Сущность (ЧЕРНОВИК)

По мнению Йонаса, происходящее было больше похоже на языческий праздник, чем на зловещий ритуал, но его все равно охватило дурное предчувствие. Люди были в белоснежных одеждах и мехах и водили хороводы вокруг деревянного креста причудливой формы, напевая загадочную мелодию. Вдоль поляны полыхали небольшие костры.

Йонас попытался найти логическое объяснение увиденному, затем вспомнил слова Флоры о дне рождения Исайи. Может это вечеринка в честь торжества? Какой-нибудь косплей?

Йонас несколько минут напряженно наблюдал за танцами и вслушивался в пение. Все его тело затекло, заболела шея и рука, на которую он опирался, чтобы не вывалиться на поляну из-за дерева. Сзади напирала Юдит, вцепившись в его куртку мертвой хваткой. Йонас обернулся и заметил на ее лице выражение дикого ужаса, в глазах отражалось пляшущее пламя. Юдит была загипнотизирована происходящим и не могла отвести взгляда от танцующих. Йонас снова вернулся к наблюдению и заметил на противоположной стороне поляны клетку из деревянных брусьев.

― Вау, ты это видишь? ― он кивнул в сторону клетки и Юдит поежилась. Затем коротко вздохнула и сказала:

― Давай убираться отсюда, пока они нас не заметили, а то клетка очень скоро перестанет быть пустой.

― Мы же не в зоопарке.

― Да? А где мы? ― с сарказмом спросила Юдит, выразительно глянув в сторону танцующих вокруг креста. ― Это похоже на культ Вуду.

― Это не культ Вуду.

― Откуда ты знаешь? Ах да, ты ведь писатель!

Услышав каким тоном Юдит произнесла последнюю фразу, Йонас опустил голову и вгляделся в ее глаза, борясь с неприятным чувством, будто она все про него знает: про легенду, побег и все остальное.

― Уходим, ― наконец сказал он, не желая выяснять отношения рядом с местом проведения обряда. Юдит, больше не сказав ни слова, юркнула на их тропку за деревьями и обернулась в ожидании Йонаса. Он поспешил за ней, с неприятным чувством осознав, что по-настоящему напуган увиденным и совсем не хочет находиться спиной к месту танцев. Несколько минут он только и делал, что оборачивался, переживая, не заметили ли местные мелькнувшей между деревьев фигуры, не услышали ли скрипа шагов по подмерзающему снегу.

Юдит что-то бормотала себе под нос, и Йонасу даже показалось, что она кого-то проклинает. То ли высшие силы, то ли его, Йонаса. Он не обратил на это внимания, сосредоточившись только на том, чтобы поскорее убраться из леса. Перед глазами все еще стоял деревянный крест, похожий на жуткое распятие, и клетка. Клетка ростом с человека. Для кого она? Этот вопрос он боялся обдумать, потому что на ум не приходило ничего хорошего.

― Господи! ― Юдит споткнулась. ― Знаешь, я давно не...

Когда она замолчала и в морозном воздухе повисло напряжение, Йонас отвлекся от размышлений и прогнозирования будущего. Он заинтересованно глянул в сторону Юдит, которая уже выбралась из сугроба и отряхивала одежду от налипшего снега.

― Что ты хотела сказать?

― Ничего. У тебя свои секреты, а у меня свои.

Йонас хотел ответить что-то резкое, например, что ему плевать на ее секреты, но передумал. Кивнув в сторону деревьев, он сказал:

― Давай обсудим это позже, например, когда окажемся в безопасности.

Они снова возобновили путь, и Йонас понял, что именно это его и пугало больше всего: он знал, что в опасности. За последние три года, которые он провел в аду, все чувства обострились, и он отлично научился предугадывать все повороты судьбы, которые не сулили ему ничего хорошего.

Он неосознанно ускорил шаг, и Юдит снова забормотала себе под нос проклятия, то и дело спотыкаясь и проваливаясь по колено в снег. Она словно разучилась ходить, и Йонас дважды вытаскивал ее из сугроба.

― Может перестанешь все время падать? Иначе нас обгонит даже черепаха.

― Здесь темно как в аду! И снег склеивает ресницы.

― Могу на руках тебя отнести, ― сказал Йонас, и прозвучало это как издевательство, но он говорил всерьез: он был страшно напуган увиденной сценой, так что готов был бежать с Юдит на руках до самой границы. Юдит не стала таращиться на него или смеяться, она лишь в очередной раз отряхнула одежду и поклялась, что будет выше поднимать ноги.

Остаток пути они преодолели без проблем, но Йонас все еще ощущал странное давление в груди: должно случиться что-то плохое, что-то ужасное.

Та клетка, та страшная клетка, которая ожидает своего заключенного, все еще стояла у него перед глазами. И что-то подсказывало Йонасу, какое-то странное чувство, будто она для него. Думая об этом, он спешил все быстрее, и смог перевести дыхание только когда выбрался из леса и увидел косую шеренгу небольших домиков, от выбеленных стен которых отражался снег.

Увидев в квадратике своего окна догорающую свечку, Йонас испытал странное чувство, будто он наконец-то вернулся домой и находится в безопасности, хотя понимал, что здесь (особенно здесь) его легче всего отыскать.

Он обернулся к Юдит, которая совсем не запыхалась и дышала так, будто не бродила последние полчаса по заснеженному лесу и не пересчитала носом все сугробы.

― Ну что? ― она деловито отряхнула юбку. ― Больше ты, я так полагаю, не собираешься здесь оставаться?

Он обернулся к ней, решительно приблизился вплотную и оглядел с ног до головы пронзительным взглядом.

― Может быть ты это спланировала?

Юдит не отступила и даже взгляда не отвела. Ее грудь тяжело поднялась и опустилась, почти коснувшись его.

― Ты. Идиот. ― Когда Йонас изогнул бровь, Юдит добавила: ― Я хочу, чтобы ты спасся, ушел отсюда, понимаешь? Тебе здесь не место, пора начать новую жизнь, раз уж у тебя есть шанс!

― Ты, похоже, многое знаешь обо мне.

― Даже больше, чем ты думаешь.

Они еще несколько долгих секунд прожигали друг друга взглядом, затем Йонас отступил к дому.

― Идем внутрь, пока не околели тут оба.

Поскрипывая снегом, они побежали к дому, и когда Йонас захлопнул дверь и подпер ее спиной, он громко сказал:

― Ну, говори. Что здесь происходит? Кто эти люди на самом деле, чем они занимаются, что это была за клетка и какое ты имеешь ко всему этому отношение? Ты не из этих мест.

На последней фразе Юдит непроизвольно фыркнула, да так мощно, что у нее из глаз брызнули слезы.

― Ты все равно мне не поверишь, ― отмахнулась она. ― Кроме того, это невероятно длинная и скучная история. В этой деревне я такая же гостья, как и ты, но уже многое успела понять. Например, что тебе грозит опасность, Йонас.

― Ничего себе не поверю, ― буркнул Йонас, отделяясь от двери и шагая по коридору. ― После того, что я увидел этой ночью, я поверю во что угодно. Очень уж странные эти ребята из «Угла». Просто мне...

― Я помню, ― перебила Юдит, быстро шагая следом, ― тебе некуда идти, ты говорил! А сейчас-то ты куда?

― Мне нужно собрать свои вещи. И позаимствовать у Флоры немного денег. ― На этих словах у Йонаса сжался желудок, но он отмахнулся от этого ощущения. Одним преступлением меньше, одним больше ― какая разница? И все же, несмотря на решительность, он сомневался, когда вошел в комнату Флоры и приблизился к комоду, который собирался обыскать. Юдит стояла рядом и молчала. Йонас даже подумал, что она попытается отговорить его, но нет. Кажется, Юдит не видела ничего плохого в том, чтобы стащить несколько купюр из дома, где жила.

Победив в борьбе со стыдом и чувством вины, Йонас дернул ящик за посеребренную ручку и критическим взглядом осмотрел вещи: комбинации, нижнее белье, носки.

― Вряд ли она прячет здесь деньги, ― пробормотала Юдит, заглядывая ему за плечо. ― Я, признаться, вообще не видела, чтобы кто-нибудь из них пользовался деньгами. Можешь стащишь какие-нибудь драгоценности?

― Ты видела в этом доме драгоценности? ― спросил Йонас с сарказмом, и поджатые с обидой губы Юдит были достаточно красноречивым ответом. ― Погоди, тут что-то есть!

Йонас возликовал, когда, отодвинув нижний ящик, обнаружил внизу небольшую записную книжку в коричневой обложке. Выглядела она достаточно зловеще, особенно от того, что находилась в дальнем углу комода среди старомодных одежд.

Юдит наклонилась, разглядывая ее, но не прикасаясь.

― Может это личный дневник с грязными фантазиями?

Йонас достал его, не мешкая, открыл на первой странице, чтобы увидеть подпись. Страница оказалась чистой. Странное дело, но книжица вообще была чистой, кроме...

― Глянь, что-то упало, ― сказала Юдит, как раз в тот момент, когда Йонас заметил, что с другой стороны в блокноте вырвана добрая дюжина листов. Он наклонился, чтобы поднять листок, выпавший из блокнота.

― Постой!..

― Какая-то газетная вырезка.

― Йонас, погоди... ― Юдит потянулась к нему, попыталась вырвать ее из его руки, но он успел увернуться.

― Тут твоя фотография! ― сказал он пораженный, встав к Юдит спиной, чтобы предотвратить другие попытки что-то предпринять. Но Юдит застыла как громом пораженная и не двигалась. Йонас тоже. Там была не только фотография Юдит, но и его собственная.