Грань

Мы становимся теми историями, которые сами о себе рассказываем. Оттого я никогда не пытался рассказывать о себе. Любое общение с людьми чаще всего приносило одни проблемы - друзья клевещут, незнакомцы додумывают. Обо мне ходило множество слухов, как и о любом другом ученике - главным камнем преткновения всегда была молчаливось и странный пустой взгляд. На самом деле, обычно голова была забита совсем не школой, а фантазиями, о другой жизни, другой внешности, другом характере, оттого и взгляд уходил куда-то далеко за колкие стены.

Скрежа зубами заставлял себя быть добрым к людям, чтобы они увидели хоть каплю хорошего. Ведь я не могу назвать себя плохим человеком. Потерянным да, травмированным тоже, но не плохим. Вступался за слабых, за что получал по лицу, сидел у директора и не ходил в школу - разве такое самопожертвование не являлось знаком высшего альтруизма.

Впрочем, образ у меня был все равно не самый радужный. "Странный тип". Ученики предпочитали не общатся, лишь иногда здороваться, боялись подкалывать в лицо, хотя часто делали это за спиной. Эта детская невинная жестокость никогда не была ясна. Бурлила внутри токсичная зелёная жидкость от вибраций, что успевали уловить уши - "Матвей, Матвей, такой..ха-ха", а как повернешься - видишь глупые овечкьи глазки.

Игра шла довольно динамично, взгляд был приковал только к Дебуссу, будто кроме него не было никого в целом зале. Стрелецкий - парень с большими ресницами, тоже играл, так и началась история с главным провалом.
Леша считался ястребом среди школьных зверей, гордый, умный, но любящий маленьких зверей вылавливать - ирония доброго парня для всех, кроме самых слабых. Ко мне он питал странные чувства, вроде был добр, но иногда казалось, что стоит отвернуться и улыбка превращалась в оскал.

Между гонками до колец парни перекидывались словами и разминали руки. Широкоплечий юноша в коротких шортиках бегло осматривал пришедших на матч, как вдруг, его смолисто-карие глаза поднялись наверх, к моему укромному уголку. Леша ни чуть не думая громко произнёс " - Привет! ", помахал рукой. Оставалось только недоумевать, в душе плача навзрыд от излишнего внимания, и слегка махнуть в его сторону. Мой душевный плач стал ещё сильнее, когда я перевёл взгляд и увидел - Мишу. Солнце смотрело прямо на меня.

Тело все сжалось, словно мое лицо покрыто грязью, щеки же загорелись от стыда - нет, ты не должен был меня видеть.

Через несколько секунд мяч вновь подбросили в воздух и неловкое приветствие растворилось в воздухе. Я уже начал расслабляться и снова раскрываться, как засохший цветок, что поставили к солнцу.
Спокойствие длилось ровно четыре минуты сорок три секунды, как вдруг двери на балкон заскрипели от навалившегося веса. За ними послышался ехидный смешок и цокот каблуков. Это были не те элегантные шпильки, а толстые грубые каблуки, которые больше походили на лошадиную подкову.

- Так и думала, что тут никого нет - скользящей походкой залетают на тесный балкон две главные задиры. Наш класс отличался от других, наверное даже от многих, парни тут предпочитали держаться отдельно и по большей части маленькими сплоченными компаниями, не было толком ни драк, ни конфликтов, но вот девчонки - струящийся колкостями комок из змей. Ты никогда не мог дать им сдачи - ведь они девчонки, в тоже время им удавалось прыскать ядом во всех подряд. Сколько бы дней я не потратил, пытаясь анализировать причины и следствия создания данного клуба анонимных тварей, ни к чему толковому это не привело. Они просто были, были злые, неприятные, до ужаса накрашенные и вечно жующие жвачку.

Вообще компания состояла по большей мере из пяти девушек, но сейчас нашему вниманию предстало - две.

Елизавета Зубова, не иначе, как та-самая-холодная-девочка-не-такая-как-все, мне бы хотелось описать её хоть парой слов, но внешностью особой девушка не выделялась. Скорее походила на Саманту вылезшую из телевизора. Описание её и не имело бы особого смысла, ведь смотреть нужно на отраженное в черных глазах страдание. Когда гуляешь много по школе - часто становишься невольным участником чьих-то историй и просьб. Так, относя какие-то тяжёлые коробки в учительскую, мне удалось подслушать разговор двух тучных дам.
Лиза в их глазах была не той бунтаркой, что выцарапывала глаза и постоянно опаздывала, а "бедной". Бедная Лиза - восклицали они. Только полная противоположность образу Карамзина. Может, лишь пара грустных строк совпадала с её историей - девица росла без отца, в окружении бабушки и мамы, но и те бы лучше ушли за хлебом ещё в далеком дветысячипервом. Мать была из категории толерантных людей, но толерантных только к бутылке "Воздуха"*. Употребляла невзирая на ухудшение состояния и отношений с дочерью, глотала по немногу везде, где могла. А после и "немного" переросло в литры. Очень быстро потеряла способность садиться за руль, читать книги, ходить на работу, вскоре и общаться с людьми. Побеги к бабушке маленькой Зубовой не принесли должного эффекта, ведь старуха тоже прикладывалась к спиртному. Пристрастие выпивать чаще, чем один раз в неделю, грозило и дочери. Оттого и стала она бедной, скитающейся посреди улиц и просящей любви у незнакомых взрослых мужчин. Без светлого будущего.
Ненависть к жестокому миру пожирала Лизу изнутри, в какой-то момент мне тоже стало её жалко. Моя мама каждое утро готовила завтрак, а школьница в это же время собирала монетки на бутылку пива и никотиновую жвачку. Колкости больше не били так сильно, в голове крутилось всегда: "бедная, бедная Лиза".

- Ну, я же говорю, пусто - длинноногая дива встала рядом со мной, практически прикасаясь бедром. Почти уверен, что тоже самое про неё говорила и мать, приводя домой нового любовника.

- Хихик - послышалось где-то сзади. Отпрянув от подоконника, моему взору открылась и вторая гостья укромного уголка. Рина.

Рината Волкова, экэй сучка-завоевательница-сердец-всех-недалеких, на самом деле это была Рина, что грызет гель-лак на ногтях, Рина, что уменьшает свой нос на фотографиях, ведь когда-то над ней издавались, Рина, что боится загорать, так как кожа темных тонов, Рина, что страшится отстать от крутых и вернуться в касту "лохов", Рина, что всегда здоровалась, если посмотреть ей в глаза.

- Привет - тихо прошеплатала девушка, под напором моего взгляда.

В какой-то момент перед страхом быть унижений этот маленький ангелок превратился в мессиво из самых заезженных представлений о школьных задирах. Конечно, я слышал, как встав всего в двух шагах от меня, Рина шептала своей холодной подружке: "фрик".

Остаток матча прошёл с отвратительным привкусом нежелательного присутствия. Внимание рассеялось на попытки скрыть свой бешеный интерес к парню и подслушать все тайные тайны школы. Хотя кроме чужого секса и некрасивых фотографий ничего не обсуждалось. Мне больше было страшно, что они заметят того за кем слежу, и захотят украсть Мишу. Украсть у меня, из моего сердца. Украсть нашу духовную связь.

Девушки громко визжалт, когда команда нашего класса всё-таки победила, одолев маленьких девятиклассников. Их возгласы привлекли и Ястреба, он помахал в сторону балкона второй раз и, по пути отдавая рукопожатия соперникам, пошел в сторону выхода. Я тоже устремился покинуть учительскую - Во-первых, потому что физрук скоро поднимется и присутствие в его кабинете строго настрого "нежелательно", во-вторых, не хотелось толпиться в раздевалке со всяким сбродом.

На небольшой лестнице от зала к длинному коридору - уже поднимался Стрелецкий, оттого мне стало ещё тошнее.

- Как тебе игра? - с энтузиазмом спросил он, тяжело выдыхая.

- Норм - мне слышались шаги где-то за спиной, видно девушки уже спускались с балкона. А может вопрос был задан вообще не мне.

Смутившись, я заерзал руками и ускорил шаг с двойной силой. Проходя мимо Леши - мелькнула тень за его широкой спиной. Миша. Парень поднимался медленным неторопливым шагом, вытирая маленькие капельки пота с лица чёрным полотенцем. Его голубые лишь слегка приоткрытые глаза смотрели куда-то в пол.

Я бежал. Бежал от страха и восхищения.

| Примечания:

* Водка "Воздух" - спирт, совсем не ощущаешь запаха спирта и ее крепости, хотя это классические 40 градусов. Пьешь, как дышишь!