Сквозь

Через полчаса Джерард спускался по лестнице вместе с Даяной, одетой в пошлую короткую куртку, вечернее платье и теплые коричневые колготки. Девушка ворчала о том, что не видит смысла курить на улице, когда с тем же успехом можно затянуться в теплом помещении. Джерард принципы не обсуждал и в прения не вступал. С собой тем более не удерживал: не нравится – кури свои сигареты где угодно и с кем угодно.

- Какой же ты вредный..., - сдалась Даяна, выходя на крыльцо.

Холодный воздух заполонил легкие. Пахло сыростью, осенней гнилью и лесом. Ветер слегка морозил щеки, кидал волосы на лицо молодой женщины. Охранник, на удивление, не сторожил вход в замок. Джерард и Даяна стояли вдвоем на каменном крыльце. На большом прямоугольном пространстве они хорошо проглядывались с поросшего парка, находясь под обозрением любой водящейся в нем зверушки.

Даяна щелкнула зажигалкой и прикурила папиросу. Когда девушка выпускала дым, непослушные пряди залетели ей в рот.

- Да тьфу ты, сука! – выплевалась Даяна и раздраженно заправила путающиеся локоны за уши.

Джерард подошел сзади и взял в охапку волосы девушки. Мужчина почувствовал, как напряглась тонкая маленькая спина Даяны. Сейчас он имел над ней власть, мог сделать все, что угодно. Скажем, сломать шею. Джерард разделил жидкие волосы девчонки на три части и принялся заплетать косичку.

- Знаешь, а ты ведь жуткий тип, - Джерард криво улыбнулся, а девушка продолжила, - Скрытный и сильный физически. Чего бы тебе стоило меня убить?

Мур закончил плетение и заботливо заправил получившуюся кривую косу за шиворот куртки. Какое тут убить?

- Больше волосы не будут лезть тебе в глотку, - сообщил Джерард и достал сигарету из упаковки, - Я бы не смог тебя прикончить.

- Зассал бы?

- Определенно.

Затяжка. Смолы осели в бронхах. Мужчина смотрел на парк, а тот - на него сотнями невидимых глаз, каждой обнаженной веточкой и прогалами на коре.

Убить человека... Остановить чьё-то сердце, сломать биологический механизм без возможности восстановления. Отнять у близких, забрать часть их души, заставить плакать и ненавидеть. Кто в трезвой памяти на такое осмелиться? Тем более, уничтожить человека, которого ты знаешь лично.

- Что это на стенах? – Даяна небрежно облокотилась о перила и кивнула на встроенные светильники.

- Архитектурное освещение, - выпуская облако дыма, прояснил Мур.

- Ахренеть! То есть, у Эдкинсов есть деньги на иллюминацию, но нет на то, чтобы заложить сквозные двери!? - девка смахнула пепел.

- Не завидуй, - приказал Джерард больше сам себе, нежели собеседнице.

- Да брось ты! Зависть - это нормальное человеческое чувство. Никогда не задумывался над тем, что смог бы потратить эти деньги лучше, полезнее?

Само собой, мужчина рассчитывал в уме стоимость проведенного в замке отопления, зарплату прислуг и размышлял над оправданностью всех трат. Пытался представить, сколько бы рабочих мест дал особняк, если бы он был заводом. Мысли занимали колоссальные суммы. И чем чаще Джерард в мечтах занимался их перераспределением, тем сильнее испытывал отвращение к самому себе.

- Эй, - Даяна, не дожидаясь ответной фразы, сменила тему на смежную и потушила окурок, - Как ты думаешь, что портит людей хуже: богатство или бедность?

Девушка словно играла в игру под названием «залезь в душу». Благо Джерард знал, как с этим бороться:

- Я уже получил дневную дозу нравственного самокопания, поэтому эту оставь при себе.

- Ого, и как прошел самоанализ? – Даяна подвинулась поближе, - К какому выводу пришел?

- А тебе какое дело? – он наклонился к собеседнице так, чтобы их лица находились примерно на одинаковом уровне.

Девушка не смутилась близости и не отступила назад. Наоборот, она уверенно положила свои худые руки на плечи Мура и прижилась костлявыми бедрами к мужскому телу.

- В детстве я думала, что ты мудак, - Даяна нежно провела рукой вдоль позвоночника, - Но сейчас я уверена, что ты просто интроверт и социофоб с нестабильной самооценкой.

Обстановка складывалась интимная и всё располагало к тому, чтобы начать думать другим местом. Даяна прикрыла глаза и ангельски улыбнулась. Джерард прыснул. Такой хрени он ещё не слышал. Мур оттолкнул девушку и залился хохотом:

- Погоди, я схожу за блокнотиком. Хочу, чтобы эту характеристику высекли на моей могильной плите, когда я сдохну.

Даяна пождала губы и ткнула мужчину в бок:

- Прекрати ржать! Я серьезно.

- Хорошо, госпожа врач, - сдерживая приступ смеха, согласился Джерард, - Вы всегда так флиртуете со своими пациентами?

- Ну что вы, - она закатила глаза, - Исключительно с братьями своих подруг.

Ветер зашумел в кронах, разгоняя листву. Лес шевелился. Мужчина выпрямился и потер лицо руками. Веселье спало, и он сделался серьезным:

- Знаешь что? Не лезь ко мне, ладно? А то мы оба пожалеем об этом.

- Да ладно тебе, обещаю, в кровать не затащу, - Даяна положила руку себе на грудь, - Я заигрываю для настроения. Со всеми. Не принимай близко к сердцу.

Джерард, молча, достал еще одну сигару. Что еще можно ожидать от девки, мать которой всю жизнь таскалась то с одним мужиком, то с другим, кочуя с места на место. Наследственное настроение семейки Гаррисон.... Вообще Джерард был удивлен, что Мелоди до сих пор дружилась с Даяной. О ней он ничего не слышал с тех пор, как сестра уехала в университет.

- Значит, ты играешься в мальчика, который кричал волки, - мужчина покрутил в руках папиросу и убрал обратно в пачку.

- Что? Нет! - Даяна издала смешок и сморщилась, - Какая ужасная интерпретация!

- Почему? Прекрасный сюжет в жанре пастораль. Балет по нему не снимешь, но мюзикл вполне, - философски изрёк он, подмечая изменения в погоде не в пользу солнышка и тепла.

Тучи сгустились и поплотнели. И без того серый мир потерял несколько тонов сразу, превращаясь в подобие чёрно-белой открытки. Белеющее на общем фоне лицо Даяны искажало изумление:

- Че? Впервые о таком жанре слышу. И как ты к своим пошлым фантазиям умудрился прикрутить балет?

- Не пошлым, а эротическим.

- А в чем разница?

Девка поежилась и посеменила миниатюрными ногами. Замерзла. Капроновые, даром что утепленные, колготки – это не штаны и не брюки. Снизу все равно поддувает. Да еще и жира на ногах у этой женщины нет никакого, сплошные выступающие кости. С подобной комплекцией человек автоматически обречен на роль зяблика.

- Пошли в холл, покажу, - схохмил Джерард, махнул рукой и направился внутрь здания.

- Кто тут кого еще кадрит!? – Даяна пошла следом, в глазах девушки горел огонь.

Мужчина сделал вид, что не расслышал последнюю реплику. Когда он делал шаг, девушка делала два. Около входа Джерард обратил внимание на статую богиню с кувшином воды. Каменное изваяние с отвалившимся носом. Вчера ночью он как-то не заметил ее состояние. Грязная, покрытая мхом, разводами и трещинами. Зачем она тут?

Собеседники вошли в замок. Позолоченная дверца издала протяжный, но лёгкий металлический звук. В вестибюле было тихо, и они вдвоём, словно впустили в него дыхание жизни. Даяна плюхнулась на понравившийся ей диванчик с дорогой обивкой, не снимая куртки. И ноги о коврик у входа предварительно не вытирая. Самая настоящая королевна свиней.

Девушка закинула голову на спинку дивана и, смотря в потолок, спонтанно предложила:

- А давай притворимся, что мы встречаемся, и так подшутим над Мелоди?

- Даяна, помни, волки! - не удержался Джерард.

Он стоял рядом с диваном и смотрел на неё с высоты своего роста. Сплетенная косичка выехала и растрепалась. Девушка перевела взгляд с потолка на глаза Мура.

- Джерард? - как-то по-детски позвала Даяна, - А с тобой можно разговаривать по серьезному?

Забавно, но Джерард будто очутился в родной среде обитания.

- Издеваться мне нравится больше..., - мужчина снял куртку, сложил её и присел на диван, - Ладно, валяй.

Даяна тоже приняла сидячее положение и откровенно поделилась:

- Я чувствую, что Мелоди на меня плевать. Мы с ней почти не общаемся. Сегодня она обмолвилась со мной пару предложениями, и не спросила, как прошли похороны матери.

Монолитный траурный зал католической церкви. Тяжелый запах свечей, увешанный цветами гроб. Молебен священника, сливающийся в белый шум. Единый образец всех похорон с той лишь разницей, что кто-то потом едет на кладбище, а кто-то в крематорий. Скорбные лица. Поминальная трапеза. Люди разъезжаются. Держишься со всех сил и чувствуешь себя старым домом с обвалившейся крышей. Так Джерард сохранил в памяти похороны собственной матери. Приглушенное временем, давно не болящее, но грустное, воспоминание.

Мужчина резко выдохнул, словно ему предстояло решить сложную математическую задачку:

- Соболезную. Но ты хочешь услышать другое. Поэтому. Я не выгораживаю сестру, но уши ей драть, тоже не берусь. Нельзя осуждать человека, когда он добровольно вколачивает гвозди в свой гроб. У Мелоди в башке сейчас свои поминки. Когда решишь выскочить замуж, поймешь.

- Неужели твой брак оказался настолько трагичен, что ты сравниваешь его со смертью? – ухмыльнулась девушка, - Зачем ты вообще женился?

Потому что любил. И потому, что двум взрослым дееспособным людям проще платить коммуналку, чем одному. Да и что это за вопросы?

- Иди нафиг, - отрезал Джерард, - Я сказал это для того, чтобы ты не строила печальных мордочек и не делала поспешных выводов, а ты выдумываешь ерунду и лезешь в мое грязное белье.

Колени Даяны были повернуты к мужчине. Девушка подлезла, как кошечка, и положила свою голову на плечо Мура:

- Не злись.

Джерард ее не прогонял. Тепло. Они сидели и молчали, как два воробушка на жердочке, до тех пор, пока на лестнице не раздались шумные мужские и женские голоса.

Даяна резво отпрянула:

- Скоро же общий ужин!

Джерард взглянул на нее, будто говорят, и что это значит?

- Мне надо накраситься, - певуче сообщила Даяна, улыбаясь и играя плечами, - Еще чужих мужей соблазнять.

Мужчина засмеялся. Чокнутая.