Урок усвоен
Тишина между нами резала горло острее клинков. Мы шли к машинам, асфальт хрустел под ногами, как кости под прессом. Его спина — каменная стена, каждое движение плеч кричало: Я тебя убью. Я тебя убью. Я...
"Мой мир" — Фраза врезалась в мозг, как заноза. Слишком знакомо. Слишком...
Я остановилась, впившись взглядом в его затылок. Он обернулся — лицо перекошено яростью, губы дрожат от сдержанных проклятий. Но я уже не видела этого. Перед глазами плясали вспышки:
День рождения Кая. Мне двадцать, ему — только исполнилось двадцать три. Балкон, запах шампанского и его губы на моих — горячие, с привкусом виски. «Мы не можем», — он отстранился, но пальцы впились в мои бёдра, будто не в силах отпустить.
— Ты вообще слушаешь? — рык Даниэля вернул меня в настоящее. Его рука сжала моё плечо, но я вырвалась, отшатнувшись.
Вечеринка у Джейка. Тёмная комната, смех за стеной. Его ладонь на моём рту: «Тише. Он убьёт меня, если узнает». Наши тела сплетались в танце, который не имел ничего общего с музыкой.
Я помнила, как магнитная сила тянула нас друг к другу — невидимыми нитями, рвущимися под тяжестью реальности. Кай вставал стеной между нами, его опека душила, как цепь. «Она же ребёнок», — бросал он Даниэлю сквозь зубы, когда тот задерживал взгляд на мне дольше секунды. А мне шел двадцать первый год.
Мы прятались от посторонних глаз, его пальцы жгли кожу сквозь ткань рубашки. «Прекрати», — шептал он, но губы его искали мои снова и снова. Как наркоманы, не способные выдержать ломку.
Я помнила, как просила его перестать разбивать мне сердце, как я хотела сбежать от него, но всегда отчаянно оказывалась на пороге его дома. Врав Каю, что направляюсь к Элис..
Даниэль научил меня стирать следы: чужой парфюм, маршруты через чёрные ходы, фальшивые смс.
Правила? Мы их превратили в пепел ещё при первом поцелуе.
Каждый день мы давали друг другу обещание: всё закончится, мы расскажем Каю. В конце концов, мы же взрослые люди. Но каждый раз откладывали разговор «до лучших времен». В надежде, что Кай догадается — и просто убьет нас. Тогда не пришлось бы больше прятать наши отношения. Нам было стыдно, что не признались сразу. Наша история длилась годами — пусть и не была полноценной с самого начала.
Но почему, почему он оставил меня? Почему он просто сказал, что так нельзя, сразу после смерти Кая. Почему он бросил меня, когда я больше всего нуждалась в нем.
Внезапный рёв клаксона заставил нас вздрогнуть. Фура пронеслась в сантиметре, осыпая гравием. Даниэль дернул меня к себе — инстинктивно.
Я посмотрела ему в глаза, ощущая, как в моих отражается все мое разочарование от происходящего..
— Ответь мне, ты не был просто другом моего старшего брата, да? — Мой голос звучал низко и хрипло.
Он стоял молча, я видела в его глазах, что он не ожидал этого вопроса.
— Просто ответь мне.
— Да, но.. — Он попытался взять мое лицо в руки, но я отстранилась.
— Даже не знаю, что хуже, что ты лгал мне все это время или то, что ты бросил меня, когда я больше всего нуждалась в тебе — Голос сорвался, будто в тишине звенели осколки. Его сердце билось о реальность, а моё — разлеталось следом, повторяя тот же ритм боли.
— Я могу всъ объяснить.
— Не нужно.
Я развернулась так резко, как позволяли каблуки. Краем глаза заметила, как он потянулся ко мне, пытаясь схватить за руку.
— Не трогай меня! — Прорычала я, направляясь в ближайший магазинчик. Знала, он не посмеет ослушаться — моё «нет» всегда было для него законом.
Проскочила мимо стойки, ворвавшись в туалет. За спиной гулко донесся удар кулаком о стену.
Включила воду, прижимая ледяные ладони к лицу, которое пылало от слёз. Чёрт, они все знали. Все. И молчали.
— Элэйн, открой! Или вышибу дверь! — Его рёв заглушил шум крана.
Снаружи поднялась возня: чьи-то попытки утихомирить его, призывы уйти. Бесполезно.
Окно. Широкое, с потресканной рамой. Даже каблуки не помеха — перемахнула за секунду, не оглядываясь на грохот за дверью.
Я метнулась к его машине, нож в руке скользил по потной ладони. Присела у заднего колеса, впилась лезвием в резину. Она сопротивлялась, упругая и словно живая, пока не лопнула с глухим хрипом. Воздух вырвался шипением змеи.
— Элэйн! — Его голос разрезал улицу где-то сзади.
Второй удар ножом по переднему колесу — резче. Резина поддалась быстрее. Вскочила, споткнувшись о каблук, и рванула к Camaro.
— Стой! — Он мчался через парковку, волосы в беспорядке, глаза — два ярких пламени.
Повернула ключ. Двигатель взревел. В зеркале видела, как он уже хватал ручку пассажирской двери, когда я вдавила газ в пол. Машина рванула. Гул резины по асфальту превратился в вой.
— Черт! — Его крик догнал меня через открытое окно.
Руль дрожал, как мои руки. На скорости в 60 машина виляла, будто пьяная. Второе зеркало показало его фигуру, тающую вдали. Он кричал что-то вдогонку — и следом достал телефон.
Я не сбавила газ, пока его силуэт не исчез. Только тогда заметила: нож всё ещё зажат в кулаке, лезвием к себе. Почему? Чтобы ударить себя, если передумаю?
Ветер свистел в окнах, смывая запах его лжи. А я смеялась. Громко, истерично, пока слёзы не залили щёки.
Ты научил меня бить первой, Даниэль. Не Киллиан, а ты.Теперь урок усвоен.
Я словно не ехала, а летела по дорогам нашего города. Злость, обида, непонимание, все смешалось в один огромный ком. Я не вернусь к нему в дом, плевать мне на все вещи, что там остались. Главное, что машина и связка ключей квартиры были у меня. Нож лежал на пассажирском сиденье, мигая оранжевым светом, словно чувствовав, мою ярость.
Проверив, что я выгляжу более-менее прилично, стерев следы от туши на щеках, я открыла дверь машины и отправилась в свою кофейню, которая была моим местоим исцеления. Людей было много, я была так рада, что несмотря на мое отсутствие ребята хорошо справлялись. Сью увидела меня, сказав о моем прибытии коллегам и те кивнули мне, искренне улыбаясь.
Когда Сью подошла ко мне, она нахмурилась:
— Ты плакала?
Я замотала головой, боясь, если скажу, хоть слово, то снова разрыдаюсь перед ней и посетителями.
— Пойдем. — Она взяла меня за руку и повела на кухню кофейни. — Что случилось?
— Ничего. — Ответила я. — Просто решила заехать за любимым кофе, к любимым сотрудникам. — Я пыталась придать своему голосу немного веселья.
— Как видишь, все просто отлично, работы много, но мы не жалуемся. Ты действительно слишком хорошо нам платишь, а Даниэль быстро решает все сложные вопросы.
— Да, Даниэль это умеет. — Горько усмехнулась я.
— Так дело в нем?! — Спросила Сью. Я молчала.
— В нем — подтвердила она свои догадки. — Не знаю, что у вас произошло, но казалось, что вы прошли переломный момент в ваших отношениях, разве нет?
— Так ты знала? — Спросила я, подняв на нее глаза.
— Только дурак не заметил бы ваши отношения. — Она слегка улыбнулась.
— И этим дураком был Кай. — Добавила я.
— Я не это имела ввида. — Стушевалась она.
— Я знаю, не переживай. — Я отмахнулась.
Ее глаза всматривались в мои, словно ища в них ответ, но его там не было. Я не знаю, что ранило меня сильнее, даже когда я озвучила свой вопрос Даниэлю, я не смогла понять, что именно разбило мое сердце, но Сью не сдавалась.
— Послушай, я не знаю, что у вас произошло, но я уверена, что Вам не хватило разговора. Вы всегда были командой, даже когда из-за пустяков срывались друг на друга. Но я видела, да все видели, как он смотрит на тебя, как он старается ради тебя. Думаешь, мы бы выдержали здесь в одиночку? Нет! Даже когда ты попала в эту чертову аварию, он каждую ночь проводил с тобой, а днем приходил к нам, помогая нам и налаживая нашу работу — занимался закупками, пока мы сами не научились делать то, что делала ты до аварии, решал конфликтные ситуации с клиентами.. Думаешь, он стал бы это делать, если бы не дорожил тобой? Поэтому, если у вас не состоялся разговор, где вы бы смогли ответить друг другу на все вопросы — сначала поговори с ним.
Я пытался ей улыбнуться, чтобы успокоить ее бдительность. Я хотела скорее сбежать в свою квартиру, чтобы больше не тратить свое время на разговоры, выворачивающие мне душу. Она, словно видя меня на сквозь, сама выпроводила из кофейни, сказав в догонку "Нечего тут портить ауру своим настроением. Ты сейчас успокаиваешься, а потом спускаешь к нам и мы устраиваем вечеринку после закрытия".
Через двадцать минут я уже лежала на кровати, рассматривая потолок своей квартиры. Без макияжа, в растянутой футболке и с волосами, собранными в растрепанный хвост. Нож лежал на тумбе. Взяла его в руки — на лезвии застыли черные крошки резины. Как трофей.