Part 16
Я в очередной раз сидела в библиотеке и читала книгу.
Дверь открылась и в проходе показался Барни.
—Бри?
Я оторвала взгляд от книги и посмотрела на высокого молодого человека.
—Привет, Барни — я слабо улыбнулась приятелю и перевела свой взгляд обратно на роман.
—Что с тобой происходит? — он подошел ближе и присел рядом со мной на пуфик.
—Со мной? — не отрывая взгляд от страницы, я переспросила.
—Да, Брит, с тобой. Ты сама не своя последние сутки, с тобой точно всё в норме?
—Тебе можно доверять? — я прервала чтение закрывая книгу и откладывая её в сторону.
—На твое усмотрение. — Барни поджал губы в трубочку и посмотрел на меня.
—Уилсон.
—Что значит «Уилсон?». У тебя проблемы?
—У нас всех проблемы. Большие проблемы.
—Я звоню Брауну.
—Не смей! — я перехватила телефон Барни и прижала его к себе.
—В чем проблема, Бритни?! — парень пытался выхватить свой телефон, но я сильно сопротивлялся.
—Не смей ничего говорить Алану, иначе начнется война. Барни, они следят за каждым моим шагом и мне срочно нужно к Уилсону.
—Ты сошла с ума, Миллер, если Алан узнает он сотрет нас в порошок..
—Барни, прошу помоги мне. — я умоляюще смотрела на друга.
—От тебя миллион проблем, девочка. Я постараюсь что-то придумать.
Я вскочила с кресла и в порыве эмоций обняла Барни за шею. Кто бы мог думать, но именно в этот момент решил появиться мой муж с кружкой кофе в руках для меня.
—Бритни? Барни? — его глаза запылали дьявольским огоньком. — Что здесь происходит?!
Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
—Алан... — тихо выдохнула я, отступая на шаг от Барни. Его рука всё ещё была на моей талии, я не успела отстраниться.
Мужчина в дверях смерил нас взглядом. Кофейная кружка в его руке дрогнула. Капля обжигающего напитка скатилась по ободку и капнула на пол.
—Отойди от неё, — глухо сказал он.
Барни встал, в его лице застыла холодная решимость:
—Мы просто разговаривали. Бритни не принадлежит тебе.
—Ты не понял, с кем разговариваешь, щенок, — рыкнул Алан и сделал шаг вперёд. — Не лезь, если жить хочешь.
—Хватит! — я встала между ними, не давая Алану приблизиться. — Мы просто говорили, ясно тебе?! Ты опять пьяный? Или решил разнести что-нибудь с утра пораньше?
Он посмотрел на меня. В глазах плескалось бешенство — горячее, тяжёлое, неостановимое. Я увидела, как у него дрогнула челюсть.
—Ты что-то скрываешь от меня. — Его голос стал ниже. — Ты втираешься к моему врагу, а теперь обнимаешься с другим мужиком в библиотеке?
—Ты мне не хозяин, ясно? — бросила я в лицо. — Я делаю то, что ты просишь, рискую собой, и ещё должна отчитываться перед тобой?!
Он шагнул ко мне. Быстро. Резко.
И прежде чем я поняла, что происходит, острая боль вспыхнула в щеке — словно раскалённый металл.
Я пошатнулась. Воздух вырвался из лёгких. Касаясь лица, я медленно обернулась к нему. Он замер.
Его глаза — в панике. Как будто и сам не понял, что только что сделал.
—Бритни... — он прошептал, выронив кружку. — Чёрт. Нет. Нет-нет-нет...
Я не могла произнести ни слова. Только смотрела.
—Брит... Прости... — Он шагнул ко мне, но я резко отступила.
—Не прикасайся ко мне! — выкрикнула я.
Он застыл, будто ударили его.
Барни кинулся ко мне, но я вскинула руку, не позволяя подойти ни ему, ни Алану.
—Оба... просто... оставьте меня одну.
—Бритни... — Алан уже задыхался. Его губы дрожали, голос осип. — Я не хотел. Это... я...
Я обернулась к нему:
—Ты первый, кто поднял на меня руку. И ты запомнишь это. На всю свою чёртову жизнь.
Я выскочила из библиотеки, едва сдерживая слёзы. Мраморные стены дома плыли перед глазами. Я не знала, куда иду. Знала только одно — после этого всё изменилось.
Я бежала почти наощупь, сдерживая крик, который рвался из горла. Щека горела. Всё внутри дрожало — от злости, от боли, от ужаса. Я не остановилась, пока не оказалась у тяжёлой деревянной двери его кабинета.
Щелчок замка.
Глухо закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной. Просторная комната встретила меня тишиной и запахом кожи и табака. Всё здесь напоминало о нём: книги в дорогих переплётах, кресло у окна, ящик с кубинскими сигарами... Его мир. Но сейчас я захватила его территорию.
Я опустилась в кресло, закрыла лицо руками. Тело сотрясалось от рыданий, хоть я и старалась дышать ровно. Я не позволю себе быть жертвой. Не позволю быть слабой. Но почему так больно?
Вскоре послышались тяжёлые шаги за дверью.
—Бритни. — Голос был хриплым, напряжённым. — Открой. Пожалуйста.
Я молчала.
—Вандалка, открой дверь, — настойчивее. — Я не могу тебя ударить. Я... Я не должен был. Прости.
Я продолжала молчать.
—Ты не понимаешь, что ты со мной делаешь, — снова он, но уже срываясь. — Открой эту чёртову дверь, или я сам войду.
Щёлкнула ручка.
Дернул.
Ещё раз.
—Бритни! Я серьёзно!
—Ты уже достаточно сделал, — бросила я, не поднимаясь с кресла. — Оставь меня в покое.
Раздался глухой удар по двери — ладонью или кулаком, не знаю. Затем тишина. Я подумала, что он ушёл.
Но не прошло и минуты, как я услышала быстрые шаги на втором этаже. Он куда-то поднимался.
Секунда. Другая.
Я догадалась.
Я кинулась к французским окнам кабинета, которые вели на террасу. Поздно. Темная фигура уже спрыгнула с балкона второго этажа прямо на площадку у перил. Он оказался там, словно призрак.
В глазах — ярость.
В движениях — намерение.
—Ты правда решила запереться от меня в моём же кабинете? — стиснул он зубы, распахивая створку. — Ты думаешь, это поможет? Думаешь, ты победила?
—А ты правда решил, что после того, как ударил меня, я побегу к тебе в объятия? — я отступила назад, держа между нами стол.
Он вошёл. Медленно. Осторожно, как хищник. Но его взгляд... теперь в нём читалась боль. Не только ярость, но и вина.
—Я не прощу себя за это, — сказал он, тихо, почти шепча. — Но ты должна понять... Я теряю голову, когда речь о тебе. Я схожу с ума, Бри. Я вижу тебя с Уилсоном. С Барни. И всё внутри меня...
—Это не даёт тебе права меня бить, — я резко перебила, голос сорвался. — Никогда.
Он кивнул. Грудь его тяжело вздымалась.
—Я знаю. — Он выдохнул, медленно подходя ближе. — Но если ты уйдёшь сейчас... я сойду с ума. Не как мужчина. Как тот, кто впервые боится остаться один.
Я стояла, словно прибитая к полу. Между нами — стол. Между нами — удар. Предательство. Но в его глазах впервые не было маски. Только обнажённый страх.
—Дай мне шанс... — прошептал он. — Исправить. Хотя бы один.
Я стояла в кабинете, тяжело дыша, а Алан приближался — медленно, как будто подходил к дикому зверю. Его руки были опущены, но во взгляде читалась готовность схватить, удержать, не отпустить.
Я отступала назад, пятясь, пока не наткнулась на край его стола. Внутри всё пульсировало от ярости. Мне было тесно в этом теле, в этой комнате, в этих отношениях.
—Ты не понимаешь, что натворил, — прорычала я сквозь стиснутые зубы. — Ты уничтожил меня.
—Я пытался защитить... — начал он.
Я резко повернулась и со злостью смахнула со стола папки, книги, стеклянную пресс-папье. Всё с грохотом полетело вниз.
—Защитить?! — закричала я, глаза заслезились. — Ты не защищаешь, ты контролируешь! Подавляешь! Бьёшь!
—Бритни... — он шагнул ближе, пытаясь схватить меня за плечи.
Я вырвалась и с размаху ударила его в грудь. Он даже не отшатнулся, но тяжело вздохнул.
—Вот! Вот твоя «защита»! — я ударила его ещё раз. И ещё. Ладони горели, но мне было плевать. — Это ты! Это весь ты! Холодный! Хищный! Больной на всю голову!
Он стоял молча, смотрел на меня. Его взгляд был ледяным, но в пальцах дрожь — он едва сдерживался. Он не отталкивал меня. Не останавливал. Он просто... принимал.
—Ты закончила? — наконец произнёс он, голос ровный и холодный, будто мы говорили о деловой сделке.
Я рассмеялась сквозь слёзы:
—Вот он ты. Настоящий. Ни капли сожаления. Ни одной тёплой эмоции. Только холод. Только безразличие.
Он прищурился, чуть склонив голову набок.
—Я дал тебе крышу над головой. Имя. Безопасность. А ты... ты предаёшь меня с Уилсоном. С Барни. И теперь хочешь, чтобы я просил у тебя прощения?
Я будто захлебнулась его словами.
—Прощения? Прощения?! Ты сломал меня, Алан. Ты превратил мою жизнь в фарс. Я каждую ночь боюсь тебя. Тебя, своего собственного мужа!
Он медленно пошёл вперёд, теперь уже не сдерживая шаг. Я снова встала между нами, но он не собирался нападать.
Он просто прошептал:
—Я не хочу тебя терять, Бритни.
—А я потеряла себя, — ответила я, голос сорвался.
И тогда, сжав кулаки, я оттолкнула его со всей силы. Он отступил на шаг, поймал равновесие, но не двинулся дальше.
—Между нами всё кончено, Алан Браун! — прокричала я. — Ты добился этого сам! Зверь.
Я прошла мимо него, толкнув плечом. Рывком открыла двери и вышла из кабинета, не оборачиваясь. Сзади раздался лишь глухой стук, когда двери с грохотом захлопнулись.
⸻
Я зашла в нашу спальню, сердце грохотало в груди. Каждый шаг — как взрыв.
Слёзы катились по щекам, но я не вытирала их. Я открыла шкаф и принялась лихорадочно снимать с вешалок одежду, бросая её в чемодан. Не важно что. Лишь бы уйти.
Сложила платья. Набросала косметику. Документы. Телефон. Зарядку. Всё, что попалось под руку.
Сзади хлопнула дверь.
—Не надо. Не делай этого, — услышала я сдавленный голос.
Я застыла.
—Бритни, пожалуйста.
—Уходи, — не поворачиваясь, произнесла я. — Я не хочу тебя видеть.
—Ты сейчас на эмоциях, — он стоял где-то за моей спиной. Я слышала, как скрипит пол под его шагами. — Пройдёт. Мы поговорим. Я всё исправлю.
—Ты не исправишь. — Я застегнула чемодан, повернулась. — Потому что ты не видишь проблемы. Для тебя я — просто твоя собственность.
—Нет. Ты не вещь. Ты — моя жизнь. Я просто... — он провёл рукой по волосам, — я не умею по-другому.
—Тогда учись. Без меня.
Я пошла к выходу. Он перехватил меня за руку, но я вырвалась. Он даже не удерживал сильно. Его пальцы дрожали.
—Бритни... не уходи.
—Я должна.
—Куда ты поедешь? К кому? К нему?
—Я поеду к себе. Туда, где ты не можешь навредить мне. Где я не боюсь собственного дома.
Он не ответил. Просто стоял, прижавшись плечом к косяку, как будто его прибило туда. Лицо мраморное. Ни слезы. Ни эмоции. Только пустота.
Я прошла мимо него и спустилась по лестнице. Он не пошёл за мной. Даже шаг не сделал. Не выкрикнул вслед. Не остановил.
Я села в машину. Руки дрожали, но я завела мотор.
В последний раз посмотрела на окна особняка. Там, за занавесками, всё ещё стоял он. Сломанный. Одинокий. И такой... чужой.
Машина тронулась с места.
И я уехала.
Насовсем? Не знаю.
Но сейчас — я выбираю себя.