Дыши, Элэйн..
Стоило мне только озвучить, что я собираюсь присоединиться к пыткам, а не просиживать время зря, Даниэль тут же включил командира. Мы то ворчали друг на друга, то не разговаривали, расходясь по разным комнатам. Но я все равно не отступила.
Даниэль загородил мне путь к лестнице, его глаза — всегда такие уверенные, ясные — теперь сверлили меня, будто пытались выжечь правду из глубин моей души.
— Ты не войдёшь туда, — Сказал он тише, чем шелест крыльев мотылька. Но я слышала крики пленных сквозь бетон, как будто стены дома взывали к моей жестокости.
Я попыталась обойти его, но он схватил меня за запястье. Его пальцы, обычно тёплые, теперь сжимали кожу ледяными тисками.
— Ты не станешь тем, кого ненавидишь, — Прошипел он, и в его голосе дрожала не злоба, а отчаяние.
— А кто тогда? — Вырвалось у меня, голос сорвался на хрип. — Ты? Джейк? Или мы будем ждать, пока Киллиан вырежет нас и ещё десяток детей.. — Я замолчала, чувствуя, как горло перехватывает спазм.
Он отпустил мою руку, будто обжёгся. В его взгляде мелькнуло что-то неуловимое — может, стыд. Или страх. Не за них. За меня.
Подвал встретил меня уже привычным запахом медной крови. Воздух лип к коже, как влажная савана. Даниэль шёл следом, его шаги звучали тяжело, словно он тащил за собой гири.
Пленные встретили меня ухмылками. На их лицах уже не было скотча, Даниэль в перерывах между нашими пререканиями, наведывался к ним.
Тот, что покрупнее, с перекошенным от стероидов лицом, плюнул к моим ногам:
— Пришла поиграть, куколка?
Я приблизилась к нему, присев на корточки. Его дыхание участилось, пропитанное потом и металлом страха.
— Знаешь, как горит плоть от этого ножа? — Прошептала я, повернув лезвие так, чтобы он видел каждую зазубрину. — Ты же сам резал им людей. Правда, твой нож — детская игрушка, в сравнении с моим. — Улыбнулась я, наклонив голову.
Он лишь смотрел, не переставая улыбаться остатками своих зубов..
— Сейчас я начну задавать вопросы, а ты мне отвечаешь, понял? Иначе.. — Я провела кончиком клинка по его животу — медленно, словно рисуя иероглиф боли. Кожа рассеклась с тихим шипением, кровь выступила ручьём, а вокруг разреза вздулись волдыри, будто плоть коснулась раскалённого металла. Его крик заглох в горле, превратившись в хриплый стон.
Он замотал головой, пытаясь стойко выдержать боль, но я видела, как его глаза наливаются слезами.
— Вопросы простые, — Вздохнула я, дав ему перевести дух. — Что задумал Киллиан? Где дети?
— Чтоб ты сгорела, сука, как твой братец! — Выплюнул он, брызжа слюной. — Я вырву твои кишки и...
Клинок вошёл в бедро с мокрым хлюпом. Он заорал, выгибаясь так, что цепи на его руках заскрежетали. Я наклонилась ближе, чувствуя, как его дыхание, горячее и прерывистое, обжигает щёку.
— Каждый раз, когда ты будешь врать или тратить мое время на подобную болтовню, я буду поворачивать лезвие. Понял?
Он кивнул, слёзы смешались с кровью на подбородке. Даниэль в углу резко отвёл глаза, сжав кулаки. Его молчание висело между нами тяжёлым полотном.
— Воды, — Бросила я через плечо. Он медленно наполнил чашу у раковины.
— Видишь? — Поливала я обожжённую рану, наблюдая, как пар поднимается от кожи. — Мы не чудовища. Скажешь правду — отпустим.
Пленник застонал, но в его глазах мелькнул проблеск надежды. Второй громила, до сих пор молчавший, вдруг рванулся вперёд:
— Она врёт! Не гово..
Даниэль двинулся быстрее. Приклад пистолета обрушился на его висок с глухим стуком. Тело рухнуло, как тряпичная кукла.
— Продолжай, — Сказал он, и в его голосе зазвучало что-то чужое — холодное, отточенное.
— Мне нужны гарантии, что вы отпустите нас, — Пытался торговаться наш пленник.
— Гарантии? Думаешь, ты в том положении, чтобы ставить условия? — Прорычал Даниэль.
Пленный съёжился, цепь заскрипела, когда он попытался отодвинуться. Его глаза метались между мной и Даниэлем, словно искали щель в нашей решимости.
— Ладно... — Голос его дрогнул, смешавшись с каплями пота, стекавшими по вискам. — Про детей — слышал только, что Киллиан охотится за теми, кого «призвали» клинки. Где их держат — не знаю.
Я поднесла лезвие к его горлу, наблюдая, как зрачки расширяются от ужаса. «Феникс» дрожал в моей руке — или это дрожала я?
— Врёшь, — Прошептала я, ощущая, как ненависть пульсирует в висках.
— Клянусь! — Он дёрнулся, цепь врезалась в запястье. — Наша группа должна была ликвидировать вас!
— Сколько вас? — Даниэль шагнул вперёд, тень от него накрыла пленного, как гора.
— Изначально было сорок человек. Но учитывая, скольких уже убили... Думаю, около тридцати.
— Ваши ножи. Как давно они призвали вас?
— Призвали? — Он недоумённо посмотрел на нас.
Мы выжидающе молчали.
— Киллиан собрал нас всех около двух лет назад, — Голос дрогнул, глаза сузились, будто в попытке сдержать ярость. — Знал, что мы все в долгах как в шелках. Обещал спасти... — Горькая усмешка искривила губы. — Взамен на ваши головы. Конечно, он ввёл нас в курс дела, и мы знали, кто вы такие. Большинство из нас понимало, что мы не можем пойти с голыми руками на медведей и хотели отказаться. Но и тут у Киллиана был аргумент. Мы провели этот чертов ритуал с клинками...
Мы с Даниэлем переглянулись.
— Какой ритуал?
— Вы вообще ничего не знаете, да? — Пытаясь расслабиться, сказал мужчина. Но я видела, как пульсировали его раны.
— Не тяни! — Прошипела я.
— Ваша кровь была главным составляющим. Киллиан сказал, что только так мы сможем объединить силы с клинками. Порез и капля вашей крови...
— Кровь? — Прорычал Даниэль. — Откуда у него наша кровь?
— Не знаю! — Он замотал головой. — Мы лишь делали, что нам говорили, по его словам, это объединит нас с клинками. Так и произошло.
— Вас тренировал сам Киллиан? — Вопросы от Даниэля летели один за другим.
— Нет. Некоторые из нас были бывшими военными. Эти ребята и пытались нас поднатаскать.
— Зачем Киллиану понадобились дети, если в планах была наша смерть?
— Я правда не знаю... Но после смерти твоего брата.. — Он посмотрел мне в глаза, — И твоей аварии, Киллиан залёг на дно. Будто чего-то ждал. Совсем недавно вернулся с новыми указаниями: нам нужно ускоряться в достижении нашей цели и побыстрее убрать вас. А некоторых как раз отправили на поиски детей...
— Кто помогает Киллиану? Кто главный организатор?
— Я не знаю. Киллиан не называл имени. Иногда этот человек сам звонил нам, но голос всегда был искажен.
Мы замолчали. Понятнее ситуация не стала. Подтвердилась лишь теория, что Киллиану нужна жизнь каждого из нас. И что пропажа детей — его рук дело.
— А что насчёт клинков? Он не говорил, откуда они взялись?
— Лишь говорил, если мы не справимся, нас заменят и даже порча или потеря ножа — не станет проблемой. У них есть собственный изготовитель. Но я же говорю: мы лишь выполняли приказы, пока получали круглые суммы на счёт.
В комнате зависла тишина. То, что Киллиан может изготавливать ножи — было проблемой и.. какой-то фантастикой. Нигде не упоминается об этом. Я видела, как на висках Даниэля вздулись вены, словно он сдерживает себя, чтобы не разнести все вокруг. Кажется, ситуация становится для нас все хуже с каждым днем..
— Так... Вы отпустите нас? — С надеждой спросил он.
И тут голос подал второй, продолжая держать голову опущенной:
— Конечно, нет. Думаешь, они отличаются от Киллиана? — Голос был наполнен горечью и презрением.
Что-то ёкнуло у меня в груди. Я перевела взгляд на Даниэля. Его лицо было каменным, но в напряжённых мышцах челюсти читалось то же, что глодало меня: А вдруг он прав?
— Мы отпустим вас, — Прозвучало громче, чем я планировала. — Но клинки останутся. И вы исчезнете. На другом конце страны.
Второй пленный резко вскинул голову. Его голос, хриплый от долгого молчания, сорвался на крик:
— Моя дочь... У неё лейкемия. Без денег Киллиана она...
Даниэль двинулся, как пантера. Дуло пистолета врезалось под ключицу мужчины, заставляя его выгнуться в неестественной позе.
— Мы оплатим лечение. Перевезём вас. — Его голос звучал, как скрежет стали по льду. — Но если высунете нос..
— Я не верю! — Он захрипел, глаза остекленели от боли.
— Увидишь, — Даниэль отступил, жестом ведя меня к выходу. В дверном проёме он обернулся, бросив последний взгляд на связанных мужчин: — Элэйн. Обсудим детали.
Мы вышли в коридор. Он прислонился к стене, проводя рукой по лицу:
— Ты уверена? Помощь им... это ловушка. Или...
— Или шанс не стать им, — Перебила я, глядя на свои дрожащие пальцы.
— Хорошо, я позвоню Чейзу — они всем займутся.
Я вопросительно подняла взгляд.
— Тот, кто помогал нам в магазине и с твоим домом. — Уточнил Даниэль.
— Тогда я задам последний вопрос нашим пленным? — Я достаточно играла с огнем сегодня и потрепала нервы Даниэлю, поэтому решила спросить, прежде, чем действовать.
— Хорошо, я вернусь сразу после разговора. — Бросил он, когда из телефона уже раздавались гудки.
Я вернулась в помещение, мужчины сидели в тишине, но я видела, как их начинает лихорадить от ран. Я налила воды в чашку и взяла чистое полотенце. Подошла к ним:
— Как Вас зовут?
— Кевин. — Первый назвал имя.
— Ашер. — Представился второй.
— Кевин и Ашер, значит, так лучше. Мы могли не доводить до этого. — Сказала я, прижимая смоченное полотенце к животу Кевина. Послышался облегченный выдох.
— Два года нас натравливали на вас, как быков на красную тряпку. Думаешь, нам просто отказаться от цели, которая была вбиты в наши головы? — Сказал Ашер, пока его напарник расслаблялся от прохлады.
— Тогда почему вы согласились?
— Надежда, что это все закончится. — Произнес Кевин, глядя мне в глаза. — Я был согласен на смерть, лишь бы это закончилось. Но ваши парни не планировали нас убивать и не предлагали свободу, а возвращаться к Киллиану ни с чем — хуже смерти.
— Почему вы просто не сбежали от него?
— Были те, кто пытался, но все мы знаем, в каком месте они кормят червей. — Взял инициативу Ашер. — А у меня дочь, как я уже и сказал — ради нее я готов на все.
Я кивнула.
Да, я все еще чувствую злость и ярость к этим людям, но чем я была лучше? Я так же убивала, а теперь еще и участвовала в пытках. Совесть, вот, что отличает человека от монстра, которым стал Киллиан. И, пока его люди могли слышать ее призыв, была надежда, что мы сможем обойтись меньшей кровью. Я умыла их, чтобы разглядеть раны на голове, не хотела дожидаться людей Чейза и допустить загноение. Обработала открытые раны перекисью и остановила кровь.
— Скажите, это Киллиан убил Кая? — Спросила я, отжимая полотенце. — И моя авария, это он приложил руку?
— Да.
— Нож Кая у него?
— Он держит его при себе, но кинжал так и не призвал нового владельца, из-за чего Киллиан очень зол. Не знаю, правильно ли я понимаю, но это было первой причиной, почему Киллиан начал искать детей. — Сказал Ашер.
Кевин дёрнул цепями, его голос прозвучал хрипло, словно ржавая пила:
— Он психопат. Искренне верит, что станет новым мессией. Перекроит мир под свои правила.
Ашер усмехнулся, облизывая потрескавшиеся губы.
— Деньги. Власть. Обычная жажда... — Он резко кашлянул, сплёвывая розоватую слюну. — Но это лишь верхушка. Его цель — хаос. Ради самого хаоса.
— А те, кто за ним? — Спросила я, намеренно опустившись на уровень их глаз.
Ашер наклонился вперёд, цепи заскрипели.
— Есть кто-то... Тот, кто даёт ресурсы, прикрывает следы. — Он щёлкнул языком — Использует Киллиана, как таран. А когда стены рухнут.. — Сожрёт его первым, я уверен.
В подвале внезапно стало тише. Даже капли воды, падавшие из крана, замерли в воздухе. Я поймала взгляд Даниэля в дверном проёме — его пальцы белели на рукояти «Сердца Тени».
— Интересно, — Проговорила я, вставая, — Сколько вам заплатили за роль статистов в этом театре абсурда?
— Достаточно, чтобы моя дочь прожила до этого дня. — Он помрачнел. Голос напоминал скрип несмазанных петлей.
Я посмотрела на них под другим углом, Кевин был моложе Ашера, его на эту авантюру подбили или долги, или мечты о хорошей жизни, но Ашер. В нем была мудрость и отчаяние.
— Вы знаете, кто именно и как убил Кая? — Я решила добраться до новых деталей.
— Я был там тогда — Подал голос Ашер. — Со мной был Мэт, его тело вероятнее всего сейчас лежит под завалами в школе, после вашего взрыва. — Он прочистил горло — В ту ночь, Киллиан впервые отправил нас на задание и.. Я не смог. Мне не было страшно за себя, я просто не мог убить человека. И Мэт пошел один. Я не спрашивал, как ему удалось, мне было противно. Но он сам сказал про пожар и что нож подвернулся под руку на выходе. Мы проследили, чтобы никто не выходил из дома, когда из окон начали полыхать языки пламени. У Кая не было шанса, от Киллиана мы узнали, что он не пытался выбраться. Вероятнее всего, он крепко спал, когда Мэт пробрался в квартиру.
Картины вспыхивали в сознании, обжигая сильнее клинков. Я видела его таким — Кай, раскинувшийся на простынях с детской безмятежностью, которой не позволял себе при жизни. Его рука свисала с кровати, пальцы почти касались пола, где уже ползла змеёй первая струйка дыма. Воздух густел, наполняясь сладковатым запахом горящей мебели..
Почему не проснулся?
Вопрос вонзился в висок острее ножа. Я сжала виски, пытаясь выдавить образ: Кай, вскакивающий по тревоге за две секунды, как нас учили. Кай, чей слух улавливал щелчок предохранителя за три комнаты. Кай, который никогда не спал глубже поверхностной дремоты — призрак с открытыми глазами.
— Не мог, — Выдохнула я вслух, не узнав собственный голос. — Не мог просто...
Мышцы живота свело судорогой. Я представила, как искры танцуют на его ресницах, как гарь заползает в лёгкие — и ни единого спазма кашля. Ни попытки перевернуться.
Слишком чисто. Слишком... тихо.
Меня начала окутывать паника, пока я не почувствовала крепкие руки, выводящие меня из комнаты..
— Дыши. — Голос Даниэля был тихим — Дыши, Элэйн..