Искусство Шибари (в черновике)

Босоножки на высокой танкетке практически не спасали стопы от нагретого беспощадным солнцем песка, беспомощно утопая в этой огненной пучине. Но лучше пусть так, чем передвигаться по раскаленной поверхности в раскорячку, обжигая конечности.

Шаг. Второй. Сердце словно дало сбой, но его нервные сокращения уже не отдавались в висках, заглушённые шумом хаотичных воспоминаний, которые наслаивались друг на друга, как неугомонные волны во время прибоя.

«— Как она? Что эти ненормальные с ней сделали? Почему я не могу связаться с сестрой? — задавала одни и те же вопросы на протяжении многих лет. — Я хочу поговорить с ней, убедиться, что ничего не случилось.»

«С ней все хорошо, милая».

«Дорогая, она под домашним арестом, и Найре прекратила какое-либо общение с нами».

«Айноа в больнице, выпала ночью из окна своей комнаты... Говорят, лунатизм, но не переживай, с ней все хорошо, обошлось без серьезных травм».

«Девочка моя, — мамин голос слегка дрогнул, подтверждая, что сказанное – ложь, — Айноа... Твоя сестра в... лагере. Как-нибудь встретитесь, и она сама все расскажет».

«Вики, дочка... — тихий голос отца не на шутку встревожил меня. — Мама сейчас не может говорить, но я знаю, о чем ты спросишь: думаю, она сбежала. Куда и с кем? Не знаю, — поспешил ответить, предотвращая мои вопросы. — Заявление об исчезновении девушки мы уже написали, осталось только ждать. Но... я прекрасно понимаю ее, и... — он говорил почти шепотом, — не осуждаю...»

Последний отголосок заставил остановиться и прийти в себя. Оценив обстановку, заметила, что нахожусь в паре ярдов от светловолосой девушки, которую я приняла за сестру.

— Ноа? — неуверенно окликнула незнакомку, прожигая дыру в хрупкой спине. Я не могла ошибиться, хоть и увидела лицо издалека, но черт возьми, — это должна быть она!

Девушка вздрогнула и буквально через пару секунд медленно обернулась. Увидев меня, кузина замерла и осторожно осмотрела с ног до головы. На ее лице читались сильная взволнованность и растерянность. Голубые глаза округлились, постепенно наполняясь едва сдерживаемыми слезами.

Айноа не спеша приподнялась на ноги и выпрямила спину. Ветер развевал волосы в разные стороны и бил девушку длинными прядями по лицу. Её ресницы слегка подрагивали, выдавая волнение, а рот приоткрылся, словно на губах в нерешительности застыли подготовленные слова. Руки безвольно висели вдоль тела, лишь пальцы чуть заметно подергивались, говоря о страхе, говоря о страхе сделать первый шаг.

Мое тело словно парализовало. Как же долго мы не виделись... Память рисовала образ бесформенного ребенка с растрёпанными косами, но теперь передо мной стояла молодая красивая девушка, которая, по моему мнению, могла бы составить конкуренцию любой топ-модели: высокая, с подтянутой фигурой и стройными ногами. Однако весь ее облик так и кричал о бунтарстве: среди и без того эффектных волос платинового цвета виднелись ярко-фиолетовые прядки, камень медузы1 переливался всеми цветами радуги и подчеркивал ее прекрасные пухлые губы, а из-под коротких шорт с правой стороны виднелось объёмное тату на полбедра.

О маленькой сестре напоминают только глаза...

Под ее пронзительным взглядом все мои мысли словно улетучились, и осталась лишь пустота с завывающим в ушах ветром. Сердце все сильнее тарабанило внутри, сотрясая грудную клетку, ударяясь о лёгкие, из-за этого дыхание совсем сбилось. Ладошки вспотели, но в то же время жутко пекли от того, как хотелось обнять сестру. Хотелось убедиться, что это не сон, потому что ощущение нереальности пугало. Очень трудно было поверить в то, что девушка, которую я так желала увидеть все эти годы, которая исчезла, не прислав и весточки о себе, стояла передо мной, еле сдерживая слезы.

Очень странно, что в моих глазах пусто...

Погоди еще... сначала убедись, что она не мираж и не плод воображения, а потом поговорим...

— Айноа... — я сделала шаг вперед, и видимо это послужило спусковым крючком.

— Тори! — девушка сорвалась с места и чуть не сбила меня с ног, налетев с крепкими объятиями.

Я ощутила разгоряченное тело, прижимающееся ко мне. Вот она: реальная, во плоти, в моих руках. Чувство радости и облегчения моментально пролились неконтролируемым соленым дождем. Мы стояли обнявшись и рыдали, как две дуры, на глазах немногих людей, которые пришли отдохнуть и получить витамин D.

Плевать на всех... Плевать на все... Я ее никуда больше не отпущу... Даже если сама захочет — пристегну ремнями...

Мы провели последние минуты в полном молчании. Никто из нас не решался промолвить хотя бы слово или первой опустить руки. Словно застыли в настоящем, не желая оглядываться в прошлое и боясь заглядывать в будущее...

Всхлипы постепенно стихли, и Айноа слегла вздрогнула. Затем повернула лицо ко мне и уткнулась в шею, проводя кончиком носа от ключицы к маленькой впадинке за мочкой уха, жадно вдыхая аромат моего тела.

— Виктория... — прозвучало очень тихо и чувственно.

Эти действия меня дико взбудоражили. Казалось, что закипела кровь в сосудах, что я побывала в адской пучине, где невозможно спокойно вдохнуть. Сильная дрожь прошлась по телу, наполняя ноги свинцом, хотелось упасть на колени и окунуть голову в холодную воду.

Это сейчас что было?

Мои руки опустились на талию девушки. Я сжала ее пальцами, но оттолкнуть была не в силах, однако Айоноа сама отлетела от меня со скоростью света. Взгляд сестры был полон растерянности. Она озадачено осмотрелась вокруг, словно хотела убедиться, что никто ничего не видел. Затем со страхом в глазах посмотрела на меня и робко прошептала слова прощения:

— Не знаю, что на меня нашло, — повторяла она одно и то же, нервно зачёсывая волосы назад.

— Ноа, — решила прекратить это самоедство, — все хорошо. Посмотри на меня! — я сжала её ладони, тем самым привлекая внимание. — Ты не сделала ничего плохого. Я тоже безумно скучала по тебе!

Подкрепив свои слова теплыми объятиями, я не смогла сдержать снова накативших слёз. Но, к сожалению, время поджимало, и пришлось срочно везти сестру домой, так как в скором времени мне необходимо было явиться издательство.

Полпути мы ехали молча, пока неловкий момент, произошедший на пляже, наконец отпустил. Тогда, поддавшись сиюминутному настроению, мы горланили песни, больше не допуская пауз... я прекрасно понимала, что нам придется поговорить, но было лучше сделать это в уютной обстановке за бокальчиком вина и вкусной едой, чем слушать в пол-уха, концентрируясь на дороге.

Открыв входную дверь, я пропустила девушку вперед. Пустая квартира встретила нас тишиной. И, хотя я давно к ней привыкла, в душе вдруг зародилась надежда, что с этого момента все изменится.

— Проходи, располагайся и чувствуй себя как дома.

Девушка замерла, осматриваясь в полном восхищении. Прихожая плавно перетекала в кухню с небольшой обеденной зоной, а за ней находилась просторная гостиная с панорамными окнами от стены до стены. Оттуда можно было попасть в две спальни, располагавшиеся друг напротив друга. Квартира была расположена на солнечной стороне, поэтому каждая вещь делилась с хозяином своим светом, теплом и уютом.

— Ноа, не стой на месте, слюни попускаешь после моего ухода. Смотри, здесь — ванная комната, — указала на дверь справа от нас. — Вон там — твоя комната, а моя — напротив. В холодильнике найди что-нибудь перекусить, если хочешь, душ прими или, не знаю, просто отдохни с дороги.

— Ты уходишь? — с грустью произнесла сестра.

— Ненадолго. С утра вызвали на ковер и плевать они хотели, что я с сегодняшнего дня в отпуске. Ну ничего, пару ласковых выскажу в адрес начальства и вернусь обратно, — подмигнув, развернулась и направилась к входной двери.

— Смотри, чтоб не с вещами в руках! — задорно произнесла Айноа, заражая своим позитивом и меня.

— Не дождутся! Все, пока. Если что, звони! — послав воздушный поцелуй, я скрылась за дверью.

Приехала в издательство и сразу же, минуя главных сплетниц офиса, направилась в кабинет Чейза. Проходя мимо работников, ловила на себе взгляды разного порядка: осуждающие, восторженные, оценивающие и любопытные.

И чего спокойно не работается людям? Хотя не каждый день можно увидеть заместителя главного редактора в белом полупрозрачном комбинезоне с большими карманами на штанах, рюкзачком и очками на голове.

Ой, да и пошли все... я на отдыхе...

Постучав ради приличия, я открыла дверь и уже наполовину зашла в кабинет, как остановилась, заметив, что Чейз не один. Рамон Монтеро — второй заместитель, мечтающий занять главное кресло в издательстве окинул меня презрительным взглядом, показывая всем видом, что я лишняя в их мужской компании.

Мысленно фыркнув, закатила глаза и уже развернулась чтобы выйти, но голос начальника остановил:

— Алварес, заходи.

Затем он обратился к этому недоразумению с просьбой оставить нас и добавил, что ждет отчет к вечеру. Выходя из кабинета, Рамон притормозил напротив меня. Я словно услышала многочисленные непристойные выражения в свой адрес, пропитывающие атмосферу диким негативом. Жутко неприятный тип.

Такие долго не живут — здоровье не позволяет...

Может оно и к лучшему — быстрее Земля очиститься.

Просканировав внешность, его злобный взгляд, полный адской ненавистью, остановился на моих глазах.

— И что он нашел в тебе? — с отвращением произнес оппонент, пытаясь задеть колкой фразочкой. Однако мне было абсолютно плевать на этого чудика.

То, чего нет у тебя ...

Демонстративно усмехнувшись своим мыслям, перевела взгляд на Ньюмана. Чейз, развалившись в своем кресле, наблюдал за нами с приподнятой бровью, словно говоря мне «заканчивай, ты нужна мне здесь и немедленно».

— Тебе, кажется, на выход указали... проваливай, — со скучающим выражением лица прошла мимо этого урода и устало плюхнулась в кресло напротив начальника.

После того, как пространство очистилось от находящегося здесь клоуна, аж дышать стало легче. Закрыв глаза, Чейз откинулся назад и медленно выдохнул, после чего его кадык нервно заходил под светлой кожей, сигнализируя, что хозяин готовится к нелегкому разговору.

— Итак, — прервав неловкую тишину, продолжила: — Что за срочность в первый же день законного отдыха? Ты весь вечер меня «провожал» вчера и уже соскучился? — подперла ладошкой щеку, игриво рассматривая красивого мужчину.

— Именно так, — он открыл глаза и посмотрел пронзительным взглядом, от которого у любой девушки могло разорваться сердце.

Но не у меня, так что... увы и ах...

И чего тебе не хватает, дура? Красивый, молодой, образованный. Щетина, конечно... хотя с этим пунктом можно и смириться, но в целом: брюнетов я люблю, а эти карие глаза цвета «горький шоколад», от которых можно легко расплавиться... И смотрят они так, как смотрят на свою единственную...

Стоп... Что?!

— У нас был уговор, Чейз: только секс и никаких чувств, — я мгновенно напряглась, превращаясь в колючего ежа. — Две калеки, погребенные под толстым слоем макулатуры, у которых напрочь отсутствует личная жизнь. Взаимовыручка — не более.

— Поначалу так и было, Виктория, пока ты не залезла мне под кожу, — не меняя своего положения, Ньюман все так же испытывающе смотрел на меня.

— Спешу напомнить, что ты уезжаешь.

— Хочу, чтобы ты поехала со мной, — положив руки на стол, Чейз наклонился ко мне. Аромат его парфюма уже дурманил разум, а глаза автоматически закрылись при глубоком вдохе.

Нельзя поддаваться этим искусным чарам, но... сука, какой же он сексуальный...

— В качестве ручной собачки? Не смеши меня, — еле выдавила слова, так как в помещении резко стало душно.

Нужен глоток свежего воздуха, иначе помру прямо в этом кресле...

— В качестве официальной девушки.

— Исключено... — поднялась на ноги и направилась в другой конец кабинета в поиске бутилированной воды без газа.

— Знал, что так будет. Видит Бог, я не хотел этого, но ты сама вынуждаешь... — Чейз тоже поднялся и обошел стол. Подпер его с другой стороны и скрестил руки на груди.

— Не нагоняй жути, говори уже прямо: для чего я сейчас здесь?

— Сегодня у нас встреча с одним человеком по очень важному вопросу. Включала новости утром, как я велел тебе? — тон Чейза поменялся, видимо, вспомнил, что сейчас рабочее время.

От услышанного вопроса я чуть не поперхнулась. Чувствовала же, что будет какая-то жопа.

Не делай поспешных выводов. Он не посмеет...

А если посмеет?

— Причем тут убийства девушек и наше агентство?

— Видимо, начало отпуска отшибло способность соображать, да? У нас решили заказать журналистское расследование, якобы в помощь полиции, — Ньюман говорил твердо и уверенно, а взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Хорошо, а я здесь каким боком? — конечно, я понимала, к чему велся этот разговор, но до последнего считала, что совесть у этого мужчины есть.

— Заказчик выбрал Викторию Алварес в качестве исполнителя. Зная о некоторых твоих, так скажем, фобиях, решил предоставить выбор: уезжаешь со мной в Чикаго или берешься за это дело...

Пиздец, приплыли...

Я также приняла закрытую позу, скрещивая руки на груди, и направилась к нему. Остановившись напротив, кинула на Ньюмана полный недоумения взгляд. Взрослый мужчина, а ведет себя как подросток.

— Ультиматум? Это низко, Чейз, даже для тебя...

— На войне все средства хороши, особенно, если это касается любимой женщины.

— Любимой... — невесело усмехнулась и плюхнулась обратно в кресло. — Ты несешь бред... Я могу отказаться?

— Нет, но я готов помочь лишь в одном случае.

Он нагнулся, опираясь руками о подлокотники, и наклонился очень близко ко мне, чуть ли не нос к носу.

— Тогда буду бороться со страхами и начну с дрессировки силы воли... — проговорила очень быстро, пока он не поцеловал меня.

— Долбаная карьеристка... — Чейз отодвинулся, глядя со злостью в мои глаза, и указал головой в направлении главного места в кабинете. — Это кресло важнее человеческих чувств?

— Ничего не говори мне об этом... — сжала переносицу двумя пальцами и последние слова произнесла шепотом: — Я и так проклята.

— Кто он, Виктория? — Чейз продолжал давить на меня. — Ведь любишь кого-то, я же не слепой. Тяжело не заметить, как в момент бешенной страсти ты будто не со мной... — последние слова вообще прорычал сквозь зубы.

— Больное воображение играет плохую шутку, — посмотрела на него с вызовом, стараясь увести разговор в другую сторону. – Если тебе стало со мной скучно, мог бы просто намекнуть. Ролевые игры еще никто не отменял.

Этого мне еще не хватало, мозгоправ хренов...

— Он женат или всемирная знаменитость? А может, променял тебя на изобретение вакцины от смертельного вируса? — Ньюман никак не унимался, что начинало конкретно бесить.

— Что ты несешь, псих ненормальный? Я даже не знаю, где он и жив ли вообще?

Какая же ты дура, Вика... лучше бы проигнорировала его выпад. Где твоя выдержка?

Джен делает из меня тряпку, надо что-то делать с этим...

— Выдуманный возлюбленный? Это диагноз, Алварес, но могу посоветовать отличного специалиста. Живет как раз в Чикаго, — он выпрямился и победоносно улыбнулся.

Хватит с меня этого цирка...

Я резко поднялась на ноги и хотела обойти Чейза, направляясь в сторону выхода, но он, придержав меня за талию, прижался ко мне всем телом.

— Далеко собралась? Напоминаю, мы ждем кое-кого, — после этой фразы в дверь постучали. — Я дал тебе пищу для размышления, а сейчас веди себя естественно: пусть все идет своим чередом. Если что, некоторые формальности улажу позже. — закрепив речь легким поцелуем, Чейз с трудом оторвался от меня и пошел встречать прибывшего.

Гостем, а точнее, гостьей оказалась молодая девушка, лет двадцати пяти - тридцати. Она деловито поздоровалась и окинула Ньюмана безразличным взглядом, а вот на мне его задержала. Оглядела меня с ног до головы, словно оценивая, затем посмотрела прямо в глаза. Вся палитра возмущения была отражена на ее лице, и было заметно, как девушка пыталась это скрыть, но выходило просто ужасно.

Господи, где я снова согрешила? Почему все кругом меня ненавидят?

Одета была в легкий летний костюм тройку светлых тонов, но, несмотря на воздушность ткани, строгий стиль выдержан. И тут мне стало стыдно за свой внешний вид — полное пренебрежение правилами этикета, хотя знала о совещании ...

Чейз пригласил незнакомку присесть в одно из кресел, а сам направился к своему месту во главе стола. Я же прошла в другой конец кабинета за чистым стаканом и бутылкой минеральной воды. Возвращаясь обратно, столкнулась с пронзительным взглядом, словно меня рассматривали под микроскопом.

Держи спину ровно, Вика, и изображай супер уверенность, даже если это не так...

— Меня зовут Эмилия Фармс, — девушка взяла слово, когда дождалась моего приземления напротив. — Надеюсь, мистер Ньюман сообщил вам, по какому поводу сегодняшняя встреча? — она обратилась напрямую ко мне, пытаясь прочесть эмоции по лицу. Однако я тщательно скрывала их под маской, хотя внутри все кипело от возмущения, стоило лишь вспомнить минувший разговор.

— В общих красках и буквально перед вашим появлением, — я перевела взгляд на Чейза, который попытался сразу же оправдаться.

— Дело в том, что Виктория в отпуске, и связаться с ней получилось только сегодня утром.

Значит встреча была запланирована раннее?! Решал на какие механизмы давить все это время? Вот урод!

— Мисс Фармс, — я решила узнать кое-что. — Не сочтите за наглость или грубость, однако позвольте узнать: почему в роли исполнителя вы решили выбрать именно меня?

— Это не мое решение, мисс Алварес, — имя произнесла так, будто прожевала и выплюнула, словно держа на меня личную обиду.

Это и Чейз замети. Он выпрямился в кресле, внимательно наблюдая за девушкой и лишь изредка бросая вопросительные взгляды на меня.

— Начну с того, что я — доверенное лицо заказчика, который по личным соображениям решил не раскрывать своего имени. Он лицо публичное, однако в стороне остаться не смог, потому что одна из жертв была его любовницей. Очень хорошо знаком с вашим издательством и в частности с деятельностью Виктории Алварес. Его восхищают ваша хватка, навыки и умение преодолевать препятствия, — слова давались девушке все труднее и труднее. Казалось, растущий в горле ком, скоро перекроет ей дыхание. Она замолчала, а после глотка воды дополнила: — Заказчик считает, что это дело под силу только вам.

Не убедила...Чья-то прихоть может стоит мне жизни! Заниматься таким расследованием должны люди по личному желанию, которого у меня вообще нет...

Мое каменное лицо начало давать трещины, потому что внутри все взрывалось от негодования.

— Пусть наймет частного детектива, раз не верит в успех полиции... В чем проблема? — растущее раздражение уже мешало хладнокровно вести разговор. Я была готова просто встать и уйти.

— Мисс Алварес, вы отказываетесь? — девушка усмехнулась и, переплетя пальцы, чуть подалась вперёд, словно не веря своим ушам.

— Конечно отказываюсь! Вы сами понимаете абсурдность всего мероприятия? — меня понесло и, такое уже было не остановить. — Некто хочет видеть именно меня, а значит тут дело не в раскрытии преступления, а в лице, которое будет его раскрывать, и весь этот цирк с заказом просто блеф!

— Виктория! — Чейз взглянул на меня с предостережением, словно отчитывал за плохое поведение.

— Хорошо, — спокойно произнесла Эмилия, — я передам о явно выраженном несогласии, но предупреждаю, что это сильно ударит по вашей репутации и репутации издательства. Рейтинги резко упадут, и многолетние наработанные труды вылетят в трубу.

Меня поражало ее спокойствие... Она словно дзен поймала, в то время, как меня трясло всю от злости. Чейза задели слова о репутации, ведь он очень долго и упорно поднимал ее с колен и выводил агентство в лидеры не только в городе Сан-Диего, но и во всем штате.

— Виктория, — обратился начальник ко мне, — пожалуйста, оставьте нас. Но прошу не покидать офис, нам нужно поговорить.

Задержав на нем убийственный взгляд, ответила, что буду у себя в кабинете. Мимолетно попрощавшись с гостьей, я быстро покинула это место. Было дикое желание хлопнуть дверью, аж еле сдержалась.

Наши кабинеты с Рамоном находились рядом, и, что было ожидаемо, он стоял в дверном проеме своей коморки, с ядовитой улыбкой встречая меня.

— Что лыбишься, придурок? Самому-то, наверное, про обезьянок дали колонку написать? — Улыбка моментально стерлась с лица, уступая место угрюмой роже.

У самой двери он больно схватил меня за руку, нависая грозовой тучей.

— Обратный отсчет начался, Алварес, — прошипел Рамон, кидая на меня уничтожающе-высокомерный взгляд. — Начинай бояться.

— О чем ты говоришь? — выдернув свою руку из мерзких лап, я отошла от него на шаг.

— Тебе не справиться, поэтому собирай потихонечку свои манатки. Как только займу кресло главного редактора, так сразу же распоряжусь избавиться от тебя.

Ну ты и тварь, Монтеро...

Презрительно оглядев своего оппонента, я медленно подняла кулак перед его лицом, а затем постепенно отодвинула средний палец. Жест, посланный от всего сердца, был красноречивее всяких слов и весьма живописно указывал направление его никчемной жизни.

— Только ради долгожданного момента, когда ты поплетёшься вон, проливая горькие слёзы поражения, я справлюсь. Тебе на зло, — подмигнув этому придурку, развернулась и, не спеша, походкой от бедра, зашла в свой кабинет.

Дверью я все-таки хлопнула.

1. Пирсинг медуза — вид пирсинга рта, делается посредине губного желобка, под перегородкой носа.