Часть 8. Возвращая себя...
Адам глядел на меня ошарашенными глазами, переводя их с сына на меня и обратно, точно просил у него помощи. Его рот приоткрылся, дабы что-то сказать, может, даже пошутить, однако никаких слов я так и не услышала. Через несколько мгновений он усмехнулся в ладонь, что легла на его лицо, и произнёс:
— Кажется, я снова перебрал.
Как только он произнёс что-то более длинное, я услышала запах крепкого алкоголя. Что ж, здесь он не соврал: он действительно выпил.
— Пап, это твоя дочь, Дездемона. — мягко объяснял Каин, приобняв меня за плечо.
— Пошёл на хуй. — резко ответил он сыну.
— Папа!
— Чё ты хочешь от меня?! — повысил он тон, игнорируя его замечание. — Я точно помню, что у меня было три пиздюка. Меня не наебать!
— Брось, Каин. Он не в курсе. — напомнила я. — Адам так и не узнал про меня. Кроме тебя и мамы никто не знал...
— Нет, я всё-таки не перебухал, а недобухал. — задумчиво потряс Адам указательным пальцем, а после — развернулся в сторону гостиной: —Эй, Кошак!!!
— Пошёл к чёрту! — послышался низкий голос Хаска. — Я тебе и миллиграмма больше не налью, уёбок!
— Ладно, тогда сам возьму! — криком отвечал он.
— Ты не притронешься к моему бару!
— Я, блять, Адам! — сорвался он на крик.
— Хуядам!
Мужчина вдруг снова развернулся и глубоко задумался, приложив указательный палец с широким кольцом к подбородку и проведя помутнёнными глазами по ковру на полу. На миг мне показалось, что он разгадал тайну Вселенной, пока он не выдал:
— Хорошая рифма, надо будет записать.
— И ты ничего не скажешь? — постарался мой брат поймать его взор, да хотя бы напомнить о нас.
— Могу ещё раз послать.
— Пап!
— Всё в порядке, ребят, правда. Думаю, он ещё не готов говорить об этом. — раздумывала я. — Подождём, пока он протрезвеет.
— Это он ещё трезвый. — негромко вздохнул Каин, убрав ладони в карманы брюк и отвернувшись в сторону, будто проверял, не подслушивали ли нас. — Пап, это сестра-близнец Сифа. Они родились в одно время, просто... Мама скрывала от нас рождение дочери.
— Хах, не, я в это не поверю. — усмехнулся он и уже сделал шаг в противоположном направлении, как вдруг на мгновение замер и вновь развернулся. — Ах, да... — Каин взглянул на него с едва разгоревшейся надеждой в глазах, ожидая его последующих слов. — Не говори этому Котяре, что я был в баре.
Брат разочарованно закрыл глаза и выдохнул до конца.
— Да. Папа.
— Молодцом! — наставил на него пальцы-пистолетики Адам и скрылся где-то за поворотом.
— Мне очень жаль. — встал передо мной Каин. — Я надеялся, что вы не пересечётесь.
— Ничего. Ещё пересечёмся... — пообещала я, провожая взглядом его массивную спину, облачённую в какую-то кожаную куртку.
— Пойдём лучше к остальным? Они более приятная компания, честно!
— Я бы хотела узнать, где моя комната и как она выглядит. — монотонно возразила я.
— Мне пойти с тобой? — обеспокоенно спросил он, когда мой взгляд изменился.
— Нет, не надо. Я... хочу побыть одна.
— Ты не парься по поводу отца. Я... заставлю его протрезветь и познакомиться с тобой, я обещаю! Я...
— Не стоит! — прервала я его поднятой ладонью. — Само как-нибудь... Знаешь, я прожила без него семь с половиной тысяч лет и смогу прожить без него и оставшуюся вечность.
Не дождавшись ещё каких-либо ещё слов от брата, я повернулся в другую сторону к лестницам и стала подниматься по ступеням, стискивая в руках книгу.
— Мне очень жаль, Мони! — крикнул он напоследок. И теперь уже я оставила его без ответа.
Когда я попала на второй этаж, свет на котором был тусклее, а сама атмосфера гостеприимнее, я стала по цифрам на дверях отыскивать мою комнату. Мне потребовалось меньше минуты, чтобы понять, в каком порядке расположены номера, и ещё две минуты, чтобы дойти до своей комнаты, ступая по вишнёвому ковру.
Вот и дверь моей спальни. Я вставила ключ в скважину, повернула его, услышала характерный щелчок, вошла... Комната оказалась просторной, с большими окнами до потолка с видом на переднюю часть города. Справа располагалась огромная кровать с бордовых тонах и багряными балдахинами со светящейся гирляндой, слева от неё — шкаф с зеркалом в полный рост, а справа — туалетный столик с подсветкой. В левой части был расположен столик с диваном и парой кресел.
Бог мой, да тут можно жить!
Закрыв за собой дверь, я подбежала к дивану и села на него, лихорадочно открывая книгу. В центре столика находился стакан с канцелярскими принадлежностями, и я жадно схватила из него карандаш, быстро написав на полях книги цифры, будто боясь, что я их забуду...
Семь тысяч лет...
Неужели эти святоши и вправду подумали, что я не совершила ни одного плохого поступка? Да, ведь, копаясь с моей голове — а они наверняка это делали, не поверив мне на слово — они не нашли ни одного воспоминания, где я совершила какое-либо злодеяние. И не потому, что я его не совершала, а потому что я его забыла.
Я и не заметила, как начала зловеще улыбаться...
Да, я стирала себе память, оставляя в голове лишь свою жизнь с лучшей стороны, словно торт, задняя часть которого откусана, но спереди-то этого не видно. И цифры... Эти цифры — ключ к воспоминаниям.
Я додумалась об этом лишь несколько сотен лет назад, когда был написан "Отелло". Я зашифровала заклинания в тексте, запомнив очередность строк, слов и букв, а потом, соединив их, я произносила те вслух, возвращая память, а вместе с ней и заклинания.
И себя...
Перед своей добровольной смертью я также удалила все свои воспоминания, чтобы их не нашли, а теперь, когда в моих руках снова лежит книга, я могу воспользоваться цифрами и вернуть память.
Поиск необходимых букв занял всего полчаса. Когда они были выписаны на лист, я прочла их вслух...
Ох, это чувство... словно в твоей голове порхают бабочки, а по коже ползает приятный холодок...
И теперь я знаю, почему мне нельзя было погибать столько времени, какова моя цель, какова я сама и...
Что делать дальше...
Я поднялась с тёмного и мягкого дивана, оставляя всё на столе. Однако, как только я разглядела что-то под дверью, то замерла: там лежал кусочек бумаги, содержащий в себе какие-то короткие слова. Я подошла ближе и подняла его, уже предполагая возможные варианты.
"В полночь в коридоре у лестницы".
Мои губы накрыла самодовольная улыбка. Я уже знала, кем оставлена записка, зачем её оставили и что случится дальше...
И я не могла дождаться этой встречи...