Глава 17
Когда Кирос шёл — он не оборачивался, а потому всё что оставалось Марго это поспевать за ним не отвлекаясь на мимо идущих людей, особенно в крысином логове. На минус первом этаже он становился практически неуловимым, словно хотел покинуть его также стремительно как и саму лабораторию во время взрыва. Марго не имела права даже на несколько минут задержаться в дверях. К её неудаче, это порой не зависело от желания.
— Это вам, — сказала крыса.
Марго взяла конверт с приглашением и бросила на спину Кироса быстрый взгляд. Ничего важного в сообщении не было, но закончив читать Марго всё равно вернула письмо и кивнула. Эгмонт оставался в зале, а потому сказать ему, что она придёт на личную встречу, Марго не смела.
У лестницы Кирос наконец-то вспомнил, что кого-то забыл. Он поднял брови, как бы спрашивая почему Марго остановилась, а затем поспешно побежала вперёд к нему. Она хотела сказать, что Эгмонт пригласил её пообщаться, но сама не зная отчего так и не решилась это озвучить, думая в какое было бы удобное время незаметно покинуть дом.
Раннее утро следующего дня. В лесу легко заблудиться, а в городе появляться опасно. Да и желательно вернуться до того, как Кирос проснется, чтобы не возникало лишних вопросов. Марго выбрала непростой и самый простой путь одновременно — через тропу поля. Что Марго следовало сказать Ярику, она так и не придумала, но, похоже, удача или вселенная были на её стороне, потому как Ярик в тот момент был настолько погружён в свои мысли, что, когда Марго огибала церковь, он даже не повернул на неё голову.
Марго, как ей хотелось надеяться, незамеченной прошла дальше, в сторону крысиного логова. За ту ночь, что коридоры пустовали и скучали, ничего не изменилось. Только люди. Теперь они подпирали стены и пол своими спинами и бедрами. Те у кого не было своих комнат ночевали прямо у чужих дверей в ногах, а те у кого были прятались в ванных на двух концах коридора, предусмотрительно повесив на шею растянутые верёвки с металлическими или деревянными ключиками от собственного жилья, сейфов и даже коек, обмотанных крупными цепями в качестве защиты.
Пройдя на минус первый этаж, Марго столкнулась с первой же непостижимой задачей — она совершенно не помнила в какой комнате был кабинет Эгмонта. Стучаться ко всем подряд ни нужны, ни желания не было, а потому Марго остановила несущегося мимо незнакомого паренька с большими ключами на шее. Тот неестественно отклонился назад и поднос в его руках приподнялся, едва ли не рухнув.
— Ох, это же вы, — сказал он, выпрямляя худощавое тело.
Мальчик похожий на её миловидного Руслана смущающе наклонился в знак приветствия. На его металлическом подносе был собран полный комплект завтрака — мюсли, йогурт, пакетики чая и пустая кружка. В небольшом контейнере, как догадывалась Марго, лежали фрукты.
— Вы ведь крыса Двенадцатого часа? — неловко было говорить так. Называть людей крысами, как минимум, некрасиво, но похоже, что паренька это ничуть не затронуло.
— Да, я Антон.
Он хотел было протянуть руку, и тут же понял, что это небезопасно.
— Я думала у вас тоже есть свои...
— Прозвища? — удивился Антон, вскидывая тёмные брови. — Нет, только тем, кто является Часами их дают. Простите, я спешу к своей хозяйке, она скоро проснётся.
Марго послушно кинула.
— Вам нужно прямо, а затем вон в ту дверь, — Антон напоследок улыбнулся и Марго растаяла от знакомой улыбки, что более никогда ей не суждено было увидеть.
— Спасибо, — благодарно в ответ улыбнулась Марго.
Эгмонт сидел за широким столом. Ни одной лишней бумажки не лежало у его рук только карта, чернила, карандаши и блокнот с заметками под лампой-подсвечником. Это тоже было изобретением Маркиза — современная технология с примесью старомодного удобства. Под стук в дверь он поднял ладонь, как бы говоря своему помощнику, чтобы тот посмотрел кто пришёл. С другой стороны Марго ждать не стала, а о правилах приёма и вовсе не ведала, а потому распахнула дверь сама, удивляясь в ту же секунду направленному в её сторону пистолету от Второго часа.
— Прошу проще... — не успела она договорить, как Эгмонт поднял голову, смотря в её глаза. Повисла неловкая пауза. — Я не вовремя? Нужно было обговорить время заранее?
— Нет, нет, что вы, Маргарита, — Эгмонт выпрямился, весь собираясь в крупного сильного мужчину и щёлкнул пальцами, прогоняя остальных из комнаты. Помощники неуверенно покинули кабинет. Второй был последним кто вышел за дверь. Щёлкнул замок. Марго напряглась, осматриваясь — а не ждала ли её какая ловушка.
— Расслабьтесь, Маргарита, это лишь мера безопасности.
— Моей или вашей?
Эгмонт улыбнулся сквозь седые усы.
— Буду с вами честен и краток, Маргарита. Мы долго думали, что Кирос украл Дафний из лаборатории, и об этом я хотел с вами поговорить, — признался Эгмонт, отходя обратно к столу и опираясь на него бёдрами. Марго же сложила руки перед собой, но так и не решилась пройти даже на ковёр, хотя до него достаточно было сделать шаг. — Тогда в драке с Седьмым часом у Кироса было достаточно сил, чтобы не позволить себе раниться, но, похоже, он мне не соврал. Он действительно подорвал кристалл в лаборатории и сейчас на нашей стороне нет достаточного сильного средства против тех, кто сидит в башне.
Марго молчала.
— Вы ведь знаете, что расположение кристаллов — это верхушка башни и один из её пятёрки — бывший мой подопечный.
— Подопытный, — исправила Марго, пожимая плечами и словно снимая с себя наваждение в виде ярких чёрных глаз Зефира.
— Да, — Эгмонт посмотрел на неё странно, словно она что-то ему напомнила. — В любом случае, Кирос должен был получить тот кристалл. В день взрыва первой лаборатории раздался грохот ровно в тот момент, когда он занёс нож над горлом Зефира. Для них это был шанс сбежать, но Зефир настолько чувствовал себя задетым своим поражением и отказом Кироса его убивать, что остановился. Он добровольно остался служить Кальфестро.
Марго непонимающе нахмурилась.
— Подождите, вы хотите мне сказать...
— О том, что чтобы изменить город, нужно свергнуть тех, кто сидит в башне. Это наша цель. Нужно уничтожить всю пятерку сумасшедших, что находятся на её вершине. В том числе Зефира. Он добровольно выбрал свой путь много лет назад и ещё ни разу с него не свернул. Если хотя бы он останется, то это плохо кончится.
— Для кого?
— Для всех нас.
Марго закачала головой из стороны в сторону, чем больше говорил Эгмонт, тем громче становился его голос. И тем больше Марго казалось, что он больше запугивает, чем располагает.
— Только Кирос имеет достаточно сил, чтобы бросить вызов своему старому врагу. Никто более. Вот почему я так хочу, чтобы он стал Часом. Одним из нас.
— И вы прозвали меня, чтобы я убедила Кироса стать новым часом? — удивилась Марго. — Никто не способен влиять на Кироса, а тем более такая слабая девушка, как я.
— Вы слишком себя недооцениваете, — голос Эгмонта вновь стал тише и мягче. Ему нужно было убедить Марго в своей правоте и правильности своих желаний. Нужно было на неё надавить, чтобы сделать податливой, как пластилин, — Кирос не впускает в свою жизнь слабых людей.
Марго задумалась, ни капли не доверяя сказанным словам.
— На самом деле, двенадцать часов обозначают не время, а сутки. Первый — понедельник, второй — вторник, четвертый — четверг, двенадцатая — пятница, седьмой был средой, а шестой воскресеньем.
— Какая сложность.
— Это не сложность, нет. Сейчас крысы ведут войну за место нового часа. Уверен, уже к концу месяца они вынесут мне решение о том, кто станет Седьмым, а до того времени есть возможность это место занять достойному. Вы же видите, Маргарита, во что превратился наш город? Нам нужно двигаться дальше. Эти бесчеловечные эксперименты и создания самого Дафния, забравшего наших родных и любимых. Это нужно прекратить, разве нет?
Марго слабо кивнула, продолжая смотреть в одну точку перед собой. Странные мысли и странные чувства захватили её голову, не было больше сил сопротивляться им и сомнениям по отношению ко всему плану Эгмонта. Чем больше Эгмонт доверял Марго, тем меньше доверял Кирос. Они были завязаны друг на друге, и Марго невольно стала между ними жгутом, что то и дело пытались оба затянуть сильнее.
Разумеется, кроме Марго, на Кироса никто не мог оказать давления — Майю он больше не воспринимал, Ярик и Бронтэ уже давно сделали свой выбор в его пользу. Если и оставалась возможность как-то повлиять на него, то лишь одним оставшимся процентом — Марго.
Наконец в тишину она спросила:
— А суббота?
— А?
— Вы пропустили субботу. Кто был субботой?
— Субботой считается Смерть. У нас нет права занимать её место, — пожал плечами Эгмонт и тише добавил. — Так говорят легенды.
Марго всё-таки настояла:
— В таком случае, если к концу месяца крысы определятся с Седьмым часом, вы отстанете от нас? Для нас же не останется места?
Эгмонт не сдержал улыбки. Она сказала гораздо больше, чем Марго следовало знать. Эгмонт хотел не только свернуть власть в городе, но и уничтожить всё, что так или иначе касалось смерти его жены, а потому и Кироса он так просто не отпустит.
От его улыбки стало некомфортно. Марго стиснула пальцы и поспешно перевела тему на другой интересующий её вопрос:
— Почему вы не говорите, что они не время, а дни недели?
— Я дал им выбор. Они могут сами выбрать своё время, удобное для них.
Марго покачала головой.
— Это иллюзия выбора. Вы для себя нашли сами с чем их ассоциировать, просто не говорите им.
Эгмонт усмехнулся и отвернул голову на карту города за своей спиной.
— А Кирос говорил, что ты не особо умна, — его тон изменился. Он произнёс оскорбительную фразу сам себе под нос.
— И он был прав, но до этого я всё-таки додумалась.
— Это в честь моей жены. Она мечтала родить семерых детей и называть их в честь дней недели. Верила, что так ей будет легче.
— Вы говорите правду?
Они встретились глазами и Марго сразу поняла — нет. Было в этом что-то другое, о чём он не хотел рассказывать, и всё ещё...
— Существует легенда, что при семёрке дней лишь можно будет свергнуть один мир и возвести следующий. Есть множество теорий относительно этого места, но есть и факты — в течение нескольких последних лет с момента первого взрыва в лаборатории, каждый кто становился седьмым в цепочке умирал до окончания года.
Марго нахмурилась, прячась за крестом рук на груди:
— Кто сказал об этом?
— Тот же кто написал историю про имбирную розу. В сказки можно не верить, но если хочешь — надо.
Марго промолчала о том что понятия не имеет об этой истории.
— Когда в цепочке есть все детали, она работает. Лишь сильный и достойный сможет занять последнее место и при этом выжить. Я думаю, это Кирос.
— То есть вы готовы убить его ради власти? Вы же сказали, что седьмой умрёт до конца года. Или вы думаете, что одна жертва ради тысячи — это не жертва?
— Почему вы задаёте такой вопрос? — повернулся на неё Эгмонт.
— Потому что я уверена, что в башне думают так же.
Марго прижала кулак к груди, вспоминая свою маму. Последние недели её никак не покидали мысли, что та могла быть причастна к опыту Маркиза. Такая схожесть по симптомам смерти с женой Эгмонта не могла не настораживать.
Эгмонт улыбнулся, но Марго совсем не повелась на его улыбку.
— Может я верю в Кироса, и знаю, что ему суждено победить смерть.
Или вы хотите посмотреть как человек, всё время цепляющийся за жизнь по собственному желанию идёт в объятия смерти добровольно, хотелось ответить Марго, но она промолчала трусливо и рассудительно проглатывая слова.
— Я не ждал, что вы меня поймёте.
Но Марго поняла.
— Я не буду идти у вас на поводу, Эгмонт, кем бы вы ни были. Кирос защитит нас всех, чтобы вы не делали, — с гордостью произнесла она, чувствуя, как непоколебимая вера наполняет её тело и заставляет говорить громче. — Я вверяю ему свою жизнь, а потому не стану ни шпионкой, не подстрекательницей.
Эгмонт не сдержал оскала.
— Что же в нём такого особенного?
— Честность, — просто и лаконично ответила Марго. — Людям этого сейчас сильно не достаёт.
Эгмонт повернул голову, всматриваясь в один из своих стеллажей. Без окон и естественного света кабинет казался маленьким и давящим. Хотелось поскорее его покинуть.
— Я тебя услышал, Маргарита.
Он выпрямился и повернулся к столу, наклоняясь над картами и схемами.
— Тогда...- неуверенно оглянулась Марго, в раз теряя всю свою уверенность. — Я пойду?
Марго развернулась, так и не услышав ответ, нажала на ручку двери, уже готовая её открыть, как Эгмонт напоследок произнес:
— Но знайте, вы всегда можете ко мне обратиться.
Она вышла за дверь.
***
Марго ни на чём не могла сосредоточиться. Концентрации она не теряла, но разговор за спиной слушала вполуха.
— У некоторых народов одиннадцать значится бесконечностью, — Ярик откинулся на стуле, бросая быстрый взгляд на Кироса, читавшего на подоконнике. В последнее время он взял за привычку прижиматься плечом к стеклу, не замечая, как его рука примерзает и затекает. Лишь когда книга заканчивалась или все разбредались по комнатам, Кирос возвращался обратно в реальность и хмурился, причитая остальным, что те забыли ему напомнить размять тело.
Марго сложила последнюю вымытую тарелку на верхнюю полку. Бедняга опасно накренилась в бок, но так и не выпала из зубастого ряда пластиковых держателей.
— Но не логичнее было бы сделать бесконечностью восьмёрку? — удивился Бронтэ, постукивая выбитой из игры шашкой и при этом не отрываясь от игры.
Что у Кироса, что у Бронтэ были удивительные способности отключаться и одновременно держать концентрацию. Если кто сейчас отдернет Марго, она и не поймёт что у неё спросят. Другие же в комнате всегда были настороже.
— Её же можно просто повернуть и оп! бесконечность.
— Но одиннадцать — это как близнецы — одинаковость.
Кирос перевернул страницу книги. Ветер из приоткрытой форточки поднял её запах и тот забился Марго в ноздри, словно она сама держала дряхлые страницы в руках. Она чихнула.
— Кто-то о тебе говорит, — улыбнулся Бронтэ.
— Или я говорю правду, — поднял брови в ответ Ярик. — У всех народов свои мысли об одних и тех же вещах.
— Ярик, а ты уверен, что про одиннадцать тебе не приснилось? — перевела тему Марго, вспоминая Эгмонта. Не хотелось, чтобы он сейчас с кем-то обсуждал их сегодняшний разговор.
— После того как ты спросила я начал сомневаться. Знаете, — заговорчески прошептал он, — у меня было видение, как я листал справочника и как слышал голоса какой-то женщины из малого племени. Там были пустые плетёные корзины, фрукты и мешки для волшебных камней из змеиной кожи.
Бронтэ прыснул от смеха и стол подпрыгнул, сталкиваясь с его коленом.
— Тогда точно сон, — без улыбки сказал Кирос, не отрывая взгляд от книги.
— Бесконечность — это же не всегда хорошо, да? — усомнилась Марго. — Вряд ли же кто-то хочет жить вечно.
— Говорят история циклична, — кивнул Бронтэ — так что да, это скучно.
— Вы чего! Это же буквально всё в мире можно попробовать! — возмутился Ярик, ударяя со стуком по столу.
— Говорят, на десятой стране восторг теряется, — пожал в ответ плечами Бронтэ.
— Не тебе ли всё равно что говорят? Я вот ещё не прыгал с тарзанки, не плавал с крокодилами, не видел вживую северный полюс. Хотя бы кто-то из вас это сделал?
— Я читал как-то раз, — подал голос со стороны подоконника Кирос. — Вот ты много книг в жизни прочитал? Откуда же ты знаешь то это или не то?
— А ты в какой-нибудь ещё стране побывал?
Они обменялись ненавистными взглядами, а затем одновременно замолкли, переставая ругаться.
— А вы слышали историю про имбирную розу? — вдруг вспомнила Марго, облокачиваясь о столешницу, словно не задала вопрос неясно о чём.
— О! Бесконечность — как имбирная роза, — тут же отметил Бронтэ, поднимая доску перед собой, чтобы от ярких эмоций Ярик вновь не ударил по ней, сметая все фишки.
— Так называется проект, по которому меня создавали, — отозвался Кирос с равнодушным видом. Марго побледнела, понимая, что Кирос догадался, что об этой легенде она могла услышать только от Эгмонта.
— В самом деле? А ты знаешь её исток?
Кирос показал в воздухе ладонью жест пятьдесят на пятьдесят.
— В легенде говорится о бесконечной розе из сладкого имбиря. Сколько бы лепестков ты не оторвал — она никогда не станет лысой.
— Получается ваш проект назывался в честь бесконечности? — громко вмешался Ярик. — Очуметь.
— Скорее в честь того, чему никогда не наступит конец.
— Ну, легенда об имбирной розе так и говорит, что конец не наступает. Любой прекрасный цветок прорастет даже в самой темной чаще, — поддержал Бронтэ, словно говорил о вещах, которые читал сегодня утром, а не слышал единожды от кого-то далёкого.
— Да нет, башня хотела, чтобы тот кому достанется кристалл работал как вечный двигатель. Вот и всё.
— Вечного двигателя не существует, — тут же парировал Бронтэ. — Так что это бы не сработало.
— В самом деле? Дафний же источник энергии, — засомневалась Марго, хмуря брови.
У неё уже голова начинала болеть от духоты и громкого кипячения чайника за спиной. Хотелось распахнуть окно и впустить ночной воздух в кухню.
— Никакое физическое тело или психика не выдержат отсутствие покоя. Люди истощаются и умирают, это естественно. Смотри, — Бронтэ поднял перед собой шашку, выбитую у Ярика из игры. — Если мы сутки напролет будем ей играть, то её поверхность будет истираться, и однажды через много-много лет от неё ничего не останется, даже если мы прилепим Дафний и заставим её саму перемещаться по полю. Природа создала конец всему, кроме энергии, чтобы всё, кроме её сути, можно было уничтожить. Даже сам кристалл, что является сосудом, можно, например, растворить в сильной кислоте или просто разломать. Цель эта, к слову, единственное, что действительно объединяет нас и Эгмонта.
— Я поняла, — закивала Марго, не желая более продолжать разговор. Тем более Кирос тоже замолк, а ей нравилось, когда он говорил. У него был потрясающий голос.
Через час Марго подошла к Киросу, всё так же сидевшему на узком подоконнике и заглянула в том травника с мистическими историями, написанного человеком, проведшим год жизни в качестве деревенского чудика. Руслан уже вечерами рассказывал сказки оттуда под светом свечи. Смотреть на томик Марго было морально непросто, а потому она упорно пялилась на Кироса и его лохматые бело-желтые волосы.
— Интересно? — спросила Марго.
— Не особо, — честно признался Кирос, поднимая в ответ прохладный взгляд. Марго невольно вздрогнула и это не осталось незамеченным.
— Я хотела сказать спасибо за то что ты вступился за меня. За всех нас. Ты был прав, ни Эгмонт, ни Шестой не хотят просто так тебя отпускать.
— Это не ради вас.
— А ради кого тогда?
— Ради того, чтобы они не мешались под ногами.
— Но это ведь не исключает моего варианта?
Кирос прищурился и наклонил голову. У его правого виска росли желтые волосы. Смотря прямо вплотную можно было заметить какими же тонкими те были. Марго подумалось, что, наверное, ещё и мягкими.
— Это ради Зефира? Он тебе нужен?
— Может и да, — загадкой передразнился он.
Марго покачала головой.
— Даже так не исключает.
— Той ночью, я просто следил за тобой, думал, что ты хочешь нас сдать, — едко оскалился Кирос.
— Хоть мне и всё равно зачем ты за мной шел, но и в этот ответ я не верю, — искренне ответила Марго.
Кирос отвернулся от её лица, не найдя больше аргументов. Он вдруг показался Марго совсем юным, но наваждение развеялось также быстро, как и промелькнуло.
— Как ты хочешь его забрать? Зефира. Эгмонт не отпустит его после всего кошмара, что тот творит на улицах.
— Какая тебе разница? — без агрессии в этот раз спросил Кирос.
— Хочу тебе помочь.
— Твой альтруизм — паразит, Марго. Тебе нужно его искоренить.
— Это не только альтруизм. Я бы даже сказала, что совсем не он.
— Что же тогда? — с любопытством уточнил Кирос, наклоняя голову вбок и прищуривая глаза, заведомо зная, что Марго от такого взгляда покраснеет до кончиков ушей.
— Желание. Это просто желание.
Марго лукавила, понимая, что Киросу её жалость совсем не сдалась. У неё были свои мысли и пожелания, для осуществления которых, казалось, одной мечты не хватит, но и Кирос... Столько слов было о нём... Более Марго не видела страха перед тем, что тот мог задумать. Ей хотелось стать частью этой истории, отомстить за маму, Руслана, всех тех, кто был в городе и даже не знал какие страшные вещи творила башня. Марго стала альтруистична настолько же насколько и эгоистична. Ей хотелось мстить, и когда она признавалась себе в этом, то терялась, держась за Кироса, как за горящий вдалеке маятник.
— Я не знаю захочет ли Зефир уйти со мной, однажды, он уже сделал выбор, и не в мою сторону, — честно признался Кирос и взгляд его потемнел. — Хотя сложно сказать доживёт ли он вовсе до дня, когда нужно будет опять делать выбор.
— Ты о Дафнии? Кристалл сводит его с ума, потому что он носит его с собой?
— Да, — медленно протянул Кирос, задумываясь. — Носит с собой.
Марго хотелось задать ещё несколько вопросов.
— Ребят, — отвлёк их голос Ярика. — Хорош тискаться у подоконника, давайте лучше попробуем вино, что развели месяц назад.
— Там литров десять, не меньше, — тут же громко ответил Кирос.
— Ну вот! Пока ты их за вечер не выпил, мы обязаны его попробовать.
Марго встретилась с Киросом глазами и на немой вопрос пожала плечами, намереваясь достать бутылки, чтобы разлить притащенное Яриком из подвала разведенное из кирпича вино. И она бы ни за что в жизни никому не призналась, что его горьковатый привкус начал ей немного нравиться.