За столом с предателями
Не успела я порадоваться улучшению погоды, как спустя десять минут, дождь снова бил в лобовое стекло так яростно, что дворники едва успевали счищать водяные потоки. Я сжала руль до побеления костяшек, пытаясь разглядеть дорогу сквозь серую пелену.
5:23 утра. Небо светлело, но тучи съели рассвет, превратив мир в мокрый, зыбкий кошмар. СМС родителям ушла минуту назад — глупый ритуал, будто эти строчки могли защитить их от всего, что ждало меня здесь...
«Пишите, как будете в самолете...»
Ответ пришел почти сразу: смайлик, сердечко, обещание написать. Я чуть улыбнулась, но взгляд метнулся в зеркало — и ледяная игла вонзилась под ребра.
Сзади, сквозь дождь, мерцали два красных глаза. Мотоцикл. Черный, без номеров. А за ним — внедорожник, огромный, как демон из сна.
— Дыши, Элэйн — Сказала я себе.
Сердце застучало в висках. Вспомнились уроки Кая. Нога вжала педаль в пол. Мотор взвыл, машина рванула вперед, но дождь превратил асфальт в каток.
Мотоцикл пристроился сзади. Водитель в черном шлеме. Внедорожник навис слева, подминая к обочине. Звук металла о металл — их крыло толкнуло мою дверь.
Столкнут. Сейчас столкнут.
Рывок руля — удар пришелся в пустоту. Мотоциклист взревел, догоняя. Внезапная ярость затмила страх: "Они решили, что я легкая добыча. Кай бы назвал это ошибкой." — подумала я.
«Резкий тормоз — и поворот. Заставишь их промахнуться».
Дыхание стало огнем в груди. Подсветка мотоцикла приблизилась вплотную. Я дождалась, пока его переднее колесо поравняется с моей дверью, и ударила по тормозам. Резина взвыла. Он пронесся мимо, потеряв равновесие. Еще секунда — и я газовала снова, днище машины скребло асфальт.
Но мотоцикл не отставал. Внедорожник рванул вперед, пытаясь отрезать путь. Глаза слипались от пота, дождь ревел, как живой.
«Если не можешь уйти — атакуй первым».
Серпантин. Я отчетливо помнила этот участок, особенно после той ночи: поворот влево, затем резкий обрыв в кювет. Подождала, пока мотоциклист подойдет вплотную, и рванула руль вправо, подрезая его. Он влетел в мокрую обочину, колесо заскользило по грязи — и черная тень кувыркнулась в канаву с металлическим визгом.
Внедорожник резко затормозил, избегая столкновения. Зеркало поймало вспышку — кто-то выскочил из машины, но я уже мчалась вперед, давя на газ, пока стрелка не уперлась в красное.
Камеры? Пусть штрафуют. Пусть отнимут права. Лишь бы добраться до Даниэля.
Через десять минут я влетела на площадку перед его гаражом, двигатель захлебывался от перегрева. Пальцы не разжимали руль, пока он не выбежал на улицу в одних пижамных штанах.
— Элэйн?!
— Киллиан точно работает с кем-то в сговоре — Выдохнула я, чувствуя, как тело дрожит мелкой дрожью. — И, кажется, теперь они знают, где мы.
Дождь хлестал его по лицу, но он просто кивнул, стаскивая меня с сиденья.
— Уверен, они и так знали. Заходи. Быстро.
Дверь захлопнулась, отрезая прошлый час от настоящего. Но даже в тепле его кухни я слышала вой мотора.
Даниэль впился в меня взглядом, будто пытался прочитать между строк больше, чем я готова была сказать. Его кухня, до этого пахнущая кофе и корицей, теперь казалась клеткой с наэлектризованным воздухом.
— Расскажи всё, — Приказал он, отчеканивая слова. Каждую деталь.
— Внедорожник... не видела водителя. А на мотоцикле — мужчина, среднего роста, в черной экипировке, — Голос предательски дрогнул. — Шлем с затемненным визором.
Даниэль ударил ладонью по столу. Чашка с недопитым чаем подпрыгнула, обжигая меня брызгами.
— И ты решила ехать одна? Серьезно, Элэйн? После всего, что произошло?
Адреналин, еще кипевший в крови, вспыхнул яростью.
— А что, мне снова нужно было звать тебя в родительский дом? Это точно бы выглядело подозрительно!
— Это не значит, что надо лезть под пули, как героиня дешевого боевика!
— Пули? Они пытались столкнуть меня с дороги, а не расстрелять!
— О, прости, я забыл — это же совсем другая категория риска! — Его сарказм резал как нож. — Может, в следующий раз подождешь, пока они подожгут машину?
Я вскочила, стул грохнулся на пол. Где-то на краю сознания мелькнуло: так кричат только те, кто боится потерять. Но его страх обжигал сильнее правды.
— Я не маленькая девочка, которую надо прятать! Если бы не навыки Кая...
— Кай мертв! — Рявкнул он, и тишина ударила громче любого крика.
Губы он сжал сразу, будто хотел поймать слова на лету. Но было поздно. Я ощутила, как что-то рвется внутри, как рана, которую только начали зашивать.
— Да, мертв, — Прошептала я. — И это единственная причина, почему ты вообще говоришь со мной?
Мы не услышали, как открылась дверь. Не заметили Элис и Джейка, пока тот не произнес своим вечно-ленивым голосом:
— Ставлю двадцатку, что Элэйн запустит в него нож.
Мы обернулись синхронно. Элис, в мятом худи и с растрепанными волосами, щурилась от света. Джейк, как всегда, невозмутимый, облокотился на косяк, держа в рухе кружку с надписью «Не разговаривай со мной, пока не выпью это». "Черт, он серьезно привез ее с собой?" — подумала я, но тут же отмахнулась от этих мыслей.
— Вы закончили устраивать цирк? — Спросила Элис, зевая. — Или продолжите орать так, что соседи вызовут экзорциста?
Даниэль отвернулся, с силой проводя рукой по лицу. Я скрестила руки, пытаясь скрыть дрожь в пальцах.
— Рассказывай, — Элис плюхнулась на диван, закутавшись в плед. — Судя по твоему виду, тебя пытали пылесосом.
Пришлось повторить всё с начала. Каждое слово будто выдирали клещами. Джейк слушал, постукивая пальцем по кружке, потом резко прервал:
— Стоп. Ты уверена, что внедорожник был черный? Не темно-серый?
— Да какая разница? — Взорвалась я.
— Разница в том, что серые чаще арендуют, — Парировал он. — Черные покупают.
— Блестяще, Шерлок, — Фыркнула Элис. — Значит, у нас таинственный богач с плохим вкусом?
Даниэль поднял руку, словно пытаясь остановить лавину.
— Тебе не стоило ехать одной. Это безрассудство — Послышалось от Джейка.
— Опять? — Я закипела. — Вы трое будто сговорились! Я не ребенок!
— Нет, ты хуже, — Встряла Элис, внезапно серьезная. — Дети хотя бы знают, когда просить помощи.
Это стало последней каплей.
— Значит, я идиотка? Отлично! Спасибо за поддержку!
Я метнулась к лестнице, сбивая со стола пустую бутылку. Она покатилась, звонко стуча по полу. Пулей добралась до своей комнату.
— Элэйн, подожди... — Даниэль шагнул ко мне, нас отделяло всего метра полтора, но я уже захлопнула дверь комнаты, вжавшись спиной в дерево.
Снаружи зазвучали приглушенные голоса: «...слишком жестко», «...сама напросилась», «...я должна была ее поддержать, обнять».
Я уткнулась лицом в подушку, глуша рык, рвущийся из горла. Обнять. Как будто это могло склеить осколки, в которые превратилось утро.
Но даже сквозь ярость я знала: они правы. А это злило больше всего.
Комната стала моим панцирем. Я метала нож в мою импровизированную мишень, приколоченную к стене, раз за разом, пока пальцы не онемели от ударов. Лезвие вонзалось в дерево с сухим стуком, будто выбивая из меня злость. Я даже не переживала о стенах.
— Ему хватит денег, чтобы это починить — Ворчала я.
Потом — книга в ванне, где я пыталась утонуть в чужих словах, чтобы не слышать собственных мыслей. Вода остывала, а я все лежала, наблюдая, как пар растворяется в воздухе, как моя решимость.
Голод оказался сильнее гордости. Живот заурчал так громко, что даже нож казался менее угрожающим, чем перспектива съесть собственный гнев. Я вышла на кухню, изображая бурю в миниатюре: шаги громче, чем надо, взгляд прикован к полу, будто он виноват во всем.
Они сидели за столом — все трое. Молчание повисло, густое, как смог. Я прошла мимо, ускоряя шаг, схватила тарелку и начала швырять в нее всё подряд: холодную пасту, куски сыра, виноград, который покатился по полу, словно сбегая от позора.
— Прям как енот-оборванец, — Хихикнула Элис.
Джейк фыркнул, прикрыв рот ладонью:
— Только еноты милее. И тише.
Я бросила на них взгляд, от которого должно было что-то загореться, но они лишь заулыбались. Даниэль молчал, следя за мной взглядом, тяжелым, как свинец.
— Поешь с нами, — Сказал он, когда я уже была в дверях.
— Я не ем за столом с предателями, — Бросила через плечо, гордо щелкнув дверью.
Но даже сквозь стену слышала, как Джейк засмеялся:
— Вернулась капризная Элэйн. Ставлю пятьдесят баксов, что через час она выйдет за шоколадом.
Я ничего не сказала, лишь громко в очередной раз хлопнула дверью так, чтобы они слышали на первом этаже.
После обеда Элис пробралась ко мне, я держалась так же обижено, хотя в глубине души мне хотелось поговорить. Тогда она воспользовалась своим запрещенным приемом и сжала меня в своих объятиях руками и ногами.
— Отпусти! — Зарычала я, дрыгаясь, но она только сильнее сжала объятия.
— Не-а. Пока не перестанешь дуться. Знаешь, я могу так часами. У меня в детстве был рекорд — три часа на кузене, пока он не согласился отдать моего мишку.
— Ты невыносима!
— Я не отпущу тебя, пока ты не перестанешь дуться — Сказала она.
Я еще какое-то время держалась, но потом не смогла сдержать улыбки и наиграно пыталась от нее оттолкнуться..
— Мы просто все волнуемся о тебе. Мы уже однажды чуть тебя не потеряли, хотя ты была сильнее и целостнее, чем сейчас. Просто пойми нас..
— Я понимаю — Призналась я — Просто меня бесит, как Даниэль отчитывает меня, словно я ребенок.
— Тебя это бесит, потому что он привлекательный, сильный и богатый мужчина? — Пыталась Элис вывести меня на чистую воду. Я раскраснелась и стала просить ее заткнуться, чтобы она не несла чушь, но эта змея уже сделала свои выводы, от чего начала меня подкалывать.
Мы какое-то время пролежали в обнимку на кровати, а потом она все таки вытащила меня вниз. Я с опущенным взглядом вошла в гостинную, Джейк и Даниэль смотрели на меня, когда я вытянула из себя "простите". Джейк тут же подлетел ко мне, закину меня на плечу и начал раскручивать.
— Еще раз покажешь свои зубки, я привяжу тебя к тому столбу на улице и оставлю под дождем на весь день, пока ты не усвоишь урок.
— Тогда я разберу всю твою машину по деталькам и буду смотреть, как ты пытаешься все исправить.
— Вот зараза — Засмеялся Джейк и раскрутил меня еще сильнее, прежде, чем поставить на пол, отчего я чуть пошатнулась и врезалась в грудь Даниэля.
— Прости — Я снова опустила взгляд — Я понимаю, что ты так проявляешь заботу, просто..
— Ты меня прости — Сказал он, не дав мне договорить. И я посмотрела ему в глаза.
Его взгляд был, как шторм на горизонте — темный, беспокойный, но где-то в глубине мерцал просвет. Элис кашлянула нарочито громко:
— Если вы сейчас начнете целоваться, я потребую плату за шоу.
Мы отпрянули друг от друга, как обожженные. Джейк застонал, швырнув в нее диванной подушкой:
— Ты вечно все портишь!
Но я уже смеялась, и смех этот был похож на освобождение. Пока они спорили, я поймала взгляд Даниэля. И в тот момент поняла: завтра будет новое преследование, новые опасности, но сегодня.. Сегодня мы, слава богам, целы.