Когда гаснут фонари... | Pussykiller

Я уже не считала дни. Часы... минуты... всё это давно растворилось в вязком, плотном воздухе этой роскошной клетки. Мой ум, острый и внимательный, как наточенное лезвие, давно перестал цепляться за бесполезные мелочи. Оставалось только наблюдать, ждать... и тихо выжидать момент.

Он пришёл неожиданно.

— Сегодня у нас... особенное развлечение, — голос Саши раздался слишком близко, его бархатная, но жесткая интонация прорезала тишину, как игла кожу.

Я сидела на диване, притворно вяло перебирая пальцами ткань пледа. На самом деле — прислушивалась. За стенами, за дверью, даже за пределами камеры — каждый звук был мне знаком, каждый шаг. Но сейчас... что-то было иначе.

В комнату вошли трое его людей, двое из них тащили на руках тяжёлые кейсы, третий — нёс на плече старую армейскую винтовку, которая выглядела так, будто видела больше боёв, чем любой из присутствующих.

— Будем проверять, что ты умеешь, девочка, — усмехнулся один из бандитов, с откровенным вызовом глядя мне в глаза.

Я медленно подняла взгляд. Всё во мне оставалось спокойно. Ни страха, ни паники. Только тихий, тёплый огонёк раздражения.

Вы хотите поиграть со мной в оружие?

Глупцы.

Кейсы щёлкнули. Один за другим они распахнули свои крышки, обнажая содержимое: пистолеты, полуавтоматы, старые редкие образцы, винтовки времён прошлых войн, даже странного вида экспериментальные штуковины, на которые без слёз не взглянешь. Большая часть этого хлама не должна была работать. И они это знали.

— Выбери любое. Попробуй включить... если получится, — с иронией бросил Саша, откинувшись на спинку кресла, словно наблюдая за каким-то нелепым спектаклем.

Я встала. Медленно. Словно каждый мой шаг был откликом на приглушённое биение стали в этих стенах.

Каждое оружие живёт.

Они не слышали этого. Но я — да.

Я всегда слышала.

Я опустила руку на старую винтовку. Мои пальцы легко пробежались по её телу, ощущая шероховатости, трещины, покрытые ржавчиной винты. Закрыла глаза.

Ты ещё хочешь стрелять?

Я слышу тебя.

Щелчок. Я быстро разобрала и собрала её снова, исправив на ходу поломку, которую не заметил никто из этих мужчин. Тугой затвор поддался. Я подняла ствол.

— Холостая, — пробормотал кто-то.

И в этот момент я выстрелила. Глухой треск отдался по комнате. Пуля вонзилась в подвесную металлическую пластину на дальней стене. Она даже качнулась от силы попадания.

Я услышала, как изменилось дыхание Саши. Лёгкий сдвиг — чуть быстрее, чуть тяжелее.

— Интересно, — протянул он. — Давай ещё.

Я взяла пистолет. Его перекосивший ствол, раздутый магазин и сломанная пружина говорили о том, что этим оружием никто не пользовался годами. Но я... я дала ему жизнь. Мои пальцы будто ожили, бегая по деталям. Я заменила пружину на исправную из другого механизма, поправила перекос, прочистила ствол. Всё это — за считанные минуты.

Я подняла его. Стреляла. Попадание. Попадание. Точно в центр.

Мои руки помнили каждую модель, каждый механизм.

Я знала, где слабость, где сила.

Это было во мне с детства.

Дар, который я прятала, прятала слишком долго.

Когда я повернулась, всё помещение застыло.

— Что скажешь, Саша? — бросила я с лёгкой усмешкой, играя этим оружием, как хрупкой игрушкой.

И вот тут... началась настоящая игра.

Саша кивнул своим людям. Те расставили мишени. Лабиринт. Дистанции. И оружие, которое мне не давали выбрать. Они кидали мне в руки пистолеты, автоматы, ножи, даже самодельные штуковины.

И я справлялась.

Меняя хват, балансируя на лету, перенастраивая неприспособленные механизмы. Всё, что попадало в мои руки, оживало.

Я не просто стреляла.

Я управляла этим.

Каждый выстрел — как нота в симфонии.

Каждое движение — как мазок кисти по холсту.

Я почувствовала, как меняются взгляды. Никакого хохота. Только напряжённая тишина.

И тогда я пошла дальше.

Когда мне бросили абсолютно нерабочий автомат с поломанным затвором, я ухмыльнулась. На глазах у них всех, за минуты починила его подручными средствами — сделала из обломков других деталей. Я знала, как обойти каждую слабость.

Когда стреляешь не руками, а разумом — оружие слушается. Даже мёртвое.

И в этот момент я поняла — пора.

Я шагнула вперёд, заглянув в глаза Саше.

— Ты зря тратишь людей и патроны, — произнесла я ровным, чуть насмешливым тоном. — Я бы давно положила ваших противников одной партией, не теряя времени.

Он прищурился.

— Думаешь, справилась бы лучше? — его голос стал тише, но тяжелее, будто металлическая пластина легла на воздух.

Я улыбнулась.

— Знаю.

И я докажу.

На столе лежала карта. Модель — план местности, где проходила последняя стычка его людей с конкурентами.

Я пододвинула её к себе, глядя на него в упор. Взяла маркер.

И началось.

Мои руки быстро, уверенно наносили пометки, стрелки, расставляли позиции, отмечали уязвимые места. Я изменяла расстановку. Я выстраивала ловушки, обводные пути, места для отвлечения внимания.

— Вот так, — я ткнула маркером в один из секторов. — Перекрываешь выходы здесь и здесь, даёшь ложный сигнал отсюда, отвлекаешь их. Дальше... ударная группа отсюда — на два фронта. Тыл обеспечивают вот эти. Всё — за три минуты.

Тишина.

Я отступила на шаг.

И в этот момент кто-то пробормотал:

— Чёрт... она права.

Я подняла глаза на Сашу.

Он смотрел. И в этом взгляде уже не было игры. Не было издёвки. Только уважение. Опасливое, осторожное — как смотрят на хищника, которого раньше считали домашним зверьком.

— Вот это... интересно, — произнёс он медленно.

Я знала.

Он больше меня не отпустит.

Я убрала карту, положив маркер на стол. Воздух в комнате стал тяжелее, будто натянутый канат, готовый оборваться от малейшего движения.

Саша молчал. Он просто сидел, подперев подбородок рукой, наблюдая за мной. Его глаза — такие тёмные, что в них можно было утонуть, и я поймала себя на том, что не могу сразу отвести взгляд. Словно между нами возникло невидимое напряжение, не имеющее ничего общего с оружием, тактикой... или, возможно, имевшее самое прямое.

Я отступила на шаг, пряча внутреннюю дрожь за безразличной маской.

— Что, притихли? — мой голос прозвучал с лёгкой насмешкой, но почему-то в ушах отдался эхом. — Или только оружием можете щёлкать? А как дело до дела — теряетесь.

Кто-то зло выдохнул сквозь зубы. Один из бандитов сжал кулаки, но Саша, подняв ладонь, остановил его.

— Тихо, — негромко сказал он, всё так же не сводя с меня взгляда.

В его голосе появилось что-то новое. Нечто тёплое и хищное одновременно.

Он медленно поднялся со своего места. Его движения — расслабленные, будто кошачьи. Я невольно напряглась, инстинктивно отступила ещё на шаг. Но он этого не пропустил.

— Знаешь... — проговорил он тихо, почти ласково, подходя ближе. — А я ведь всё гадал... кто ты на самом деле.

Я сделала вид, что зеваю.

— Очередная твоя пленница, не больше.

Он рассмеялся. Искренне. Бархатисто. Этот смех, почему-то, прошёлся мурашками по моей коже.

— Нет... — его голос стал ещё тише, почти шёпотом. — Ты совсем не такая, как остальные.

Я подняла подбородок, глядя в упор.

— Конечно, не такая. Я умнее.

Саша хмыкнул. Его пальцы вдруг легли на ствол пистолета, который я всё ещё держала. Не отобрал, нет — просто коснулся. Тёплые, крепкие. Я почувствовала, как по спине пробежала волна тока.

— Ты даёшь жизнь мёртвому железу... — почти прошептал он. — Даже я не умею так обращаться с оружием.

Ты... живая машина войны, девочка.

Я стиснула зубы.

— Не называй меня так.

Он склонил голову, усмехаясь.

— А как тебя называть, если ты — идеальный боец? Умная, быстрая... у тебя не только руки, у тебя мозги работают на пять ходов вперёд. Я это вижу.

Я вдруг поняла... это не просто игра. Это опасное притяжение. Он считывает меня. Пробирается под кожу. Словно хочет сломать... или наоборот, сделать своим союзником.

Но я не могла себе этого позволить.

Я резко убрала руку, отстранившись.

— Что теперь? Хочешь сделать из меня свою игрушку? Генерала в юбке?

Саша улыбнулся, но в его глазах промелькнул блеск, от которого стало совсем не по себе.

— Хочу сделать из тебя то, кем ты всегда была. Просто дать тебе место... где ты можешь быть настоящей.

И, кстати... без юбки, — добавил он с такой наглой ухмылкой, что я едва не врезала ему прикладом по голове.

Мои щёки мгновенно залились жаром. Я отвернулась, чтобы скрыть это.

Чёрт.

Почему от его слов вдруг стало так... жарко?

Почему сердце заколотилось сильнее?

Это же просто очередной манипулятор.

Да?

Я заставила себя выдохнуть, глядя на стены, на всё это оружие, которое теперь будто стало моим.

— Не важно. Всё это — игрушки. Главное — стратегия. А ты её не знаешь. Тебя убивает самоуверенность.

Саша подошёл совсем близко. Я почувствовала, как его тепло обдало лицо. Его голос прозвучал у самого уха.

— А ты... становишься моим самым ценным призом, малышка.

И поверь, я никому тебя больше не отдам.

Я сжала пальцы в кулак, чтобы не показать дрожь.

— Посмотрим, кто кого ещё приручит, Саша Блант, — процедила я, глядя на него в упор.

Он лишь усмехнулся.

В этот момент я знала — игра изменилась.

Теперь это не пленница и похититель.

Это две силы. Две опасные стихии, которые слишком близко подошли друг к другу.

И кто первый отступит...

Пока что не ясно.

Саша не стал больше ничего говорить. Только посмотрел так, что у меня внутри всё сжалось от какого-то непонятного чувства...

...и кивнул одному из своих людей.

— Все вон.

Сейчас.

Комната опустела почти мгновенно. Остались только мы вдвоём.

Тишина. Даже часы на стене будто замерли.

Я скрестила руки на груди, делая вид, что мне плевать на его странные игры.

— Что, решил дожать меня по-тихому?

Он усмехнулся, подходя ближе. Больше так никто не позволял себе стоять со мной на таком расстоянии. Пахло кожей, металлом... и чем-то другим, чуть терпким, каким-то ненормально тёплым.

— Ты себе даже не представляешь, кто ты.

Но я узнаю.

— А ты себе не представляешь, насколько ты близко к тому, чтобы остаться без своих красивых зубов, — процедила я сквозь зубы.

Саша прищурился, а потом...

...неожиданно подал мне коробку.

— Что это?

Я осторожно взяла. Достаточно тяжёлая.

Открыла...

И внутри — старое, редкое оружие. Почти реликвия.

Модель, которую я узнала мгновенно — пистолет-пулемёт времён старых конфликтов.

Без затвора.

Со сбитым прицелом.

У кого-то он давно бы уже пылился в музее.

Но мои пальцы сами по себе коснулись металла.

— Почини, — сказал Саша. — Здесь и сейчас.

Я вскинула бровь.

— Ты серьёзно?

— А ты?

Я опустила взгляд на оружие. Чувство... как тогда, в детстве. Холодный металл, знакомый вес. Я знала каждый винтик этой модели. Понимала, как оживить её так, чтобы стреляла лучше, чем новые.

Я медленно опустилась на пол у стола. Нащупала пальцами скрытые фиксаторы, раскрыла корпус. Задержав дыхание, оценила повреждения.

Сломанный механизм подачи.

Изношенный ствол.

И — почти безнадёжно расшатанный предохранитель.

Но...

Я могла.

Я умела.

Пальцы двигались автоматически. Где-то внутри будто включился другой режим.

Вот так...

Вот тут чуть подпилить...

Этот механизм снять...

Вот сюда — старый, но рабочий фиксатор...

В комнате повисла тишина.

Я чувствовала его взгляд.

Саша смотрел, не мигая.

Минуты две — и оружие вновь обрело форму. Я поднялась, взвесив его в руках.

— Держи, — протянула я, бросив оружие Саше.

Он поймал. Осмотрел.

— Работает?

Я вскинула бровь.

— А ты попробуй.

Он улыбнулся.

Навёл на мишень в дальнем углу.

Выстрел.

Чистый.

Ровный.

Мягкий откат.

Потом ещё.

И ещё.

Саша выдохнул, опуская оружие.

— Дьявол...

Ты...

Ты, чёрт возьми, возрождаешь мёртвое.

Это невозможно.

Я сдержала лёгкую усмешку.

— Для кого как.

Он подошёл вплотную.

Теперь между нами остался буквально миллиметр.

— Знаешь... я ведь реально не собирался тебя отпускать.

Но теперь...

После того, что увидел...

Ты даже не представляешь, насколько сильно я не отпущу тебя.

Ты — золото.

Живая легенда.

Я подняла взгляд.

— Легенды сами по себе, Саша. Им не нужны хозяева.

Он задержал дыхание, будто собирался что-то сказать...

Но дверь снова открылась.

— Босс, — вклинился один из его людей. — Намечается стычка на старом складе. Наших могут прижать.

Саша мгновенно перешёл в рабочий режим.

Посмотрел на меня.

— Ты идёшь со мной.

Покажешь, на что способна в деле.

Я вскинула бровь.

— Ты уверен, что хочешь этого?

Я могу затмить тебя.

Он ухмыльнулся, подавая мне одну из новейших винтовок.

— Мне и нравится жить на грани.

А ты...

Ты — самая опасная из границ.

**

Мы вышли вместе, в ночной коридор, где воздух пах порохом, металлом и чем-то неясным, напоминающим о войне.

Впервые за всё это время я чувствовала себя собой.

Оружие в руках.

Опасность впереди.

И эта странная, пока не признанная, химия между мной и Блантом.

Склад встретил нас влажным, тяжёлым воздухом, запахом машинного масла и старых досок. Лунный свет резал темноту через выбитые оконные проёмы.

Где-то дальше слышались голоса, приглушённые, злобные.

Саша шагал впереди, держа в руках ту самую винтовку, что я привела в порядок. Его люди растеклись по сторонам, словно тени.

— Там пятеро. Двое с ножами, трое с автоматами.

Вход один, выхода два — чёрный ход за полками, окно над машиной.

Я говорила это, даже не глядя на план. Просто помнила.

Увидела один раз, запомнила всё до мелочей.

Саша только коротко посмотрел на меня:

— Откуда ты знаешь?

Я усмехнулась, не ответив.

Пускай гадает.

Пускай всё ещё думает, что всё контролирует.

Мы скрылись в тени между высокими ящиками.

И тут...

...один из его парней, здоровенный как шкаф, тихо прошипел:

— Малышка, сиди тут, не мешайся. Это не твоё.

Я медленно повернула к нему голову.

Малышка?..

Ну конечно.

Вечная история. Хрупкая, миниатюрная, рост 1.68 — я всегда для таких как он была "хрупкой девчонкой".

Только никто не знал, что под этой кожей, за этой тонкой шеей скрывается сталь.

Выносливость. Сила. Скорость.

То, что я тренировала всю жизнь.

В одиночку. В тайне.

Я сжала кулак — чувствую, как легко поддаются мышцы. Не выпирающие, не перекачанные, а плотные, упругие, как канаты.

Меня учили не ради красоты.

Меня учили выживать.

И я это продемонстрировала.

Когда один из противников резко выскочил из-за ящика, я среагировала быстрее, чем он успел понять, что происходит.

Одно движение.

Точный захват за запястье.

Проворот корпуса.

И он уже на полу, захлёбываясь воздухом, с моим коленом на горле.

Все замерли.

Тот шкаф, что минуту назад называл меня «малышкой», вытаращил глаза.

— Ни хрена себе...

Я даже не обратила внимания.

Тело работало само.

— Двоих на левом фланге. Быстро.

Ты — займёшь точку на возвышении, — коротко скомандовала я, указывая другому.

Парень растерянно моргнул.

— А кто вообще ты такая?..

Саша улыбнулся.

— Делай, что она сказала.

И они подчинились.

Впервые.

Мы работали чётко.

Когда один из автоматчиков попытался выйти сзади, я взяла разбег, взобралась на старую металлическую балку за пару секунд — там, где, казалось, и зацепиться-то не за что.

Прыжок.

Беззвучное приземление.

Выключила его ударом локтя в висок.

Саша наблюдал за мной издалека, стоя в тени, и я чувствовала его взгляд.

Как он... удивляется.

Как в его голове рушится старая картинка, заменяясь новой.

Хрупкая?

Да я могла бы с ним справиться, если бы захотела.

Давно.

Я скользила между ящиками легко, почти не касаясь пола.

Падала в перекат, уходила от выстрелов, работала безукоризненно, как машина, как тот, кто привык действовать в одиночку.

Ни один из противников не успевал даже понять, откуда удар.

Когда всё закончилось, я вышла из тени.

Ровное дыхание.

Ни одного сбитого ритма.

Саша подошёл ко мне.

— Ты...

Ты что вообще за существо такое?..

Я усмехнулась, отряхивая руки.

— Я? Я просто девочка, которая любит порядок.

Он ухмыльнулся.

А я добавила, подходя вплотную:

— Ты спрашивал, на что я способна? Поверь, это даже не начало. 

И я снова прошла мимо, зная, что он смотрит мне вслед.

Моя физическая подготовка — не случайность.

Моё прошлое — пока его тайна.

Но это прошлое научило меня быть быстрой, ловкой, выносливой.

И убивать, если нужно.

Легко.

Чисто.

Без сожалений.

На этом складе Саша понял — я не просто девушка.

Не просто трофей.

Я — боевая единица.

Я — лидер.

Я — тот, кто может подчинить.

И впереди у нас было больше, чем просто стычка.

Это была игра на выживание.

И в ней я собиралась стать королевой.

Я опустилась на ящик, оглядывая оставшихся в сознании бойцов.

Они переглядывались между собой, явно не понимая, что только что произошло.

На их лицах читалось не просто удивление — первобытный страх.

Ведь если такая, как я, могла выдать подобное —

а что ещё я могу?

Саша подошёл ближе, присев рядом, кинул на пол сигарету.

— Чисто работаешь.

— Я привыкла не оставлять за собой следов, — ответила я.

Тишина на секунду повисла между нами.

И тогда я подняла голову.

— Но у вас здесь огромная ошибка.

Ты этого не заметил?

Он прищурился:

— Какая ещё ошибка?

Я взяла кусок мела со склада, подошла к старой доске у стены.

Начала рисовать.

Схему.

Быстро, чётко, уверенными движениями.

— Здесь... — я отметила стрелкой — единственный вход.

Ты поставил людей вот тут, тут и тут.

Но в случае, если бы противник использовал дым или шумовую ловушку — ты бы потерял контроль над левым сектором.

Эти позиции перекрывают друг друга, но оставляют слепую зону здесь.

Я обвела её кругом.

— Вот почему этот ублюдок успел подойти ко мне так близко.

Если бы их было больше, мы бы потеряли половину людей.

Парни молчали.

Шкаф тот самый чуть слышно выругался.

Саша нахмурился, глядя на схему.

Я продолжила:

— Ты привык к силовому решению.

Вломились, убрали, ушли.

Но этим ты оставляешь после себя хаос.

Я же предлагаю — структуру.

Я стёр мелом лишние стрелки.

— Нужно работать по секторам.

Делить территорию на квадраты.

Каждый сектор закрепляется за конкретным человеком, с возможностью перекрытия соседнего.

Резервная группа — на случай непредвиденного входа.

Плюс — план отхода.

И второй запасной план.

Всегда.

Я закончила, отбросила мел.

Повернулась к ним.

— И тогда, — я усмехнулась, — никто не подойдёт ко мне даже на шаг.

Саша долго молчал.

Потом улыбнулся уголком губ.

И сказал своим:

— Запомнили?..

Вот так отныне и работаем.

Парни молчали.

Но я видела —

уважение в их глазах появилось.

Не вынужденное, не из страха.

Настоящее.

А Саша...

Он смотрел на меня так, как ещё никогда.

Словно увидел не просто девушку.

Партнёра.

Стратега.

Того, кто может перевернуть его мир.

Я подошла ближе.

— В следующий раз, когда будешь ставить позиции, позови меня.

Покажу, как надо.

Он усмехнулся:

— Без тебя уже никуда.

И я впервые позволила себе улыбнуться чуть шире.

Мир начал меняться.

И на шахматной доске, где Блант привык играть чёрными —

вдруг появилась фигура, которая могла ходить как угодно.

И это была я.

               ****

Звуки улицы начинали затихать, когда мы шагали обратно в здание.

Саша шёл рядом, и я чувствовала его взгляд на своей спине.

Он, как всегда, казался уверенным в себе, но в его глазах теперь было что-то другое.

Неожиданное уважение, которое он не скрывал.

Мне не нравилось, когда меня слишком внимательно рассматривали, но я не могла не заметить, как его взгляд замирал на каждом моём движении. Он привык контролировать всё вокруг, но теперь понимал, что не всё можно подчинить силой. Некоторые вещи не привязаны к грубой мощи — они скрыты, как и я сама.

Мы остановились у двери. Саша повернулся ко мне.

— Я думал, что ты просто умная.

— Ты удивлён?

— Нет. Но ты... не показываешь всего.

— И не собираюсь.

— Почему?

— Потому что это моя игра, Саша. Ты только что понял, что мне не нужно показывать свою силу, чтобы удерживать контроль.

Он усмехнулся и открыл дверь. За нами шли все его люди, но теперь в их взглядах не было того привычного высокомерия. Было уважение. В какой-то момент я поняла, что они начали смотреть на меня не как на простую девушку в их мире, а как на часть чего-то большего.

Мы вошли в комнату, и Саша, как всегда, скинул куртку и прошёл к своему столу.

— Ты не хочешь поговорить? — сказал он, когда я остановилась у двери.

Я обернулась.

Он подошёл ко мне, наклоняя голову.

— Я слушаю.

— Твоя игра.

— Ты говоришь об этом, но как это связано с твоим прошлым?

— Мое прошлое не для разговоров.

— Но ты показала мне так много. И меня это интересует.

— Ты не готов услышать.

— Я готов. Это ты не хочешь.

— Возможно. Но всё, что я могу сказать — это я здесь, и это сейчас.

Я сделала шаг в сторону и села на стул, повернувшись к окну. Он не сдавался. Шаг за шагом подходил ближе.

— Ты говоришь, что всё это сейчас. Но как же твой опыт? Что скрывается за этим?

— За этим скрывается мой выбор.

— А если я захочу знать больше?

— Ты не захочешь, Саша.

— Почему?

— Потому что это не моя битва. Я не стану играть по твоим правилам, если ты не станешь следовать своим собственным.

Он замолчал, разглядывая меня. И я знала, что он хочет спросить, хочет что-то узнать о том, что я скрываю. Он, как и все, кто привык быть в центре событий, не мог понять, как это — быть на дистанции, как это — иметь все карты, но играть только в одну игру.

Его интерес был непреложным, но я не могла и не хотела отвечать на вопросы, которые могли бы раскрыть больше, чем я хотела бы, чтобы он знал.

Его мир был для меня чужд, а я не была готова стать частью этой игры.

Тишина между нами тянулась. Саша, стоя у стола, казался слегка потерянным.

Он вдыхал воздух, как будто не зная, что делать с тем, что я только что показала ему. Это не было тем, что он ожидал от меня.

— Ты можешь мне доверять, — сказал он наконец.

— Я не умею доверять.

— Не каждому, да. Но...

— Но ты хочешь.

— Я хочу понять тебя.

— Лучше бы тебе этого не делать.

Я вскользь взглянула на него и встала с места.

Я не была готова открыться.

Но я знала, что эта игра уже изменила меня.

Я не могла быть просто наблюдателем, сидя в тени. Мне было нужно больше.

Пока Саша что-то говорил своим людям, я снова подошла к окну.

Звезды были видны сквозь стекло, и их свет, как тонкая сеть, проникал в мой внутренний мир.

Я тоже вела свою игру. И когда-то это неизбежно пересечется с его.

Я повернулась, увидев, как его люди начали разъезжаться. Он всё ещё стоял, но теперь уже больше не знал, как относиться ко мне. Было не просто озадаченность. Была пауза, которая говорила обо всем.

Тогда я заговорила снова:

— Ты знаешь, как можно выиграть любую битву, не убив ни одного человека?

Саша медленно повернулся.

— Ну?

— Сдаться в нужный момент.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Саша, ты не понимаешь, что выигрывает тот, кто может сделать ход в любой момент, не привязываясь к результату. Не все нуждаются в крови. И не все должны быть видны. Но когда настанет момент, все увидят, что я могу выйти и показать свои карты. И тогда они поймут, что я уже выиграла.

Он нахмурился, но в его глазах появился интерес.

— Ты играешь не по правилам.

— Потому что мои правила — это всегда победа.

                      *****

Вот и вам насыщенная глава)