«-Денис, ты снова начал?»
19:41. Подъезд. Дом.
Возвращаюсь. Не потому что хочу, а потому что некуда больше.
В голове всё ещё его слова: "если что — я рядом".
Но я не привык "если что". Я привык терпеть.
Открываю дверь — тишина. Настораживает.
Скидываю кроссы, прохожу вглубь. С кухни — запах перегара и сигарет.
Отец там. Сидит, покачиваясь, пиво в руке.
Я пытаюсь пройти мимо — просто уйти в комнату, тихо, незаметно.
Но он поднимает глаза.
— Слышь ты, — голос сиплый, тяжёлый. — Думаешь, я не вижу, что ты шляешься?
Я замираю.
— Я был на парах. Илья отвозил.
Он поднимается. Шатается. Подходит ближе.
— Ты мне врал. Всю жизнь врёшь, — шепчет. Потом громче: — Ты, сука, даже не человек. Шёл бы ты нахуй со своей учёбой, стримами и этим... Ильёй.
Глаза бешеные. Он не в себе. Пьяный до потери сознания.
Я не отвечаю. Просто разворачиваюсь.
И тогда — удар.
Первый — в спину. Я падаю на пол, сбивая плечом табуретку.
Он бьёт снова — кулаком по голове, по боку. Ругается. Орет. Плюётся.
Всё как в детстве. Только теперь мне почти двадцать.
Я не сопротивляюсь. Просто жду, пока закончится.
Каждый удар — тише, чем тишина в моей голове.
Когда он, наконец, отходит и падает обратно на стул, я с трудом поднимаюсь.
Кровь из губы. Болит всё. Но хуже — внутри.
Мне даже не больно. Мне тупо больше не хочется жить в этом доме.
-Да пошел ты!-вырывается у меня. После этой фразы я машинально прикрываю голосу рукой, но удара нету.
-Че ты дергаешься, буду я еще руки об тебя марать,- отец посмотрел мне прямо в глаза, а затем я увидел подступающую слезу.
-Ну и вот хули ты плачешь,-я был в шоке от своей смелости, но терпеть я больше не мог.
-Ты мать сам и довел, что она ушла от нас. Ты блять под веществами заваливался домой, не я. Ты и воровал у нас, вынес пол дома, обворовал соседей, я еще удивлен, как ты поступил куда-то, если бы не мои кулаки, ты бы дальше даже никуда не ушел, кроме как в могилу,-отец развернулся и ушел в свою комнату.
Я быстро начал собирать свои вещи. У меня немного одежды, нужные всякие гигиенические штуки я куплю сам. И тут-то я афигел, когда понял, что мне и брать-то нечего. Пару футболок, пару штанов, куртка, которую я сейчас надену, да и все.
Я не стал предупреждать Илью о том, что приеду в общагу. Подойдя в двери, я оглядел дом. Отца не было слышно.
Я просто ушел, ничего не сказав. Хуже уже не будет. Но это я так думал.
На такси денег не особо то и было. Машина отцовская, брать из принципа не буду. Да и мне нужна гарантия, что он не найдет меня, а у отца еще и в машине может быть gps-маячок установлен.
Решился пройтись пешком.
23:41
И вот я стою у дверей общаги. Консьержка спит, развалившись на стуле. Камер там никогда не было. Я тихо зашел вовнутрь, главное ее не разбудить.
23:45
Я стою у двери его блока. Знаю код, он сам как-то говорил, когда пьяный был. Вроде бы. Или я тогда уже был под кайфом — хрен его разберёт. Набираю: 1-9-9-4.
Щёлк.
Прохожу по тёмному коридору. Его дверь приоткрыта. Музыка из ноутбука еле-еле слышна — какая-то электронщина. Свет в комнате полумрачный, горит только настольная лампа.
Я уже хочу было постучать, но останавливаюсь.
На его кровати — Илья. Полулежит, волосы растрёпаны, в одних трениках. Рядом с ним — эта... Аня, кажется. Из соседнего блока. В майке, коротких шортах, босая, вся прилизанная, с довольной ухмылкой. Смеются о чём-то.
Мне в лицо будто ножом.
Я втягиваю воздух. Громко.
Илья поворачивает голову.
— Денис?.. — он будто отрезвляет в этот момент. — Бля, ты чё тут делаешь? Ты нормально вообще? Чё случилось?
Аня тут же садится, поправляя майку.
Я не знаю, что сказать. Губа разбита, лицо в крови, рюкзак в одной руке, куртка в другой.
Я вижу, как его взгляд цепляется за мой вид.
— Охренеть... — Илья резко вскакивает, отталкивая Аню в сторону. — Денис, ты где был? Что за херня?
Я стараюсь держаться. Не дрогнуть.
— Да так... Прогулялся. Решил заскочить.
Аня косится на нас, встаёт с кровати.
— Я, наверное, пойду...
Илья не отвечает ей. Он смотрит только на меня.
А я пытаюсь быть тем самым газом. Ничего не показывать.
— Мне переночевать негде, — выдавливаю. — Пустишь?
Он моргает, сжимает кулаки.
— Да ты хоть скажи, что случилось, мать твою. Кто тебя так?
Я отвожу взгляд.
— Пустишь или нет?
Илья выдыхает. Потом хватает меня за руку, утаскивает в комнату, закрывает дверь.
— Сядь. Я аптечку принесу.
Я плюхаюсь на стул. Спина горит, губа ноет, но больше всего внутри... этот ком.
Какое-то мерзкое, тоскливое чувство. Видеть его с ней. И знать, что теперь я опять в этой чертовой зависимости. И в этом состоянии. А он... как всегда.
Он суетится, роется в тумбочке, находит перекись, ватку.
— Кто, блядь, Денис? Отец? — его голос дрожит. — Ты опять к нему вернулся? Ты ебанутый?
Я не отвечаю. Потому что если начну — скажу лишнего.
Он подносит ватку к моей губе. Аккуратно. Я вздрагиваю.
— Прости за Аню. Я... не знал, что ты придёшь, — тихо говорит он, не глядя в глаза.
Я ухмыляюсь.
— Расслабься. Я тебе никто.
Но внутри всё крутится. Я будто снова под веществами, хотя в этот раз чист. Просто башка мутная от боли и злости.
Он молчит.
И вот эта тишина между нами — такая же, как дома, но другая. Не убивающая, а тяжёлая, давящая, будто... что-то нужно сказать, но ни один из нас не решается.
— Ты оставайся. Хочешь — на кровати. Я на полу.
— Я на полу.
— Денис, блядь.
— Да забей.
Я ложусь на пол прямо в куртке, под голову кидаю рюкзак.
Илья ещё долго ходит по комнате. Потом садится ко мне рядом. Минуты две просто молчит. Потом выдыхает.
— Ты опять начал?
Я не поднимаю глаз. Только отвечаю:
— Не твоё дело.
Он матерится сквозь зубы.
И я знаю — завтра с утра он всё равно побежит за мной. Будет тащить к врачу, к психологу, зашиваться. А я? Я снова скажу: "похуй, отъебись".
Потому что нам обоим страшно признать, что давно уже не дружба это. Но что — тоже никто из нас не знает.
23:59.
За окном кто-то орёт. Где-то вдали хлопает дверь. Я закрываю глаза.
А Илья, кажется, всё ещё смотрит.