Livor Mortis

18. 10. 1824, Кент

Сложно было сказать, сколько прошло времени, когда Сиэл пришел в себя, увидев перед собой пыльный пол и перевернутые предметы интерьера дома Морриса. Со стоном и ощущениями острой боли в желудке он поднял голову и понял, что именно привело его в чувства. Во входную дверь настойчиво и громко стучали, и от этого к общему болезненному состоянию добавилась еще и головная боль. Сделав над собой усилие, молодой человек сел на полу и, подняв взгляд, обнаружил, что Лиам по-прежнему сидит на диване в неизменившейся позе. По крайней мере, Моррис никуда не делся, но от осознания того, что ему снова придется куда-то прятать Лиама, Эдвард, сжав зубы, застонал.

‒ Прошу тебя, не отпирай дверь. Не выходи, ‒ заталкивая Морриса в гостиную, взмолился Сиэл, напрасно пытаясь отыскать во взгляде друга признаки разума, пока стук становился все громче.

‒ Дядя! ‒ взволнованный голос Сэма, отчаянно пытающегося увидеть Эдварда, заставил Сиэла на несколько секунд замереть. Он непозволительно громко захлопнул дверь перед носом у Лиама и кинулся к другой. Распахнув дверь Сиэл обнаружил на пороге нетерпеливо переминающегося Сэмюэля.

Солнце уже садилось, и из-за его закатных лучей деревья отбрасывали фигуристые длинные тени по всей улице.

‒ Чего? ‒ рявкнул молодой человек.

Юноша открыл рот, но, не сказав ни слова, снова закрыл его.

‒ Прости, я... Ты в порядке? ‒ опомнившись, спросил Эдвард.

‒ Вполне... А ты... ‒ на Сэме была чистая одежда. Он выглядел выспавшимся и относительно отдохнувшим, а в руках держал небольшой поднос с несколькими сэндвичами с беконом и небольшой кувшин с водой. Между сегодняшней версией и вчерашним Сиэлом тоже была целая пропасть. Несмотря на измученный вид, во взгляде молодого человека была ясность ‒ признак того, что рассудок все еще сопровождал Эдварда в его земной жизни.

‒ Со мной все хорошо...

‒ Отец сказал, что ты хочешь побыть здесь...

‒ Да, я отдохну и буду работать, ‒ Сиэл старался полностью собой загородить обзор на гостиную Моррисов.

‒ Ты даже не переоделся...

‒ Я... ‒ Эдвард оглядел себя и снова, теперь уже недовольно, посмотрел на племянника. ‒ Тогда твой отец должен был сказать, что меня лучше не отвлекать от моих занятий!

‒ Ты хоть понимаешь, что отец очень переживает из-за тебя? Он встревожен убийством Лиама. Еще ты куда-то пропадаешь! Где, кстати, моя повозка?

‒ Она... ‒ молодой человек схватился за голову. Сиэл должен был оставить ее где-то здесь, возле дома. Иначе как он мог дотащить невменяемого Морриса до его дома? Но перед особняком ничего не было.

‒ Ты не помнишь? ‒ в ужасе спросил Сэм, словно читая мысли Эдварда, как вдруг справа от дома, в противоположной части сада раздалось негромкое ржание лошади.

‒ Эстер! ‒ юноша кинулся мимо кустов шиповника, к небольшой кленовой аллее, где под тенью деревьев стояла его лошадь и пустая повозка. ‒ Слава Богу! ‒ Сэмюэль погладил Эстер по гриве. ‒ Ты цела...

Сиэл, проследовавший за племянником, заглянул в кузов, ожидая там увидеть крышку гроба Лиама, но там было пусто.

‒ Что ты ищешь? ‒ Сэм подошел к молодому человеку. ‒ Ты, что, вообще ничего не помнишь?

‒ Я помню, ‒ Эдвард постарался звучать как можно убедительнее и выглядеть при этом непринужденно. ‒ Я просто проверял, все ли вытащил отсюда. Ты можешь забирать Эстер.

‒ А куда ты дел Лиама? Ты ведь не оставил его в том особняке? ‒ умоляюще спросил юноша.

‒ Нет... ‒ начал Сиэл, но внезапно побледнел. Он вспомнил, что, отправившись за племянником в сад, не запер входную дверь и, не ответив на вопрос Сэмюэля, кинулся обратно в дом. Особняк Моррисов действительно остался не запертым, и Эдвард в панике в мгновение ока преодолел расстояние до гостевой спальни, которая тоже была открыта настежь... ‒ О, нет! ‒ взревел молодой человек, снова схватившись за голову, чувствуя, как ярость вскипает в нем.

‒ Что не так? Что с тобой? ‒ юноша прибежал за Сиэлом, гадая, что же могло случиться.

Эдвард повернулся к нему, и в глазах молодого человека снова промелькнуло безумие, так пугавшее Сэма вчера.

‒ Пожалуйста, уходи, ‒ Сиэл начал медленно идти на юношу, вынуждая его отступать назад, к входной двери.

‒ Да что с тобой? ‒ перепугано спросил Сэмюэль, вглядываясь в исхудавшее лицо своего дяди.

‒ Мне нужно кое-что найти...

‒ Так давай я тебе помогу! ‒ искренне предложил юноша, чье лицо вдруг стало напряженным. ‒ Чем это пахнет? Как-то странно...

Сэм вспомнил ‒ точно такой же запах царил в заброшенном особняке вчера ‒ и удивленно взглянул на Эдварда. Странные темные пятна на полу и диване, так сильно похожие на сворачивающуюся кровь, тут же бросились ему в глаза, и юноша уже хотел засыпать вопросами Сиэла, но в этот момент его внимание привлекло странное движение в коридоре, ведущего из гостиной в правое крыло дома. ‒ Что это? ‒ заворожено произнес юноша, уставившись в темноту, из которой медленно выходил Лиам, чьи черно-красные глаза выделялись на фоне бледно-фиолетовой кожи и грязно-серой рубашки.

Эдвард, обернувшись и тоже увидев Морриса, у которого был такой вид, словно он что-то задумал, в который раз вздрогнул, но тут же постарался взять себя в руки. Покойник сделал еще один шаг, полностью выйдя на свет и зловеще взглянув на Сэмюэля, крик которого тут же раздался на весь особняк.

‒ Прекрати сейчас же! ‒ Сиэл, сотрясшийся от вопля племянника, схватил юношу за плечи и сильно встряхнул. ‒ Замолчи!

В этот момент Эдвард почувствовал, как что-то толкает его в локоть. Весьма сосредоточенный Лиам, неуклюже передвигая трудно разгибаемые и сгибаемые ноги, пытался дойти до Сэма, но врезался в Сиэла и остановился. Но внимание Эдварда было приковано к чертам лица Морриса, которые снова изменились с какой-то неуместной насмешки на угрюмость. У него были сдвинуты брови и крепко сжаты губы, как будто Лиам что-то напряженно вспоминал.

‒ Не подходи ко мне! ‒ вскрикнул юноша, и тут его взгляд упал на ноги Морриса, на одной из ступней которого не было не только ботинка и носка, но и большей части кожи и мышц. Все, что осталось ‒ сочащиеся кровью небольшие лоскуты бордово-фиолетовых тканей ‒ клочками свисали чуть ниже щиколотки и едва прикрывали уже подсохшие белые кости голеностопа. ‒ Помогите, ‒ еле слышно прошептал Сэм, от ужаса потеряв даже желание кричать.

Этот шепот, однако, привел Сиэла в чувства. Он вцепился в Лиама, который, впрочем, и так уже никуда не рвался, но Сэмюэль, воспользовавшись моментом, схватил кочергу, прислоненную к расположенному неподалеку от него камину, и замахнулся на Морриса.

‒ Сэм, угомонись и положи это! ‒ Эдвард поднял руки, пытаясь защититься от удара.

Лиам издал какой-то гортанный хрип и, обогнув Сиэла, повернулся к юноше.

‒ Прочь! ‒ кочерга взмыла в воздух, но Эдвард загородил собой Морриса, и удар пришелся по его левому предплечью.

‒ Сэм! ‒ закричал Сиэл, окончательно выйдя из себя и с силой выдергивая кочергу из рук юноши, одновременно оттаскивая назад хрипящего Лиама. ‒ Угомонитесь оба!

Сэмюэль, замолчав, отступил к противоположной стене, что вынудило Морриса, которого Эдвард разглядывал с таким восхищением, словно впервые в жизни увидел что-то поистине чудесное, тоже примолкнуть.

‒ Ты его не вернул! ‒ юноша со страхом разглядывал живой труп, состояние тела которого с каждым часом становилось все хуже, а кожа, зеленея, приобретала все более темный оттенок.

‒ Как его вернуть, если он живой!

‒ Он еще и живой! ‒ словно не веря своим глаза, повторил Сэмюэль. ‒ Как ты это сделал? Нет, нет, я даже не хочу этого знать! Ему здесь не место!

‒ Что? ‒ Эдвард, все это время вглядывающийся в черты лица своего друга, удивленно посмотрел на племянника.

‒ Отец его видел?

‒ Нет! Боже, Сэм, ‒ Сиэл подскочил к юноше. ‒ Я прошу тебя, не говори никому о Лиаме!

‒ Если я хоть кому-то об этом расскажу, мне никто не поверит, а если поверит, то согласится со мной в том, что только сумасшедший мог додуматься до такого! Зачем вообще его нужно было возвращать к жизни? Ты же его даже не можешь контролировать!

Эдвард обернулся на Морриса, словно ожидая, что тот подскажет ему ответ.

‒ Он за меня заступился! ‒ наконец нашелся, что сказать молодой человек. ‒ Он до этого вообще не реагировал на мои просьбы! ‒ увидев растущее непонимание во взгляде Сэмюэля, добавил он.

‒ Конечно, он не реагировал! Он же мертв!

После этой фразы из горла Лиама вырвался какой-то булькающий звук, и он снова двинулся на Сэма.

‒ Ты знаешь, что это значит? Он понимает, что происходит!

‒ Но не понимает, кто перед ним! ‒ отозвался юноша, сильнее вжимаясь в стену, надеясь, что Сиэл остановит покойника и на этот раз.

Эта фраза заставила Эдварда задуматься.

‒ Это Сэм! Сын Паркера. Сэм, мой племянник, ‒ придерживая Морриса за локоть, Сиэл повернулся к Лиаму, но Моррис не обращал на Эдварда внимание и молчаливо глядел юноше прямо в глаза.

От этого взгляда Сэмюэль поежился и пожалел о том, что Сиэл отобрал у него кочергу.

‒ Сэм помогал мне достать тебя из могилы, Лиам. Если бы не он, я бы один не справился! ‒ пытался достучаться до Морриса Эдвард.

‒ И ты должен знать, дядя, что я этим, честно говоря, не горжусь! ‒ выпалил юноша. ‒ Ты сотворил что-то кошмарное!

‒ Ты не прав! Я переиначил правила сотворения мира! До этого ни один ученый даже мечтать не мог о том, чтобы на самом деле оживить умерший организм! Патология станет настоящим флагманом среди наук и, может быть, даже основой для новых открытий! Я вообще больше не могу терять время на такие глупые разговоры! Мне нужно задокументировать все, что происходит с Лиамом. Это будет сенсационный материал! И заодно обратить его разложение вспять!

‒ Для тебя это ‒ просто научный эксперимент? ‒ возмущенно спросил Сэмюэль.

‒ Что? Нет...

‒ Но ты хочешь описывать все в своих статьях! Сделать из него подопытного!

‒ Это совсем не так! Что ты вообще понимаешь в науке!

‒ Правильно, ничего! ‒ разозлился юноша. ‒ Но зато я вижу, что ты совершенно не осознаешь весь ужас того, что ты натворил! Я не знаю... Может, за все это тебя могут даже посадить в тюрьму!

‒ Никто меня не посадит! Научное сообщество Великобритании меня наградит! Если ты, конечно, не будешь мне мешать, ‒ Сиэл злобно сверкнул глазами.

‒ Отвези его обратно!

‒ Ты мне предлагаешь живого человека вернуть на кладбище? ‒ желая хоть каким-то образом подтвердить свои слова, Эдвард кончиками пальцев прикоснулся к щеке Морриса, и с нее тут же слез едва державшийся верхний слой кожи, обнажив темно-фиолетовые мышцы, с хлюпающим звуком упав на пол.

‒ Это плохо, дядя, ‒ прошептал Сэмюэль, не отрывая взгляда от отвалившейся части тела Лиама. ‒ У него и ступня где-то отвалилась. Очень плохо...

‒ Тем более... У меня мало времени... Мне нужно придумать, как остановить этот распад... ‒ Сиэл, не церемонясь, усадил воскресшего друга в кресло и закрыл входную дверь. ‒ Сэм, ты знаешь, где у Моррисов библиотека? ‒ спросил он, скрываясь в коридоре, откуда недавно появился Лиам.

‒ Так странно ‒ что-то ты помнишь, а что-то ‒ нет, ‒ юноша пошел за Эдвардом. ‒ Нет, я не знаю. Теперь ты что задумал?

‒ Принеси из своего дома все травы, какие у вас есть. Я поищу что-нибудь здесь... Еще где-то у твоего отца была книга, над которой он всегда смеялся. Помнишь? Называется «Травы некроманта». Принеси мне и ее.

‒ Мне это все не нравится.

‒ Ты можешь мне и не помогать. Я обойдусь. Но принеси мне все, что я просил.

‒ Может, ты хотя бы поешь?

‒ Мне некогда, ‒ Сиэл быстро просматривал полки с книгами в небольшой плохо освещенной с двумя небольшими шкафами и большим картежным столом с фетровым покрытием комнате. Молодой человек попытался передвинуть его, но стол был слишком тяжелым, и Эдвард в сердцах изо всех сил пнул его. ‒ Ненавижу все эти карточные игры!

Сэмюэль попятился, пытаясь достать подсвечник, и почувствовал, что наступил на что-то склизкое. Наклонившись, он увидел, рядом с его ботинком лежит что-то темно-бордовое в растекшейся небольшой луже.

‒ Какая гадость... ‒ юноша взглядом проследил размазанную дорожку крови, ведущую до лежащей на боку туфли, наполненной той же самой дурно пахнущей вязкой, бордовой субстанцией, и наконец столкнулся со взглядом Сиэла.

‒ Не представляю, что Лиам здесь делал, ‒ отозвался молодой человек. ‒ Видимо, даже после смерти его тянет к азартным играм, ‒ Эдвард снова пнул фетровый стол.

Он все-таки достал одну из книг, на обложке которой название гласило: «Травник».

‒ Сэм, у вас в доме есть марена, тимьян, розмарин, болотник и белый луг?

‒ Я не знаю...

‒ Так сходи и посмотри!

‒ Поешь хоть, ‒ юноша понуро направился в гостиную. ‒ Сам такой же бледный, как Лиам! ‒ прокричал он, уже выходя из дома. ‒ Как будто всю кровь из вас обоих выкачали!

Сиэл, хаотично листающий одну из книг, замер...

Когда через пару часов Сэм вернулся к дому Моррисов с чемоданом, забитым склянками и небольшими тканевыми мешочками с травами, Лиам стоял в дверном проеме входной двери, закатив глаза и раскачиваясь из стороны в сторону, а Эдвард переминался с ноги на ногу у ворот в нетерпеливом ожидании.

‒ Отец тебя видел? ‒ обеспокоенно спросил Сиэл.

‒ Нет, хотя стоило бы ему все рассказать.

‒ Прекрати читать мне нотации! Когда я приведу Морриса в надлежащий вид, и, я надеюсь, я успею описать все процессы, происходящие с ним, я смогу показать его и Паркеру и всем остальным.

‒ И другим ученым?

‒ Да, и другим ученым тоже.

‒ Как музейный экспонат? Чтобы они тоже могли ставить над ним эксперименты? ‒ юноша глянул на Лиама, который, не отрываясь, смотрел на них.

‒ Ты начинаешь выводить меня из себя! Я вернул его не только, потому что я хотел превзойти своих коллег... ‒ Эдвард резко замолчал и впервые задумался о том, что именно подвигло его поехать на кладбище и, нарушив все моральные принципы, раскопать могилу друга. ‒ Я просто хотел все исправить.

‒ Но как ты можешь исправить смерть человека? Это невозможно!

‒ И все же, как ты видишь, это оказалось мне под силу! Я повернул время вспять!

‒ А вот и нет! Он продолжает разлагаться у нас на глазах! Ты обманываешь себя, делая вид, что он ‒ живой. Он нас не слышит, он не способен вникать в смысл происходящего!

‒ Это поправимо!

‒ Я взял понемногу всех трав, которые у нас были в доме, ‒ добавил Сэмюэль, понимая, что спорить с Сиэлом бесполезно, кивнув на свой чемодан в кузове.

‒ Хорошо, ‒ Эдвард закинул туда же несколько книг.

‒ Но не нашел там марену и еще некоторые...

‒ Ничего. Пока ты ездил, я успел немного поесть и собрал кое-что за домом в поле, ‒ Сиэл подошел к Лиаму, аккуратно взял его под локоть и повел к экипажу.

‒ Ты ведь сам дойдешь домой, если я возьму твою Эстер?

‒ Дойду. Я не хочу в этом участвовать, извини, ‒ лицо юноши, который слез с повозки, выражало весь ужас, который он испытывал, наблюдая за Моррисом, до сих пор не веря в то, что Лиам действительно стоит перед ним.

‒ Я справлюсь один. Ничего страшного, ‒ то подталкивая Морриса под спину и по коленям, то придерживая за плечи, Эдвард умудрился усадить того на сиденье. ‒ Сейчас проще. Лиам ведь может теперь двигаться. Это все сильно облегчает.

‒ Ты уверен в том, что делаешь? ‒ спросил Сэм, пока Сиэл усаживался рядом с Моррисом, который смотрел бесцельно прямо перед собой практически полностью потемневшими глазами.

‒ Разве я могу остановиться? ‒ Эдвард взял в руки вожжи и, не теряя больше времени, стегнул лошадь.

‒ Идем. Аккуратнее, не споткнись, ‒ через некоторое время Сиэл медленно и терпеливо вел Лиама от повозки к открытым дверям заброшенного особняка.

Ноги Морриса передвигались с большим трудом. Эдвард взял его за руку и окоченевшие, скрученные пальцы обожгли его ладонь своим холодом. Когда они зашли в дом, Сиэл обнаружил, что медицинские инструменты по-прежнему лежали разбросанные на столе и на полу. Свечи давно догорели, и в особняке было темно и холодно.

Молодой человек зажег свет и повернулся к стоявшему на пороге Лиаму. На несколько секунд он застыл, уставившись, на зловещую фигуру Морриса в грязной рубашке на фоне ночного неба.

‒ Идем, Лиам. Попробуем кое-что, вычитанное мной из некромантических книг.

В комнате, где Эдвард почти сутки назад оживил Морриса, тоже был беспорядок: раскрытый и позабытый всеми чемодан, генератор, пустые склянки, окровавленные бинты и не выветривающийся запах разложения.

‒ Проходи...

Сиэл уложил Лиама на облитый кровью, трупной жидкостью и травяными растворами стол и открыл одну из принесенных с собой книг.

‒ Как думаешь, в главе под название «Оживление тканей» автор имел в виду оживление именно отмерших тканей? ‒ молодой человек взглянул на Морриса, но тот лежал ровно на спине, уставившись в потолок. ‒ Во время осмотра, который я провел, пока Сэм ездил к себе домой, я обнаружил, что ни один из органов не работает. Ни легкие, ни почки, ни желудок, ни сердце, ‒ чем дольше Эдвард перечислял, тем сильнее надломлялся его голос. ‒ Слизистые... Кожа... Ничего... Мы можем попытаться снова применить электричество, но опыт прошлой ночи показал, что в местах прикрепления электродов ткани начинают темнеть и обугливаться. ‒ Эдвард покосился на зеленоватые руки Лиама, ‒ Что тоже нехорошо. Ты и так в буквальном смысле теряешь части своего тела...

Взгляд молодого человека переместился на оголенные кости левой ступни Эдварда.

‒ Невозможно восстанавливать ткани... Наука еще не знает таких способов. Нарастить кожу... Мышцы... Органы... ‒ Сиэл снова уткнулся в свою книгу. ‒ В искусстве некромантии существуют способы, которые, согласно этому автору, могут регенерировать органы. Но ты же сам знаешь, это все выдумки! ‒ Вот здесь, ‒ Эдвард ткнул пальцем в страницу книги с изображенными на ней травами и цветами. ‒ Есть рекомендация смешать тимьян и болотник в солевом растворе: «И обильно залить этим рану или порез»... Как думаешь, это подействует? ‒ молодой человек достал из чемодана Сэма небольшой пакет с тимьяном и вытряхнул содержимое в глубокую чашку, которую он выудил из своего чемодана.

Когда туда полетели еще и марена, розмарин, лаванда, полынь, и вся эта смесь утонула в воде, вся комната наполнилась слегка пряным, но сладковато-мятным ароматом, который немного вытеснил запах, исходящий от Морриса, который все это время не издал ни звука и не пошевелился.

Помешивая смесь, Эдвард полил немного раствора на правую руку Лиама, еще на кладбище оставшуюся без кожи. Соприкоснувшись с тканями, травяное зелье зашипело, но не оставило практически никакого видимого воздействия, пролившись на стол. Мышцы руки лишь покраснели, став еще более неприглядными на вид.

‒ Даже не знаю, есть ли смысл так же обрабатывать твою левую ногу, ‒ Сиэл провел пальцем по белым костям голеностопа Морриса, все-таки решив обработать бинтом, смоченном в лекарстве то, что осталось от ступни.

Марлевая ткань, цепляясь, с трудом двигалась по краям оборванной кожи и скрывающейся под ней темно-фиолетовой плотью, постепенно окрашиваясь в грязно-бордовый цвет. Губы Эдварда искривились, и, глубоко вдохнув воздух ртом, он разрыдался, не сдерживаясь и долго не успокаиваясь.

Бледно-розовые плотные соцветия тимьяна вместе с другой измельченной травой медленно плавали на поверхности воды, окрашенной в кровавый цвет.

‒ Но Сэм мне кое что подсказал, ‒ через некоторое время произнес Сиэл, вытерев лицо рукавом, и, отложив бинт и чашку с раствором, тут же принялся закатывать рукава. ‒ Этот метод сейчас совсем не практикуется, хотя еще в 17 веке Уильям Гарвей пробовал лечить своих пациентов переливанием крови. Несколько случаев были летальными, к сожалению. Мы многого не знаем, не понимаем, как это работает, и что может быть последствием... Какие основные принципы, какова механика, должна ли быть кровь совместима и многое другое... ‒ молодой человек пододвинул к столу, на котором лежал мертвенно-бледный Лиам и выудил из своего чемодана шприц.

‒ Но я думаю, ты не против поучаствовать в новом историческом этапе переливания крови от одного пациента ‒ другому? ‒ даже не рассчитывая услышать ответ, Эдвард сел в кресло, положил свою руку на его подлокотник, кое-как нащупал у себя вену и, промучившись минут десять, набрал полный шприц крови. После этого он легко проколол распадающуюся от малейшего прикосновения кожу Морриса и, найдя то, что еще напоминало по своему виду вену, ввел Лиаму всю свою кровь. Жидкость протолкнулась куда-то в организм, заставив Морриса лишь едва заметно пошевелить пальцем ободранной кисти.

‒ Ты не против... ‒ Сиэл снова взял у себя кровь, чувствуя легкое головокружение, и уже привычным способом перелил ее безмолвному Лиаму.

За окнами особняка осеннее солнце Кента быстро закатилось, и прохладный день сменился темной ночью с запахом ночных трав и желтеющей листвы в прохладном воздухе. На небо, усыпанное мелкими, но яркими звездами, выкатилась огромная луна, проливающая свой обманчивый свет на безлюдную, тихую дорогу перед заброшенным домом.

Эдвард потерял счет тому, сколько раз он уже перелил кровь и понял, что делает эту манипуляцию автоматически, игнорируя свою усталость и слабость во всем организме. В какой-то момент он потерял сознание и резко очнулся спустя некоторое время в кресле, безвольно повесив руки и уронив шприц на пол. Чтобы снова встать на ноги и сделать всего один шаг до стола ему потребовалось задействовать все оставшиеся в нем силы. Окоченевший Моррис лежал в той же позе с одним лишь отличием: у него были закрыты глаза. Учитывая, что все предыдущее время Лиам даже ни разу не моргнул, это Сиэлу показалось странным. Бледно-зеленый цвет кожи придавал ему восковый вид, но Эдвард хотел обмануть себя, думая, что Лиам просто спит.

‒ Лиам? ‒ тихо позвал он.