Другая

Так началась их новая жизнь. Как старший брат, де Тревиль был обязан обеспечить Луизе приданое. Им стал новый дом на все той же улице Феру — из светлого камня, с резными ставнями и уютным двориком. Без излишней роскоши он стал прекрасным местом для начала семейной жизни.

Рутина их не претерпела сильных изменений: все тот же королевский мушкетер Атос, все та же дама при дворе Луиза, все тот же молчаливый Дюваль. Что изменилось, так это отношение графа к вину, которым больше не нужно было глушить боль; стены дома не давили на Луизу одиночеством, а постель никогда не бывала холодной. Знакомые подмечали, что графиня будто светится от счастья, а граф, покинутый хандрой, стал еще краше.

Новости о женитьбе сестры капитана с одним из королевских мушкетеров естественным образом обрастали слухами и принимались за сватовство, но ни де Тревиля, ни графа де Ла Фера это не беспокоило. 

Через две недели после праздника в «Красном голубе» господ Портоса, Атоса, Арамиса и д’Артаньяна вызвали в кабинет де Тревиля рано утром, прямо из постели. 

— Господа, не далее как полчаса назад нам стало известно, что на королевский экипаж готовится засада! Мне был доставлен кусок карты с отмеченным маршрутом королевы; карта была изъята у убитого гугенота. Есть основания полагать, что зачинщиком этого всего является недавно сбежавший из-под стражи гугенот герцог де Монклар. Ваша задача — сопроводить королевский экипаж и устранить мерзавцев, рискнувших посягнуть на жизнь Ее Величества. Готовьтесь к дороге, друзья мои. 

— Так точно, капитан! 

В покоях королевы шли приготовления. Надев платье, парик и завесив лицо вуалью, Луиза стала двойником Анны Австрийской. Человеку, хорошо знающему королеву, не составило бы труда по одному только силуэту понять, что перед ним фальшивка, но захватчики этим навыком обладать не могли. 

— Боже мой! Боже мой! Что же это творится! — вздыхала королева. — Они будут пытаться убить вас, убить вместо меня! — Королева взялась за сердце. 

— Ваше Высочество, вам нечего бояться, уже завтра это все покажется лишь страшным сном! — продолжала успокаивать ее Луиза. 

Закрепив шпагу и пистолет в карманы под юбкой, а клинок спрятав в сумочку, Луиза вышла в назначенный час к карете. Там ее уже ждали: кучер Атос в поношенной ливрее, конюх д’Артаньян в грязном камзоле, Портос и Арамис — дворяне-охотники в бархатных камзолах. Все они с ног до головы были вооружены, хоть и не подавали виду. 

Мушкетеры сразу поняли, что перед ними обман, но вуаль не дала понять, что именно за женщина отправилась на такое опасное дело. Двинулись в путь. 

— Графиня, вы хоть понимаете, насколько это рискованно? — спросил подъехавший к окну кареты Атос; он сразу узнал жену. 

— Если моя тайна, тайна короля, вскроется, это будет мое последнее дело! — вздохнула девушка. — Но скажите мне: если придется, могу я доверять этим людям так же, как доверилась вам когда-то? 

— Клянусь моей любовью к вам, можете. 

Спустя четыре часа езды, в месте, где мост перетекает в лес, как и ожидалось, на карету напали. Десять мужчин окружили экипаж. 

— Ваше Высочество, вам лучше последовать с нами добровольно! — крикнул огромный мужчина, главарь банды Лаваль. 

Из кареты с действительно королевской выдержкой вышла Луиза. 

— И как вы только смеете! — крикнула она, когда Лаваль схватил ее за плечо и притянул к себе. 

— Не маловато ли стражников для такой важной особы? Видно, король вас так сильно любит, раз не отправил с вами ни одного хваленого мушкетера. 

— Здесь их достаточно — по два на каждого! — крикнула Луиза и, сняв вуаль и незаметно достав шпагу, ударила мужчину эфесом в грудь. 

Бой начался. Знакомые выпады и движения шпаги. 

— Как так! Может ли графиня так знать искусство боя! — изумился Портос, отражая атаку со спины. 

— Мадемуазель, а вы неплохо владеете шпагой! — крикнул Арамис в пылу драки. — Граф, вы не ошиблись в выборе! 

— Господа, нам нужно будет многое обсудить! — ответила Луиза, повалив противника. 

Чертово платье сковывало движения; враги тоже это поняли и поспешили воспользоваться моментом, когда, зацепившись подолом платья о карету, Луиза оказалась в уязвимом положении. На мгновение девушке показалось, что все кончено, но тут раздался выстрел — это Атос, заметивший мерзавцев, воспользовался пистолетом. Отрезав запутавшуюся ткань, Луиза поспешила к мужу. 

— Вы спасли мне жизнь! 

— Вернул долг! — ответил Атос и, выиграв момент между схватками, поцеловал руку жены. 

Бой подходил к концу. 

— Оставьте кого-нибудь в живых, нам нужно знать, где прячется герцог де Монклар! — крикнул д’Артаньян. 

Его слова застали Портоса в момент, когда он, опьяненный злостью от полученного ранения в плечо, занес шпагу над последним. 

— Где скрывается герцог? Отвечай, каналья! — навис над гугенотом д’Артаньян. 

— Луи! У него было письмо! — крикнул пленный и указал на мертвого товарища. 

Атос ногой перевернул тело на спину и достал из кармана конверт. Раскрыв его и пробежавшись глазами по тексту, он кивнул, подтверждая, что место расположения герцога известно. 

— А знаете, Портос, я передумал: этот мерзавец хотел убить королеву, он пошел против Франции, — сказал д’Артаньян, тем самым дав Портосу разрешение завершить начатое. 

Луиза подошла к мужу. 

— Свидетелей нет! И королева спасена! — выдохнула девушка и на пару секунд уткнулась лбом в грудь графа. Их ждал сложный разговор. 

— М-да, Атос, вам и вправду досталась самая невероятная женщина во всей Франции! — заметил Портос. 

— Сестра капитана мушкетеров могла бы сама стать отменным мушкетером! Позвольте спросить, графиня, не имели ли вы чести быть знакомой с неким королевским мушкетером г-ном Дювалем? — спросил Арамис, уже знавший ответ. 

В воздухе повисло напряжение. Знакомый стиль ведения боя, один рост и схожие черты лица, странности в поведении Дюваля — мозаика складывалась. 

— Господа, простите мне мой маленький секрет! Действительно, обычно наше с вами общение происходило, когда на мне было мужское платье, а я была под чужим именем. — Луиза опустила глаза, готовясь к реакции друзей; Атос сжал ее руку в знак поддержки. 

— Сохранение этой тайны — приказ короля, — добавил он. 

— Короля!? Тысяча чертей! Вы обманули нас! — крикнул гасконец, но, посмотрев в глаза девушки, осёкся. — Так Дюваль — это плод лжи... — прошептал д’Артаньян; он чувствовал себя преданным. 

— Женщина! О боги! Все это время я... мы... с женщиной! — то бледнея, то краснея, кричал Портос; он схватился за голову и принялся расхаживать кругами. Нервы были на исходе. 

— И как мы, глупцы, только не заметили! — кричал д’Артаньян. 

— А вы, Атос, вы, верно, давно все знали! — изумился Арамис, а в ответ получил лишь короткий кивок головой. Мушкетер перекрестился и поднял глаза к небу. — Не бойтесь, графиня, ваша тайна умрет вместе с нами. 

— Благодарю. — Луиза поклонилась на мужской лад. 

— Позвольте выразить восхищение и попросить прощения... за все те мерзкие слова, которые вы слышали, графиня! — спохватился Портос и изобразил неловкий поклон. — И за тот случай у костра под Дижоном... И за предложение в Маконе... Тогда я оскорбился, а теперь безмерно рад, что вы отказались... 

— Тогда и меня простите за мои советы по лечению душевных ран... Они весьма... неуместны, — пытаясь скрыть смятение, Арамис изобразил самое невинное лицо. — А лучше забудьте их навсегда! Как прошу вас забыть те стихи, что служат лишь напоминанием об ошибках юности... 

— Полно, милые друзья, — помогла закончить мучительную тираду Луиза. 

Бедные мушкетеры осознали, что все это время рядом с ними была дама! И как? Как они могли не узнать?! Их разговоры! Их поведение! Их хвастовство! Их рассказы о женщинах! А все те грязные слова, которые звучали во время проигрышей в карты! От этого им не отмыться! 

Атоса забавляла эта сцена; он лишь иногда вопросительно смотрел на жену, подавляя улыбку. 

Спустя пару минут неловкости д’Артаньян засмеялся: 

— Тысяча чертей! И это знаменитые гасконские женщины! — им овладела гордость за землячку. — Граф, вы коллекционируете редких красавиц, презирающих нормы! 

— Что ж, я рад, господа, что тайны больше нет, но в то же время мне жаль, что ее груз упал на ваши плечи, — сказал Атос. 

— Дорогой друг, и не такое проходили, будьте покойны, — положил руку на плечо друга д’Артаньян. 

— А сколько замечательных тостов о храбрости и женщинах нам подарил этот день! — крикнул Портос, взбираясь на лошадь. 

— Ваша правда, друг; позвольте угостить вас, графиня, по приезде в Париж, — поддержал идею Арамис и тоже подошел к коню. 

Все еще красные от смущения, но потихоньку приходящие в себя после шока мушкетеры отправились в Париж. 

Луиза уселась на козлах кареты рядом с мужем. Теперь, когда все их беды были позади, вся неловкость товарищей вызывала у них смех. 

Немного пропустив друзей вперед, так чтобы остаться с женой почти наедине, Атос начал: 

— Вы изрядно задели их самолюбие. 

— Мне так жаль. 

— Уверяю вас, мадемуазель, они переживут, хотя признаю: при всей набожности Арамиса сегодня он крестится слишком часто даже для себя, — почти смеясь, ответил мужчина. 

— Когда-то я задела и ваше самолюбие, граф, — с издевкой в голосе сказала Луиза. — Кажется, после этого вы... — девушка прищурилась, — вы в меня влюбились. 

Атос лишь рассмеялся.