Три Укуса

Амала появилась в книжном зале в темном платье в пол. Простая и элегантная, немного смущенная.
Я протянул ей руку, но она быстро замахала:

- Нет, нет! - она еще больше смутилась и потупилась. - Вы не подумайте... Просто мой голод - мне станет нехорошо.

Я пригласил ее сесть. Это был небольшой диван в круглом зале, где всюду стояли книжные шкафы. Между ними рождались запутанные книжные улицы. За столами можно было заметить еще несколько пар: человек и вампир.

Это место показал мне вчера Дюран. Я искал книгу на вечер, спросил, есть ли в городе магазин, а он привел меня сюда. Это была большая библиотека. Вторая - поменьше и самая любимая находилась в его покоях.

- Арам сказал, вы с ним теперь на «ты»?
- Верно.

Она оправила юбку и свободнее расположилась на своем месте.

- Это удивительно, но здесь формируется столько связей! Я вижу, что многие нашли среди вас друзей. Встречи давно закончились, а они приходят тем же вечером за один стол, а потом и следующим, и уже договорились увидеться завтра. Илай вот общается с одним. Оказывается, он известный баскетболист. Сидят каждый вечер у него, смотрят матчи. А Сатир вообще собрал вокруг себя кружок. Они утром пишут стихи в саду.

- И как вы на это смотрите?

Она улыбнулась нежно и задумчиво.

- Меня это удивляет. Я никогда не общалась с людьми, и думала, что эти встречи - просто формальность. Кажется, о чем нам говорить? Мы прожили по пятьдесят лет, но мы дети, а вам может не быть тридцати, но вы почему-то уже видели больше нашего, понимаете так много, так много пережили. А еще мне всегда казалось, что мы лучше вас просто из-за того, что нам почти всю жизнь больно. Каждый день нас мучает голод. Когда ты взрослеешь и только начинаешь его испытывать, кажется, что это невыносимо. Помню, я просто все время плакала, очень долго не могла спать. И мне было так жаль себя, что я решила, что только эта боль делает меня лучше других. А теперь я узнала, что вам тоже бывает больно. И что это тоже происходит постоянно.

- Как это ощущается?

Она размяла пальцы. Такая хрустальная, а ведь способна убить человека. Это делало ее еще более удивительным созданием.
Она вдруг резко дернула рукой и вырвала клочок волос у меня с виска. Я схватился за вспыхнувшее место.

- Ай!

Она невозмутимо выбросила волосы.

- Вот так ощущается. Только постоянно.

Боль понемногу расползлась и исчезла. Я опустил руку.

- А где болит?
- Везде, - она провела пальцами по коже от плеча до запястья. - Тянет и горит под кожей. - она приложила ладонь к груди. - И здесь давит. Тяжело вздохнуть. И у меня это еще не сильно. Я очень слабый вампир. - она грустно опустила глаза.
- Каково это для Дюрана?

Она прикусила губу и оглядела меня.

- Только на мне не показывай.

Она хихикнула и продолжила осматривать меня.

- Вот так, - сказала Амала через секунду, указав на большой белый пластырь, которым был закрыт уже хорошо заживший порез на моей ладони. - Как свежий порез.
- Не может быть.

Она удивлено наклонила голову.

- Почему?
- Он... - я замялся. - Он же такой мягкий, спокойный. Он должен тогда постоянно страдать и злиться на остальных.
- Он страдает, но к боли можно привыкнуть за столько лет. Она ведь не появляется в один миг в полной силе, а растет постепенно. - Сколько ему лет? Он говорил, что он молод.

Амала кивнула.

- Где-то триста.

Я охнул.

- Вот это да...
- Вас это пугает?
- Если честно, да. Чувствую себя какой-то букашкой.

Она засмеялась.

- Не обижайтесь, но мы с вами правда букашки по сравнению с ним.

Я улыбнулся.

- Я и не спорю.

Я оглядел ее. Кажется, она наконец смогла немного расслабиться. Тонкие, почти прозрачные руки спокойно покоились в складках платья.

- Илай не сердится, что я пригласил вас? Она покачала головой.

- Он говорил, от вас исходит странный запах. Ему это не нравилось. Они в этом похожи с Рэмом. Сам Рэм сказал, что с возрастом у Илая обоняние еще больше разовьется. Они говорили о вас. - она многозначительно взглянула на меня.
- О чем же?
- О вашем запахе, о том, что вас выделяет Дюран. Это все, что мне известно.
- И чем же закончилась эта беседа?

Амала задумчиво осмотрела свою юбку.

- Судя по всему, Рэм что-то объяснил Илаю, и он с того момента больше не говорит о вас ничего плохого.
- Как интересно...
- Мне тоже, - она хитро сощурила глазки. - Хотела бы я знать ваш секрет.
- Секрет?
- Как вам удалось так прочно войти в круг приближенных господина Дюрана?
- Разве он редко сближается так с людьми?
- С людьми?! - она широко раскрыла глаза от удивления. - С людьми он не сближается никогда!

Меня поразило это. Я застыл. Амала не менее поражено изучала меня.

- Я не понимаю...Что значит не сближается?

Она строго посмотрела мне в глаза, словно я в чем-то провинился.

- Он с юных лет знал, что его укус смертелен, а голод очень тяжело контролировать. Как можно сблизиться с человеком, если в любую секунду ты можешь сорваться и убить его? А потом, чем старше он становился, тем больше убивал. Сблизится с кем-то, когда за тобой горы трупов - думаешь, это возможно? Надо врать, скрываться. С вампирами скрываться не нужно. Никто и никогда не осудит его, ведь мы знаем, что за силу нужно платить. Да и ни одного из нас он никогда бы не тронул. У Дюрана трепетное сердце, но все, что стоит за его могуществом и правда вызывает ужас.

- Он сразу говорил со мной открыто, уверено. Я не видел в нем страха, перед тем, что я человек.
Ее губы болезненно скривились. Она зажала руки между ног, подтянула плечи.

- Он рассердится на меня, но я все равно скажу вам. За столько лет можно научиться притворяться. Он в ужасе, Джесси! Возможно даже больше, чем вы.
- Как я могу это исправить? Как мне помочь ему?

Она снова поежилась.

- Не считайте его чудовищем. И постарайтесь не отвернуться от него, когда вас что-то действительно напугает или оттолкнет. Как вы думаете, он жертвует чем-то для вас?

Я кивнул.

- Постоянно.
- Если вам хочется стать ему кем-то близким, стать равным, вам тоже придется многим пожертвовать.