Глава 4.
Глава 4. События в человеческой жизни развиваются в трех направлениях: хорошо, плохо и ужасно.
Алекс Романо.
— Мы едем на наш склад, — ответил отец после того как закончил телефонный разговор.
— На склад? — повторила я, сбитая с толку. — Я думала, ты сказал, что у тебя их нет, и весь твой инвентарь находится в постоянном движении?
— Это временный.
Машина остановилась перед скромным, обветшалым зданием на окраине города. Отец провел меня внутрь, мимо мерцающих ламп дневного света и низкого гула механизмов. Пространство было заставлено ящиками, бочками и промышленным оборудованием.
Мы добрались до небольшого кабинета в задней части склада. Он вручил мне спортивную сумку, набитую различными инструментами: ломом, набором отмычек и гладким устройством без опознавательных знаков. Это была маленькая, сложная бомба.
— Здесь всё, что тебе понадобится. Мы перехватили информацию о встрече соперников, которая должна состояться сегодня вечером. Мне нужно, чтобы ты установила это устройство до того, как смогут провести обмен. Как только установишь устройство, выскользни и возвращайся к машине.
Я приготовилась, и мы поехали на место назначения. Мысленно я уже прокручивала план снова и снова, надеясь, что не возникнет неожиданностей. Я глубоко вдохнула, стараясь контролировать волнение. Пока мы ехали по дороге, в голове мелькали всевозможные сценарии. Я проверила содержимое сумки: оборудование, перчатки, устройство — всё на месте.
Место встречи оказалось яхтой. Её белый корпус покачивался на спокойной воде, сверкая под лунным светом. Яхта выглядела роскошно, блестя хромом и стеклом, что делало её более подходящей для вечеринок.
Мы подъехали к причалу. Вдали слышался тихий шум прибоя, а в воздухе ощущался свежий морской бриз, который, однако, не снимал напряжения. Я оглянулась вокруг — всё выглядело спокойно, но эта тишина настораживала. Освещённые дорожки на яхте были пусты, лишь несколько охранников небрежно стояли у трапа, словно никто не ожидал беды.
— Удачи, — сказал он, выдыхая дым от сигары, и мягко подтолкнул меня вперёд.
Моя задача была проста: найти место, закрепить устройство и исчезнуть, как будто меня здесь не было.
Я поднялась на борт, стараясь, чтобы мои шаги не выдали моего присутствия. Просторные палубы, блестящие от полировки, казались пустыми, но я знала, что это лишь видимость. Пройдя через остеклённые двери, я оказалась в полутёмном коридоре, ведущем к центру яхты. Глубокое дыхание и лёгкое напряжение в пальцах говорили мне, что я уже на взводе.
Каждый шаг отдавался эхом в этом тихом пространстве. Устройство, которое нужно было установить, казалось маленьким, но его последствия могли быть огромными.
Где-то вдали слышался приглушённый смех и музыка, вероятно, вечеринка на верхней палубе, которая должна была отвлечь внимание от настоящей сделки.
Я приблизилась к целевой комнате — небольшой каюте внизу яхты, где груды ящиков, запакованных и помеченных странными символами, заполнили пространство. Это был их склад — место операции. Я знала, что времени было в обрез. На установку устройства ушли считанные минуты, но каждая из них казалась бесконечной.
Установив оборудование, я выдохнула с облегчением. Однако расслабляться было рано. Напряжение сковывало мышцы, пока я осторожно возвращалась обратно к выходу, стараясь не выдать своего присутствия.
— Поехали! — крикнула я отцу, который тут же умчался, унося нас подальше от этого хаоса.
Я откинулась на спинку сиденья, пытаясь отдышаться.
— Теперь мы отвезём тебя домой, — сказал отец, его голос звучал мягче, чем раньше.
Я грустно ухмыльнулась, зная, что теперь моим домом является дом Кейна.
Машина мчалась по тёмным улицам, адреналин всё ещё бурлил в моих венах. Я лихорадочно прокручивала в голове события прошедшей ночи. Не могла не задаться вопросом о последствиях наших действий.
Когда мы подъехали к дому, я почувствовала смесь облегчения и сохраняющегося напряжения. Глубоко вздохнув, я старалась унять бурю мыслей в голове. После каждого задания ко мне неизбежно приходили мысли о сожалении. Я задавалась вопросом: стоило ли узнать, на кого я на самом деле работаю? Кто эти люди, на которых я нападаю? Но каждый раз эти сомнения были мимолетными, словно тенью на фоне общего плана. Это было простое человеческое любопытство, потому что я прекрасно знала, что мне ни к чему такая информация.
***
В воздухе была какая-то густая, почти удушающая тяжесть. Я не могла определить, где нахожусь, но всё казалось знакомым. Свет надо мной мерцал. Но не настолько, чтобы видеть ясно. Комната, казалось, растягивалась и сжималась с каждым мгновением. В углу маячила дверь, едва видимая, её каркас исказился, как будто таял.
Я попыталась встать, но ноги не слушались. Что-то было не так, что-то удерживало меня, хотя я и не могла понять, что именно. Мои руки тоже были отяжелевшими, как будто их погрузили в воду, но когда я посмотрела вниз, то увидела, что они к чему-то привязаны — к стулу или к кровати? К стулу. Комната слегка наклонилась, и на секунду мне показалось, что я сейчас упаду, но потом всё снова стихло.
Сквозь туман донесся голос, приглушенный и низкий. Было невозможно разобрать, что он говорил, но звук пробирал меня до глубины души. Тревожно, пусто, страшно. Слова казались скользкими, непонятными. И смех тоже. Это был смех? Но это был не настоящий смех, он был каким-то искаженным, разносящимся по теням.
Резкий лязг раздался где-то позади меня, заставив моё сердце подпрыгнуть. Я попыталась повернуться, но опять не смогла. Моя шея напряглась, как будто что-то невидимое удерживало меня на месте, заставляя смотреть вперед.
Внезапно пол под моими ногами перестал быть твердым. Он покрылся рябью, как вода, и я почувствовала что-то под поверхностью, что-то движущееся, ждущее. У меня перехватило дыхание, и воздух стал холоднее, обжигая кожу. Послышалось тихое жужжание, почти механическое, низкое и ритмичное, похожее на звук ожившего вдали механизма.
На периферии появилась фигура, высокая, сначала расплывчатая, но затем резко очерченная, угловатая. У неё не было лица, только тени там, где должны были быть глаза и рот. Она наблюдала. Всегда наблюдала. Я не могла разглядеть черты, но знала, что она смотрит на меня, внимательно изучает, ждет. Она чего-то от меня хотела, но я не знала что.
Внезапно чья-то рука, холодная и липкая, коснулась моего лба. Ощущение было таким ярким, что я чуть не задохнулась, но всё равно не издала ни звука. Пальцы скользнули вниз, очерчивая дорожку по моему лицу, слишком медленно, слишком обдуманно, как будто искали что-то у меня под кожей.
Кап. Кап. Кап.
Где-то в углу возник постоянный ритм, но я не могла сказать, исходил ли он изнутри меня или от стен. Мне хотелось кричать, двигаться, но моё тело больше не принадлежало мне. Ремни — или что бы там ни удерживало меня — натянулись, впиваясь в кожу при каждом легком движении.
Пол снова начал колебаться под моими ногами, теперь уже волнообразно. Я чувствовала, как что-то пытается утянуть меня вниз, затянуть под воду, но я не могла этого увидеть. Нарастала паника, но, как во сне, она была приглушенной, отдаленной, как будто часть меня знала, что это нереально, но всё же всё казалось слишком близким, слишком напряженным.
Голос вернулся теперь ближе, прямо у моего уха, но всё ещё бубнил. Он прошипел что-то неразборчивое, и я напряглась, пытаясь разобрать слова. Они были похожи на шепот сквозь помехи — то прерывались, то затихали.
Из угла донесся тихий детский смешок. Мне захотелось закрыть уши, чтобы не слышать этого, но я не могла пошевелиться.
Фигура придвинулась ближе, её присутствие почти удушало. Рука протянулась — нет, не рука, а что-то другое, что-то удлиненное и неестественное, — приблизилась ко мне и коснулась моей головы. Я снова испытала это ощущение, это странное прощупывающее прикосновение, как будто оно снимало с меня слои.
Затем, внезапно, свет полностью погас, погрузив комнату в темноту. На краткий миг мне показалось, что я слышу биение собственного сердца, оглушительно громкое в тишине.
Резкий шепот в тишине прозвучал четко:
— Хааста.
Мои глаза распахнулись, и я снова оказалась в своей постели, хватая ртом воздух, сердце бешено колотилось.
Чёрт. Опять эти кошмары после заданий.
***
Утром я проснулась раньше обычного. Кейн обычно уходил из дома в девять, поэтому моя работа начиналась в десять. Сегодня я зашла на кухню и увидела, как Мария готовит. Я всё ей объяснила, конечно, опустив некоторые детали.
— О, бедняжка! Ты не ушиблась? — спросила она ласково.
— Нет, ничего кроме моего самолюбия. Я чувствую себя так неловко... Мария, я знаю, что не могу просить вас об этом, но, пожалуйста, вы можете мне помочь?
— Конечно, милая, но что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила Мария, и в её глазах появилось беспокойство.
— Вы здесь уже давно. Может быть, вы знаете, как подойти к Кейну и поговорить с ним? Может быть, у вас есть его любимый рецепт десерта или печенья? Я просто хочу сделать небольшой жест и извиниться.
Мария улыбнулась моим словам, аккуратно складывая скатерть.
— Дорогая, я давно знаю Кейна. Может, со стороны так не выглядит, но у него большое сердце. Тебе не нужно будет делать ничего особенного. Но если ты настаиваешь, отнеси ему кофе вместо меня.
Я кивнула, почувствовав прилив надежды:
— Спасибо, Мария. Я ценю это.
Она пренебрежительно махнула рукой:
— Ничего страшного, дорогая. А теперь иди. Кофе готово.
Прежде чем войти, я выбежала на улицу и попросила садовника сорвать красную розу, что он и сделал. Я помчалась обратно в свою комнату, и, к счастью, у меня были материалы для коллажей. Я быстро написала записку с извинениями и нарисовала на ней медвежонка, чтобы пусто не выглядело.
— Что ж, мне сказали, что у вас есть сердце, мистер Хантер. Давайте посмотрим, — пробормотала я себе под нос.
С подносом в руке я направилась в кабинет Кейна. Я сделала глубокий вдох, прежде чем легонько постучать в дверь.
— Войдите, — раздался изнутри его низкий голос.
Я вошла, осторожно неся поднос.
— Доброе утро, мистер Хантер. Я принесла вам кофе.
Он оторвался от своей работы, его взгляд быстро скользнул по подносу, прежде чем остановиться на мне.
— Спасибо, Алекс.
Я поставила поднос на его стол и на мгновение заколебалась. Он даже не взглянул на меня.
— Я... Я просто хотела извиниться за вчерашнее и убедиться, что всё в порядке.
В этот раз он поднял на меня взгляд и заметил розу.
— Она чтобы поднять настроение. И вот, — я достала открытку, — это моя открытка с извинениями.
Кейн приподнял бровь, беря открытку из моих рук. Его взгляд чуть смягчился, когда он отрыл её.
— Роза и открытка, да? — сказал он с ноткой веселья в голосе.
Я нервно улыбнулась:
— Я подумала, что это могло бы помочь сгладить ситуацию.
Еле заметно, но легкая улыбка заиграла в уголках его губ. А я увидела. Моё сердце слегка затрепетало от его реакции.
Он кивнул, кладя карточку на стол.
— Тебе не за что было извиняться. Но спасибо.
Я почувствовала, как меня захлестывает волна облегчения.
— Не за что, сэр. Хорошего дня.
В ту ночь я решила рискнуть. Я больше не могла позволить себе терять время. Кейн ушел из дома на совещание, и я знала, что у меня есть небольшая возможность. Я вышла в сад, поговорила с садовником и, убедившись, что остальные сотрудники закончили работу, снова направилась в его кабинет.
В доме было пугающе тихо, единственным звуком было тихое жужжание холодильника на кухне. Я прокралась по коридору, сердце бешено колотилось в груди. Я добралась до двери кабинета и, быстро оглядевшись, чтобы убедиться, что за мной никто не наблюдает, проскользнула внутрь.
Кабинет был тускло освещен, свет исходил только от настольной лампы. Я направилась прямиком к письменному столу, понимая, что должна действовать быстро. Я порылась в ящиках, стараясь оставить всё в том виде, в каком нашла. Бумаги, ручки, несколько старых квитанций — ничего, что могло бы пригодиться.
Затем я вспомнила о выделенном адресе, который видела ранее. Я снова просмотрела бумаги на столе и нашла её — записную книжку с тем же адресом. Я пролистала, надеясь найти больше информации. У меня ёкнуло сердце, когда я увидела подробные заметки о поставке оружия, запланированной на завтра. Это было оно. Это была важная информация, в которой я нуждалась.
Я достала телефон и сфотографировала страницу. Пока я это делала, я услышала звук подъезжающей к дому машины.
Меня охватила паника. Мне нужно было убраться отсюда до возвращения Кейна. Я поспешно положила блокнот на место и направилась к двери. Как раз когда я собиралась выйти, я услышала приближающиеся шаги и замерла, лихорадочно обдумывая план побега.
Дверная ручка повернулась, и за долю секунды я метнулась за тяжелые шторы, прижимаясь к стене. Кейн вошел в комнату, его шаги были медленными и уверенными. Он направился к своему столу, и я затаила дыхание, молясь, чтобы он не заметил ничего подозрительного.
Он сел и начал просматривать свои бумаги. Моё сердце билось так громко, что я была уверена, он это слышал. Мне нужно было выйти, но я не могла рисковать, что меня увидят. Мне показалось, что я ждала целую вечность, и каждая секунда тянулась медленно.
Наконец, Кейн встал и вышел из кабинета, оставив дверь слегка приоткрытой. Это был мой шанс. Я выскользнула из-за занавески и тихо направилась к двери.
Как только я вышла из комнаты и прошла немного вперед, я столкнулась с Кейном.
— Добрый вечер, мистер Хантер. Как прошел ваш день? — спросила я, стараясь говорить непринужденно.
Он казался слишком уставшим, чтобы придираться ко мне.
— Алекс, что ты здесь делаешь?
— Я пришла попросить разрешения сходить за водой на кухню, — быстро ответила я.
Он выглядел смущенным.
— Зачем тебе нужно разрешение на это?
— Я просто... не знала, есть ли у меня доступ на кухню в нерабочее время. У миссис Лопес довольно строгие правила, поэтому я подумала, что должна убедиться, прежде чем нарушать их ещё раз. Хотите, я принесу вам что-нибудь выпить?
Его усталое выражение лица немного смягчилось, и он потер затылок.
— Нет, всё в порядке. Тебе не нужно разрешение на подобные вещи.
— Спасибо, мистер Хантер, — сказала я с облегченной улыбкой.
Спускаясь по лестнице, я услышала, что он тоже приближается, и повернула голову.
— Я собираюсь приготовить себе что-нибудь выпить, — сказал он с ноткой усталости в голосе.
Я улыбнулась и продолжила наливать себе стакан воды, пока он смешивал алкоголь. Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, но старалась не обращать на это внимания, сосредоточившись на своей задаче.
— Как твоя рука? — спросил он, делая глоток из своего бокала.
— Хорошо, спасибо, — ответила я, стараясь говорить как можно более спокойным тоном.
Последовало короткое молчание, пока он изучал меня, задержав взгляд чуть дольше, чем это было необходимо. Я чувствовала напряжение в воздухе, смесь любопытства и чего-то еще, что я не могла точно определить.
— Так о чем ты говорила с садовником? — спросил он с ноткой неподдельного любопытства в голосе.
Это меня озадачило.
— Ммм, ничего особенного.
Он подошел ближе, его присутствие заставляло меня напрячься:
— Ну, настолько не особенное, чтобы кто-то назвал тебя гениальной?
Я неловко улыбнулась, пытаясь сохранить невозмутимый вид:
— Он так сказал? Я просто поблагодарила его за помощь с розой, и он рассказал про проблемы с ирригационной системой.
— А то, что ты ему помогла?
Я покачала головой, пытаясь преуменьшить свою причастность:
— Я просто сказала, что предполагала. Вероятно, это соответствовало сути проблемы.
Он приподнял бровь, пристально изучая меня:
— Ты кажешься довольно образованной для того, кто бросил университет.
— Ну, это больше похоже на знание с улиц, — ответила я. — Я живу одна, поэтому мне приходилось справляться с большим количеством вещей одной.
Взгляд Кейна задержался на мне, выражение его лица было непроницаемым:
— Да, я полагаю, поэтому ты в состоянии справиться с этими промышленными химикатами без проблем. Большинство людей перепутали бы растворы или столкнулись с катастрофой, но ты точно знала, что делаешь. Потому что ты практична, верно? — его тон имел саркастический оттенок.
И как же с ним быть? Он был умнее поверхностых игр.
Я была застигнута врасплох, не зная, что ответить. У меня не было лучшего оправдания, поэтому я возразила, подняв голову и смотря прямо ему в глаза:
— Я не думала, что вы человек, который судит о людях по каким-то бумагам. Если вам нужен был человек с дипломом, уточнили бы это в требованиях.
Он тихо рассмеялся, звук был тихим и почти незаметным:
— Я не сужу о людях по документам, — сказал он спокойным голосом. — Но я человек фактов. Я верю в то, что вижу.
От того, как он посмотрел на меня, у меня по спине пробежали мурашки, как будто он анализировал не только мои слова. Его взгляд был напряжённым, изучающим, и я чувствовала тяжесть его испытующего взгляда. Присутствие Кейна было пугающе близким, из-за чего было трудно сосредоточиться на чём-либо, кроме тепла, исходящего от его тела. Поэтому я расслабилась и перестала думать о посторонних вещах.
— И что это значит? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.
Губы Кейна изогнулись в легкой загадочной улыбке:
— Поступки говорят о многом, Алекс. Особенно когда они не соответствуют тому, о чём говорят люди.
Я с трудом сглотнула, пытаясь прочесть между строк:
— И о чём вам говорит то, как я обращаюсь с химикатами?
— Что ты находчивая, — ответил он, не отрывая от меня взгляда, — и что ты что-то скрываешь.
Подтекст витал в воздухе, плотный и тяжёлый, словно невидимая стена между нами. Каждый взгляд был словно скрытый вызов, нас разделяла тишина, но напряжение было осязаемым. Моё сердце стучало, будто собиралось вырваться наружу, сбивая ритм дыхания.
— Я ничего не скрываю, — сказала я, стараясь сохранять спокойствие, которого на самом деле не испытывала.
Кейн наклонил голову, не оставляя ни малейшего расстояния между нашими лицами.
— Каждый что-то скрывает, Алекс. Вопрос лишь в том, хочу ли я знать это.
Я выдержала его взгляд, чувствуя весомость его слов:
— А бывает, что вы не хотите?
Он улыбнулся, и в его глазах промелькнуло веселье:
— Конечно. Ты бы удивилась, узнав, насколько это интереснее. Люди готовы пойти на невероятные вещи, чтобы сохранить свою тайну. Как жаль, что они не знают...
— Что именно? — спросила я.
Прежде чем ответить, Кейн облизал нижнюю губу. Я никогда не видела его настолько близко. Свет от кухонной лампы мягко касался его лица, подчеркивая резкие черты: высокий лоб, прямой нос, скулы, которые выглядели так, словно их вырезали из мрамора. Тени легли на его подбородок и придавали ему некую жесткость, а его глаза, глубокие и внимательные, гипнотизировали меня.
— Секреты, как тени. От них не спрячешься — они всегда найдут свет.
Моя паника была на грани.
Я хотела послать его к черту и уйти, но мне пришлось напомнить себе, что я всего лишь горничная, моё положение и так шаткое.
— Мистер Хантер, я не знаю, что на меня нашло. Мне не следовало так с вами разговаривать, — сказала я, пытаясь взять себя в руки. — Я пойду в свою комнату, если вам что-нибудь понадобится, скажите. — Я быстро и неловко склонила голову и поспешила прочь, моё сердце бешено колотилось.
Когда я закрывала за собой дверь в свою комнату, то всё ещё чувствовала тяжесть его присутствия. Я прокрутила в голове эту встречу, и выражение его лица отчетливо запечатлелось в моей памяти — загадочная смесь любопытства и чего-то ещё, чего я не могла понять. Если бы я знала его лучше, я бы предположила, что он разочарован моим уходом, как будто я каким-то образом подвела его.
Эта мысль беспокоила меня больше, чем я хотела признать. Если он знает кто я такая, зачем он не увольняет меня?
Убедившись, что меня никто не слышит, я позвонила отцу и тихо поделилась с ним всей информацией, которую мне удалось собрать. Он был доволен моими успехами, в его голосе звучало удовлетворение:
— Продолжай в том же духе.
— Хорошо, — ответила я, чувствуя, как меня охватывает чувство облегчения.
Мы закончили разговор, и я выдохнула. Несмотря на напряженность в отношениях с Кейном и постоянное давление, связанное с поддержанием моего прикрытия, я делала успехи.
На следующее утро я проснулась от дуновения прохладного ветерка. Сморщив лицо в замешательстве, я поняла, что окно открыто. Обычно я открывала его только тогда, когда выходила из комнаты, чтобы проветрить. Из-за всего, что произошло вчера, возможно, я забыла закрыть его.
Я встала, чтобы закрыть окно, и была поражена, увидев на своём туалетном столике вазу с великолепными красными розами.
Дрожь пробежала у меня по спине. Жест Кейна был неожиданным, и я почувствовала себя одновременно польщенной и встревоженной. Его действия прошлой ночью вывели меня из себя, а теперь ещё и это — во что он играет?
Мне нужно было сосредоточиться и не позволять эмоциям взять надо мной верх. Но когда я стояла там, поднося одну из роз к носу, я не могла не почувствовать слабый проблеск надежды, который не испытывала долгое время.
Но с другой стороны, он играл с обычной служанкой. Ни то, ни другое не годилось. Мне нужно было оставаться на ногах.
Я закончила собираться, всё ещё думая о розах, и спустилась вниз. Когда я вошла на кухню, Мария приветствовала меня понимающей улыбкой:
— Доброе утро, Алекс. Как спала?
— Доброе утро, Мария. — Я на мгновение заколебалась, затем добавила: — Вы, случайно, не видели кого-нибудь в моей комнате этим утром?
Улыбка Марии стала шире:
— Нет, дорогая. Кстати, ты не могла бы отнести это Кейну?
Я кивнула и, взяв поднос с завтраком, направилась к кабинету Кейна, легонько постучав в дверь.
— Войдите, — раздался изнутри его низкий голос.
Я вошла, осторожно балансируя подносом.
— Доброе утро, мистер Хантер. Я принесла вам завтрак.
Он оторвался от своей работы, его взгляд быстро скользнул по подносу, прежде чем остановиться на мне.
— Спасибо, Алекс.
Замкнутый цикл какой-то.
***
Продолжая заниматься своими делами, я вышла на улицу, чтобы выбросить мусор, и увидела садовника.
— Доброе утро, — поприветствовала я его.
— Доброе утро, Алекс, — ответил он с теплой улыбкой.
— Должна сказать, сад выглядит прекрасно, как и всегда, — похвалила я.
— Спасибо. Это моя гордость, — сказал он, явно довольный.
Мы немного поболтали о различных растениях и цветах, за которыми он ухаживал. В ходе беседы я как бы невзначай упомянула о розах.
— Розы особенно великолепны, — отметила я. — Наверное, Мистер Хантер выбрал сорт?
— О, нет, Мистер Хантер не интересуется садом.
Я приподняла бровь:
— Да ладно?
Садовник кивнул, выражение его лица было задумчивым:
— Растения очень деликатны и нуждаются в заботе, сами знаете. Не у всех получается.
Я вежливо улыбнулась, но мои мысли всё ещё оставались на последней фразе.
***
Как только я закончила работу, дверь гаража распахнулась, и вечернюю тишину прорезал тяжелый механический звук. Кейн вернулся.
Было около шести часов, когда я решила зайти к нему в кабинет. Мне нужно было проветрить голову, в его присутсвии я не могла думать здраво.
Я легонько постучала в дверь, и послышался его голос, спокойный и уверенный:
— Войдите.
Комната была тускло освещена, только мягкий свет настольной лампы отбрасывал длинные тени на стены. Кейн сидел за своим столом, его взгляд был сосредоточен на экране компьютера, пока его пальцы сосредоточенно печатали.
— Добрый вечер, мистер Хантер, — начала я, стоя в дверях. — Я хотела попросить вашего разрешения уйти сегодня вечером. Меня не будет всего пару часов.
Он склонил голову набок, наконец-то оторвав взгляд от экрана, чтобы посмотреть на меня. Последовала короткая пауза, пока он изучал меня, его взгляд был таким же напряженным, как и всегда.
— Конечно, — коротко ответил он нейтральным тоном, ничего не выражающим.
— Спасибо. Спокойной ночи, — сказала я с улыбкой, хотя и чувствовала, как его пристальный взгляд провожает меня, когда я повернулась, чтобы уйти.
Выходя из кабинета, я сунула руку в карман и вытащила телефон. Мои пальцы на мгновение заколебались, прежде чем я набрала номер. Гудок прозвучал дважды, прежде чем сняли трубку.
— Я буду через двадцать минут, — сказала я ровным голосом, не выдавая беспокойства, поселившегося в моей груди.
Я повесила трубку и глубоко вздохнула, всё ещё прокручивая в голове события прошедшего дня.