Глава 33.
Глава 33. Первомайский праздник как нельзя лучше подходит для экзаменов по макияжу!
Тон Цю был решительным человеком. Вскоре после того, как он повесил трубку, он стоял у дверей полицейского участка Саньху, неся лекарства и овсянку.
Чжао Хэюй, жевавшая приготовленную на пару булочку, закричала: — Шифу ! Шиму -а нет, Тон- гэ !
Хо Чжисин наливал воду в свою чашку, когда услышал крик, рука дернулась от неожиданности и чуть не пролила воду на штаны.
Он повернул голову, чтобы посмотреть в сторону входа на станцию, только чтобы увидеть, как Тон Цю стоит там несколько застенчиво, и его тепло приветствует любой проходящий мимо коллега Хо Чжисин.
Несколько секунд он восхищался тем, как очаровательно выглядит его бывший муж. Ему хотелось смеяться, но лицо было слишком опухшим, чтобы даже малейшее движение причиняло ему боль.
Это было грустно. Он даже не мог смеяться над своим любимым бывшим мужем.
Он поставил чашку и подошел, чтобы поприветствовать человека у двери. — Почему бы не войти прямо внутрь?
Когда Тон Цю взглянул на Хо Чжисина, вид всех этих синяков и отеков так напугал его, что его душа разделилась на три части. — Как это так распухло?
Как человек, который был женат на офицере полиции, и как учитель, Тон Цю всегда считал, что его психологическое мышление довольно жесткое. Не считая всего инцидента с Сяо Керан — поскольку это был особый случай — он всегда мог оставаться спокойным и рациональным перед лицом сложной ситуации.
И тут он подумал, что уже привык видеть любые синяки. В прошлом он редко видел шрамы Хо Чжисина. Позже, в том же году, когда они поженились, Хо Чжисин получил как серьезные, так и незначительные травмы. Всякий раз, когда полицейский снимал одежду, каждая отметина и царапина, казалось, рассказывали истории. У других могут быть таблетки Jianweixiaoshi* дома, но у них дома есть различные лекарства от синяков и тому подобное. (Для желудка и селезенки).
Но при этом у Хо Чжисина красивое лицо, сравнимое с киноактёрами. Кто осмелится повредить такому лицу?
Это разозлило Тон Цю.
— Что за черт?— Тон-лаоши был в ярости. — Им приходилось бить по лицу?
Чжао Хэю хохотала рядом с ним: — Шиму, ты беспокоишься о Шифу ? или беспокоишься о его лице?
Хо Чжисину тоже было любопытно узнать.
Эта шутка смутила Тон Цю, и он поспешно закрыл рот, но это не помешало его лицу нахмуриться, когда он увидел состояние лица Хо Чжисина. Он хотел прикоснуться к нему, чтобы проверить, насколько он плох, но боялся, что это будет больно. Не помогало и то, что на них смотрело слишком много людей, из-за чего он был слишком застенчив, чтобы показать хоть намек на привязанность.
— Больно?— Тон Цю огорчился.
Хо Чжисин обиженно кивнул.
— Ты был в больнице?
Хо Чжисин снова кивнул.
— Болит ли где-нибудь еще?
Актер Хо Чжисин продолжал оставаться в сети и снова обиженно сказал: — На плечах.
Нахмуренные брови Тон Цю напряглись. — Левое или правое?
Он посмотрел вниз. Хорошо, не нужно спрашивать. Правая рука Хо Чжисина, очевидно, все еще была опухшей.
— Сначала съешь что-нибудь, — вздохнул Тон Цю, а затем продолжил: — Я думал, что ты больше ничего не можешь есть, поэтому принес немного каши.
Он повернул голову и обратился к Чжао Хейю, который жевал новую паровую булочку. — Присоединяйся к нам.
Как мог Чжао Хэю посметь потревожить чью-то любовь? Тигр-тиран останется тигром тираном, даже если он ранен. Не следует думать, что свирепый тигр стал таким же ручным, как кошка, только потому, что перед дрессировщиком он похож на Hello Kitty. Хотя ему очень хотелось съесть кашу, Чжао Хэюй знал, что за то, что он лампочка, приходится платить.
— Нет, — очень проницательно сказал Чжао Хэю, — , ешь помедленнее, я иду работать.
Чжао Хэюй, считавший себя остроумным и благоразумным, старался избегать своего присутствия и оставил своих шифу и симу в их маленьком мирке.
Тон Цю проигнорировал его, а Хо Чжисин с еще меньшей вероятностью проигнорировал его. Они сели рядом друг с другом. Тон Цю сказал: — Мне нужно идти в школу позже. Ты можешь принять эти лекарства сам.
Хо Чжисин оглянулся и был уверен, что Тун- лаоши действительно заботился о нем, даже принес огромную сумку с лекарствами, которые на первый взгляд можно было принять за оптовую продажу.
— Сяо Цю, прости.
— А? О чем ты сожалеешь?
Хо Чжисин взял ложку левой рукой и с трудом зачерпнул немного каши, сказав: —Мы, должны были навестить твоего дедушку в день его рождения 1 мая но мое лицо выглядит так, и я боюсь, что только смущать тебя буду.
— Почему? Я кажусь таким бесчеловечным? Тебе так больно, а я все еще думаю об этом? Тон Цю раздраженно рассмеялся. — Если тебе должно быть жаль, пожалей меня — я так беспокоюсь о тебе и обо всем.
Это было действительно кисло, достаточно, чтобы у Тон Цю заболели зубы, как будто его облили кислотой после этих слов.
Хотя эти слова были не чем иным, как смущением для Тон Цю, они произвели другой эффект на Хо Чжисина, питая его сердце достаточно теплом, чтобы он почувствовал, как выросла огромная красная роза.
—Тогда извини, — глаза Хо Чжисина весело подмигнули, но его губы не осмелились показать это, сказав: —Прости, что побеспокоил тебя.
Тон Цю взглянул на него и претенциозно сказал: — Хорошо, что ты знаешь. В следующий раз обязательно позаботьтесь о своей безопасности.
Он сидел и некоторое время смотрел, как Хо Чжисин ест, а затем, сообразив, что мужчина съел достаточно, взглянул на время: — Хорошо, мне пора идти. Не забывай вовремя принимать лекарства, а если почувствуешь себя плохо, срочно в больницу.
Хо Чжисин сказал, что будет следовать указаниям своего лидера.
Это вызвало смех у Тон Цю, когда он сказал: — Кто ваш лидер?
— Ты.—Хо Чжисин встал и сказал: — Я провожу тебя.
Когда они уходили, Хо Чжисин вдруг кое-что вспомнил и сказал ему подождать, пока он вернется, чтобы взять то, что он забыл.
Тон Цю стоял там, задаваясь вопросом, что Хо Чжисин собирается дать ему. Если это должен быть какой-то знак любви, не должен ли он подарить его в более романтичном месте? А не здесь, возле полицейского участка?
Но, тем не менее, Тон Цю все еще с нетерпением ждал этого.
Однако, когда Хо Чжисин вернулся с небольшим бумажным пакетом в руках, Тон Цю удивленно посмотрел на него. — Что это?
В маленьком бумажном пакете были всевозможные средства самообороны и защиты от кражи, и даже очень милый розовый талисман для самообороны в виде котенка.
— Я был занят в эти дни, я почти забыл сказать тебе кое-что важное, — сказал Хо Чжисин, — в последнее время все было не очень мирно. Ты должен идти домой рано вечером, не ходить по темным переулкам в одиночестве и всегда быть в безопасности.
Первоначально Тон Цю просто думал, что пакет с подарками — это один из способов, которым полицейский проявляет привязанность, вроде профессиональной опасности. Он даже подумал, как учитель, не должен ли он также вернуть услугу и подарить офицеру Хо маленькую указку? Тогда, возможно, это могло бы превратиться в новый вид игры. Но когда он услышал объяснение Хо Чжисина, он сразу заметил, что что-то не так.
Хо Чжисин был серьезен, совсем не флиртуя.
— В чем дело? Тон Цю занервничал. —Что-то случилось?
— Нет, это просто мера предосторожности.
— Не скрывай этого от меня, — сказал Тон Цю, — если все в порядке, зачем ты дал мне это? Ты никогда не давал мне никаких средств самообороны за тот год, что мы были женаты.
Хо Чжисин не пытался ничего скрывать, он просто думал, что другому будет лучше быть в курсе того, что его окружает. Он знал, что если он скажет что-нибудь еще, Тон Цю только больше забеспокоится.
— Чжисин, — торжественно сказал Тон Цю, отбросив в сторону свой обычный игривый вид, — хотя мы сейчас в разводе, я думаю, что все еще имею право знать больше о таких вещах, не так ли?
Чем больше Тон Цю вел себя так, тем более неловко чувствовал себя Хо Чжисин.
Это правда, они оба развелись по закону, но поскольку они никогда не теряли связи, а Хо Чжисин даже не собирался отпускать Тон Цю; учитывая, сколько времени они провели вместе, рано или поздно Тон Цю все равно узнает об этом. Теперь он расплачивался за свое упрямство, но если вначале они оба действительно оборвали контакт, не будет ли ему еще труднее вернуть Тон Цю обратно?
— Три года назад, когда я еще работал в отделе криминальной полиции, я поймал человека. — Хо Чжисин послушно признался. —Он безмерно ненавидел меня, и когда я арестовал его, он поклялся убить меня рано или поздно.
Хо Чжисин пренебрежительно рассмеялся, синяки на его лице при этом болели, но Тон Цю не разделял его веселья, его брови хмурились все глубже и глубже.
— Но недавно я услышал, что он вышел по условно-досрочному освобождению по медицинским показаниям, поэтому я немного волновался. Я буду в порядке, я слишком много пережил, так что меня трудно убить. Я беспокоюсь о тебе.
Тон Цю слегка наклонил голову, чтобы посмотреть на него: — Эй, ты думаешь, мы разделяем наши страдания?
Хо Чжисин поднял руку, чтобы коснуться волос Тон Цю. — Надеюсь, что лучше этого не делать.
— Это действительно будет к лучшему. Но это позор, такому парню, кажется, не нужно иметь лицо. —Тон Цю улыбнулся и посмотрел на него.
— Что ты имеешь в виду?
Тон Цю улыбнулся шире и зацепил палец, заставляя другого приблизиться к нему.
Хо Чжисин наклонился, и Тон Цю прошептал ему на ухо: — Если ты должен умереть, разве ты не должен умереть на моей кровати? Ты все еще должен мне экзамен!
Тонг-лаоши был действительно нечто. На этот раз Хо Чжисин ясно видит. Он не мог удержаться от смеха, черт побери, его лицо болело.
— Это обещание, — выдохнул Хо Чжисин, — Тон- лаоши должен подождать и вернуться, чтобы подготовиться, и когда мы оба будем свободны, мы сдадим этот экзамен.
Только что торжественная атмосфера наконец рассеялась. Оглянувшись на лицо Хо Чжисина, Тон Цю снова огорчился и забеспокоился.
Это ужасно, думает он, но что он может сделать? Мы не можем выгнать людей только потому, что они нас расстраивают, ах, очень неохотно!
***
Поскольку Хо Чжисин был ранен, телефонные звонки стали нормой, а Тон Цю время от времени спрашивал, как прошел его день.
Хо Чжисин был таким же, следя за действиями Чжоу Кая, слушал отчеты Тон Цю о его повседневных делах.
В какой-то момент, во время одного из их обычных звонков, Тон Цю внезапно рассмеялся и сказал: — Если мы поступим так, похоже, мы делаем то же самое, что и анти-Конг.
— Всегда лучше быть осторожным, — Хо Чжисин действительно был осторожен, и каждое утро спрашивал: —Ты взял с собой спрей?
Тон Цю разрывался между смехом и слезами от вопроса. — Взял. На самом деле, взрослому мужчине вроде меня было так приятно носить с собой девчачий спрей против волков .
— Лучше иметь это, чем ничего. — Хо Чжисин действительно чего-то боялся. Хотя перочинный нож был идеальным вариантом, в конечном итоге это было запрещено; и даже если Тон Цю это сделал, это было бы еще более опасно для него, если бы он не был обучен его использованию. Спрей против волков был для него лучшим решением.
— Кстати, увидимся завтра утром на вокзале? Тон Цю хотел сказать, что им будет лучше встретиться сегодня вечером дома, а завтра пойти вместе на станцию. Они могли бы воспользоваться вечером перед отъездом, чтобы провести дикий экзамен.
Воображение Тон-лаоши начало разыгрываться, и на ум пришли разные позы.
Однако Хо Чжисин согласился:—Хорошо, сегодня я буду работать в ночную смену, а завтра увидимся на участке. Тебе следует собраться и позаботиться о том, чтобы ничего не оставить.
Когда Тон-лаоши услышал это, он неизбежно разочаровался.
— Что ж, — сказал он, — увидимся завтра утром.
Как один миг прошла неделя. Хотя опухоль на лице Хо Чжисина исчезла, но травма все еще была видна. У него не было выбора, кроме как прийти на день рождения деда с таким лицом. Это было неловко.
Когда Тон Цю пришел вечером домой, он начал усердно паковать свой багаж. На полпути он увидел стринги, висящие в шкафу.
Поскольку полмесяца назад в его классе произошел инцидент, а Хо Чжисин получил травму, обещанный экзамен по макияжу не был выполнен. Но, может быть, в этот праздник они смогут...
Тон Цю одни надел, и двое было засунуто в его багаж.
Этот праздник 1 –мая как раз подходил для сдачи экзаменов по макияжу!
***
Автору есть что сказать:
Офицер Хо исцеляет свое тело онлайн.