Монтаж памяти

2014 год

Психотерапевт Татьяна прослушивала одновременно две диктофонные записи. Центры психического здоровья – так теперь назывались сумасшедшие дома, которые по сути ими и остались. Хотя многие бесчеловечные методы, которыми славился когда-то британский Бедлам*, ставший уже именем нарицательным, не применяются, врачи в современных заведениях всё же могут позволить себе нарушение прав, насилие во благо, лишение свободы, лишь бы избежать смерти пациентов или окружающих людей.

Татьяна знала, что ресурсы памяти подсознания почти безграничны, там ничего не теряется и не пропадает бесследно. Проблемы как раз с сознанием людей, лимитированным объемом хранилища. А без сознания управлять собой и контролировать происходящее человек не может.

Подсознание коварно. К нему нужен ключик. Ведь иногда срабатывает сигнализация, и тогда защитные механизмы психики напрочь блокируют отдельные события, факты, знания, кодируя их так, что даже самый опытный криптограф не осилит расшифровать их. Этакий архивариус глубоко внутри заменяет одни ярлычки на папках событий на другие - символичные, а иногда и вовсе сказочные синонимы, некоторые же особо опасные отправляет в сейф. Иначе как объяснить такой эффект, как жамевю, когда знакомые люди и места кажутся человеку увиденными в первый раз. Хотя совесть и живёт в подсознании и со стопроцентной точностью выдает ответ о добре и зле, тот же самый вычислительный механизм порой скрывает от преступников их собственные аморальные поступки, отказывая в доступе сознанию.

Сейчас же у психотерапевта было ощущение, что несмотря на все симптомы криптомнезии**, кто-то что-то намеренно недоговаривает. Она тщательно связывала все ниточки между собой из трех рассказов, но в одном месте получилась огроменная дыра, в которой болтались оборванные концы. У Татьяны появилась идея, как получить спрятанное.

А пока она продолжила слушать рассказы.

В наушниках зазвучал собранный голос Михаила:

«На кухне меня встретили женщины трёх поколений: молоденькая брюнетка в каких-то забавных тряпочных туфлях на каблучке и свежей раной вдоль скульптурной голени, её мама, полненькая женщина в фартуке, накрывающая на стол, и бабушка с седыми волосами, собранными в пучок на затылке, какими-то старинным серьгами в ушах, невозмутимым и сильным взглядом выцветших от старости серых глаз. Казалось, бабуля видит людей насквозь.

Я не ожидал, что попаду на какие-то смотрины вместо свидания. Будто в исторической мелодраме, когда джентльмены наносили визит леди, при котором непременно присутствовала почтенная женщина преклонных лет, надзирая за пристойным поведением влюблённой парочки.

На столе стояли белый хлеб, домашние булочки, жареные пирожки, крепкий чай в пиалах, молочник и клубничное варенье. Было ощущение, что попал к своей бабушке в гости.

На мои беспокойства о ранении молоденькой брюнетки, её бабушка вдруг махнула рукой и сказала, что до свадьбы заживет. Затем в доказательство пустяковости такого происшествия женщина с прямой, как палка, спиной, и выправкой военного командира, начала рассказывать, как в детстве видела фашистов. Их семья жила в белорусской деревне в период Второй мировой войны. Отца забрали на фронт. Немецкие солдаты пришли в поселение. Пристрелили рыжую корову, а дом подожгли. Девочка спряталась на болотах, в какой-то яме поблизости от воды. Её всё-таки заметили, но почему-то не убили.

Позже им с матерью пришлось жить в бревенчатой тесной и мрачной бане, пока не построили новый дом. Прабабушка моей избранницы сама валила деревья в лесу для будущей избы, ведь мужчин-то в деревне не осталось. Похоронила младшую дочь, которая пятилетней малюткой умерла на материнских руках от скарлатины. Чуть с ума не сошла, разговаривала сама с собой, но потом набралась мужества ради оставшейся в живых старшей дочери Клавы.

Старушка, прихлебывая чай, рассказала, как видела в деревне горящий крест в небе - знак, что Бог их защитит. И как только закончилась война, пошла петь в церковный хор по воскресеньям. Баба Клава в детстве мечтала наесться перед смертью белого хлеба и сахара, поэтому в крепкий чай за столом положила целых 4 ложки сахара.

История этой женщины меня очень тронула, но сложно было сдерживать смех от забавных белорусских слов, которые она употребляла в рассказе. Например, про рыжую корову: «Тварына ужо дауно у лес збегла». Я только потом понял, что «лазня» - это баня, а «хавацца» – это прятаться.

После чаепития мне позволили посмотреть комнату девушки. Проход в спальни от зала отделяла завеса из бусин, каких я уже давно нигде не встречал. На полу между двумя кроватями, стоящими возле разных стен, была разложена раскроенная ткань будущего наряда, рядом какой-то потрепанный черно-белый журнал с изображением старомодного длинного платья и чертежами к нему. В подлокотнике мягкого кресла торчала игла с ниткой, а на сиденье - ножницы. Я подумал, что садиться здесь опасно для жизни. Мебель, казалось, была ровесницей её матери, хотя и в довольно хорошем состоянии.

Над письменным столом у окна висели две книжные полки со старыми изданиями, наверное, ещё советскими. У нас дома библиотека в десять раз больше, поэтому сестра и стала горбатой. Всю жизнь лежа читала - загубила позвоночник и зрение. Старшая сестра писала за меня сочинения по литературе в обмен на то, что я в тот день мыл посуду. В итоге стала журналистом... с дипломом архитектора в тумбочке. Не сказать, что я какой-то неуч и не прочел и строчки из нашей домашней коллекции. Просто никогда не понимал, зачем тратить столько времени на чтение книг, если можно за 40 минут на ютубе или TEDx услышать гораздо больше полезной информации для бизнеса и развития. Жизнь не такая длинная, чтобы разбрасывать часы на вымышленные литературные миры. Пока сестра читала «Войну и мир», я участвовал на соревнованиях по мотоспорту, ездил с рассветом с пацанами рыбачить и бегал вечерами на свидания с девчонками.

По книгам многое можно сказать о характере человека. Здесь же на полке у брюнетки была смесь соплей с мистикой и детективами: Сомерсет Моэм «Театр» и «Узорный покров», Уилки Коллинз «Лунный камень» и «Женщина в белом», два тома А.П.Чехова, два тома «Унесённых ветром», «Север и Юг», Островский, Тургенев, Толстой. Это какая-то её причуда – всех авторов по две книги. Отдельно лежал детский рассказ с черноволосой, кудрявой и смуглой девушкой, изображенной на обложке. Хозяйка комнаты уловила, что я разглядываю название книги: «Так меня мама называет. Привязалось прозвище с детства».

На столе возвышалась стопка книг с почти новыми обложками: энциклопедический словарь юного литературоведа, «Филологический анализ текста», Макс Фриш «Homo Фабер», Джордж Оруэлл «1984».

«Это по учебной программе», - пояснила брюнетка.

Значит, она филологиня. Можно было догадаться. Хотя, когда встретил её на хлопковом поле, думал, что её величество учится где-нибудь в театральном или в музыкальной консерватории.

Крашенные деревянные полы при каждом шаге немного поскрипывали. На лакированной тумбе стоял проигрыватель, а ниже него вертикально расставлены ряды пластинок.

«Это отцовские, но он редко теперь слушает музыку. Из-за проблем со слухом ему очень громко приходится включать звук. Мама этого не любит. Отдал мне», - сказала девушка, указывая на музыкальную коллекцию и поставила пластинку какой-то французской певицы (честно, я в такой музыке не очень разбираюсь).

1860 год

Слишком мягко, слишком гладко и нежно. И какой-то едва уловимый приятный аромат. Что это? Мятно-имбирный чай с лимоном? Нет-нет. Я не могу вспомнить, на что это похоже, но так не хочется открывать глаза. Слышу шелест бумаги совсем рядом. Подсмотрю только одним глазком.

- О, Чернушка, ты проснулась?

Мужское произношение с таким раскатистым и нетипичным звуком «Р».

Так, а как же лай собак? И вообще, от того болючего змеиного укуса я должна была умереть. Но вместо этого лежу на животе, живая и невредимая. Ну почти.

Где я? В комнате с окном и шторами! Что?! Ещё и на кровати с белым постельным бельем. Я же была грязная, как болотная тварь, после хождения по раскисшей глине и ночевки во мхах сырой пещеры.

- Я не умерла?

- Нет, - мужчина смеётся (какая обаятельная улыбка, Боже), откладывая газету на стол из красного дерева поблизости с его шикарным креслом с резными подлокотниками. Я вспомнила этот аромат. Именно так пахнет мистер Вудмен. – Ничего нет полезного во всей этой писанине, - он даже ворчит как-то смешно и добродушно. - Тебя укусила змея. Здесь водятся мокасиновые, их яд не убивает, но болеть будет сильно недельку, не меньше. Придётся лежать в кровати.

- Мы в Кентукки? – наверное, мой рот не закрывается от удивления или выгляжу я нелепо, восхищенно бегая глазами по комнате, потому что Майкл не перестает смеяться.

- Нет, ты на соседней плантации. Недалеко убежала. Но это к лучшему. Слуги мистера Брауна гоняли с собаками и палками енотов с поля, которые повадились портить урожай, а наткнулись на тебя. Учуяли чужака на своей территории. В той пещере голодная и без помощи врача ты бы долго не протянула.

- Вы меня отправите обратно, мистер Вудмен?

- После того, что они с тобой сделали? Я что бессердечный? Хотя по закону о беглых рабах обязан был именно так поступить. Я выкупил тебя у Хьюза. Раз Бог послал тебя прямо сюда.

- О, - я прикрыла рот и это единственное, что смогла сказать.

- Не беспокойся, мне обошлось это вдвое дешевле. На аукционе покупатели оценивают рабов по рубцам на спине. Считается, чем их больше, а размеры массивнее, тем более непокорный, неспособный работник, а, может, даже нечистый на руку. Хьюз это тоже понимал, поэтому согласился без торгов. Как только поправишься, оформим тебе вольную, а там уже решай: поедешь со мной на ферму или останешься и найдешь где-то здесь работу. Это только твой выбор, но даже, имея вольную, есть риск опять попасть в рабство в южных штатах. А я тебя не обижу. Будешь в безопасности. Ты теперь, можно сказать, сестра Христова – прошла то же, что и сам Господь. Его ведь также истязали римские солдаты перед распятием. Ты стала к Богу ближе любого священника.

И он ещё спрашивает, хочу ли поехать с ним. Да я бы сплясала прямо сейчас cakewalk*** после такого сказочного предложения о работе, если бы не моя гигантская, распухшая нога.

2014 год

Татьяна включила запись с последней встречи с эмоциональным и противоречивым мужчиной Анатолием, у которого брови, руки и ноги во время разговора выделывали такие штуки, что можно было бы написать целое пособие по невербальной коммуникации:

«Да она выскочила замуж за него, только чтобы сбежать поскорее из дома. Подвернулся нормальный вариант, всё просчитала и согласилась. Не любила она его.

Хоть её саму отец и не лупил, но на мать в крови и с синяками она уже не могла смотреть. Пока трезвый - нормальный мужик был, молча все команды жены исполнял, вечно кульки конфет вечером тащил со словами «Зайчик по дороге передал», сказки на ночь читал. А как день получки, уже издалека видно было, что еле стоит на ногах. Семья караулила его у окна. Если до семи не вернулся, всё - жди побоев. С порога орал: «Анка! Анка! А ну иди сюда, тварь такая!» Мать подсылала к нему дочь, чтобы уложила буяна спать. У той на удивление никакого страха перед ним не было. Отец уважал эту смелость и вызов в её глазах. Если усыпить не удалось, а жена вовремя не спряталась у соседки, то начинался настоящий бой без правил. Однажды прям на глазах у дочери так тряс бедняжку, что в итоге порвал домашний халат, а она не могла даже прикрыть наготу толком, не дал ей вырваться. И это ни какие-то там пощечины, ибо со всей дури, пинал, вырывал клоки волос. И ведь терпела зачем-то до самой старости. Нет бы сбежать от него, бросить. Ведь сама же зарабатывала деньги, прокормилась бы как-нибудь. Ох, уж эти женская безграничная надежда и терпение. И умерли они в один день, только не как в сказке: он от сердечного приступа, когда остервенело лупил её, она - от черепно-мозговой травмы».

От последней фразы у Татьяны сердце защемило, зная о том, что больше трети убийств женщин совершается их интимными партнерами мужского пола, теми, кто создан оберегать, защищать и утешать в своих объятиях. Чертов закон прогрессии: толкнул, в следующий раз скрутил руки, потом пощечина, схватил за шею, ударил головой об стену. И с каждой новой вспышкой ярость только нарастает.
________________________
*Бедлам (сокращение от Вифлеемская королевская больница) - психиатрическая больница в Лондоне, в которой допускали, как на экскурсию, посетителей взглянуть на сумасшедших людей. Психиатрия в прошлых веках практиковала довольно жестокие эксперименты - обливание ледяной водой под сильным напором пациентов, электрошок, привязывания, насильные кормления через нос и др.

**Криптомнезия - нарушение памяти, при котором человек не может отличить сон от реальности, может чужие события присваивать, как собственные воспоминания, открытия. Иногда является плодом сеансов групповой терапии, когда рассказы других пациентов позднее воспринимаются, как собственные воспоминания. Часто криптомнезия становится причиной неумышленного плагиата, когда писатель или учёный уверен, что под вдохновением написал что-то самостоятельно, а на деле труд оказывается переработанной версией давно прочитанного и забытого чужого произведения.

***Cakewalk - праздничный танец рабов, с активными движениями рук и ног, предшественник танцевального направления джайв. За победу в танцевальном состязании получали кусок пирог. Отсюда же появилась идиома "a piece of cake" (пара пустяков). Обычно веселье сопровождалось накрытыми столами с разными кушаньями и пирогами по случаю Рождества или редких дозволенных господами событий (например, свадьба рабов).