Сквозь

Джерард разулся и присел на кровать. Плохо, что он не спросил у сестры, всё время ли ему теперь ходить в костюме серого пингвина или только в первый официальный день. События, которые произошли за сегодня, успели изрядно утомить мужчину, поэтому Джерард решил просто посидеть в тишине и отдохнуть эмоционально без звуков телевизора от множества незнакомых лиц и голосов. Новые впечатления изгладили из памяти инцидент с обмороком старой служанки. Когда Джерард думал о сестре в окружении капиталистов, его душил самый разнообразный спектр эмоций: любовь, радость, гордость, ревность, грусть, страх.

Вертись как хочешь, Мелоди с возрастом отдалялась от брата. Болезненный, но закономерный процесс, через который человечество проходит поколениями. Ничего необычного. Так успокаивал себя Джерард. С самого детства они с Мелоди строили мост взаимопонимания. Пришла пора проверить его прочность замужеством. Они справятся.

Сквозная дверь захрипела петлями и задергалась. Джерард затаился, как маленький зверёк. Неизвестный рвался в комнату мужчины, но безуспешно. Убедившись в том, что дверь закрыта, инкогнито оставил свою затею в покое.

Соседи. Наверное, пытались понять, не ворвётся ли кто-нибудь ночью в их номер. Нормально. Неприятно. Неуютно. Джерард осознал, что сам не проводил проверку сквозных дверей.

Если левая гарантированно закрыта, то правая... Там живёт монстр или маньяк-убийца, или Санта-Клаус. Причём праздничный дед с бородой - это самый плохой вариант. Расскажешь дедушке стишок? В конце еще бабок за представление попросит.

Джерард ухмыльнулся. Он перебрал всё детские страхи, убедился в их нелепости и... Долбанная дверь почему-то продолжала его напрягать. Мужчина нехотя поднялся с кровати и, подойдя вплотную, дернул столетнюю деревяшку на себя. Ничего. Джерард повторил процедуру в противоположном направлении.

Помашите в скрытую камеру приколов и улыбнитесь. Дверь заперта, Джерард кретин. Чего он, собственно, ожидал? Мелоди же говорила, что сквозные двери всегда закрыты. Нет, соседи за дверцу подергали и ему надо. Ну как же. Баран, мать твою.

С другой стороны существует закон Мерфи. Если что-то пойдет боком, то оно пойдет боком. Проверить не мешало. Вот было бы хи-хи, если бы дверь все-таки отворилась. Немая сцена и занавес.

Это все из-за нервов. Джерард просто не мог расслабиться, поэтому докапывался до каждой детали своего и чужого поведения. Пружина взвинченных эмоций, то опускалась, то взлетала вверх, истощая организм. Мужчина привык отдавать себя и свои купюры сестре. Сейчас же у нее было все, что требуется, и все, что желает каприз – деньги, власть, поддержка, будущая полноценная семья. А что он мог предложить? Свадебный подарок и то дешевая ерунда – взять и выкинуть. Еще и просить в долг вынужден, как назло. Возложенная роль неизменно сильного надежного старшего брата рушилась, сводя с ума.

Джерард сходил умыться в общую ванную комнату. Холодная вода, смена температур частично сбросили избыток переживаний.

В коридоре взорвался детский плач. Энергичным постукиваниям ногами о пол аккомпанировали истеричные вопли. Мужчина вытер лицо полотенцем, прислушиваясь и надеясь на то, что непослушное дитя сейчас же угомонят родители. Но никто не торопился заниматься воспитанием ребенка. Гневные крики, выпрашивающие ремня, перешли на завывания.

Пятилетний мальчик лежал рядом с комнатой Джерарда, и орал. Услышав приближающиеся шаги взрослого человека, он закричал пронзительнее. Мужчина прилег на пол, прямо напротив верещавшего чудовища. Джерард с умудренным видом начал водить пальцами по велюровому ковру, которым был выстлан пол, категорически игнорируя сопли и слюни. Надрывный плач молодого актера погорелого театра ощутимо потерял в неистовости. Уловка сработала. Ребенок поднял голову, с любопытством и легкой опаской рассматривая странного дяденьку перед собой. Джерард не отреагировал. Мальчик набрал в легкие побольше воздуха и снова заорал. Дяденька и ухом не повел. Чадо застыло на месте, не зная, что еще придумать. Такие чудные взрослые ему еще не попадались. Мальчик вытер кулачками слезы с красного от натуги лица и обратился к Джерарду:

- Мистер, а что вы делаете?

Мужчина невозмутимо вовлечено чертил какие-то линии:

- Я с теми, кто ревет, не разговариваю.

- А я уже не реву! – как ни в чем не бывало заявил малец и подлез чуть поближе к незнакомцу.

- Рисую дом, - Джерард еще раз провел рукой по следам на ковре, - Смотри, вот крыша, дверь...

- Какой-то маленький у вас дом, мистер, - нахмурился мальчик.

На лице дяденьки отразились пока совсем непонятные ребенку эмоции, но они быстро исчезли:

- А ты хоть такой нарисовать сможешь?

- Да! – с вызовом ответил дошкольник, - Я на планшете много всего рисую. Мама говорит, у меня красиво получается. Могу показать!

- На планшете любой дурак сумеет, - пожал плечами Джерард, - А ты на ковре попробуй.

- Запросто!

Чтобы продемонстрировать дядьке свой художественный талант, мальчик, раздувая ноздри, принялся кропотливо пропахивать ворсинки рукой, тем самым создавая темные полоски на мягкой серой поверхности. Так на ковре появился новый большой дом с несколькими окнами и дверью.

- Да, - согласился Джерард, - Для мелочи зелёной у тебя действительно красиво выходит.

- Я не маленький! Мне уже столько, - для пущей убедительности мальчик растопырил пятерню прямо перед носом мужчины.

- Куда ты суешь, ну я же не слепой, - пробурчал Джерард, вставая на колени, - И вообще надо словами говорить.

Боковое зрение мужчины зацепило новоявленное расплывчатое пятно. Им оказалась молодая женщина с русыми мелко гофрированными волосами. Она внимательно смотрела на парочку из-под приоткрытой двери, прижавшись головой к косяку. Джерард поторопился подняться на ноги и вернуть себе импозантный вид.

- Ты хорошо ладишь с детьми, - первая обратилась женщина, - Обычно его не заткнуть.

Джерард машинально оглядел особу снизу вверх, силясь понять, симпатична она ему или нет. Идея затыкания ребенка коробила.

- Это надо у детей спросить, хорошо ли я с ними лажу или ложаю, - попробовал свести фразу к шутке мужчина.

- Они не признаются, - сквозь улыбку проговорила мать мальчика, - Я Лаванда Дадли, а это Чарльз. Мы будем называть тебя по имени, и ты поступай так же, ладно? Миссис и мистеры тут ни к чему, мы скоро породнимся.

- Ладно. Что же, Чарльз, - Мур протянул ладонь мальчику, которую тот самодовольно пожал, - Лаванда, приятно познакомиться. Я Джерард.

- Мам, дай планшет! – требовательно воскликнул ребенок и подбежал к родительнице.

- Что значит «дай»? – с нажимом произнесла Лаванда, - Ты что, не знаешь, где он у тебя лежит? Сам сходи и возьми!

Джерард понял, к чему шло дело. Сначала Чарльз покажет ему свои рисунки, потом попросит поиграть. Еще не хватало нянькаться со шкетом. Если прилипнет, не отвяжешься. И не то, чтобы Джерарду не нравилось проводить время с детьми. В том-то и суть, что он искренне наслаждался процессом, и не хотел, чтобы кто-нибудь его раскусил. Как-то стыдно признавать взрослому человеку, что он радуется игрушкам, потому что в его детстве таких не существовало.

- Хорошо, - миролюбиво вмешался Джерард, пятясь к двери, - Я, пожалуй, пойду. Вам нужно отдохнуть с дороги, да и у меня есть дела. Поболтаем в другой раз.

- Да, Джерри, ты прав, я ужасно устала, - выразила одобрение Лаванда.

- Ты уже уходишь? – тоскливо спросил мальчик.

- Да, уже ухожу, - кивнул мужчина, дотрагиваясь до дверной ручки.

- Пока, - смиренно вздохнул Чарльз.

Джерард подмигнул на прощание и скрылся за дверью. Джерри? Вот мегера! За время разговора Лаванда технически не сделала ничего отталкивающего, но в ее движениях скользило нечто, заставляющее относится к ней с осторожностью. Мама Чарльза ассоциировалась в сознании Джерарда со змеей, притаившейся на камне в солнечный летний день. Противная гадюка с не менее противной шевелюрой.

Мужчина завел будильник на три часа дня и лег в постель. Сон, естественно не шел, да и он о нем не мечтал. Небольшой перерыв на дрему, чтобы вернуть себе рассудительность. Под веками крутились образы маленькой Мелоди, бывшей супруги и отца-алкоголика. Преимущественно удивлял последний экземпляр.

Батя, как всегда, одиноко посасывал пиво на замызганном клеенчатом столе. Его окружала свора смятых бутылок - неизменных собеседников, но сейчас он не делился с ними о наболевшем. Отец смотрел на Джерарда грустными задумчивыми глазами, как животное, которое и хотело бы что-то сказать, но не могло в силу различий речевого аппарата. Взгляд его угасал, бледнел печалью, и в больших чёрных зрачках зияло сожаление.

«Вот тебя мне для счастья не хватало», - промелькнуло в голове у Джерарда, и он вскочил раньше звона будильника.

В глазах поплыли круги из-за резкой смены положения тела. Джерард потер переносицу. К хорошему батя никогда не снился. Все время то к увольнению, то к болезням. Ну, груз Джерард уже разбил. Почему он именно перед свадьбой явился-то?