Часть 9. За обедом.
Чуть позже, лёжа на своей кровати, в руках я вращала эту записку, пальцами проводя по буквам, по углам, загибая их, предаваясь недавним воспоминаниям. Уже около двух часов я копалась в собственной голове, прокручивая все свои забытые события словно фильм. Иногда я удивлялась, что действительно так поступила, порой изумлялась собственной гениальности, а чаще — чувствовала желание снова стереть себе часть каких-то событий.
Но потеря хотя бы одного воспоминания уже не делает меня мной.
Да, на суде я сказала, что не совершила ни одного греха, ведь тогда я об этом просто не знала! А сейчас я понимаю, что я грешила, и не раз, и не два... Хотя... В жадности и лени меня нельзя было обвинить, но в остальном я действительно сплоховала. Но в любой из этих ситуаций мне просто приходилось так поступать. Может, это всё пустые оправдания, но у меня своя правда.
Я почти физически ощущала, как в моей голове извилин становится больше, как нечто тёмное снова стало течь по моим венам. Вскоре мне наскучило просто лежать и пялиться вперёд, на невидимую точку, прокручивая свою жизнь, поэтому я вскочила с кровати и подошла к зеркалу.
Ах, да... Эта юбка до пола и скучный свитер...
— Так не пойдёт... Mutare... — прошептала я и провела рукой из стороны и вниз.
Ткань начала меняться прямо на мне, где-то удлиняясь, где-то становясь короче или меняя цвет или текстуру. Мысли приходилось держать под контролем, чтобы не сбиться и не испортить результат. Хорошо, что я практиковалась тысячи лет до этого.
В конце концов, когда одежда была изменена, а результат меня устраивал, я добавила ещё несколько золотых деталей, и одежда была готова.
Мой поражённый взгляд заскользил по короткому приталенному платью чернильного цвета; оно было без лямок, без лишних деталей, в отличие от бесформенного пиджака сверху: его украшали три золотые пуговицы, с золотым шатленом из трёх тонкий цепей, тянущимся от пуговиц до плоских погон на плечах. Длина этого пиджака почти равнялся длине платья, — это и босоножки на шпильках визуально удлиняли ноги.
Свои чёрные как смоль волосы я решила оставить распущенными, прикрепив лишь передние пряди тонкими золотыми шпильками. Как раз в тот момент, когда я прикрепила последнюю заколку, в дверь постучали.
Быстрыми шагами я приблизилась к двери и открыла её только после секундной задержки, удержанную для выдоха. В проёме высветилось лицо брата. Сперва мне показалось, что он хотел что-то сказать, может, даже в чём-то объясниться, однако мой вид сбил его с толку и, прежде чем начать разговор, обвёл меня взглядом и легко присвистнул.
— Сочту за комплимент.
— Каблуки со своим ростом в два с половиной метра? Ты на свидание собралась или что? — усмехнулся он.
— Может быть. — Многозначительно отвечала я, подняв руку к арке и улыбнувшись.
— В Аду всего лишь пару часов, а уже нашла себе кого-то? Я удивлён и даже завидую.
— Да нет, конечно, я просто пошутила. Ты что-то хотел?
— А, да, — встряхнул он головой, точно опомнившись, — там обед вот-вот начнётся. Мы тебя ждём. Ты ведь пойдёшь?
— Да, конечно.
Я вышла из комнаты и закрыла за собой дверь на ключ, бросив тот в карман пиджака под промелькнувшим взором Каина. Вместе мы спустились вниз, где за круглым столом практически все собрались.
— Дездемона! Прекрасно выглядишь! — первая окликнула меня Чарли, помахав рукой так быстро и высоко, словно она выглядывала меня из толпы.
— Спасибо! Всем снова привет! — поздоровалась я, садясь на выделенное Каином мне место и параллельно слушая ответы на моё приветствие.
На себе я словила множество взглядов, на которые постаралась не обращать особого внимания. А если я и встречалась с кем-то взорами, как, например, с Хаском, то просто дружелюбно улыбалась.
Справа от меня сидел Каин, а слева стул пустовал. Когда я уже собралась наклониться к брату и спросить, чьё это место, я услышала, как в обеденную комнату, оглушительно распахнув дверь, кто-то вошёл.
Лица ребят устремились ко входу, а после этого во мгновение ока изменились в не лучшую сторону. Грешники закатывали глаза, ругались про себя, однако вслух не говорили ничего. Хотя могли бы, если их спросить. Только демоница-подросток блеснула восхищением в глазах.
Адам молчаливо ворвался в помещение, уселся слева от меня и закинул ладони за голову, откинувшись на спинку стула. Каин медленно нагнулся вперёд, начав прожигать во лбу отца дыру вопросительно-осуждающим взглядом. Отец, почувствовав на себе тяжесть чужого взора, приоткрыл один глаз и уставился на старшего сына.
— Ничего не хочешь сказать? — сквозь стиснутые зубы интересовался Каин, пальцами сжав край стола.
— М-м-м... — задумчиво протянул он, — нет.
Брат разочарованно выдохнул и, забросив любые попытки перенять внимание отца, начал трапезничать.
— Простите, что опоздал! Был занят... Э... Важными вещами. — вдруг рядом с Чарли на пустом стуле появился Люцифер из золотых искр.
— Как дела, пап? — искренне любопытствовала дочь.
— Ну, знаешь, как обычно...
Люцифер продолжал в общих чертах описывать какую-то свою бумажную работу, пока Чарли со своей девушкой с неподдельным интересом вслушивались в его монолог. Я, машинально подводя ложку супа к губам, не сводила помутнённых глаз с этой семьи. Настоящей семьи... Может, глубоко в душе я завидовала и Чарли, и Каину за возможность разговаривать со своими отцами, жить с ними, в то время как мой даже не знал обо мне.
Когда я жила на Земле в телах детей, я ощущала отцовскую любовь и заботу, но... это такая редкость... Да и это не было настоящим.
Остальные ребята тоже вели непринуждённые диалоги, смеялись, шутили, даже спорили, а именно — Арахнисс и Энджел. Кажется, речь шла о том, насколько второй "незрелый". Хаск его защищал, а Черри, его подруга, подшучивала над Арахниссом в ответ. Краймини, сидящая слева от Адама, изредка бросала на него и его гитару, оставленную у стула, восторженный взгляд, хотя сама и слова не сказала, делая вид, что ест этот суп. Мелкие демоны, которых звали Ниффти и Бакстер, сидели на одном стуле, и первая пыталась накормить второго, а тот, краснея, лишь делал вид, что он в этом не заинтересован. Аластор, как настоящий гурман, отдавал всего себя трапезе, казалось, не замечая ничего вокруг.
Но всё же изредка я ощущала на себе их взгляды: презрительные, вопросительные или просто любознательные.
***
До самого вечера я просидела в комнате совершенно одна, хотя часов в девять ко мне зашёл Каин, и мы немного поболтали о Земле, а ещё он рассказал мне про здешних постояльцев.
Сославшись на усталость, через пару часов я попросила его оставить меня. Он любезно пожелал мне сладких снов и покинул мою комнату.
Как бы мне ни нравилось здесь находится, как бы мне ни было интересно познакомиться с ними поближе, я должна была действовать своим инструкциям. У меня есть куда более масштабные планы...
И сегодня мы приступаем к третьей фазе... — пронеслось в моей голове, когда в без двух минут полночь я покидала свой номер, уверенно шагая на встречу под торопливо бьющееся сердце от нетерпения, возбуждения и сладкой мысли о своей цели.