Часть 16. «Ты, я..»
Новое утро в квартире Аверса началось с привычного хаоса, но в этом хаосе была своя гармония. Комната, где они все лежали, была залита мягким, почти золотистым светом, который пробивался сквозь полупрозрачные шторы. На кровати, которая явно не была рассчитана на столько людей, они лежали вперемешку, словно змеиный клубок, который невозможно разорвать. Даня лежала на боку, ее темные волосы растрепались, а лицо было спокойным, словно она наконец-то нашла покой. Саша лежал рядом, его рука была перекинута через ее талию, а лицо уткнулось в ее шею. Аверс и Ваня лежали рядом, их ноги и руки переплетались с остальными, создавая хаотичную, но уютную картину. На полу валялись пустые банки из-под энергетиков, гитара, которую Аверс бросил перед сном, и несколько листов бумаги с набросками текстов.
Вдруг телефон Саши завибрировал, нарушая тишину. Он вздохнул, неохотно вытащил руку из-под Дани и потянулся к тумбочке, где лежал его телефон. На экране горело имя "Глеб". Саша поднял трубку, его голос был хрипловатым от сна.
— Ну, че надо? — буркнул он, пытаясь не разбудить остальных.
— Саш, привет, — раздался голос Глеба на другом конце провода. — Сегодня в 19:00 концерт, ты помнишь? Жду тебя и Даню. Надо спеть вместе. Не подведи, братан.
Саша вздохнул, но кивнул, хотя Глеб этого не видел.
— Да, помню, — сказал он. — Будем. Не ссы.
Он положил трубку и посмотрел на Дани, которая уже открыла глаза и смотрела на него с легкой улыбкой.
— Кто это? — спросила она, ее голос был тихим, но в нем чувствовалось любопытство.
— Глеб, — ответил Саша, его рука снова обняла ее талию. — Напоминает про концерт сегодня. Надо будет спеть.
Даня кивнула, ее глаза блестели от предвкушения. Она любила петь, особенно с Сашей. Это было что-то особенное, что-то, что связывало их еще сильнее.
Через пару минут все собрались на кухне. Ваня, как обычно, взял на себя роль повара. Он стоял у плиты, его руки ловко управлялись с сковородкой, на которой шипели яичница и бекон. Аверс сидел за столом, его волосы были растрепаны, а глаза все еще сонные. Он пил кофе, пытаясь прийти в себя после ночи, проведенной за созданием музыки. На нем была черная футболка с надписью "Rock'n'Roll" и серые спортивные штаны.
Саша стоял у окна, обнимая Даню за талию со спины. Его лицо было спокойным, но в глазах читалась легкая тревога. Он знал, что сегодняшний день будет непростым, но пока он наслаждался моментом. Даня повернулась к нему, ее глаза были полны нежности. Она аккуратно прикоснулась к его губам, и этот невесомый поцелуй стал для них целым космосом. Саша ответил ей с такой же нежностью, но затем его поцелуй стал жестче, настойчивее. Он держался слишком долго, и сейчас он хотел выплеснуть все свои чувства в этом поцелуе.
— Эй, вы там, охренели? — раздался голос Аверса, который наблюдал за ними с легким сомнением. — Я тут, блять, завтрак готовлю, а вы тут целуетесь, как два подростка.
Даня рассмеялась, ее глаза блестели от смеха. Она отстранилась от Саши, но ее рука все еще держала его за руку.
— Ну, извини, папочка, — сказала она, ее голос был игривым. — Не знала, что ты такой ревнивый.
Аверс фыркнул, но улыбнулся. Он всегда считал Дани своей сестрой, даже больше — дочерью. Он спас ее, оформил опеку, и теперь она была частью его жизни, частью его семьи.
— Ладно, идите жрать, — сказал Ваня, ставя на стол тарелки с яичницей и беконом. — А то остынет, и будете ныть, что холодное.
Они сели за стол, и атмосфера на кухне стала теплой и уютной. Они ели, смеялись, шутили, и на мгновение казалось, что все проблемы остались где-то далеко.
— Ну что, Даня, — начал Аверс, его голос был слегка насмешливым, но в нем чувствовалась забота. — Ты сегодня в ударе? Готовы к концерту?
Даня улыбнулась, ее глаза блестели.
— Да, папочка, — ответила она, ее голос был игривым. — Готова. Только не забудь, что я сегодня в твоей кофте. Она мне как талисман.
Аверс фыркнул, но улыбнулся.
— Ну, ладно, только не порви, а то я ее, блять, люблю.
После завтрака они зашли на студию. Комната была заполнена оборудованием: микрофоны, синтезаторы, гитары, барабанная установка. Саша встал за стойку с микрофоном, его глаза были сосредоточены, но в них читалась легкая улыбка. Даня села за синтезатор, ее пальцы уже бежали по клавишам, нащупывая нужные аккорды. Аверс сказал, что уже записал свою партию на гитаре, и теперь он сидел рядом, наблюдая за ними. Ваня занял место за барабанной установкой, его палочки уже были готовы к удару.
Музыка начала играть, и Саша начал петь. Его голос был тихим, но приятным, он сливался с голосом Дани, которая пела просто так, просто потому что нуждалась в этом. Эта песня была о любви, о том, как он наконец-то нашел свою половинку, как его душа нашла покой.
— А я спрошу у неба, в который раз оно говорит:
«От солнца только пепел останется, скоро догорит»
И ты там с кем-то будешь идти на свет
По обломкам этих кассет
Только тогда, когда твоё сердце не в такт стучит
Просто потрогай душу мою, она больше не болит
И где-то там ты не услышишь в ответ:
«Прости за то, что нас нет».
Даня сидела в кофте, которую "спиздила" у Аверса, — черное худи с дьявольскими рожками на капюшоне. Ее глаза были закрыты, а пальцы легко касались клавиш, создавая мелодию, которая дополняла голос Саши. Когда песня закончилась, все зааплодировали, хваля Сашу, словно он был самым лучшим. И это было правдой.
— Ну, блять, Саш, ты сегодня в ударе, — сказал Аверс, его голос был полон восхищения. — Даже я, блять, растрогался.
Саша улыбнулся, его глаза блестели от счастья. Он знал, что это только начало, что впереди их ждет много трудностей, но сейчас он был счастлив. Счастлив быть здесь, с этими людьми, с этой девушкой, которая стала его всем. Только пока, она еще не дала согласия.
***
— Ну что, поехали? — спросил Ваня, его голос был спокойным, но в нем чувствовалась легкая тревога. — Концерт через пару часов.
— Поехали, — ответил Саша, его голос был твердым. — Пора показать всем, на что мы способны.
Даня и Саша вышли из квартиры, попрощавшись с парнями, но их прощание было недолгим. Они обещали вернуться к началу концерта, и это обещание висело в воздухе, как легкое напряжение, смешанное с предвкушением. Саша вел машину аккуратно, но быстро, его руки крепко держали руль, а глаза были сосредоточены на дороге. Изредка он бросал взгляд на Даню, сидевшую рядом, и задавал ей вопросы, чтобы отвлечься от волнения.
— Ты не нервничаешь? — спросил Саша, его голос звучал слегка напряженно, но он старался скрыть это.
— Немного, — ответила Даня, улыбаясь. — Но это приятное волнение. Ты же знаешь, как я люблю сцену.
— Да, знаю, — Саша улыбнулся в ответ, его глаза на мгновение встретились с ее взглядом. — Ты всегда такая уверенная. Мне это в тебе нравится.
Даня рассмеялась, ее смех был легким, как звон колокольчика.
— Ну, кто-то же должен быть спокойным, пока ты везешь нас на бешеной скорости.
— Я не так уж быстро еду, — возразил Саша, но в его голосе звучала шутка. — Просто хочется успеть.
— Успеем, — уверенно сказала Даня, положив руку на его плечо. — Все будет хорошо.
Через пару часов они уже подъезжали к Московскому торговому центру. Саша припарковался у черного входа, где их уже ждали продюсер и Гриша, который помогал артистам адаптироваться перед выступлением. Гриша был одет в черную кожаную куртку и джинсы, его лицо выражало сосредоточенность, но в глазах светилась доброта. Он кивнул им, приветствуя, и быстро провел внутрь.
— Ну что, готовы? — спросил Гриша, оглядывая их с легкой улыбкой.
— Готовы, — ответила Даня, ее голос звучал уверенно, но в глазах читалось легкое волнение.
— Тогда пошли, — сказал Гриша, открывая дверь в гримерку.
Они вошли в комнату, где уже собрались все участники группы. Комната была наполнена легким шумом: кто-то настраивал гитару, кто-то обсуждал последние детали выступления. За стенкой слышались крики фанатов, их голоса сливались в единый гул, как океанская волна, накатывающая на берег. Слэм, звукорежиссер, цеплял на девушку и парня из команды звуковую аппаратуру и микрофоны, его движения были быстрыми и точными, как у хирурга.
Глеб сидел на диване, его голова лежала на плече Саши Сахарной, его фотографа и стилиста. Глеб выглядел уставшим, но в его глазах горел огонь адреналина. Он был одет в черную кожаную куртку с серебряными заклепками и узкие джинсы, его волосы были слегка растрепаны, что придавало ему вид бунтаря. Он встал с дивана, потянулся и спросил:
— Ну что, готовы?
— Готовы, — хором ответили ребята, и Глеб с ними вышли на сцену. Даня и Саша остались ждать своего часа.
Глеб вышел на сцену под громкие крики фанатов. Он взял микрофон и без лишних слов начал петь свою традиционную песню «Выдыхай». Его голос лился мягко и легко, заполняя зал, как теплый ветер. Фанаты подпевали, кричали и махали руками, их лица светились от счастья. Закончив петь, Глеб поблагодарил людей за то, что они пришли, и затем, сделав паузу, сказал:
— Я сейчас не один. Этот концерт я вообще хотел отменить, но она, эта прекрасная и любимая мной девушка, помогла мне принять самое главное решение — выступить. Этот человек прожил со мной все беды, и сейчас я хотел бы пригласить ее на сцену. Встречайте, моя родная сестра — Неисправность!
Даня выбежала на сцену, ее отросшие волосы развевались, как крылья. Она была одета в черное худи с рожками на капюшоне, на ней черная юбка, которая подчеркивала ее фигуру. Ее глаза светились радостью и волнением. Она махала рукой фанатам, и зал взорвался криками. Она перекрутила в руке микрофон, чуть подкинув его, и произнесла:
— Это еще не все сенсации, которые вас сегодня ждут, поэтому ждите. Этот концерт станет легендарным. Я очень благодарна тебе, Глеб, за то, что пригласил меня. Ну что, давайте начнем?
Она встала рядом с братом, и они начали петь. Голос Глеба громко раздавался по залу, а Даня подхватила припев:
— Когда... я снова наносила на кожу черты, я сразу понимала, что ты не любил! Одна... знаешь, что я чувствую больше чем ты?
Их голоса сливались в гармонии, зал замер, слушая каждое слово.
Под конец концерта Глеб пригласил на сцену Сашу. Когда он вышел, они начали петь душевную песню, под которую Даня играла на гитаре. На проигрыше они с Глебом встали напротив друг друга и начали кружиться, играя на гитарах. Зал взорвался аплодисментами. Когда они закончили, Даня сказала:
— Я же говорила, что сегодня будет легендарно? Я спою свою песню и песню с Сашей.
Она начала петь свою песню «Выводи», а потом уже и с Сашей песню «Останови меня». Когда они закончили, фанаты опять залились криками, и ребята ушли со сцены.
После концерта все разошлись. Саша зашел в гримерку и забился в угол. Он сидел, слезы текли из его глаз, его тело тряслось. Даня сразу поняла, что это паническая атака. Она подбежала к нему, схватила его лицо в свои руки, поднимая его голову, чтобы он мог видеть ее.
— Смотри на меня, Сашенька, смотри. Дыши, пожалуйста, давай. Солнышко, ты сможешь, давай, — ее голос был мягким, но настойчивым.
Саша постепенно успокаивался, его дыхание выравнивалось, но его глаза все еще выражали страх и усталость.
— Я... я не могу... — прошептал он, его голос дрожал.
— Ты можешь, — твердо сказала Даня. — Я с тобой. Дыши со мной. Вдох... выдох... Вот так. Молодец.
Через пару часов они уже были дома. Даня решила, что Саше одному сегодня оставаться нельзя, поэтому она легла с ним, обнимая его и прижимаясь к нему. Она поцеловала его в висок, ее губы были теплыми и нежными. Саша лежал, обнимая ее, его лицо ничего не выражало, но в его глазах читалась благодарность. Это была их маленькая картина любви, тихая и искренняя, но Даня еще не ответила ему «да».
Комната была тихой, только тиканье часов нарушало тишину. На столе лежала гитара Саши, а на полу валялись его кроссовки. Окно было приоткрыто, и легкий ветерок шевелил занавески. Даня лежала рядом с Сашей, ее рука нежно гладила его волосы.
— Все будет хорошо, Сашенька, я с тобой, — прошептала она, и ее слова звучали как обещание, как начало чего-то нового.
— Спасибо, — тихо сказал Саша, его голос был едва слышен. — Я не знаю, что бы я без тебя делал.
— Не надо думать об этом, — ответила Даня, прижимаясь к нему. — Просто спи. Завтра будет новый день.
Саша закрыл глаза, его дыхание стало ровным и спокойным. Даня смотрела на него, ее сердце было переполнено теплом и нежностью. Она знала, что их путь будет нелегким, но она была готова пройти его вместе с ним.