Ты сходила куда?
Селин
Кухня Серены пахла жасмином, дорогим вином и легкой беспечностью, которой здесь, казалось, всегда было в избытке. На столе стояли две бутылки красного - одна уже пустая, вторая наполовину опустошенная. Между нами валялись кисточки, тюбики с краской и лист акварельной бумаги, на котором Серена выводила что-то яркое и абстрактное, а я - неохотно, сжав зубы, - кляксу, больше похожую на след от раздавленного насекомого.
— Ну так что? — Серена мазнула кистью по бумаге, оставив кроваво-красный след. — Где ты пропадала вчера?
Я на секунду задержала взгляд на своем «шедевре».
— В морге.
— Повтори. — кисточка Серены замерла в воздухе.
— Морг. Учебный. При медуниверситете.
— Аааа, — подруга медленно положила кисть, взяла бокал, сделала большой глоток. — Это, конечно, научный интерес.
— Именно так.
— Боже, — Серена закатила глаза. — Только не говори, что ты разделась при трупах! Хотя стоп... — Она прищурилась, изучая Селин. — Это же ты. Ты могла.
Селин скривила губы.
— Ничего не было.
— Ни-че-го?
— Только поцелуй.
Серена подавилась вином.
— Что?!
— Ты ослышалась.
— Нет, дорогая, я ослышалась бы, если бы ты сказала «я ему глотку перерезала». Но поцелуй? — Серена поставила бокал так резко, что вино расплескалось. — Это новый уровень. Даже для тебя.
— Это было... неловко. — я потянулась за бутылкой, налила себе еще - слишком много, слишком быстро.
— Ооооо, — Серена протянула слово, будто только что поняла что-то очень важное. — Он первый раз целовал убийцу?
— Серена.
— Что? Я просто уточняю!
Я провела рукой по лицу, оставив на щеке синий след от краски.
— Мы просто... говорили. О смерти. И о детстве.
Шутливый блеск в глазах Серены погас. Она замерла, бокал на полпути ко рту.
— Чёрт. Ты серьёзно. — Она медленно опустила бокал. — Ты ему про детство рассказывала?
Я не ответила.
Тишина. Даже холодильник перестал гудеть.
Серена откинулась на спинку стула, свистнула.
— Ну всё. Ты труп.
— Что?
— Ты же знаешь правило. Никаких личных историй. Никаких «а вот когда я была маленькой». — Серена налила себе еще вина, но теперь ее движения были резкими. — Адриан вырежет тебе язык, если узнает.
— Он не узнает. — я сжала бокал так, что стекло затрещало.
— О, милая, — Серена усмехнулась, но в ее глазах не было веселья. — Я уверена, что он уже знает.
За окном резко завыл ветер.
И я вдруг почувствовала, как по спине пробежал холодок. Не от страха. От предвкушения.
Потому что если Адриан действительно знал...
Мы перебрались на диван, утонув в груде разноцветных подушек. Серена налила третий бокал- уже небрежно, вино плеснуло на белоснежную обивку, оставив кровавый след.
Я прижала колени к груди.
— Я не знаю, что делаю, — пробормотала я, вертя бокал в пальцах. — Это же просто... развлечение. Да?
Серена фыркнула:
— Развлечение со свиданием в морге? Оригинально.
— Для меня это всё такое новое. — я прикрыла глаза. — Мы будто прячущиеся от родителей подростки в подъезде.
— Только вместо сигарет - трупы, а вместо музыки - гул холодильников. — Серена наклонилась, подмигнула. — Но это своя романтика, да?
Я не ответила. Смотрела на вино, на его конденсат, стекающий по стеклу.
— Но когда он говорит об убийцах, жертвах... — она вдруг подняла глаза, — он смотрит на меня так, будто я миллион долларов, ожидая подвоха. Но подвоха нет и глаза превращаются во... Влюбленные?
Серена замерла. Бокал застыл на полпути к губам.
— Охренеть. — Она поставила вино на стол с глухим стуком. — Ты влюбилась.
— Нет!
— Да!
Тишина.
Серена резко встала, прошлась по комнате. Её босые ноги шлепали по плитке.
— Пять лет, — вдруг сказала она, голос сдавленный. — Пять лет я слушала твой бред, а этому заучке ты за три встречи душу открыла?
Я напряглась.
— Он психолог. Умеет располагать к себе.
— О, да ладно! — подруга резко обернулась. — Я тебя из-под пуль вытаскивала, а он что? Показал мозг с опухолью - и готово?
— Это не так. — я сжала бокал так, что стекло затрещало.
— Тогда как?
Мы смотрели друг на друга - я, сжавшаяся в углу дивана, и Серена, стоящая посреди комнаты с трясущимися руками.
Неловкое молчание растянулось. И тут я поняла. Серена не просто смеялась. Не просто ревновала.
Она боялась. Боялась потерять меня.
— Серена... — я осторожно протянула руку.
— Ладно, ладно. — Та махнула рукой, натянуто улыбаясь. — Забудь. Просто... будь осторожна, ладно?
Она налила четвертый бокал.
Я смотрела, как подруга пьет большими глотками, словно пытаясь смыть что-то горькое. И вдруг осознала - я никогда не видела Серену такой.
Настоящей. Без масок. Без шуток.
Просто - испуганной девчонкой, которая боится остаться одна.
— Я никуда не денусь, — тихо сказала я.
Серена фыркнула, но глаза ее блестели подозрительно.
— Конечно. Потому что если ты решишь свалить с этим психом - я найду вас обоих и отравлю.
— Знаю.
— И мозги его выложу в формалин.
— Знаю.
— И буду показывать студентам как пример неправильного выбора партнера.
Я рассмеялась. Серена — тоже. Но где-то между нами уже висело что-то невысказанное. Что-то, что изменилось.
Навсегда.
Серена достала текилу. Бутылка с надкусанным перчиком внутри грохнула о стеклянный стол, когда она её поставила.
— Всё, хватит вина. Пора на тяжёлую артиллерию переходить, — заявила она, наливая две стопки. Соленый лимон уже лежал на блюдце.
Я взяла свою стопку, но не выпила - вертела в пальцах, смотрела на искаженное отражение в стекле.
— Ты думаешь, я не помню, как ты меня от того психа спасла? — тихо говорю я. — Но это другое!
Серена фыркает, опрокидывает текилу в горло, закусывает лимоном.
— Чем? Тем, что он тебе в морге трупов показывал?!
— Да!
Стопка в моей руке дрожит.
— Потому что он не боится того, что я есть! Даже если узнает!
Грохот.
Серена роняет бокал. Он разбивается о пол, осколки разлетаются, как её глаза - широко, шокировано.
— Ты... ты же ему не сказала?
Тишина. Слишком громкая.
Я не отвечаю. Не могу. Но мое лицо - открытая книга, которую подруга читает с первого взгляда.
— О боже... — Серена медленно поднимается, отступает на шаг. — Ты рассказала.
— Нет. Просто... Он работает в этой сфере. Он сам все...
— Достаточно!
Серена хватается за стойку, будто пол под ней качнулся.
— Ты знаешь, что будет, если...
— Он не предаст.
— Ты в этом уверена? Настолько?
Кулаки непроизвольно сжимаются. Где-то глубоко - не уверена. Но я не могу в этом признаться. Не перед Сереной. Не перед собой.
— Я контролирую ситуацию.
"Ложь. Ничего не под контролем. Но признать это - значит признать, что он уже значит слишком много."
— Контролируешь? — Серена резко смеётся, и в этом звуке — что-то близкое к истерике. — Селин, ты же не дура. Ты знаешь правила. Одно слово не туда - и...
Она делает резкий жест рукой - как нож, перерезающий горло.
— Ты же понимаешь, что нельзя рассказывать ему о работе. Ни слова.
"Будто я этого не знаю", — мелькает в голове.
— Я не идиотка.
Серена прищуривается:
— Ага, конечно. Ты уже рассказала ему про детство. Про кошку. Что дальше? Пригласишь его на "работу" в качестве зрителя?
"Безопасность превыше всего. Это первое правило. Без исключений", - напоминаю себе я, но где-то в глубине души уже зреет раздражение.
— Я контролирую ситуацию.
Серена вскидывает брови.
— Ты целуешься с ним в морге, рассказываешь о своём дерьмовом детстве, а теперь сидишь и краснеешь, как школьница!
"Она права. Это слабость. Но почему тогда мне так хочется ей возразить?"
— Он ничего не знает о делах. И не узнает. — я стискиваю зубы.
"Но если я ошибусь - умру не только я", — завершаю мысль, глядя на свою тень в темном окне.
Я встаю. Внезапно комната кажется слишком маленькой, воздух - слишком густым.
— Он другой. Лиам поймет.
— Они все "другие", пока не становятся проблемой!
— Не он.
Серена замирает. Смотрит на неё, будто видит впервые.
— Чёрт... Ты серьёзно.
Она медленно подходит, берет меня за плечи. Ее пальцы дрожат.
— Слушай, если ты... если ты решила, что он твой шанс выбраться — я пойму. Но. — Она вдруг резко встряхивает её. — Но если ты ошибешься, ты умрёшь. И он тоже. Ты это понимаешь?
— Я знаю. — отвожу взгляд
— Знаешь? И всё равно готова рискнуть?
Тишина.
Где-то за окном проезжает машина, луч фар скользит по стене, освещая их лица — Серены, искаженное страхом, и мое — непроницаемое, но с трещиной, тонкой, как паутина.
— Я не знаю, — наконец признаюсь я.
И в этом признании - вся правда. Серена отпускает меня, отходит к столу, наливает ещё текилы. Пьёт.
— Ладно. Тогда хотя бы запомни: если что - я рядом. Даже если ты идиотка.
— Знаю. — я немного улыбаюсь
— И мозги его в формалин я всё равно положу.
— Обязательно.
Мы смотрим друг на друга, и в этом взгляде - годы дружбы, крови, страха и чего-то ещё, что не требует слов. Серена протягивает мне стопку.
— Пей. Проблемы решим потом.
— Потом. — и я беру
Мы выпиваем. Молча. Потому что всё, что можно сказать, уже сказано.
Мы сидели на полу среди осколков, спина к спине, как когда-то в подвале старой больницы. Серена первой протянула руку - проверила мою ладонь на порезы.
— Ладно, — выдохнула она, отбрасывая осколок. — Рассказывай про своего ботаника. Но если он тебя предаст...
— Значит, второе свидание одобряешь? — я рассмеялась - тихо, хрипло.
Серена схватила бутылку, допила остатки прямо из горлышка.
— Только если я буду следить за вами из холодильника!
Мы грохнулись на пол, давясь смехом.
И в этом смехе было что-то хрупкое - будто стекло, которое уже не склеить, но можно аккуратно обойти.
Я поймала взгляд подруги.
— Мы всё ещё...
— Да заткнись, — Серена швырнула в неё подушкой. — Конечно, подруги.
Когда бутылка текилы опустела, я вдруг поняла страшную вещь: даже если Лиам исчезнет - растворится в синих лампах морга, как все остальные, то Серена останется.
"И это... страшнее, чем любая пуля."
Потому что теперь мне есть что терять. По-настоящему.
Серена зевнула, растянулась на полу.
— Ладно, психованная. Где будет второе свидание?
Я улыбнулась.