Эффект кобры

Здесь было темно. Глухой, длинный коридор тянулся в глубину, зазывая откликами голосов. Сейчас все было иначе, чем в прошлый раз. Теперь я по ту сторону баррикад. Иду и крепко сжимаю в кармане толстовки бинт, не разгибая пальцев.

В глаза ударяет желтый подвальный свет. Человек пятьдесят толпится возле натянутых канатов. Они в нетерпении перед ощущением, которое позволит им почувствовать в своих жилах первородные позывы предков. Кровь, мясо, сражение за территорию; все эти белые воротнички не хотели мараться, но жаждали быть приобщенными к действу. Незнакомцы прибывали и прибывали, я заблудилась в толпе, не видела, кто и где находится. Ни одного знакомого очертания.

Линкольн вышел на середину ринга, крепко сжижая мегафон в руке, но пока еще никто не удосужился обратить на него внимание. Стиль его одежды оставался чересчур эпатажным. Вновь яркая футболка, затасканные штаны. Он напоминал факел, призывающий к началу. Люди лишь трещали меж собой и надменно строили из себя тех, кем не являются. Или мне так показалось.

– Добрый вечер, друзья, – захрипел голос в мегафоне, что наконец привлекло зрителей. – И вновь мы собрались большой компанией срубить бабла! – он раззадоривал толпу. Должна признать, получалось у него это профессионально, в зале не осталось ни одного человека, кто бы не прильнул к его речам. – Напоминаю, что правил здесь нет, любой может себе позволить выйти и срубить неплохой куш. Конечно, если вы не поставите десять баксов, – смех отразился от стен. – Ну же, ребят, не стесняйтесь. Или у нас тут только трусливые зрители? – Линкольн покудахтал, оскорбляя «трусов».

– Я выйду, – выкрикнул знакомый хриплый голос.

Кай перелез через канаты, встав на одном уровне с рефери.

– Знакомые лица. Неужели ты думаешь, что удача и сегодня будет на твоей стороне? Мальчик, может, тебе стоит отдохнуть? – пакостно захихикал бритоголовый.

– Ставлю двести баксов, – серьезно предъявил деньги сосед.

– Четыреста! – на ринг вышел Зверь, агрессивно дергая плечами и перебирая челюстью.

– Так-так, стоп! – Линкольн выставил ладонь вперед, дабы придержать Зверя. – Вендетту, детишки, устраивайте не здесь! Может, кто-то другой выйдет? – рефери знал, чего хочет толпа, поэтому упрямо не давал ей этого. Человечишки желали «мести», они еще помнили тот бой. С тех пор Кай со Зверем еще не сходился, он сам об этом мне рассказывал.

«Набей ему морду, здоровяк!» – послышалось где-то сзади.

– Тысяча долларов – и ты позволяешь мне отправить его целовать мои пятки, – Кай говорил так, словно не был собой. Будто его подменили. Чужак с пляшущими чертятами в глазах.

– Я размажу тебя – и твоя жалкая тысяча будет моя. А в качестве трофея я возьму твои зубы, – ответил Зверь.

– Ну что ж, в таком случае не могу вам отказать, – взяв деньги, протянул Линкольн. – Делайте ставку, господа. Напоминаю, что ее размер – это половина от целевого выигрыша. Мои очаровательные, соблазнительные куколки, соберите в ваш цветной фонд денежки.

Процедура повторилась, один в один как прежде. Ничего не изменилось: красная и синяя коробки, девушки с психологическим подходом и маркерами в руках. Только исходу суждено сегодня стать иным.

Они мутузили друг друга, выкручивали руки, ноги, скалились от боли. Странно это все, еще вчера они шутили, перекидывались язвительным словцом, а сегодня делают вид, что они враги. Кая опрокинули ничком вниз, я почувствовала его тяжелый вдох. Зверь победил, это позволило сорвать нашему «закрытому клубу» большой куш, а бесчинствующая толпа даже не подозревала об этом.

Сейчас! Сейчас это случится. Мне нужно выйти туда и показать все, на что я способна. Тренировки не прошли даром – я стала сильнее как духом, так и телом. Но смогу ли я не оплошать? Кай делает это так просто, гневается и отстраняется от всех взаимоотношений. «Что происходит в реальной жизни, остается только там».

Линкольн снова выходит; краткий, едва уловимый взгляд на меня, потом в другую сторону. Он напряжен, каким бы он ни был хорошим лгуном, его тело выдавало его. Вены на шее вспухли, улыбка гиены медленно натянулась. Прежде такого не было.

– Ну, смельчаки, кто следующий? Ожидания нашей змейки не оправдались, может, у кого-то другого появится шанс?

Я набрала в легкие больше воздуха, нижняя губа затряслась, неловко попятилась, кажется, уже слишком затягиваю. Линкольн не подает вида, но я уверена, что он недоволен.

– Я хочу, – пискливо вышло, не по плану. – Хочу опробовать себя в этом! – толпа расступилась, широко раскрытые глаза глядели на меня.

– Это шутка? – мегафон заливался смехом рефери, люди подхватили.

– Нет, – уверенным шагом я приближалась к рингу, пока не оказалась там один на один с лысым мужиком. – Кажется, у вас нет никаких правил, или я что-то путаю? А может, ты слово не держишь? – я выдавливала из себя «синдром стервы».

– Если ты так хочешь, – развел он руками. – Сколько желаешь предложить зелени?

– Сотню, – отрезала я.

– Ладно. Кто-нибудь из девушек хочет поддержать идею этой сумасшедшей брюнетки? Никто? Какая жалость.

– Согласна, – из живой стены появилась красотка Белоснежка, впервые вижу ее в обычной одежде: в джинсах и футболке, а не в обтягивающем откровении. – Только двести, – играючи предложила она. – За двести долларов я согласна натаскать тебя за волосы, – едва она договорила, как по залу прошлось улюлюканье.

– Договорились, – отчекрыжила в ответ.

– Неожиданный поворот событий. Как вас представить, дамы, чтобы наши гости смогли запомнить свою фаворитку?

– Тень, – отдала я сверток банкнот.

– Зовите меня Белоснежкой, – она свои деньги достала из бюстгальтера, что не могло не понравиться преобладающей мужской половине, наполняющей зал.

– Что ж, Белоснежка, – цокнул языком Линкольн. – Я надеюсь, твой бой будет таким же сладким, как и конец твоей сказки.

Было около восьми минут до старта. Я отошла в угол ринга, скинула толстовку, оставшись лишь в белой майке. Как смогла, так и намотала бинт, потуже затянула хвост. Собраться с духом стало труднее. Ощутимые импульсы, исходящие от всех, сводили с ума. Я не могла успокоиться, как бы ни старалась. Адреналин приливал.

Звон гонга! Вот он, мой звездный час. Глубокий вдох-выдох. Десятки голосов превратились в раскаты грома, вместо молний засверкали наши кулаки.

Я растерялась и пропустила удар, знала блок, но ошиблась. Чуть не позволила Белоснежке упаковать меня раньше времени. Я вспыхнула и набросилась на нее, повалила на пол, она ответила тем же. Применение залома суставов и удушение позволили мне подняться на ноги, она не отставала. Мы понимали, это было понарошку, но все должно выглядеть натурально. Настолько натурально, что перестарались, и кровь хлынула из наших носов, клоки волос разлетались в стороны. На секунду я притормозила, блондинка тоже. По ее потерявшимся в пространстве глазам я понимала, что долго мы не выстоим. Нужен контрудар, после которого весь бедлам прекратится.

Приближаясь будто в пьяном танце, я грубо ударила девушку коленом в живот. Она согнулась пополам и упала, скрючившись на порванных матах. Белоснежка кашляла и затыкала нос. В этом кавардаке мыслить здраво было невозможно, поэтому мы наделали уйму ошибок. Забыли все, что оттачивали; в гуще событий все иначе. И это «иначе» мне совсем не по нраву.

На полусогнутых ногах я выползла с ринга и пошла прочь. Вышла на улицу, пыталась отдышаться, но без толку. Теплый воздух Сан-Франциско не давал мне вздохнуть полной грудью. Прерывистые всхлипы, майка в крови, трясущиеся пальцы.

– Валери, – Кай обеспокоенно схватился ладонями за мои щеки, по всей видимости, осматривая нос.

– Мы все испортили. Я забыла, чему ты меня учил, как отрезало. Наверное, со стороны это выглядело жалко.

– Нет, это было ужасно, но в хорошем смысле. Если это применимо к происходящему. Линкольн в восторге, публика тоже. Но, Валери, он не понял, что все шло не по плану. Ваша кровь ему понравилась больше всего, и он не в курсе, что вы более не собираетесь ее проливать. Поэтому сейчас самое время исчезнуть из его бизнеса.

– Нет, мне нужны деньги, – я опрокинула голову на кирпичную стену позади.

– Кстати, о деньгах, – парень вытянул сверток. – Линкольн настолько доволен, что решил порадовать вас – каждой по пятьсот.

– Вау, – ухмыльнулась я и тут же сморщилась. – Значит, не зря это все.

– Поехали, я отвезу тебя домой. Примешь душ и ляжешь спать, после такого нужен отдых.

– Нет, – возразила я. – Обещала Мейси быть у нее на празднике. Может, еще успею на последний кусок торта.

– Не сочти за оскорбление, но ты себя видела?

– Заедем по дороге в какой-нибудь круглосуточный супермаркет, я же теперь могу себе это позволить.

Я так быстро смоталась из заброшенного клуба, что оставила там свою единственную толстовку. Перед тем как идти за покупками, сняла с себя забрызганную майку, вытерла ею кровавые остатки с лица. Добродушный сосед дал мне свою кожаную куртку, которая прилегала к практически обнаженному телу. Кай был рыцарем и по-джентльменски отвернулся, пока я проводила все эти махинации в его тачке.

Первым пунктом в списке была вата, которую минут через десять я затолкаю в нос, бутылка воды – так сказать, умывальник – и бумажные полотенца. На вешалке недалеко от касс висели простые футболки поло, я взяла зеленую с белыми полосками, выглядела не очень, зато чистая. Уже перед оплатой увидела на стенде красивых плюшевых мишек, я схватила одного в подарок Мейс. Розовый и со стразами, думаю, ей должно понравиться.

*****

– Поднимешься со мной? – спросила я сиплым голосом в нос.

Машина стояла у дома Мейси, музыка орала на весь район. Поэтому я не сомневалась, что эта дама продолжает праздновать, и я весьма вовремя заявлюсь.

– Хочешь меня с ней сосватать? Или это она попросила пригласить?

– Она попросила, – призналась я. – Но хотела, чтобы МЫ пришли как пара, – он, видимо, хотел что-то ответить, но я ему не позволила. Не хотела слушать колкости. – Я тебя зову не поэтому! Просто мне спокойней, если ты будешь рядом.

Кай молча поджал губы и взглянул на меня.

– Хорошо, раз ты просишь. Доставай затычки из носа. Если я подписываюсь идти под руку с обладательницей распухшего носа, то хотя бы без ваты, – я улыбнулась, хоть это и далось болезненно.

Гул из квартиры подруги был не легче, чем на наших «подпольных боях», только разбавлялся популярной музыкой. Молодежь гуляла, курила в коридоре, дверь была настежь открыта. Задача поздравить Мейс превратилась в сложную. Наверное, пригласила всех рассылкой в социальных сетях, потому что я тут никого не знала. Хорошо, что все вокруг пьяные – не приходится беспокоиться о внешнем виде, побитом лице и безвкусной футболке.

Мы продвигались вглубь квартиры, музыка становилась громче, кислорода меньше, а дым застилал глаза. Я обернулась; мишка, что был у меня в руках, выпал и исчез навсегда так же, как и наша дружба. Отношения, которые я так скрупулезно хранила, боялась потерять, вырвали у меня из сердца за одно мгновение. Даже не представляла, с какой скоростью может исчезать самая преданная и крепкая дружба.

Мейси сидела на диване и нежно ласкала шею Чеда. Его руки были на ее бедрах, страстные поцелуи, выпивка, снова поцелуи. Она так просто, без угрызений, утопает от наслаждения в объятиях того, кто поднял на меня руку! В объятиях того, кто хотел использовать мое тело! В объятиях того, из-за кого она была готова оскорбить меня!

– Валери, они того не стоят, – Кай удерживал меня за предплечье, даже говорить не пришлось ничего, он сам все понял.

– Может ты и прав, но я сегодня не в настроении, – ярость вскипела внутри. Не помню, сам парень отпустил меня или вырвалась самостоятельно, да это уже и неважно.

Я схватила Мейси за плечо, развернула к себе и отвесила ей звонкую пощечину, даже басы не помешали мне прочувствовать этот звук. На Чеда смотреть не хотелось.

– Как ты могла?! – слезливо закричала я. – С ним!? С кем угодно, только не с ним! Ты же знала, что он сделал со мной...

– Ну, не со мной же, – еле шевеля языком, выпалила она.

Моя рука снова замахнулась, но Кай остановил меня.

– Валери, прекрати, уходим, – он сгреб меня в охапку и потащил к выходу.

Люди такие странные существа. За годы эволюции уходили от своих предков все дальше и дальше, но не могут избежать соблазна, чтобы не предаться бесчинствам, которые вызваны исключительно инстинктами. В порывах забываем о друзьях, любимых, подчиняемся природе. Хотелось бы верить, что ЭТО причина ее предательства, а не осознанный выбор! Впрочем, это уже ни на что не повлияет.