Свобода - это смерть

— Белое на чёрное клади! Ну, куда?! На другую клетку! Ох, Лейва...

Айра с интересом наблюдала за игрой в популярную игру. Великое противостояние Инни и Лейвы собрало нехилую толпу любопытных глаз. Инни — девушка с хитрой ухмылкой и каштановыми волосами, отливающими в рыжий цвет, положила ногу на ногу и по-хозяйски облокотилась на спинку стула, производя вид опасного противника. Лейва озадаченно склонилась над полем и поглядывала на Харза, который сидел рядом и нагнетал атмосферу своими бурными высказываниями.

— Ты же мешаешь ей, — сказала Айра, пиная парня локтём. Мысль о том, что несколько бокалов спиртного быстро помирило эту парочку, в её голове уложилось не сразу, но угоняться за их любовными интригами желания в целом не возникало. Айра ничего не пила и слегка жалела об этом, глядя на одурманенные лица друзей.

Изящным движением указательного пальца Инни доставила одну из фигурок в расчищенное для неё место и хищно ухмыльнулась. «Стерва ты, Инни», — мысленно бросила Айра, даже не пытаясь скрыть своё презрение во взгляде, обращённом к изящной особе.

Поймав предназначенный ей взгляд, Инни подмигнула:

— Mavro!

— Плохо дело, Лейв, — икнул Харз, указывая на фигурку.

— Она дошла до чёрного! — пробурчал кто-то из толпы.

— Надо выбросить mavro. Давай!

— Игра на удачу, — шепнула Айра. — Победа или проигрыш. Шанс один к четырём. Это я наобум сказала, если что.

Сдув прядь волос с лица, Лейва потянулась к кубику. Шептание людей за её спиной слегка смолкло, нагнетая атмосферу.

Скривив губы, девушка со всей силы швырнула кубик об стол, он ударился пару раз о столешницу и полетел на пол. Вся орава зрителей ринулась на пол за игральной костью, пытаясь уловить взглядом его движение и не потерять из виду.

— Где?! — воскликнула Инни, рукой ухватившись за край стола, чтобы не упасть от наклона. — Где он?!

— Где?! — икнул Харз, водя взглядом по полу. — Где кость?!

— Где!!! — вскричала Лейва, падая со стула и растерянно глядя по сторонам. — Где мой кубик!!!

Искали. Не нашли.

Айра смотрела, как танцует Лейва. Харз ступал за ней, как послушный пёс, будто был готов на любые подвиги ради неё. Его влюблённый взгляд, его улыбка, всё говорило о его любви и преданности. Неосознанно вспомнился Фреамар. Накатила тоска. Захотелось, чтобы он был рядом, тоже смотрел на неё влюблённым взглядом, тоже пригласил на танец. Нет, даже просто был рядом. Этого вполне достаточно. Присутствия.

Когда он смотрел на неё, в его взгляде можно было прочесть восхваление, скрытое где-то в глубине, но вырывающееся наружу. Взгляд, будто он смотрит на самое прекрасное существо во вселенной, порой сменялся взглядом безразличия. Айра видела это в его глазах. Его желание. Страсть. Но любовь ли? Девушка в задумчивости накрутила локон на палец. Привязанность. Желание скрыть чувства. Неискренность.

Весёлый хохот резко отозвался в её голове болью.

Там, где неискренность, там страх. Значит, он боится?

Мысли вдруг начали приносить боль. Слишком много мыслей. Мысли могут привести совсем не в ту степь, разорвать на части, могут обездвижить, могут навредить.

Она глубоко вдохнула. Нет, не стоит думать об этом сейчас.

— Айра. Что-то ты совсем не веселишься, не пьёшь. Смотри, как твоя подруга резвится. Я тебе принесла, выпей.

— Подмешала туда яд, Инни?

— Ну что ты! Не захочу тебя убить, пока не выиграю партию в чёрное и белое, чтобы убедиться, что играешь ты не лучше своей подружки.

— Я больше не играю в эту игру.

— Ух ты! — притворно и слишком наигранно удивилась Инни. — Боишься проиграть?

— Просто не хочу играть.

— Так говорят те, кто боится проиграть.

— Ещё так говорят те, кто просто не хочет играть.

— Говорил мне кое-кто, ты была лучшей в этой игре. Когда-то. Никогда не играла на деньги, но всегда выигрывала. Или слухи преувеличены?

Айра смотрела на девушку так, словно взглядом могла испепелить её рыжие волосы.

— Кто знает, Инни. Кто знает.

— Игра заточена на логику и удачу. Я всегда играю mavro. Знаешь, что значит mavro?

— Какой неожиданно глупый вопрос, — скривила ухмылку Айра. — Играть mavro — значит играть по-чёрному.

— Лейва совсем не умеет играть mavro. И я победила её. — Лицо девушки, наигранно дружелюбное и приторно сладкое, не менялось.

— Считай, сыграли вничью, — ответила Айра, бросив взгляд на свою подругу, танцующую с Харзом. — Кубик-то потеряли.

— Она специально, — вдруг бросила Инни, и тон её изменился. — Специально это сделала.

Айра услышала знакомые злостные нотки гнева, которые совсем не сочетались с выражением лица Инни.

— Сделать нечто подобное — это... была бы настоящая игра по-чёрному. Это не в её духе.

— Ну конечно. С ней даже играть не интересно: она как открытая книга. А вот ты, — Инни облокотилась на стол, пристально глядя в глаза. — С тобой я хочу сыграть. Твою игру так нахваливали. Ты знаешь, о ком я?

Айра старалась сохранять безразличное выражение лица, но боялась, что Инни прочтёт её разрастающиеся эмоции.

— Я и подумать не могла, как вы с ним... поладите, — Инни продолжала накручивать рыжий локон на палец. — Не знала, что в его вкусе такие, как ты...

Содержимое бокала разом оказалось на платье Инни. Девушка взвизгнула и вскочила из-за стола, выкрикивая ругательства, но Айра уже выходила из бара. Кулаки сжимались с такой силой, что ладоням было больно от врезающихся в них ноготков. Она еле сдержалась от того, чтобы ухватить Инни за волосы и раз за разом ударять о столешницу. Ох, как же сильно она хотела это сделать. Раз за разом она повторяла эту картину у себя в голове, пока обманутый мозг не был доволен.

Девушка отбежала подальше, зашла за угол дома, чтобы никто её не увидел, упала на колени и разрыдалась. Закричав во весь голос от гнева и боли, она стала бить кулаками по кирпичной стене, разбивая их в кровь.

Она думала, что смогла пережить это, но малейшее напоминание принесло так много боли, что та не уместилась в её маленьком теле и вырвалась наружу.

Было больно. Очень больно.

Она потеряла счёт времени. Заплаканные глаза смотрели в одну точку. Ей показалось, она слышит голоса друзей, которые ищут её. Но и они через какое-то время смолкли. Она пошла по городу. В темноте. Меж фонарей. От одного островка света к другому. Ей бы хотелось разделить эту боль хоть с кем-нибудь, но она точно знала, что никто её не поймёт. Не в той степени, в которой она хочет, чтобы её поняли. Это только её бремя, она ещё тогда с этим смирилась.

Она и не заметила, как вышла на знакомую улицу.Увидела знакомый дом и остановилась. Это храм. Раньше она часто искала там утешенияи всегда находила.

— Айра?

Девушка вздрогнула, когда кто-то коснулся её плеча. Все мысли разом вылетели из головы. Она посмотрела на женщину. Та выглядела измученной. Страдающей. Её глаза светились добротой и состраданием. И Айра узнала представительницу церкви, они виделись много раз там, внутри, но не снаружи.

— Вы знаете моё имя? — осторожно спросила девушка, глядя на невысокую женщину сверху вниз.

— Я чувствую твою боль. — Усталый взгляд серых глаз опустился в пол. — Ты думаешь, что ты наедине с ней, но это не так. Я сразу поняла, что он говорит про тебя. Он тоже там, с тобой.

— Где? Кто? — девушка решила было, что разговаривает с сумасшедшей, но ведь это уважаемая женщина.

— Кириан.

Айру замутило. Девушка пошатнулась на ногах, словно тело вмиг отдало приказ бежать от этого имени, бежать без оглядки.

— Вы ошиблись, — разворачиваясь на каблуках, произнесла Айра.

— Нет! — воскликнула женщина хриплым голосом и схватилась рукой за её локоть. Айра остановилась, поражаясь, откуда столько сил в этой женщине. — Он в нашем храме. Он тяжело болен. Нужно залечить его раны...

— Его раны? — гневно процедила девушка. Она не хотела срывать злость на этой женщине, поэтому постаралась сдерживать себя. — Мне глубоко наплевать, что с ним происходит. Могу лишь обрадоваться, что ему сейчас плохо.

— Его глаза помутнели, он потерял память. Он помнит лишь одно имя. Имя девушки, которое причиняет ему невыносимые страдания. Он мог привязать воспоминания к любому другому имени, но сам обрёк себя на вечную боль... До тех пор, пока ты не появишься снова.

— Не буду мешать его страданиям, он их заслужил.

— Он попросил найти тебя. Мы — служители храма — и мы всегда протягиваем руку помощи нуждающимся. Его душа готова к просветлению.

— Душа — по вашей части, — тихо проговорила Айра.

— «Тогда загорелось Солнце, и прозрели люди», — цитировала жрица, складывая руки в молящийся жест. — Ему нужен свет.

— Свет? — пробормотала девушка, взявшись рукой за фонарь, висевший у неё на шее. — Ему... нужен свет?

— Твой свет.

Айра осторожно вошла в храм. Запах ладана и горящих свечей она никогда не любила, но любила ауру спокойствия, витающую в зале и сердцах людей, которые сюда приходили. Жрицы храма каждый день молились Солнцу и просили прощения за падших звёзд, предков людей, за их гордыню и отсутствие смирения. Она узнала это благодаря книге, которую одолжил ей старик Грант. Люди приходили в храм за успокоением души, могли исповедоваться жрицам, а могли просить защиты. Храм — территория, где запрещено насилие, поэтому насильно вывести человека отсюда — непозволительное святотатство. Часто здесь можно было увидеть беженцев, они молились, но рано или поздно им приходилось выходить и тогда они представали перед законом.

Этот храм был небольшим, но красивым. Росписи на стенах повторяли историю прозрения людей, явление Солнца и Луны, а также Великий Звездопад Гнева — падение человечества.

В средней части стояло несколько скамеек и на одной их них сидел Кириан. Руками он держался за голову, словно пытался остановить поток мыслей. Она должна была почувствовать нарастающий внутри ужас, страх, панику при виде этого человека. Но сейчас он вызывал только жалость. Она мягко ступила вперёд, цокот каблуков возвещал об её присутствии.

Кириан поднял голову, и Айра увидела его помутнённые глаза. Их заполнила странная дымка, доказывающая правоту недавно услышанных слов. Он потерял зрение.

— Кто здесь? — спросил парень, глядя в пустоту.

— Айра. — Девушка подошла чуть ближе, опасаясь приближаться к нему. Она подняла руку к фонарю на своём бедре и спрятала его свет. — Помнишь меня?

— Единственное имя, которое я помню. Имя девушки, которую я забыл.

Айра остановилась прямо перед юношей, взирая на него сверху вниз без тени чувств. Парень поднял голову, интуитивно понимая, откуда падает взгляд.

— Ох, забыл? — холодно процедила она, сжимая руку в кулак.

— Единственное имя, которое я помнил — Айра. Не имя своей матери, ни отца, ни чьё-либо ещё. Только Айра. Очень похоже, что ты важна для меня и может быть, я вспомню тебя. Скажи, кто ты?

Желание ударить его по лицу растворялось с каждым услышанным словом. Парень смотрел на неё, хоть и не видел, но чувствовал её присутствие. Лицо его и тело было в синяках. Айра быстро осознала, что не сможет его ударить. Она села рядом, сложив руки на коленях. Достала фонарь. Свет маленькой феи упал на его лицо, но ничего не произошло. Девушка вздохнула.

— Ты очень плохо обошёлся со мной, — после некоторого молчания сказала она.

— Сложно поверить в это.

— Уж поверь.

— Что я сделал?

Она почувствовала, как он коснулся её плеча. Айра вздрогнула, но не стала противиться. Даже не повернула головы. Его рука дотронулась до её волос, затем слабым прикосновением погладила её по щеке. Он всегда позволял себе подобные вольности, никогда не задавался вопросами приличия. И даже сейчас, потеряв память, он всё же остался самим собой. Опомнившись от самой себя, девушка ударила его по руке. Он одёрнул её, словно обжегшись.

— Не надо, — сказала она тихо.

Айра закрыла глаза. После долгого молчания, Кириан заговорил снова.

— Если это кара за мой поступок, можешь не сомневаться: я отплатил сполна.

— Я так не думаю, — гневно ответила Айра, но вглядевшись в его лицо, не смогла справиться со своими эмоциями и прослезилась. — Что с тобой произошло?

— Меня держали в темнице. Отпустили, когда поняли, что я потерял память. Выкинули на дорогу. Меня подобрала жрица из храма. — Кириан замолчал, но вскоре снова продолжил. — Она сказала: ты — ключ моих воспоминаний.

— Думаешь, я захочу спасать тебя? — Девушка встала, и голос её прозвучал грозно. Кириан встал следом за ней и на ощупь взял её за руку.

— Я всё же попрошу тебя. Пожалуйста.

Айра заглянула в его глаза. На секунду ей показалось, что дымка в них начинает спадать. Он ухватил её руку сильнее и подошёл ближе. Второй рукой он осторожно коснулся её щеки.

— Я вижу... — шёпотом проговорил он. — Вижу тебя. Но не помню...

— Я хотела ударить тебя. Шла сюда, прокручивая в голове эту мысль. Представляла, как это будет. Увидела тебя. И поняла: я не смогу.

Девушка не сдвинулась с места, когда он дотронулся до её волос. Она лишь посмотрела в сторону.

— Хорошее место для примирения.

— Я не хочу мириться.

— Тогда зачем ты пришла?

Айра посмотрела в его глаза.

— Чтобы убедиться, что я больше тебя не боюсь.

— Но это не так. — Кириан легонько коснулся её подбородка. — Я вижу.

Парень потянулся к ней, но девушка сделала шаг назад.

— Боишься, — шёпотом проговорил он. — Что я сделал?

— Сделал для этого всё возможное.

— Я не могу вспомнить, Айра.

— Мне надо идти.

Развернувшись к двери, девушка сделала шаг, но затем почувствовала, как он обнял её сзади. Дыхание перехватило.

— Не уходи.

Обеими руками он обнимал её за талию. Головой уткнулся в её волосы. Айра вдруг почувствовала невероятное сожаление за то, что хочет оставить его. Только что она чувствовала злобу, но это чувство подобно песку быстро ускользало сквозь пальцы. Кириан прижал её к себе чуть сильнее.

— Я слышу, как колотится твоё сердце. И моё отбивает бешеный ритм. Я бы хотел вспомнить, правда... Я не помню. Но чувствую, что ты важна для меня.

Глаза начало щипать. Она не хотела плакать, ведь это такая глупость. Ей бы следовало ненавидеть этого человека, но вся ненависть испарялась. Уходила и злость. Затем и сожаление не имело смысла. Прошла секунда. Минута. А может быть целая вечность. Время перестало существовать и лишь затем наступило умиротворение и покой.

Айра взялась за руки, что обнимали её.

— Мне нужно идти, — сказала она, пытаясь разнять их. Она не хотела признаваться себе, что осталась бы в этом моменте навсегда. И всё же... Она не до конца понимала свои чувства.

— Останься. Прошу тебя.

— Я не хочу.

— Хочешь.

— Прекрати! — с сильного размаха она ударила его по щеке. Пощёчина гулким эхом отдалась по всему храму, в котором они были одни. — Смотри-ка. Смогла, — скривила она лицо. — Мы в храме, где запрещено насилие. А из-за тебя на меня прогневаются боги! Ты хотел вернуть зрение — пожалуйста! Не благодари! А теперь оставь меня в покое!

Она зашагала прочь. Он остался на месте, провожая её взглядом.

— Не оставлю, — сказал он, когда за ней закрылась дверь. — Но... думаю, можно дать тебе... фору.