Livor Mortis

21. 10. 1824, Кент

Моррис не знал, сколько он так простоял во дворе, то прислоняясь к белым, мощным колоннам, которые надежно подпирали фронтиспис его дома, то бесцельно ходил между кустами алых и белых роз, все силясь почувствовать их запах.

Насладиться их ароматом он не мог, но зато чувствовал холод усиливающегося ветра, который то и дело пробирался под его рубашку. Левая нога из-за отсутствующих тканей на ступне была почти не управляемая, и иногда Лиаму приходилось ее чуть ли не волоком тащить за собой и надеяться, что Сиэл придумает хоть что-нибудь, что облегчит его страдания.

Эдвард же, снова уткнувшись в свои заметки и книги, лишь изредка через открытую входную дверь посматривал на слоняющегося по двору Моррису, чтобы убедиться, что оживший мертвец никуда не делся. Становилось все темнее, и порывы ветра все чаще подхватывали листья с земли и, поднимая все выше, уносили куда-то вдаль.

Лиаму не хотелось снова возвращаться в душную гостиную и слушать медицинские лекции Сиэла, и он медленно двинулся в сторону вишневых деревьев, по правую сторону от особняка, стараясь не думать о том, что Эдвард будет выговаривать ему за эту выходку. Он прошел совсем чуть-чуть, когда услышал легкий скрип, который мог отличить от чего угодно. Это был звук дверей его амбара, которые без надлежащего ухода, будучи в открытом состоянии, издавали подобные звуки. Обогнув большой клен, Моррис увидел открытое настежь хозяйственное строение, чья темнота неприветливо выделялась на фоне зеленого сада. Лиам некоторое время постоял, размышляя над тем, кому мог понадобиться амбар, заваленный все возможным инвентарем, когда что-то его заставило двинуться вдоль постройки и, миновав несколько ясеней, остановиться на месте от ужаса.

На одном из крепких деревьев с широким стволом и ветвями, утопающими в желто-зеленой листве, в узкой петле, в нескольких сантиметрах над землей безжизненно висело тело Ребекки, чье лицо своим цветом там сильно напоминало лицо Морриса. Худые плечи, поникшие под светлым пальто, небрежно покрывали черные, развивающиеся на ветру волосы, в которых запутался иссохший, маленький бордово-коричневый листок, упавший сверху, с этого же дерева.

Оправившись от оцепенения, Лиам, в глубине души понимая, что уже слишком поздно, кинулся к девушке, обхватив ее за талию и попытавшись, приподняв, вытащить ее из веревки. Филлипп была еле теплой. Жизнь уже ускользнула от нее, оставив ее одну среди этих зарослей. Обдирая свои пальцы, Моррис, кое как встав на лежащий под ногами Ребекки большой камень, едва не подвернув при этом ногу, пытался дотянуться до тугой петли, но шея девушки была так плотно стянута, что ему не удалось хотя бы чуть-чуть ослабить узел.

Сдавшись, Лиам обреченно отпустил Филлипп и решил дотянуться до другого края веревки, чтобы отвязать его от дерева. Если бы у него было что-нибудь острое! Он вспомнил про открытый амбар, в котором, конечно же, можно найти нож и перерезать эту чертову петлю. Моррис еще раз взглянул в лицо Ребекки, открытые глаза которой неподвижно смотрели куда-то вниз, и понял, что торопиться ему уже нет смысла.

‒ Лиам! Куда-то запропастился?

Моррис закрыл глаза, услышав где-то позади себя, среди вишневых деревьев, голос Сиэла. Голос, который он рад слышать всегда, но только не сейчас. Лиам, сделав еще одно усилие, потянулся самыми кончиками пальцев к веревке, но она была слишком высоко, и он, пошатнувшись, вцепился руками в безжизненное тело.

‒ Где ты есть?

Эдвард уже приближался к ним, и Моррис буквально ощущал, как новая волна горя захватывает их троих.

‒ Вот ты где! ‒ сначала, в первые доли секунд Сиэл чувствовал облегчение от того, что он, наконец, обнаружил Лиама, но по мере того, как картина, представшая его взгляду, становилась все больше понятной, обрушиваясь на него, как лавина, его лицо каменело от ужаса. Его разум отказывался воспринимать то, что он увидел.

‒ Моррис, ‒ тихо произнес Эдвард, приблизившись к Филлипп почти вплотную, от которой Лиам, оставив свои тщетные попытки снять ее с дерева, отошел на расстояние, смотря то на друга, то на свою невесту. ‒ Что это?

‒ Я просто решил пройтись, Эд. Я увидел, что она висит здесь, и хотел отвязать веревку, ‒ Моррис снова потянулся к телу девушки, но Сиэл грубо оттолкнул его.

‒ Нет! Нет, отойди! Я видел, как ты затягивал петлю!

‒ Ты в своем уме? ‒ отшатнулся от него Лиам, глазницы которого в гневе становились еще больше и темнее. ‒ Я пытался ее вытащить отсюда!

‒ Ты, что, правда, решил с ней поквитаться? ‒ Эдвард ошеломленно рассматривал Морриса, пытаясь загородить от него собой все еще висящее в воздухе тело Ребекки.

‒ Ты совсем невменяемый? ‒ разозлился Лиам.

‒ Вы всегда с ней конфликтовали, ‒ чуть не плача, произнес Сиэл, поворачиваясь к Филлипп и хватая ее за уже похолодевшие руки.

‒ Какого черта она вообще осталась в саду? Мы же с тобой оба слышали, что проехала повозка. Только если это была не ее карета...

‒ Как можно было... ‒ Эдвард, зажмурившись, по лицу которого потекли слезы, уткнулся лбом в бедро девушки, чье длинное платье скрывало даже аккуратные туфли на ровной подошве.

‒ Посмотри на меня сейчас же! ‒ Моррис одним рывком развернул Сиэла к себе и сильно встряхнул его за плечи. ‒ Я нашел ее здесь случайно. Когда я подошел к ней, она уже была мертва. И судя по всему, мертва уже несколько часов.

‒ Я должен был пойти за ней! Это ты сказал, что с ней ничего не будет!

‒ Ты не сильно много на меня вины возлагаешь? ‒ у Лиама от возмущения едва не отвисла челюсть. ‒ Я не обязан бегать за ней по всему Кенту! Так же, как и ты! Кто вообще может быть ответственен за то, что она сошла с ума и решила покинуть этот бренный мир? Я, что, должен был прочитать ее мысли или караулить ее?

‒ Я! Я должен был! Это моя невеста!

‒ Твоя или Даррена? Она ведь, кажется, еще не определилась!

Разозлившись, Эдвард замахнулся, чтобы то ли ударить Морриса, то ли дать ему пощечину, но тот вовремя увернулся и оскалился.

‒ Хватит меня колотить всякий раз, когда Ребекка делает какую-либо глупость!

‒ Глупость... По-твоему, это просто глупость?

‒ Умной ее, знаешь ли, сложно назвать! Сиэл!

Но Эдвард, состояние которого менялось стремительно с расстроенно-скорбного до отстраненного ступора, быстрым шагом направился к амбару и скрылся в его темноте.

‒ Эд! ‒ громко позвал его Лиам и даже хотел броситься Сиэл вдогонку, но левая нога его не слушалась и, сделав резкий шаг, Моррис почувствовал острую боль в колене, заставившую его согнуться пополам. ‒ Эд!

Лиам поднял взгляд и увидел, что Эдвард уже возвращается с большим охотничьим ножом в руке.

‒ Откуда мне было знать, что у нее на уме! ‒ Моррис с трудом распрямился и повернулся к другу, который, дотянувшись до веревки, наконец-то, перерезал ее и хрупкое, легкое тело, как тряпичная кукла, взмахнув оборчатым подолом розового платья, мягко упало на землю в жухлые, опавшие листья.

‒ Милая моя! ‒ воскликнул Сиэл и, выронив нож, бросился на колени, к девушке. ‒ Ребекка! ‒ он снова растерял минутную решимость и, вцепившись в бездыханную Филлипп, обнял ее, изо всех сил прижав к себе.

‒ Эдди...

‒ Я не доследил! Это моя вина, ‒ причитал Сиэл, зарывшись лицом в темные волосы и раскачиваясь, сидя на земле.

‒ Эд, вставай, пожалуйста. Ничего уже не сделать...

После этой фразы Эдвард резко вздернул голову, сурово посмотрев на Лиама.

‒ Ты совсем ничего не понимаешь...

Моррис вглядывался в заплаканное лицо Сиэла, осознавая, что он никогда Эдварда настолько огорченным не видел, и не вольно задумываясь о том, был ли Эд так же убит горем, когда умер он сам.

‒ Вернее, это я сам потерял способность мыслить!

‒ Эдди, вставай, нам нужно позвать МакКензи и отвезти Ребекку в морг...

‒ Нет, нет и еще раз нет! ‒ настроение Сиэла снова поменялось. Теперь он выглядел радостным и даже восторженным. ‒ И мне это предлагаешь ты, Лиам? Сдать человека в морг?

‒ Что ты хочешь? ‒ Моррис чуть отступил от Эдварда, словно желая посмотреть на него со стороны и убедиться, что Сиэл еще в своем уме.

Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и в густо темно-зеленый сад проникали лишь его редкие лучи, падая кроваво-розовым светом на ветви деревьев и кусты, которые, пройдет еще с полчаса, и полностью поглотит тьма.

‒ Я отвезу ее в особняк, ‒ Эдвард, подхватив девушку на руки, поднялся на ноги.

‒ Скажи мне, что это не то, о чем я думаю, умоляю!

Сиэл, даже не ответив на эту просьбу Лиама, обогнул его и двинулся к выходу из сада, проходя мимо кленов, ясеней и кустов акации, которые то и дело цепляли своими ветвями за его рубашку и брюки и за волосы и платье Филлипп, труп которой молодой человек нес на своих руках.

‒ Эдвард! Ты же не собираешься с Ребеккой сделать то самое, что и со мной? ‒ Моррис спешил за Сиэлом так быстро, насколько позволяли его оголенные кости левой стопы, свободно болтающиеся в кожаном ботинке. ‒ Ответь мне, Эд! ‒ его надежда на благоразумие друга таяла с каждой секундой.

Но Сиэл широкими шагами преодолевал расстояние, заставляя Лиама позади себя почти бежать, держась за левый бок и прихрамывая на одну ногу.

‒ Это преступление! Это преступление, то, что ты делаешь! Так нельзя, Эд! Ты, может, самонадеянно, думаешь, что я получаю удовольствие от своего нового состояния? Но это далеко не так!

‒ Неужели? Разве тебе не нравится снова спать в своей постели? Видеть, как садится и встает солнце? ‒ Сиэл остановился и повернулся к Моррису. ‒ Ответь лучше ты мне, ‒ произнес он, чувствуя, как его руки начинают ныть от веса Ребекки, но все же замер на месте.

Лиам с его обтянутым бледно-синей кожей худым лицом, синеватыми губами и полностью потемневшими глазами, прижавший темно-бордовую кисть к боку, пропитавшему рубашку кровью, выглядел как оживший кошмар, чья-то сумасшедшая фантазия. Но все же...

‒ Ты все помнишь. Всех узнаешь. Если у меня получилось тебя вернуть, так, может, тебе суждено было снова ожить? Может, потому что ты еще нужен здесь? ‒ Эдвард говорил быстро, почти воодушевленно.

‒ То есть, ты действительно решил пойти по этому пути? Воскрешать умерших? Одного за другим?

‒ А зачем тогда я это все делаю?

‒ Я не уверен, что я вообще это смогу когда-либо постичь.

‒ Мне очень тяжело, Моррис. В прямом и переносном смысле. Решай. Ты мне помогаешь? Если нет, то ‒ не мешай.

Лиам медлил с ответом, и Сиэл, сочтя это за осуждение своих действий, пошел к парадным воротам, выйдя за которые он остановился. Моррис, проследовавший за ним, оказавшись на дороге, понял в чем причина остановки Эдварда. У обочины стоял белый экипаж Филлипп, запряженный двумя гнедыми лошадьми, которые мирно щипали зеленую траву и не обращали ни на что никакого внимания.

‒ Я же слышал... ‒ пробормотал Сиэл, вспоминая звук крутящихся колес, который он счел за уезжающую карету своей невесты.

‒ Значит, это был кто-то другой. Мы обманулись...

‒ А если бы мы не ошиблись, Бекки была бы жива! Открой мне дверь!

‒ Эдвард, я тебе еще раз говорю, никто в этом не виноват! Это могло случиться с Филлипп и завтра, и послезавтра, и не обязательно именно здесь!

‒ Открой мне дверь! ‒ рявкнул Сиэл, уже не ощущая никаких сил спорить с Лиамом, желая лишь побыстрее опробовать свои силы великого творца жизни еще раз.

Эдвард бережно положил Ребекку на широкое сиденье кареты, поправив ей волосы и сложив холодные руки на замеревшей груди.

‒ Потерпи, милая. Скоро мы снова увидимся с тобой, ‒ он прикоснулся своими губами щеки девушки и, выйдя из кареты, плотно закрыл за собой дверь. ‒ Сейчас будет все намного проще, ‒ сказал он, залезая на место кучера и обращаясь к Моррису. ‒ Она не лежала почти двое суток посреди дороги, прежде чем ее обнаружили. Изменения в ее организме еще не такие колоссальные, как это было с тобой.

‒ Я пролежал на дороге двое суток? ‒ Лиам поднял на друга свои темные глазницы.

‒ Да. И, если честно, я даже не помню, откуда я это знаю. Может быть, МакКензи рассказывал, ‒ Сиэл взял в руки поводья и посмотрел на Морриса. ‒ Когда я заново зашивал тебя, это было... Все, наверное, действительно держится на какой-то магии. И гальвинизм тут совершенно не причем.

Лиам в отчаянии всмотрелся в горизонт. Там, вдалеке виднелись поля с вереском и тимьяном. Моррис пытался придумать способ остановить друга, но он не мог физически справиться с Сиэлом, а отговаривать упрямца было бесполезно. Он слушал Эдварда, чья речь иногда становилась плавной и размеренной, какой, какая она бывает у него в нормальном состоянии. Но продлилось это не долго.

‒ Садись быстрее! ‒ взгляд Сиэла скользнул по острым скулам Лиама, кожа которых была в мелких ссадинах, и проступающую кровь можно было разглядеть в этих сумерках.

‒ Тебя не хватит на нас двоих, ‒ покачал головой Моррис. ‒ Ты сам этого не выдержишь.

‒ Ты с ума сошел? ‒ воскликнул Эдвард, не ожидая, что Лиам будет сопротивляться.

‒ По-моему, только ты, ‒ едва заметно улыбнулся Моррис.

‒ Садись, или я затащу тебя сюда за шиворот, ‒ прошипел Сиэл, наклонившись к Лиаму. ‒ Садись немедленно!

Моррис нахмурился, но больше Эдварду не пришлось повторять это, и белая карета легко и быстро, управляемая торопящимся Сиэлом, понеслась в сторону заброшенного особняка.