Анатомия секретов
Селин
Он стоял у входа в морг, теребя пропуск в пальцах, будто пытаясь решить — сжечь его или все-таки войти. Лаборантский халат висел на нем нелепо, как костюм на перепуганном ребенке.
"И зачем я согласилась на это?"
Я подошла бесшумно — привычка. Пальцы легли ему на плечо, и он вздрогнул так, что чуть не выронил пропуск.
— Ты вообще понимаешь, куда меня позвал? — прошептала я прямо в ухо.
Он обернулся, глаза расширились.
— Это... нейтральная территория. Наука.
— Наука, — повторила я, сдерживая ухмылку. — Конечно.
Холодный коридор морга встретил нас запахом формалина (меня начало мутить, к этому запаху невозможно привыкнуть) и тишиной, нарушаемой только гулом холодильников. Стены выложены кафелем, слишком белым, слишком чистым для места, где хранят мертвецов.
Лиам заерзал, когда я осмотрела помещение.
— Я тут... пишу статью, — начал он, слишком громко для такого места. — О связи между способом убийства и отношениями жертвы с убийцей.
— Мило.
— Вот, смотри. — Он ткнул пальцем в бумаги, разложенные на столе рядом с... ну, с пациентом. — Ножевые ранения в живот - чаще всего личные, эмоциональные убийства. А вот удары в спину...
— Предательство, — закончила я.
Он замолчал, удивленный.
— Ты читала мои работы?
— Угадала.
Я подошла к одному из столов, провела пальцем по металлической поверхности. Холодная.
— Так что, это наше первое свидание? — спросила я, поворачиваясь к нему.
Он покраснел.
— Я... не думал об этом так.
— Конечно нет. Ты же аналитик.
Я подошла ближе, заставив его отступить к стене.
Меня отвлек резкий звук. Где-то в глубине морга щелкнул выключатель. Тень промелькнула в коридоре.
"Мы не одни."
Но когда я обернулась - там никого не было. Только холод. Только мертвые.
И Лиам, который смотрел на меня так, будто я была самым живым человеком в этом месте.
Синий свет ламп делал вены на руках Лиама неестественно четкими - будто под его кожей текла не кровь, а чернила. Я наблюдала, как они пульсируют у него на запястье, когда он нервно перебирал страницы своей статьи.
— Родители считали, что сказки — для слабаков, — вдруг сказал он, не поднимая глаз. — Вместо «Колобка» перед сном - разбор кейсов по девиантному поведению.
Я приподняла бровь.
— И как, помогло? Вырос образцовым психологом?
— Хуже. — Он усмехнулся. — Вырос психологом, который изучает, причины становления или рождения психопатом, особенно его. — конец фразы был сказан шепотом.
Злость и грусть одновременно появились в его глазах.
— Отец умер семь лет назад, — продолжил Лиам, и его голос стал ровнее, будто он говорил о погоде. — Убийство.
— Ирония.
— Да. — Он наконец посмотрел на нее. — И знаешь, что я почувствовал? Облегчение.
Я замерла. Я знала это чувство.
— Мой брат заставил меня убить кошку, — вырвалось у меня прежде, чем я успела подумать.
Лиам застыл.
— Мне было семь. Я хотела спасти ее, спрятать в подвале больницы. — мои пальцы сами собой сжались, будто снова держали тот нож. — Он нашел. Сказал, что жалость - слабость. Что если я не сделаю это сама...
— Он сделает хуже, — тихо закончил Лиам.
Его глаза потемнели — не от злости, а от чего-то более сложного. Понимания.
Где-то упала банка с фрагментом легкого. Стекло разлетелось по полу, куски ткани покатились к нашим ногам.
— Черт! — Лиам присел, начал собирать осколки.
Я опустилась рядом. Наши пальцы случайно соприкоснулись над осколком - и мы оба отдернули руки, будто от удара током.
— Вчера я спасла кошку, — резко сказала я, вставая. — С котятами.
Лиам замер, все еще на корточках, с осколком в руке.
— Почему?
— Чтобы посмотреть, как ты сейчас выглядишь. — я ухмыльнулась, наблюдая, как его лицо проходит через шок, замешательство и что-то еще... интересное.
Но вместо отвращения - того, на что я рассчитывала - он медленно встал и шагнул ближе.
— Ты солгала.
— Что?
— Не для того ты их спасла. — Его голос был тихим, но твердым. — Ты сделала это, потому что ты — не он.
Я почувствовала, как что-то горячее и колючее подкатывает к горлу.
— Не анализируй меня, — прошипела я.
— Тогда перестань врать. Себе в первую очередь.
Мы стояли так близко, что было видно мое отражение в его зрачках - силуэт в синем свете, будто запертый в аквариуме.
Где-то капала вода. Холодильник гудел.
А я чувствовала - и ненавидела себя за это.
Блуждая взглядом по пространству, я старалась отвлечься. Синие лампы отбрасывали призрачное свечение на ряды стеклянных сосудов, выстроенных на полках. Три сердца, вторые легкие, печень, мозг и глаза.
Глаз. Самый странный экспонат. Он смотрел сквозь стекло, зрачок расширенный, радужка еще сохранила слабый оттенок - возможно, голубой. Зрительный нерв торчал из задней стенки, как оборванный провод.
На одной из полок стоял сосуд с надписью "22 нед.". Внутри - крошечный двуглавый эмбрион, свернувшийся калачиком. Жутко.
На другой стене - ряды металлических дверей - холодильников, каждый с номером и табличкой. Я провела пальцем по ручке одного из них. Металл обжигал холодом. Любопытно.
На выдвижном лотке лежал мужчина, лет сорока.
"Огнестрельное. Скукота."
Следующий холодильник. Женщина, молодая, синяки на шее, пальцы неестественно вывернуты.
"Душил, долго, злился."
Я продолжила, открывая третий.
Мальчик, подросток.
Я замерла. Внутри резко что-то сжалось. Воспоминания готовы были нахлынуть.
— Ты когда-нибудь жалела, что не стала нормальной? — спросил Лиам внезапно.
Голос его был спокоен, но в нем дрожала какая-то странная нота - не осуждение, а почти... любопытство.
Я закрыла холодильник. Встала напротив Лиама. Задержала взгляд на синих прожилках под кожей покойника на столе между нами.
— Нет. — я улыбнулась, не глядя на него. — Но теперь жалею, что не встретила тебя раньше.
Тишина.
— А ты? Если бы узнал, что я в семь лет убила кошку - всё равно бы заговорил со мной в баре?
Лиам не ответил сразу. Он протянул руку, коснулся моего запястья - именно там, где когда-то была кровь.
— Особенно тогда.
Его пальцы были теплыми. Слишком теплыми для этого места.
Я почувствовала, как что-то внутри меня дрогнуло - что-то старое и окаменелое, что я давно считала мертвым.
— Ты идиот, — прошептала она, но не отдернула руку.
— Да.
Мы стояли над трупом, их пальцы сплетались над синими венами мертвеца, и я вдруг поняла страшную вещь: он не боялся меня.
Ни прошлого. Ни крови на руках.
А это...
Это было опаснее всего.
Громкий щелчок дверной ручки заставил нас вздрогнуть.
— Кто здесь? — раздался грубый голос охранника.
Лиам застыл, его глаза расширились, как у пойманного зайца. Я же почувствовала, как по спине пробежал знакомый холодок адреналина.
— Бежим, — прошептала я, хватая его за руку.
Мы рванули к черному ходу, наши шаги гулко отдавались в пустых коридорах. Лиам споткнулся о швабру, я едва удержала его от падения, и он рассмеялся - нелепо, истерично, как ребенок, который только что украл печенье.
— Меня убьют! — выдохнул он, когда мы выскочили на улицу.
— Пусть попробуют, — огрызнулась я, но смех уже подкатывал к горлу.
Мы бежали, не разбирая дороги, пока не оказались в каком-то глухом переулке. Лиам, задыхаясь, облокотился о стену, его халат был испачкан в пыли, волосы взъерошены.
— Мы... мы только что сбежали из морга, — пробормотал он, словно не веря в это.
— Поздравляю, теперь ты настоящий преступник.
Он посмотрел на меня. В его глазах было что-то новое - не страх, не осторожность, а... дерзость?
— Селин... — он сделал шаг вперед.
Я знала, что он хочет. И я могла остановить его. Но почему-то не стала.
Он наклонился неуверенно, как будто боялся, что я оттолкну его. Его губы коснулись моих - слишком мягко, слишком нерешительно.
"Неправильно," — подумала я.
Но я не отстранилась. Я ждала.
И Лиам, почувствовав это, стал смелее. Его руки коснулись моей талии, робко, будто боялись сломать что-то хрупкое.
А я...
Я не знала, что со мной происходит.
В груди было тепло. Слишком тепло. Как будто кто-то зажег внутри меня огонь, и я не знала, как его потушить.
Я должна была ненавидеть это.
Но...
Но я просто закрыла глаза.
И позволила ему целовать меня.
Когда мы наконец разошлись, он смотрел на меня так, будто я была чем-то нереальным.
— Ты... — он запнулся.
— Давай без глупостей, — оборвала я, но без злости.
Он улыбнулся. И я вдруг поняла, что мне нравится эта его улыбка.
"Черт."
— В следующий раз, — сказала я, отходя назад, — я устраиваю свидание.
— Я знаю, — он все еще улыбался.
Я уже придумала, куда мы пойдем. И это будет намного опаснее, чем морг.