Глава 18. Судьба на ладони
Джеймс
Я не успел даже закрыть дверь машины, как холодный ветер ночи обжёг лицо. Дыхание вырывалось тяжело и шумно, словно после долгого бега. Казалось, что этот мороз проникает прямо под кожу, цепляя каждую нервную клетку. Но на самом деле холод шёл изнутри. Паника окутывала меня, сжимая железным кольцом, не давая сделать даже малейший вдох без боли.
Багажник хлопнул с глухим звуком, и я невольно оглянулся по сторонам. Темнота парковки, разбавленная лишь тусклым освещением, скрывала каждый уголок. Вокруг не было ни души, но я не мог отделаться от ощущения, что кто-то смотрит, следит за каждым моим движением. «Тише, тише», шептал я себе, пытаясь успокоить бешеный ритм сердца.
Свёрток в багажнике лежал неподвижно. От него веяло какой-то зловещей тишиной, словно сама природа отказывалась признавать это частью реальности. Её лицо мелькнуло в памяти — бледное, застывшее, лишённое эмоций. Теперь это было просто тело. Всего лишь груз, от которого нужно избавиться.
Захлопнув багажник, я обошёл машину и сел за руль. Металлическая ручка холодила пальцы, руль казался слишком тяжёлым. Запуская двигатель, я не мог избавиться от ощущения, что звук мотора разбудит весь дом. Но этого не случилось. Парковка оставалась пугающе пустой.
Я выехал на дорогу, стараясь держать скорость умеренной. Каждое движение машины сопровождалось страхом, что кто-то может заметить что-то подозрительное. Улица была тихой, но мой взгляд постоянно метался от одного угла к другому. Дорога была пугающе пустой. Каждый фонарь казался глазом, следящим за мной. Казалось, что даже стены домов шепчут обо мне, указывая на мою вину. Тени деревьев, мелькающие под светом фонарей, казались живыми. «Просто ещё одна ночь», повторял я про себя, словно мантру. «Ничего необычного. Никто ничего не увидит.»
Но мысли не давали покоя. «А что, если камеры? Что, если кто-то выглянет в окно? А вдруг я что-то упустил?» Адреналин гнал меня вперёд, но вместе с ним шёл страх — липкий, всеохватывающий, словно плесень, разрастающаяся внутри.
Я направлялся к свалке. Это место всегда внушало мне отвращение. Едва подъехав ближе, я почувствовал, как воздух наполнился тяжёлым, удушающим запахом гниения. Здесь казалось, что сама природа умерла, уступив место хаосу и разрушению. Но именно это место сейчас казалось идеальным укрытием для моего поступка.
Остановившись у края мусорной кучи, я некоторое время сидел неподвижно. Уже начинало светать. Руки дрожали, как у алкоголика на ломке. Я не мог заставить себя открыть дверь. В голове крутилась одна мысль: «Это неправильно. Ты зашёл слишком далеко.» Но голос рациональности перебивал: «Уже поздно останавливаться. Делай, что должен.»
Я вылез из машины, подошёл к багажнику и открыл его. Запах металла смешался с лёгким запахом её духов, который всё ещё ощущался от тела. Я подавил ком в горле, вытаскивая чемодан. Он был тяжёлым, но казался ещё тяжелее из-за осознания того, что я несу. Каждый шаг к свалке был словно через болото. Ноги цепляли мусор, проваливаясь в рыхлый грунт.
Когда я наконец положил её тело на одну из куч мусора, я остался стоять на месте, не двигаясь. Моё дыхание было громким и рваным, словно я только что выбрался из воды. Её свёрток, закутанный в плед и чемодан, выглядел пугающе спокойно среди хаоса отходов. Я чувствовал, как снова начинает накатывать паника. «А вдруг кто-то найдёт? А вдруг здесь есть камеры?»
Я вернулся к машине, стараясь не оборачиваться. Ноги дрожали, руки висели плетьми. Облокотившись о машину, я сполз на пол. Силы покинули меня. Я закрыл лицо руками. Мысли вихрем носились в голове. «Ты сделал это. Теперь главное — уйти как можно дальше и забыть об этом.» Но забыть было невозможно. Каждая мелочь, от запаха до звука, оставалась внутри, как заноза, которую невозможно вытащить.
Мысли о том, что я только что сделал, разрывали меня изнутри. Но я знал одно — пути назад больше нет. Теперь всё, что мне оставалось, — это убедить всех в том, что Анна просто ушла. А если это не сработает... Я даже не хотел об этом думать.