доступных заказов. Это был не официальный список биржи труда, а скорее доска объявлений для местного криминалитета и теневых операторов.

Заказы были разнообразными, и большинство из них явно находились за гранью закона:

«Требуется курьер для срочной доставки 'медикаментов' на астероидную базу К'Тарр. Оплата высокая. Конфиденциальность гарантирована. Спрашивать Зигги».

«Нужен опытный пилот для 'эскорта' транспортного судна через туманность 'Вдовьи Слезы'. Возможны 'осложнения'. Вооружение предоставляется. Контакт: Рейзор».

«Команда для 'извлечения груза' с задержанного патрулем Совета корабля в системе Нексус. Требуются: взломщик, боевик, пилот отхода. Доля от груза. Организатор: 'Призрак'».

«Охрана 'исследовательской лаборатории' на луне Ноктюрна-3. Требуется умение обращаться с тяжелым оружием и сохранять молчание. Оплата посуточно. Контракт: Корпорация 'Темный Горизонт'».

«Пилот для тестовых полетов нового прототипа стелс-глайдера. Требуется опыт полетов в экстремальных условиях и подписка о неразглашении. Оплата очень высокая. Риски... соответствующие. Обращаться: Отдел 'Омега'».

Арк внимательно прочитал список. Каждый заказ был по-своему опасен. Доставка «медикаментов» – почти наверняка наркотики или нелегальное оружие. Эскорт через туманность – гарантированная встреча с пиратами или конкурентами. Извлечение груза – прямой конфликт с патрулем Совета. Охрана лаборатории – скорее всего, придется отстреливаться от промышленных шпионов или разгневанных жертв экспериментов. Тестовые полеты – самый высокооплачиваемый вариант, но и самый рискованный, учитывая репутацию местных «исследователей» из Отдела «Омега», которые, по слухам, не слишком заботились о безопасности пилотов-испытателей.

Ему нужно было что-то относительно быстрое, не слишком «грязное» (чтобы не привлекать лишнего внимания властей или крупных синдикатов) и достаточно прибыльное, чтобы хватило хотя бы на часть долга Лене.

«Что насчет эскорта от Рейзора?» – спросил он бармена. Туманность «Вдовьи Слезы» была известна своей плохой репутацией – там часто пропадали корабли, но обычно это были мелкие пиратские группы, с которыми опытный пилот на хорошо вооруженном корабле (если Рейзор действительно его предоставит) мог бы справиться.

Бармен-Дрон снова коснулся стойки. «Рейзор сейчас здесь. Кабина номер семь». Он кивнул в сторону ряда полутемных кабин в глубине бара. «Но учти, органик. Рейзор – человек нервный. И не любит, когда его подводят».

«Я не подвожу, если платят», – ответил Арк, допил остатки своего напитка и направился к седьмой кабине.

Кабина была отделена от основного зала полупрозрачной темной перегородкой, которая гасила звук и свет. Внутри за небольшим столиком сидел человек – худой, дерганый, с бегающими глазками и руками, покрытыми татуировками в виде каких-то кибернетических узоров. На столе перед ним стоял стакан с тем же черным напитком, что пил Арк, и лежал тяжелый бластерный пистолет устаревшей модели. Это, очевидно, и был Рейзор.

«Бармен сказал, ищешь пилота для эскорта?» – спросил Арк, останавливаясь у входа в кабину.

Рейзор поднял на него быстрый, оценивающий взгляд. «Может, ищу. А ты пилот?»

«Летал на всем, что может оторваться от земли или дока», – ответил Арк.

«Имя?»

«Зови меня Арк». Он не стал называть фамилию.

Рейзор хмыкнул. «Арк... Просто Арк. Ладно. Садись».

Арк сел напротив. Рейзор наклонился вперед, понизив голос.

«Дело такое, Арк. Мне нужно провести небольшой транспортник с грузом через 'Вдовьи Слезы'. Груз... специфический. Очень не любит лишнего внимания. Ни от пиратов, ни от патрулей, ни от конкурентов. Понял?»

«Понял», – кивнул Арк. Специфический груз – это могло быть что угодно, от контрабанды до краденых технологий или даже живого товара. Он решил пока не уточнять.

«Мне нужен пилот на корабль сопровождения. У меня есть старый, но надежный корвет класса 'Гадюка'. Вооружение стандартное – пара лазерных турелей, ракетная установка. Твоя задача – держаться рядом с транспортником, отгонять мелочь вроде пиратских истребителей и, если появятся ребята посерьезнее, создать им достаточно проблем, чтобы транспортник успел уйти в гиперпрыжок. Сам транспортник почти не вооружен, вся надежда на тебя».

«Маршрут? Сроки? Оплата?» – спросил Арк.

«Маршрут – стандартный проход через туманность, но с парой отклонений для обхода известных пиратских засад. Вылетаем завтра на рассвете. Полет займет около двух стандартных суток туда и обратно. Оплата – десять тысяч Энергонов по возвращении. Плюс премия, если будут 'осложнения', и ты их успешно решишь». Рейзор криво усмехнулся.

Десять тысяч... Это было уже кое-что. Почти половина того, что ему было нужно для Лены, не считая ее «аванса». Риск был, конечно, но он казался приемлемым по сравнению с другими вариантами.

«Идет», – сказал Арк. – «Где и когда встречаемся?»

«Завтра, за час до рассвета, док 45-Браво. Корвет будет готов. Не опаздывай. И без глупостей, Арк. Я не люблю сюрпризов». Рейзор постучал пальцем по своему бластеру, лежащему на столе.

«Сюрпризов не будет», – заверил его Арк, поднимаясь. Он получил работу. Теперь нужно было пережить ночь и надеяться, что этот эскорт не окажется ловушкой или самоубийственной миссией.

Получив работу, Арк решил не испытывать судьбу и как можно скорее вернуться в относительную безопасность ангара Лены. Он снова заказал у Дрона-бармена порцию того жгучего местного напитка – скорее для храбрости, чем для удовольствия – быстро выпил и покинул «Слепой Дрон».

Возвращение через вечерний Порт Полночи было таким же напряженным, как и дорога сюда. Улицы гудели от активности, бары и игорные заведения были полны народу, воздух вибрировал от музыки и криков. Патрули боевых Дронов встречались чаще, их синие сенсоры бесстрастно сканировали толпу. Арк двигался быстро, стараясь не привлекать внимания, его рука лежала на бластере под курткой. Ощущение слежки не исчезло, но он уже начал к нему привыкать, воспринимая его как неизбежный фон своей нынешней жизни.

Он благополучно добрался до ангара Лены. Боковая дверь открылась после его условного стука – на этот раз его встретил Мика.

«Вернулся? Все нормально?» – спросил парень.

«Нормально. Нашел работу. Вылетаю завтра на рассвете», – коротко ответил Арк.

«Быстро ты. Лена у себя, разбирается с компом твоей 'Искры'».

Арк прошел в кабинет. Лена действительно сидела за столом, склонившись над разобранным блоком старого военного компьютера, который Искра готовила к установке. Рядом на антистатическом коврике лежал свинцовый ящичек с осколком.

«Ну как успехи?» – спросил Арк.

«С ремонтом – движемся», – ответила Лена, не отрываясь от работы. – «Двигатель почти на месте, Искра колдует над интеграцией этого антиквариата», – она кивнула на компьютерный блок. – «К утру, думаю, основные системы будут готовы к тесту. А вот с твоим 'артефактом'...» – она взяла ящичек и снова достала осколок.

«Я провела более глубокий анализ», – сказала она, ее голос стал тише. – «Спектрометрия, резонансный анализ, гравиметрическое сканирование... Эта штука сделана из материала, которого нет ни в одной известной базе данных. Похоже на сверхплотный кристаллический полимер с включениями неизвестных экзотических элементов. Он действительно поглощает большую часть ЭМ-спектра, но при этом сам является источником слабого, но очень сложного энергетического поля. И это поле... оно реагирует на определенные внешние сигналы, как ты и заметил. Но не только. Оно еще и... взаимодействует с человеческим мозгом».

Арк напрягся. «Взаимодействует? Как?»

«Трудно сказать точно без нейро-сканера. Но похоже, оно генерирует субгармонические резонансные волны, которые могут влиять на синаптическую активность. Очень слабо, на грани восприятия. Возможно, это часть системы слежения – не маячок, а... что-то вроде пассивного резонатора, который откликается на определенный внешний запрос, позволяя определить его местоположение. Или...» – она запнулась, – «...или это часть чего-то другого. Чего-то, что предназначено для воздействия на сознание».

Воздействие на сознание... Арк вспомнил программу «Пастырь-7», которая не только шпионила, но и, возможно, могла влиять на его решения или восприятие. Мог ли этот осколок быть частью такой системы?

«Ты думаешь, это опасно?» – спросил он.

«Я думаю, что любая технология, о которой мы ничего не знаем и которая может влиять на мозг – это чертовски опасно», – ответила Лена прямо. – «Я бы посоветовала тебе избавиться от этой штуки как можно скорее. Выбросить в ближайшую черную дыру».

«Но ты же сама хотела ее изучить?»

«Хотела. И все еще хочу. Но одно дело – изучать ее здесь, в экранированной лаборатории, с соблюдением всех мер предосторожности. Другое – таскать ее с собой по галактике, когда за тобой охотятся создатели этой дряни». Она положила осколок обратно в ящик. «Решать тебе, пилот. Но мой совет – избавься от него. Если он действительно связан с 'Эхом Гелиоса' или чем-то подобным, то это бомба замедленного действия».

Арк задумался. Совет Лены был разумным. Осколок был опасен, он привлекал нежелательное внимание. Но это была и единственная его зацепка, единственная ниточка к тайне «Архитектора». Избавиться от него – значило снова остаться слепым и беспомощным.

«Я подумаю», – сказал он наконец. – «Пока пусть останется здесь, у тебя. Так будет безопаснее для всех».

Лена кивнула. «Как скажешь. Но долго я его держать не буду. Если ты не вернешься за ним или не решишь, что делать, я сама найду способ от него избавиться».

Арк понимал ее. Он снова оказался перед сложным выбором. Но сейчас ему нужно было отдохнуть перед завтрашним вылетом. Он поблагодарил Лену и пошел обратно на койку в ее кабинете, оставив механика наедине с ее работой и опасным артефактом. Сон на этот раз пришел быстрее, но был таким же тревожным, наполненным тенями, сигналами и ощущением неотвратимо приближающейся бури.

Арк проснулся за пару часов до рассвета по местному времени Ноктюрна – если на планете, погруженной в вечный сумрак, вообще можно было говорить о рассвете. Его разбудил не будильник, а внутреннее чутье и привычка вставать рано перед вылетом. Он чувствовал себя немного отдохнувшим, хотя тревожные сны оставили неприятный осадок.

В ангаре кипела работа. Лена, Мика и Искра, похоже, трудились всю ночь. «Искра» выглядела заметно лучше. Большинство внешних повреждений корпуса были залатаны – свежие сварные швы и заплаты из композитных материалов выделялись на фоне старой, потертой обшивки. Новый маневровый двигатель был установлен и подключен, хотя и выглядел немного чужеродно рядом со своим старым собратом. Из открытых панелей все еще торчали провода, но основной ремонт, похоже, близился к завершению.

«Доброе утро, соня», – хмыкнула Лена, заметив его. Она выглядела уставшей, под глазами залегли тени, но ее движения были все такими же энергичными. – «Твоя посудина почти готова к полевым испытаниям. Искра заканчивает настройку нового компа и интеграцию с двигателями. К рассвету должен быть готов».

«Спасибо, Лена», – кивнул Арк. Он подошел к кораблю, оглядывая результаты ночной работы. – «Выглядит неплохо».

«Будет летать», – подтвердила Лена. – «Не как новая, конечно, но летать будет. Главное – не перегружай ее и следи за температурой нового движка, он немного капризный».

Она протянула ему дата-планшет. «Вот. Базовые протоколы управления новым компом. Интерфейс спартанский, но надежный. И я добавила пару своих 'фишек' в систему защиты, поверх твоего 'Стража-3'. На всякий случай».

«Еще раз спасибо». Арк взял планшет и быстро пробежался глазами по инструкциям. Интерфейс действительно был непривычным, текстовым, но логичным. Потребуется время, чтобы привыкнуть, но он справится.

«И вот еще», – Лена протянула ему небольшой, плоский металлический диск. – «Это твой 'должок'. Двадцать пять тысяч. Я оформила это как залог за корабль. Вернешь – получишь свою жестянку обратно. Не вернешь... ну, ты понял».

Арк взял диск – виртуальный кредитный сертификат, привязанный к его кораблю. «Я верну, Лена. Обязательно».

«Надеюсь», – она снова усмехнулась. – «А теперь – кофе и собирайся. Скоро твой вылет с Рейзором».

Арк выпил горячего, крепкого кофе, который приготовила Искра, и собрал свои немногочисленные вещи. Свинцовый ящичек с осколком он оставил у Лены, как и договаривались. Таскать его с собой на задание для Рейзора было бы слишком опасно.

Когда он был готов, Лена проводила его к выходу. «Удачи, пилот. И постарайся вернуться целым. И с деньгами».

«Постараюсь», – кивнул Арк.

Он вышел из ангара в предрассветный сумрак Порта Полночи. Воздух был прохладным и влажным. Движение на улицах было еще не таким интенсивным, как днем, но порт уже оживал. Арк быстро зашагал в сторону дока 45-Браво, где его должен был ждать Рейзор и корвет сопровождения.

Он снова ощутил на себе пристальное внимание теней – взгляды из темных окон, тихие шаги за спиной, пролетающие мимо немаркированные дроны. Но теперь он чувствовал себя увереннее. Его корабль был почти готов. У него была работа. И у него был план – выполнить задание Рейзора, получить деньги, вернуться к Лене, расплатиться и убраться из этого сектора как можно дальше, возможно, к станции Дельта-Ро, чтобы попытаться узнать больше об «Архиве».

Док 45-Браво находился в другом секторе порта, известном как «Черный Рынок», – месте, где совершались самые темные сделки и где базировались многие контрабандисты и наемники. Арк добрался туда без происшествий.

На платформе стоял корабль – старый корвет класса «Гадюка». Он выглядел именно так, как описал Рейзор: потрепанный, видавший виды, но с явно модифицированным вооружением – турели были больше стандартных, а на корпусе виднелись следы недавнего ремонта и установки дополнительных слоев брони. Рядом с корветом стоял сам Рейзор, нервно теребивший свой бластер, и еще двое – молчаливый громила с тяжелым пулеметом и худощавый техник-Дрон, проверяющий системы корабля. Небольшой транспортник, который они должны были сопровождать, уже стоял неподалеку, готовый к вылету.

«Явился, Арк», – прошипел Рейзор, когда Арк подошел. – «Не опоздал, это хорошо. Знакомься – Громила и Железяка», – он кивнул на своих спутников. – «Ты летишь на 'Гадюке'. Железяка будет твоим вторым пилотом и техником. Громила летит со мной на транспортнике. Вопросы есть?»

«Пока нет», – ответил Арк, осматривая корвет.

«Тогда по местам. Вылетаем через десять минут».

Арк поднялся на борт «Гадюки». Интерьер корвета соответствовал его внешнему виду – старый, потертый, но функциональный. Кабина пилота была тесной, забитой дополнительными экранами и панелями управления вооружением. Второй пилот, техник-Дрон «Железяка», уже сидел в своем кресле, его синие оптические сенсоры сканировали показания приборов. Он молча кивнул Арку, когда тот сел в кресло командира.

Арк быстро ознакомился с системами управления «Гадюки». Они были старше, чем на его «Искре» (даже до замены компьютера), но надежнее и проще в обращении. Вооружение действительно было неплохим для корабля такого класса – спаренные лазерные турели на верхней и нижней полусферах и пусковая установка для протонных торпед. Щиты тоже были модифицированы, явно усилены по сравнению со стандартной моделью. Похоже, Рейзор не экономил на безопасности своего эскорта.

«Системы в норме. Готов к вылету», – сообщил Железяка своим синтезированным голосом.

«Принято», – ответил Арк. Он связался с Рейзором на транспортнике по защищенному каналу. «'Гадюка' готова».

«Транспортник готов. Выходим», – пришел короткий ответ.

Два корабля – неуклюжий, похожий на коробку транспортник и хищный, приземистый корвет – одновременно запросили разрешение на вылет у автоматической системы Порта Полночи. Разрешение было получено мгновенно.

«Взлетаем», – скомандовал Рейзор.

Корабли плавно оторвались от платформы и направились к выходу из гигантской пещеры порта. Движение было плотным, но упорядоченным. Арк вел «Гадюку» чуть позади и сбоку от транспортника, постоянно сканируя окружающее пространство на предмет потенциальных угроз. Железяка молча следил за системами корабля и вооружением.

Они миновали последние уровни порта и вышли через тот же туннель, через который Арк прибыл, в открытый космос Сектора Теней. Мрак и холод снова окутали их. Впереди виднелось багровое свечение туманности «Вдовьи Слезы» – их пункт назначения.

«Идем на гиперпрыжок», – сообщил Рейзор. – «Координаты у тебя».

Арк проверил полученные координаты. Точка входа находилась недалеко, на границе туманности. Он начал предпрыжковую подготовку на «Гадюке». Системы корвета были мощнее, чем у «Искры», и прыжок должен был пройти легче.

«'Гадюка' готова к прыжку».

«Транспортник готов. Прыгаем по моему сигналу... Сейчас!»

Оба корабля одновременно исчезли во вспышке искаженного пространства, уходя в гиперпространство курсом на туманность «Вдовьи Слезы». Полет обещал быть долгим и, судя по репутации туманности и нервозности Рейзора, совсем не скучным. Арк проверил системы вооружения корвета еще раз. Что бы ни вез Рейзор, он был готов защищать этот груз. Или, по крайней мере, свою жизнь и обещанные десять тысяч Энергонов.

Полет в гиперпространстве на «Гадюке» был на удивление комфортным. Старый корвет, хоть и потрепанный снаружи, внутри был оснащен надежными системами и мощными стабилизаторами поля. Турбулентность почти не ощущалась. Железяка молча следил за приборами, изредка внося мелкие корректировки в работу систем. Арк мог немного расслабиться и обдумать предстоящее задание.

Туманность «Вдовьи Слезы»... Он слышал о ней много историй. Гигантское облако газа, пыли и темной материи, оставшееся после взрыва сверхновой тысячи лет назад. Она была известна не только своей красотой (жутковатой, багрово-фиолетовой), но и опасностью. Внутри туманности часто встречались гравитационные аномалии, поля астероидов, и, что самое главное, она была излюбленным местом обитания пиратов всех мастей. От мелких банд на истребителях до хорошо организованных группировок на переоборудованных крейсерах. Они грабили проходящие торговые суда, пользуясь тем, что плотная среда туманности мешала работе сенсоров и затрудняла преследование патрулями Совета.

Задача Арка – отгонять «мелочь» и задержать «ребят посерьезнее». Звучало просто, но он понимал, что на деле все может оказаться гораздо сложнее. Кто знает, какого рода «осложнения» их ждут? И что за «специфический груз» везет Рейзор, из-за которого он так нервничает и готов платить немалые деньги за эскорт?

Арк попытался расспросить Железяку, но Дрон был немногословен. На все вопросы о Рейзоре, грузе или пункте назначения он отвечал стандартными фразами: «Моя директива – обеспечивать техническую поддержку корвета», «Информация о грузе конфиденциальна», «Маршрут определен заказчиком». Похоже, Дрон был запрограммирован только на выполнение своих прямых обязанностей и не имел доступа к остальной информации. Или просто не хотел ею делиться.

Арк вздохнул. Похоже, ему снова придется действовать вслепую, полагаясь только на свои инстинкты и рефлексы. Он проверил системы вооружения еще раз. Лазеры заряжены, торпеды наготове. Щиты – на полной мощности. Он был готов к встрече с неприятностями.

Через несколько часов полета в гиперпространстве навигационный компьютер «Гадюки» подал сигнал о приближении к точке выхода у границы туманности «Вдовьи Слезы».

«Выходим из гиперпространства через две минуты», – сообщил Железяка своим ровным голосом.

«Принято», – ответил Арк, его руки легли на штурвал. – «Щиты на максимум. Оружейные системы в боевую готовность».

Вспышка – и оба корабля, транспортник и корвет, вывалились в реальное пространство. Перед ними раскинулось захватывающее и одновременно зловещее зрелище. Гигантская туманность «Вдовьи Слезы» переливалась всеми оттенками красного, фиолетового и темно-синего, ее клубящиеся газовые облака подсвечивались изнутри светом молодых звезд, рождающихся в ее недрах, и вспышками далеких взрывов. Но красота была обманчива. Пространство внутри туманности было заполнено плотной пылью, мелкими астероидами и полями нестабильной темной материи, которые создавали сильные помехи для сенсоров. Видимость была ограничена, а навигация требовала особой осторожности.

«Начинаем вход в туманность», – раздался в комм-канале напряженный голос Рейзора. – «Держись рядом, Арк. И смотри в оба».

«Понял тебя, Рейзор», – ответил Арк.

Транспортник медленно двинулся вперед, погружаясь в багровые облака. «Гадюка» последовала за ним, держась на расстоянии в пару километров – достаточно близко, чтобы прикрыть, но и достаточно далеко, чтобы иметь пространство для маневра.

Сенсоры корвета тут же начали выдавать предупреждения о помехах и нестабильных показаниях. Видимость упала почти до нуля, приходилось полагаться в основном на тактический дисплей, который показывал схематическую карту ближайшего окружения, построенную на основе гравиметрических и инфракрасных данных. Арк вел корабль осторожно, постоянно корректируя курс, чтобы обойти скопления астероидов и зоны повышенной плотности темной материи. Железяка молча отслеживал работу систем, его синие сенсоры методично сканировали пространство.

Они летели в тишине около часа, погружаясь все глубже в сердце туманности. Напряжение нарастало. Это затишье казалось неестественным для такого опасного места.

«Что-то засек», – внезапно произнес Железяка. – «Слабые энергетические сигнатуры. Три объекта. Быстро приближаются с кормы».

Арк мгновенно вывел данные на свой экран. Три маленькие точки появились на тактическом дисплее, они двигались быстро и хаотично, явно пытаясь замаскироваться под естественные помехи туманности.

«Пираты?» – спросил Арк.

«Вероятно. Сигнатуры соответствуют легким истребителям кустарного производства», – подтвердил Железяка.

«Рейзор, у нас гости!» – сообщил Арк по комм-каналу. – «Три истребителя на хвосте».

«Вижу их, черт!» – голос Рейзора звучал еще более нервно. – «Разберись с ними, Арк! Быстро!»

«Займусь», – ответил Арк. Он резко изменил курс «Гадюки», отводя корвет в сторону от транспортника и разворачиваясь навстречу приближающимся точкам. – «Железяка, целься по ведущему. Лазеры, огонь по готовности!»

«Цель захвачена. Лазерные турели готовы», – бесстрастно доложил Железяка. Синие оптические сенсоры Дрона сфокусировались на тактическом дисплее, его манипуляторы легли на панели управления огнем.

Три пиратских истребителя вынырнули из плотной пылевой завесы туманности. Это были небольшие, уродливые машины, собранные, казалось, из разного хлама – обломков старых кораблей, краденых двигателей, самодельного вооружения. Они летели неровным строем, явно рассчитывая на внезапность и численное преимущество.

«Огонь!» – скомандовал Арк.

Спаренные лазерные турели «Гадюки» ожили, посылая в темноту туманности яркие зеленые лучи. Первый залп прошел мимо – пиратские истребители резко разошлись в стороны, уклоняясь от огня. Они были быстрыми и маневренными, явно пилотируемые отчаянными или опытными головорезами.

Один из истребителей зашел Арку с фланга, открыв огонь из своих маломощных, но частых пушек. Снаряды забарабанили по щитам «Гадюки», индикатор их мощности на панели Арка немного просел.

«Щиты держат. Повреждений нет», – доложил Железяка.

«Разверни кормовую турель на него!» – приказал Арк, одновременно закладывая резкий вираж, чтобы уйти с линии огня и поймать нападавшего в прицел носовых орудий.

«Гадюка», хоть и была старым корветом, слушалась управления неплохо. Арк вывел корабль на выгодную позицию.

«Огонь по второй цели!»

Снова вспышки лазеров. На этот раз один из лучей зацепил крыло пиратского истребителя. Корабль дернулся, потерял управление и закувыркался, исчезая в пылевом облаке. Попадание!

«Одна цель нейтрализована», – констатировал Железяка.

Но два других истребителя не собирались отступать. Они атаковали согласованно, пытаясь взять «Гадюку» в клещи. Один заходил спереди, ведя беспокоящий огонь, другой пытался зайти сзади, в слепую зону кормовых турелей.

«Маневрируй!» – крикнул Арк Железяке, который управлял кормовой турелью. – «Не дай ему сесть на хвост!»

Сам Арк сосредоточился на переднем нападавшем. Он уклонялся от его выстрелов, одновременно пытаясь поймать юркий истребитель в прицел. Это была напряженная дуэль в условиях плохой видимости и постоянных помех.

«Зафиксировал вторую цель. Запускаю торпеду», – сообщил Железяка.

Арк увидел, как с кормы «Гадюки» сорвалась протонная торпеда, оставляя за собой яркий след. Она устремилась к истребителю, пытавшемуся зайти им в хвост. Пират заметил опасность и попытался увернуться, но торпеда, управляемая системами наведения корвета, скорректировала курс и врезалась точно в двигатель истребителя. Яркая вспышка на мгновение осветила туманность – второй пират был уничтожен.

Остался только один – тот, что атаковал спереди. Увидев гибель своих товарищей, пилот последнего истребителя, похоже, потерял боевой дух. Он прекратил огонь и резко развернулся, пытаясь скрыться в плотных облаках туманности.

«Не уйдешь!» – прорычал Арк. Он бросил «Гадюку» в погоню, ведя огонь из носовых лазеров. Несколько выстрелов попали в цель. Поврежденный истребитель задымил, оставляя за собой шлейф обломков, но продолжал лететь.

«Добить его?» – спросил Железяка, готовя вторую торпеду.

«Не надо», – решил Арк. – «Пусть уходит. Он нам больше не опасен. Возвращаемся к транспортнику». Тратить торпеду на одного подранка было неразумно. К тому же, он не хотел задерживаться здесь дольше необходимого.

Он развернул «Гадюку» и направил ее обратно к транспортнику Рейзора, который за время боя успел немного оторваться, продолжая двигаться по маршруту.

«Рейзор, чисто. Два сбиты, один ушел», – доложил Арк по комм-каналу.

«Хорошая работа, Арк», – в голосе Рейзора слышалось облегчение, хотя нервные нотки никуда не делись. – «Но не расслабляйся. Это могла быть только разведка. Основные силы могут быть впереди».

Арк молча кивнул, хотя Рейзор этого и не видел. Он тоже так думал. Слишком легко они отделались от трех пиратов. Возможно, худшее было еще впереди. Он снова занял позицию рядом с транспортником, его пальцы лежали на гашетках орудий, а взгляд внимательно сканировал тактический дисплей, испещренный помехами и ложными сигналами туманности «Вдовьи Слезы».

Следующие несколько часов полета прошли в напряженном ожидании. Корабли медленно продвигались через самые плотные слои туманности «Вдовьи Слезы». Багровое и фиолетовое свечение газовых облаков обволакивало их, создавая клаустрофобную атмосферу. Пыль и мелкие астероиды постоянно стучали по корпусу «Гадюки», заставляя Арка вздрагивать, хотя щиты легко гасили эти слабые удары. Сенсоры продолжали сбоить, тактический дисплей то и дело показывал ложные контакты – призрачные корабли, растворяющиеся при приближении, или аномальные энергетические всплески, исходящие из глубин туманности.

Рейзор по комм-каналу молчал, видимо, тоже напряженно вглядываясь в показания приборов своего транспортника. Арк и Железяка тоже почти не разговаривали, обмениваясь лишь короткими фразами по поводу работы систем или замеченных аномалий. Дрон-техник был идеальным вторым пилотом в такой ситуации – спокойный, методичный, не подверженный панике или усталости.

«Приближаемся к точке отклонения от стандартного маршрута», – сообщил Железяка, указывая манипулятором на навигационную карту. – «Входим в астероидное поле 'Осколки Скорби'».

«Знаю», – кивнул Арк. Он помнил этот участок по картам Рейзора. Плотное поле астероидов неправильной формы, оставшееся, по легенде, от разрушенной планеты. Навигация здесь была особенно сложной, но именно поэтому Рейзор выбрал этот путь – патрули Совета и крупные пиратские корабли обычно избегали «Осколков».

Транспортник Рейзора начал маневрировать, входя в поле. Арк последовал за ним, снизив скорость и повысив концентрацию. Астероиды были повсюду – от мелких камней размером с кулак до огромных глыб размером с саму «Гадюку». Они двигались по непредсказуемым траекториям, сталкивались друг с другом, создавая облака мелкой крошки, еще больше ухудшающей видимость.

Арк вел корвет уверенно, его руки танцевали на штурвале, обходя препятствия, проскальзывая в узкие проходы между астероидами. Его опыт полетов в самых сложных условиях сейчас был на вес золота. Железяка помогал ему, постоянно обновляя тактическую карту и предупреждая о приближающихся опасностях, которые Арк мог не заметить визуально.

Они летели сквозь «Осколки Скорби» уже около получаса, когда Железяка снова подал сигнал тревоги.

«Засек несколько крупных объектов, движутся наперерез! Похоже, засада!»

На тактическом дисплее появились три красные точки, значительно крупнее, чем те пиратские истребители. Они вынырнули из-за большого астероида прямо по курсу транспортника Рейзора.

«Идентификация...» – Железяка обрабатывал данные. – «Два тяжелых фрегата класса 'Грабитель' и один модифицированный крейсер, класс не определен. Вооружение серьезное. Похоже на синдикат 'Кровавые Корсары'».

«Черт! Корсары!» – голос Рейзора в комм-канале сорвался на панику. – «Это они! Они охотятся за моим грузом! Арк, делай что-нибудь!»

«Кровавые Корсары» были одной из самых опасных и хорошо организованных пиратских группировок в этом секторе. Они не были «мелочью», которую можно было отогнать парой выстрелов. Это были те самые «ребята посерьезнее».

«Рейзор, уходи!» – крикнул Арк. – «Уводи транспортник в гиперпрыжок, пока есть возможность! Мы их задержим!»

«Но... груз...» – замямлил Рейзор.

«Груз тебе не понадобится, если тебя подстрелят! Уходи, сейчас!» – рявкнул Арк. Он видел, как фрегаты Корсаров уже открывали огонь по транспортнику.

Он резко развернул «Гадюку», ставя ее между транспортником и пиратами.

«Железяка! Щиты на нос! Цель – ведущий фрегат! Торпеды – залпом! Лазеры – огонь на подавление по крейсеру!»

Пришло время для настоящего боя.

«Выполняю», – синтезированный голос Железяки оставался невозмутимым, но его манипуляторы двигались с молниеносной скоростью, распределяя энергию на щиты и активируя оружейные системы.

«Гадюка» рванулась вперед, вставая на пути пиратских кораблей. Носовые щиты вспыхнули ярко-синим, принимая на себя первые залпы лазеров с фрегатов Корсаров. Корвет содрогнулся от ударов, но усиленные щиты выдержали, хотя индикатор мощности заметно пополз вниз.

Одновременно с этим две протонные торпеды сорвались с пилонов «Гадюки», устремляясь к ведущему фрегату. Пираты явно не ожидали такой решительной атаки от корабля сопровождения. Они попытались уклониться и активировать системы ПРО, но торпеды были слишком быстры. Одна из них была сбита зенитным огнем фрегата, но вторая достигла цели, врезавшись в его борт в районе двигателей.

Мощный взрыв осветил астероидное поле. Фрегат дернулся, потерял ход, из пробоины вырвалось пламя. Он не был уничтожен, но получил серьезные повреждения и вышел из боя, начав неуклюже разворачиваться, чтобы уйти.

«Есть попадание! Один фрегат поврежден!» – доложил Железяка.

Но радоваться было рано. Второй фрегат и неопознанный крейсер продолжали атаку. Крейсер, более крупный и явно лучше вооруженный, открыл огонь из тяжелых плазменных пушек. Снаряды плазмы летели медленнее лазерных лучей, но их попадание было гораздо разрушительнее.

Арк отчаянно маневрировал между астероидами, используя их как прикрытие, уводя «Гадюку» от плазменных зарядов. Один из них все же зацепил корвет по касательной. Щиты взвыли от перегрузки, их мощность упала до 30%. В кабине запахло горелым пластиком – видимо, снова повредило какие-то внешние системы.

«Повреждение щитов! Потеря мощности на 40%!» – сообщил Железяка. – «Кормовая турель повреждена!»

«Лазеры! Сосредоточь огонь на крейсере!» – крикнул Арк. Нужно было заставить его прекратить стрельбу из плазменных пушек.

Зеленые лучи лазеров «Гадюки» ударили по щитам крейсера. Щиты пиратского флагмана были мощными, они выдерживали попадания, но под градом выстрелов начали мерцать и слабеть.

Второй фрегат тем временем обошел Арка и снова атаковал транспортник Рейзора, который все еще не успел уйти в гиперпрыжок – видимо, его двигатель тоже требовал времени на зарядку или пилот паниковал.

«Рейзор! Уходи же!» – снова прокричал Арк в комм, видя, как щиты транспортника тают под огнем фрегата.

«Не могу! Двигатель... помехи...» – донесся панический голос Рейзора.

Арк понял, что транспортник обречен, если он сейчас же не отвлечет фрегат. Но он был связан боем с крейсером. Ситуация становилась критической.

«Железяка! Переключи часть энергии со щитов на двигатели! Готовься к резкому маневру!» – решил Арк. Это был рискованный шаг – ослабить щиты под огнем крейсера, но другого выхода он не видел.

«Подтверждаю. Энергия перенаправлена».

Арк дождался, когда крейсер сделает очередной залп из плазменных пушек, увернулся от него в последний момент, используя ближайший астероид как щит, и резко бросил «Гадюку» в сторону фрегата, атаковавшего транспортник. Он пролетел совсем рядом с астероидом, рискуя зацепить его крылом, и открыл огонь из всех оставшихся лазеров по фрегату.

Застигнутый врасплох, фрегат прекратил атаку на транспортник и перенес огонь на «Гадюку». Щиты корвета, ослабленные перенаправлением энергии, просели почти до нуля под первыми же попаданиями. Сигнализация в кабине выла не переставая.

«Критические повреждения щитов! Целостность корпуса – 80%!» – доложил Железяка.

Но маневр достиг своей цели. Рейзор, получив передышку, наконец смог активировать гипердвигатель. Транспортник исказился и исчез во вспышке гиперпрыжка.

«Он ушел!» – крикнул Арк с облегчением. Теперь можно было подумать и о собственном спасении.

Но он остался один на один с поврежденным фрегатом и разъяренным крейсером Корсаров. И его собственные щиты были почти уничтожены. Шансов на победу не было. Оставалось только одно – бежать.

«Железяка! Готовь экстренный гиперпрыжок! Куда угодно, лишь бы подальше отсюда! Просчитай ближайшую безопасную точку выхода за пределами туманности!» – скомандовал Арк, одновременно пытаясь уклониться от огня пиратов.

«Расчет... Помехи сильные... Расчетное время – 30 секунд. Точность низкая», – ответил Дрон, его манипуляторы забегали по навигационной консоли.

Тридцать секунд под огнем двух кораблей с почти неработающими щитами – это была вечность. Арк бросал «Гадюку» из стороны в сторону, используя астероиды как временное укрытие, но пираты были опытными бойцами и предвидели его маневры.

Крейсер снова выстрелил из плазменной пушки. Арк попытался увернуться, но поврежденный маневровый двигатель (хоть и замененный, но все же старый) не позволил сделать это достаточно быстро. Заряд плазмы ударил в кормовую часть корвета.

Корабль содрогнулся от страшного удара. В кабине погас свет, затем вспыхнуло аварийное красное освещение. Посыпались искры с потолка. Сигнализация выла без остановки.

«Критические повреждения! Попадание в основной двигатель! Потеря тяги 70%! Множественные пробоины в кормовой секции! Разгерметизация отсека 5!» – бесстрастно докладывал Железяка сквозь какофонию звуков.

«Гипердвигатель!» – прохрипел Арк, борясь со штурвалом почти неуправляемого корабля.

«Конденсаторы повреждены! Заряд падает! Прыжок невозможен!»

Это был конец. Они были подбиты, обездвижены, без щитов, прямо под носом у «Кровавых Корсаров». Арк стиснул зубы, ожидая последнего, смертельного залпа. Он посмотрел на Железяку – Дрон сидел неподвижно, его синие сенсоры были направлены на консоль, он продолжал анализировать повреждения, не выказывая ни страха, ни отчаяния. В какой-то степени Арк ему позавидовал.

Пиратские корабли прекратили огонь. Они медленно приближались к дрейфующей «Гадюке», видимо, собираясь взять ее на абордаж. Зачем? Чтобы захватить корабль? Или чтобы допросить выживших о грузе Рейзора?

Арк не собирался сдаваться без боя. Он проверил заряд своего бластера. Он дорого продаст свою жизнь.

Но тут произошло нечто странное. Прежде чем пиратские корабли успели подойти достаточно близко для абордажа, пространство вокруг них исказилось. Не так, как при гиперпрыжке, а иначе – словно сама ткань реальности пошла рябью.

«Внимание! Зафиксирована гравитационная аномалия неизвестного типа! Искажение пространства-времени!» – сообщил Железяка.

Из центра аномалии, из точки между пиратскими кораблями, ударил луч ослепительно белого света. Он не был похож ни на лазер, ни на плазму. Это был чистый, концентрированный свет, который, казалось, прожигал саму темноту туманности. Луч ударил точно в крейсер Корсаров.

Щиты крейсера вспыхнули и мгновенно погасли. Луч прошел сквозь броню, как нож сквозь масло. Через секунду крейсер развалился на две части, которые тут же взорвались в беззвучной вспышке, разметав обломки по астероидному полю.

Второй фрегат, оставшийся целым, застыл на месте, словно пораженный увиденным. Затем его пилот, видимо, пришел в себя и попытался бежать, но было поздно. Новый луч белого света ударил из той же точки, и фрегат постигла та же участь – мгновенное разрушение и взрыв.

Арк и Железяка молча смотрели на это внезапное и ужасающее зрелище. Кто это сделал? Что это за оружие?

Аномалия, породившая лучи, начала затухать. Но прежде чем она исчезла окончательно, Арк успел заметить в ее центре темный, почти невидимый силуэт корабля – корабля незнакомой конструкции, не похожего ни на что, что он видел раньше. Корабль не двигался, словно просто наблюдал. Затем аномалия схлопнулась, и корабль исчез, не оставив ни следа, ни сигнала.

В космосе остались только обломки пиратских кораблей и покалеченная, дрейфующая «Гадюка». Тишина, наступившая после боя и внезапного вмешательства неизвестной силы, казалась оглушительной.

«Что... что это было?» – наконец прошептал Арк, его голос дрожал – не от страха, а от изумления и шока.

«Данные отсутствуют», – ответил Железяка. – «Оружие неизвестного типа. Источник не идентифицирован».

Их только что спасли. Но кто? И почему? И не окажется ли их спаситель еще опаснее, чем пираты, которых он только что уничтожил?

Ошеломление от внезапного и брутального уничтожения пиратов Корсаров быстро сменилось осознанием собственной плачевной ситуации. «Гадюка» дрейфовала в космосе, почти лишенная тяги, с критическими повреждениями двигателя и корпуса, без щитов. Спаситель, кем бы он ни был, исчез так же внезапно, как и появился, не предложив помощи и не оставив никаких следов, кроме обломков пиратских кораблей и еще большего количества вопросов.

«Железяка, отчет о повреждениях. Подробно», – скомандовал Арк, пытаясь взять себя в руки и вернуться к реальности. Нужно было понять, есть ли у них хоть какой-то шанс выбраться отсюда.

Дрон начал методично перечислять неисправности, выводя данные на уцелевшие мониторы:

«Основной двигатель: попадание плазменного заряда, повреждение сопла и камеры сгорания. Текущая тяга – не более 15% от номинальной. Ремонту в полевых условиях не подлежит.

Гипердвигатель: повреждены конденсаторы и система фокусировки поля. Прыжок невозможен.

Щитовые генераторы: выведены из строя прямым попаданием. Восстановление невозможно без замены эмиттеров.

Корпус: множественные пробоины в кормовой секции, разгерметизация отсеков 5 и 6. Аварийные переборки активированы, но возможна утечка атмосферы. Структурная целостность нарушена на 35%.

Вооружение: кормовая турель уничтожена, носовые лазеры и торпедная установка функционируют, но с ограниченной мощностью из-за повреждения энергосистемы.

Системы жизнеобеспечения: работают штатно, запас воздуха – на 48 стандартных часов.

Бортовой компьютер и навигация: функционируют».

Вердикт был неутешительным. Они были почти беспомощны. На оставшейся тяге основного двигателя они могли лишь медленно дрейфовать или совершать минимальные корректировки курса. Вернуться к Рейзору или добраться до ближайшего порта было невозможно. Они застряли посреди туманности «Вдовьи Слезы», в кишащем пиратами и аномалиями астероидном поле «Осколки Скорби».

«Варианты?» – спросил Арк у Железяки, хотя сам уже понимал, что их немного.

«Вариант 1: Активировать аварийный маяк», – предложил Дрон. – «Стандартный протокол для терпящих бедствие судов. Сигнал будет передан на общих частотах. Вероятность получения помощи от патруля Совета или проходящего судна – 17% в течение следующих 24 часов. Вероятность привлечения внимания пиратов или падальщиков – 65%».

Плохой вариант. Активировать маяк здесь – все равно что вывесить объявление «Легкая добыча, налетай».

«Вариант 2: Попытаться добраться до ближайшего укрытия», – продолжал Железяка. – «На границе астероидного поля, примерно в шести часах полета на текущей тяге, находится заброшенная шахтерская станция 'Последний Приют'. Карты показывают, что она необитаема, но основные конструкции могут быть целы. Возможно, там удастся найти запчасти или укрыться».

Шесть часов полета на черепашьей скорости через астероидное поле, кишащее пиратами... Тоже рискованно, но лучше, чем сидеть здесь и ждать.

«Вариант 3: Использовать спасательную капсулу», – закончил Дрон. – «Капсула рассчитана на двух органиков или одного органика и одного дроида. Оснащена базовыми системами жизнеобеспечения и маяком. Шансы на спасение при активации маяка капсулы – около 25%, но мы потеряем корабль».

Бросить корвет? Учитывая его состояние, это могло быть разумным решением. Но Арк не привык бросать корабли, даже чужие. К тому же, в капсуле они будут еще более беззащитны.

«Выбираем второй вариант», – решил Арк. – «Летим к 'Последнему Приюту'. По крайней мере, там будет крыша над головой, и, может, найдем что-то полезное. Железяка, проложи курс. Используй минимальную тягу, маскируйся за астероидами, насколько это возможно. Я попробую перенастроить сенсоры, чтобы засечь любую угрозу заранее».

Дрон молча приступил к прокладке курса, а Арк начал колдовать над сенсорной панелью. Его задачей было выжать максимум из поврежденных сенсоров, отфильтровать помехи туманности и астероидов, чтобы засечь любой приближающийся корабль как можно раньше. Это была сложная задача, требующая постоянного внимания и ручной калибровки.

«Гадюка» медленно, почти незаметно начала двигаться сквозь поле обломков, направляясь к далекой, почти призрачной надежде – заброшенной станции «Последний Приют». Шесть часов пути казались вечностью. Арк и Железяка работали молча, в напряженной тишине, нарушаемой лишь писком приборов и стонами поврежденного корпуса корабля. Вопрос о том, кто их спас, уничтожив пиратов, и почему, оставался без ответа, заслоненный более насущной проблемой – выживанием.

Полет к «Последнему Приюту» превратился в медленное, нервное проползание сквозь лабиринт астероидов. Каждый час тянулся бесконечно долго. Арк неотрывно следил за показаниями сенсоров, вручную отфильтровывая помехи и ложные сигналы, пытаясь различить малейшие признаки движения или посторонней энергии. Железяка молча вел корабль по проложенному курсу, его точность и хладнокровие были единственным, что позволяло поврежденной «Гадюке» избегать столкновений с астероидами на почти нулевой тяге.

Несколько раз сенсоры засекали слабые сигналы на дальней дистанции – возможно, другие корабли, пираты или падальщики, рыскающие в «Осколках Скорби». Каждый раз Арк и Железяка замирали, отключая даже второстепенные системы, чтобы максимально снизить заметность корабля, и пережидали, пока сигнал не исчезнет или не пройдет мимо. К счастью, их маскировка, поврежденное состояние (которое могло делать их непривлекательной целью) и удача пока были на их стороне. Никто не проявил к ним враждебного интереса.

В один из моментов относительного затишья Арк снова задумался о таинственном спасителе. Что это был за корабль? Что за оружие, способное так легко уничтожить крейсер и фрегат? Он попытался поискать в памяти или в базах данных корабля информацию о подобных технологиях или инцидентах, но ничего не нашел. Это было что-то совершенно новое, выходящее за рамки известных технологий Совета, «ГалактоСферы» и даже Теневых Дронов. Могло ли это быть связано с «Архитектором»? Маловероятно. Методы были слишком... чистыми, хирургическими, не похожими на грубый саботаж на «Гравий-19». Тогда кто? Какая-то третья сила, о которой никто не знал? Или это было проявление чего-то еще более странного, связанного с самой туманностью или Хранителями Пустоты? Вопросов было больше, чем ответов.

Он также думал о Рейзоре и его «специфическом грузе». Что такого ценного вез торговец, что за ним охотились «Кровавые Корсары»? И почему Рейзор так паниковал? Арк был рад, что транспортнику удалось уйти, но его не покидало неприятное чувство, что он ввязался в историю, о которой знал лишь малую часть. И эта часть ему совсем не нравилась.

Наконец, после почти шести часов мучительного полета, на тактическом дисплее появилась отметка – станция «Последний Приют». Она находилась на краю астероидного поля, частично скрытая в тени гигантского, искореженного астероида неправильной формы.

«Приближаемся к станции», – доложил Железяка. – «Сканирование... Станция неактивна. Энергетических сигнатур нет. Признаков жизни нет. Структурная целостность – около 60%. Внешние доки разрушены, но есть несколько внутренних ангаров, возможно, доступных».

Заброшенная шахтерская станция... Арк знал такие места. Обычно это были ржавые, разваливающиеся конструкции, опасные для стыковки, с неработающими системами жизнеобеспечения и риском обрушения. Но сейчас это был их единственный шанс.

«Ищи доступный ангар. И проверь на ловушки или следы недавнего присутствия», – приказал Арк.

Железяка направил сканеры на станцию. «Обнаружен один ангар с частично функционирующими створками и системами герметизации. Ангар номер три. Признаков ловушек или недавней активности не обнаружено. Но данные могут быть неполными из-за помех».

«Рискнем», – решил Арк. – «Заходим в ангар номер три».

«Гадюка» медленно приблизилась к заброшенной станции. Она выглядела как призрак – темная, испещренная пробоинами от метеоритов или оружия, с обломанными антеннами и зияющими дырами на месте шлюзов. Ангар номер три действительно выглядел более-менее целым, хотя его створки были перекошены и покрыты толстым слоем космической пыли.

Железяка, используя внешние манипуляторы дронов (если они были на корвете) или тонкие настройки двигателей, сумел с трудом приоткрыть створки ангара ровно настолько, чтобы «Гадюка» могла протиснуться внутрь. Корабль медленно вплыл в темное, пыльное пространство ангара. Как только они оказались внутри, Железяка активировал систему закрытия створок – они со скрежетом встали на место, погрузив ангар в почти полную темноту, нарушаемую лишь аварийными огнями «Гадюки».

«Мы на месте», – сказал Арк, отключая остатки тяги. Двигатели затихли. Наступила тишина, густая и тяжелая. – «Теперь посмотрим, что это за 'приют'».

Первым делом – безопасность. Арк и Железяка, не выходя из корабля, провели тщательное сканирование ангара и прилегающих к нему отсеков станции, насколько позволяли их сенсоры. Сканеры подтвердили – ангар пуст. Никаких признаков жизни, движения или работающих систем, кроме аварийного освещения самого ангара, которое тускло мерцало от остаточного заряда каких-то древних батарей. Атмосфера в ангаре была разреженной, смесью остатков стандартного кислорода и промышленных газов, непригодная для дыхания без скафандра или респиратора.

«Похоже, здесь действительно никого нет уже давно», – сказал Арк. – «Но все равно, будем осторожны».

Они решили выходить по одному, оставив другого на корабле для прикрытия и контроля систем. Первым пошел Арк. Он надел стандартный дыхательный респиратор, проверил бластер и взял мощный ручной фонарь. Железяка остался в кабине, его синие сенсоры следили за показаниями внешних камер и датчиков корабля.

Арк осторожно спустился по трапу «Гадюки» на пыльный пол ангара. Под ногами хрустел мусор – мелкие обломки металла, осколки пластика, окаменевшая пыль. Воздух был спертым, пахло ржавчиной и пустотой. Луч фонаря выхватывал из темноты детали заброшенного ангара: ржавые стапели, пустые стеллажи для инструментов, оборванные кабели, свисающие с потолка, несколько скелетов старых сервисных дроидов, застывших в неестественных позах. В дальнем углу виднелась дверь, ведущая, вероятно, вглубь станции.

Он медленно обошел ангар по периметру, внимательно осматривая каждый угол, каждую тень. Никаких признаков недавнего присутствия, никаких следов ловушек. Похоже, станция действительно была заброшена много лет назад, возможно, еще во времена Эфирных Войн или сразу после них.

Затем он подошел к двери в глубине ангара. Она была сделана из толстого металла, покрыта ржавчиной, но выглядела целой. Панель управления рядом с ней была разбита. Арк попробовал открыть дверь вручную, используя свой универсальный инструмент, чтобы воздействовать на запирающий механизм. После некоторых усилий и громкого скрежета ему удалось ее приоткрыть.

За дверью начинался темный коридор, такой же заброшенный и пыльный, как и ангар. На стенах виднелись следы пожара и, возможно, перестрелки – оплавленные участки, дыры от бластерных зарядов. Похоже, станция была покинута не просто так, а после какого-то ожесточенного боя.

Арк связался с Железякой по комм-каналу: «Ангар чист. Выхожу в коридор. Прикрывай».

«Принято. Сканирую коридор через дверной проем. Движения нет», – ответил Дрон.

Арк шагнул в коридор, луч его фонаря забегал по стенам. Он прошел несколько метров, осматриваясь. Коридор ветвился, уходя в разные стороны. На полу валялся мусор, обломки оборудования, кое-где виднелись темные пятна неопределенного происхождения. Атмосфера была гнетущей, чувствовалось запустение и следы былой трагедии.

Внезапно его фонарь выхватил что-то на стене впереди. Надпись, нацарапанная чем-то острым на металле. Буквы были неровными, написанными явно в спешке или в состоянии паники. Арк подошел ближе, чтобы разобрать надпись. Она была на старом шахтерском жаргоне, который он знал со времен своего детства на «Гравий-7». Надпись гласила:

«ОНИ СЛЫШАТ МЫСЛИ. НЕ ДУМАЙ. БЕГИ».

Холодок пробежал по спине Арка. «Они»? Кто «они»? И что значит «слышат мысли»? Он посветил фонариком вокруг, пытаясь найти другие следы или подсказки. Но коридор был пуст, если не считать мусора и следов разрушения. Что здесь произошло много лет назад?

Он сообщил о надписи Железяке. Дрон ответил, что сканеры не фиксируют никаких аномальных психических или телепатических полей в окрестностях. Возможно, это была просто предсмертная записка обезумевшего шахтера или солдата, оставленная во время того давнего боя?

Арк решил не углубляться дальше в станцию в одиночку. Это было слишком рискованно. Он вернулся в ангар.

«Похоже, станция пуста, но с историей», – сказал он Железяке, поднимаясь на борт «Гадюки». – «Нужно осмотреться здесь, в ангаре. Может, найдем что-то полезное для ремонта или хотя бы для временной латки двигателя».

Теперь настала очередь Железяки выходить. Дрон бесшумно спустился по трапу. Его синие сенсоры сканировали ангар с гораздо большей точностью, чем глаза Арка. Он методично начал обходить помещение, анализируя состояние оборудования, состав мусора, структурную целостность конструкций. Арк следил за ним по камерам корабля, готовый прийти на помощь или открыть огонь в случае опасности.

Железяка двигался по ангару с методичностью и эффективностью, присущей машинам. Его сенсоры сканировали каждый квадратный метр, анализируя состав материалов, энергетические сигнатуры, структурные повреждения. Он проверял старые терминалы управления (все они были обесточены и неработоспособны), вскрывал заржавевшие ящики с инструментами (большинство оказались пустыми или содержали лишь бесполезный хлам), анализировал останки сервисных дроидов (они были уничтожены бластерным огнем или взрывами).

Арк наблюдал за ним с борта корабля, параллельно пытаясь с помощью бортового компьютера «Гадюки» получить больше информации о станции «Последний Приют». Данных было мало. Станция была построена небольшой независимой корпорацией «ГеоДрилл» во времена Эфирных Войн для добычи редких минералов из астероида, в котором она была высечена. Примерно пятьдесят лет назад станция перестала выходить на связь и была официально признана заброшенной. Причина прекращения связи осталась неизвестной – официальные отчеты говорили о возможной технической катастрофе или нападении пиратов. Никаких упоминаний о странных существах, «слышащих мысли», в официальных документах не было.

Через некоторое время Железяка вернулся к трапу корабля.

«Анализ завершен», – доложил он. – «Ангар содержит ограниченное количество полезных ресурсов. Обнаружены: несколько стандартных силовых кабелей с неповрежденной изоляцией; три контейнера с универсальной смазкой (состояние неизвестно); один частично функционирующий сварочный аппарат старой модели; набор ручных инструментов (состояние плохое); несколько листов титанового сплава толщиной 5 мм (возможны микротрещины)».

Не густо. Но силовые кабели и листы титана могли пригодиться для временного ремонта корпуса и энергосистемы «Гадюки». Сварочный аппарат тоже мог быть полезен, если удастся его запустить.

«Что насчет запчастей для двигателя или щитов?» – спросил Арк.

«Отрицательно. Компонентов, совместимых с системами корвета класса 'Гадюка', не обнаружено. Оборудование станции относится к более старому технологическому поколению».

Значит, починить двигатель или щиты здесь они не смогут. Но можно было хотя бы залатать пробоины в корпусе и попытаться восстановить часть энергопроводки, чтобы повысить шансы на выживание, если придется снова вступить в бой или долго дрейфовать.

«Ладно. Давай попробуем использовать то, что есть», – решил Арк. – «Затащим кабели и листы на борт. И попробуем запустить этот сварочный аппарат».

Они приступили к работе. Железяка, обладая большей силой и точностью, занялся переноской тяжелых листов титана и кабелей на борт «Гадюки». Арк тем временем попытался разобраться со старым сварочным аппаратом. Аппарат был покрыт ржавчиной и пылью, его энергетический блок отсутствовал. Арк покопался в запасах «Гадюки» и нашел подходящую по разъемам, хоть и маломощную, аварийную энергоячейку. Он подключил ее к аппарату. С шипением и треском аппарат ожил, индикаторы на его панели загорелись тусклым светом. Похоже, он работал.

«Отлично», – пробормотал Арк. – «Теперь можно приступать к латанию дыр».

Они решили начать с самых больших пробоин в кормовой секции, чтобы восстановить герметичность потерянных отсеков. Арк, используя сварочный аппарат, и Железяка, помогая ему удерживать листы титана и подавая инструменты, начали кропотливую работу. Это была грязная, тяжелая и медленная работа. Старый сварочный аппарат работал с перебоями, часто перегревался, швы получались неровными, но прочными. Они работали молча, сосредоточенно, их движения были слаженными, несмотря на то, что они были представителями разных рас и почти не знали друг друга. Их объединяла общая цель – выжить.

Прошло несколько часов. Они успели залатать две самые большие пробоины, когда Железяка, который периодически сканировал окружение, внезапно замер.

«Внимание. Зафиксирован слабый энергетический сигнал низкой частоты. Источник – за пределами ангара, предположительно из глубины станции».

Арк выключил сварку и тоже замер, прислушиваясь. Сквозь тишину ангара теперь действительно доносился едва слышный, монотонный гул или вибрация, которой раньше не было. Он был очень низким, почти на грани слышимости, но он определенно был.

«Что это?» – прошептал Арк.

«Неизвестно. Сигнал не соответствует стандартным протоколам связи или работе оборудования. Структура сигнала... аномальная», – ответил Железяка, его синие сенсоры были направлены в сторону двери, ведущей вглубь станции.

Та надпись на стене... «Они слышат мысли»... Неужели станция была не так пуста, как им показалось?

Низкочастотный гул, едва различимый, но постоянный, вибрировал в самом воздухе ангара, создавая гнетущее ощущение присутствия чего-то чуждого. Арк и Железяка переглянулись – вернее, Арк посмотрел на непроницаемую лицевую панель Дрона, пытаясь угадать его «мысли».

«Сканируй источник сигнала», – приказал Арк шепотом, снова беря в руки бластер. – «Максимально подробно. И проверь, не изменилось ли что-нибудь снаружи ангара».

Железяка направил свои сенсоры в сторону коридора, ведущего вглубь станции. Несколько секунд он стоял неподвижно, обрабатывая данные. Арк напряженно ждал, его взгляд был прикован к темной двери. Гул, казалось, стал чуть громче, или это просто игра его воображения?

«Источник сигнала локализован примерно в 500 метрах от ангара, в центральной части станции, предположительно в главном реакторном зале», – наконец доложил Железяка. – «Сигнал стабилен, низкой мощности, цикличный. Природа сигнала – неизвестна, не соответствует известным энергетическим или коммуникационным паттернам. Обнаружены также слабые структурные вибрации, исходящие из той же зоны». Он переключил сканеры на внешнее пространство. «Снаружи ангара изменений нет. Посторонних объектов или сигналов не зафиксировано».

Значит, угроза была не снаружи, а внутри станции. Что-то активировалось в ее недрах. Реактор? Маловероятно, он должен был давно остыть. Какая-то система сигнализации? Или... что-то другое? Та надпись снова всплыла в памяти Арка: «Они слышат мысли». Мог ли этот низкочастотный гул быть как-то связан с этим? Быть полем, воздействующим на сознание? Или сигналом, привлекающим тех самых «них»?

«Нужно убираться отсюда», – сказал Арк решительно. – «Ремонт прекращаем. Готовь корабль к вылету. Быстро!»

Он не знал, что это за сигнал, но инстинкт кричал ему, что оставаться на этой проклятой станции нельзя. Лучше дрейфовать в космосе на полуразбитом корабле, чем ждать, пока из темноты коридоров появится неизвестно что.

Железяка без колебаний подчинился. Он бросил инструменты и направился к кораблю, чтобы начать предстартовую подготовку – насколько это было возможно с поврежденными системами. Арк последовал за ним, бросая тревожные взгляды на дверь, ведущую вглубь станции.

Он быстро поднялся в кабину и плюхнулся в пилотское кресло.

«Железяка, запускай двигатели на минимальную мощность! Только чтобы хватило выбраться из ангара. Я попробую открыть створки».

Он начал вводить команды на панели управления ангарными воротами, которую Железяка ранее подключил к системам корабля. Створки поддавались с трудом, ржавый механизм скрипел и стонал.

Гул из глубины станции тем временем становился все громче, отчетливее. Теперь к нему добавился новый звук – тихий, ритмичный скрежет, словно что-то большое и тяжелое двигалось по металлическим конструкциям где-то там, в темноте.

«Створки открываются!» – доложил Арк. – «Железяка, давай тягу!»

Поврежденный двигатель «Гадюки» взревел, корабль медленно начал выползать из ангара. Арк не отрывал взгляда от двери в глубине ангара, его рука сжимала бластер.

И в тот момент, когда «Гадюка» наполовину высунулась из ангара, дверь содрогнулась от мощного удара изнутри. Затем еще раз. Толстый металл начал деформироваться. Что-то пыталось выломить дверь.

«Быстрее!» – крикнул Арк Железяке.

Корабль медленно выплывал наружу. Дверь ангара не выдержала и с оглушительным треском распахнулась внутрь, выбитая чем-то невидимым в темноте коридора. Из проема хлынул поток холодного воздуха и... ничего. Никто не вышел. Но Арк чувствовал исходящую оттуда угрозу, холодное, нечеловеческое присутствие. И гул резко усилился, став почти физически ощутимым, вызывая тошноту и головокружение.

«Закрывай створки ангара, дистанционно!» – приказал Арк, когда корабль полностью вышел наружу. Он не хотел, чтобы то, что было внутри, последовало за ними.

Железяка послал команду. Створки ангара со скрежетом начали закрываться, отрезая их от темной тайны «Последнего Приюта».

«Полная тяга! Уходим отсюда!» – скомандовал Арк, разворачивая корабль подальше от проклятой станции.

«Гадюка», хромая и протестуя, начала набирать скорость, унося их прочь от заброшенной станции и ее зловещих секретов, обратно в опасную, но хотя бы знакомую темноту туманности «Вдовьи Слезы». Что бы ни обитало на «Последнем Приюте», Арк был рад, что им не пришлось встречаться с этим лицом к лицу. Но вопрос оставался – что это было? И связано ли это как-то с «Архитектором» и его планами?