Глава 2. Записка
Алекс Романо.
Я заняла стратегическую позицию, убедившись, что нахожусь в поле его зрения. Мне не потребовалось много времени, чтобы привлечь его внимание. Он жестом подозвал одного из мужчин за столом, и, коротко кивнув, они освободили для меня место.
— Здравствуйте, джентльмены, — промурлыкала я низким и соблазнительным голосом.
Мужчины за столом подняли головы — одни с любопытством, другие с подозрением. Паган, однако, казался заинтригованным.
— Пожалуйста, садитесь, — сказал он ровным и повелительным голосом.
Я заняла место рядом с ним, уверенно улыбнувшись и устраиваясь поудобнее.
— Итак, что привело вас сегодня к нашему столику? — спросил он, слегка наклоняясь ко мне, его интерес был очевиден.
— Я здесь ради серьезной игры, — ответила я, глядя ему в глаза. — И, похоже, я нашла самое подходящее место в зале.
Паган усмехнулся, и этот звук был одновременно очаровательным и зловещим:
— У тебя хорошая интуиция. Посмотрим, не изменит ли тебе удача.
Я снова оглядела сидящих за столом, отмечая выражения лиц мужчин вокруг меня: у некоторых было любопытное, у других настороженное. Внимание Пагана было приковано исключительно ко мне, его глаза были скрыты за солнечными очками, но в его поведении сквозила смесь интереса и расчёта.
Дилер раздал карты, и игра началась. Я играла уверенно и со стратегической осторожностью, внимательно наблюдая за реакциями и взаимодействием за столом. Ставки были высоки, а атмосфера накалялась от напряжения и предвкушения.
Паган перевёл взгляд на меня, любопытство было заметно даже сквозь его тёмные очки:
— И как зовут эту суровую даму?
— Анджела, — ответила я со страстной улыбкой.
— И кто ты, Анджела?
— Начинающая актриса.
— Ну и правильно, такое лицо должно быть на экранах, — он приподнял бровь, явно заинтригованный контрастом между моим гламурным фасадом и суровой обстановкой казино. — Интересно, откуда у тебя интерес к азарным играм?
Я слегка наклонилась к нему, понизив голос до более интимного тона:
— Возможно, из-за острых ощущений от игры? Или, может быть, ради возможности познакомиться с интересными людьми.
Всё это время я старалась сохранять баланс между игривым флиртом и стратегическим зондированием. Карты были розданы, и я играла со смесью изящества и точности, но тем не менее, оставаясь вовлечённой, но не слишком агрессивной.
Когда Паган взглянул на часы, я воспользовалась моментом, чтобы продолжить разговор:
— Похоже, ты кого-то ждёшь. Но так ли это важно, когда я здесь?
Его реакция была мгновенной — он посмотрел на меня со смесью удивления и заинтригованности:
— Так ли? — ответил он, наклоняясь ко мне.
— Безусловно. Иногда неожиданное может быть лучше, чем то, что планировалось.
Губы Пагана изогнулись в лёгкой загадочной улыбке:
— Ты умеешь подбирать слова, Анджела. Мне любопытно посмотреть, что ещё ты можешь предложить.
Я тихо рассмеялась, позволив своим глазам засверкать озорством и очарованием:
— Это тебе придется выяснить самому.
Игра становилась скучной, а Паган пока не предпринимал никаких существенных шагов в мою сторону. Я должна была действовать осторожно — чрезмерная активность могла вызвать подозрения. Я сохраняла игривое поведение, смеялась и поддерживала непринуждённую беседу, но мой разум был сосредоточен на текущей задаче.
Наконец, после того, что казалось вечностью, он наклонился ближе, и его тёплое дыхание коснулось моего уха.
— Анджела, — пробормотал он многообещающим голосом, — игра теряет интерес. Почему бы нам не продолжить веселье в более... уединённом месте?
Приглашение было недвусмысленным, и это было именно то, что мне нужно. Я слегка повернула голову, встречая его взгляд со смесью любопытства и заинтригованности.
— Значит, вот как? — прошептала я в ответ, и мой голос был таким же соблазнительным. — А что заставляет тебя думать, что наедине будет веселее?
Улыбка Пагана стала шире, в глазах промелькнуло удовлетворение:
— Потому что наедине нас никто не отвлечёт. Только ты и я, Анджела. Мы можем продолжить нашу беседу в спокойной обстановке с бутылкой хорошего вина и закусками.
Я сохраняла невозмутимое выражение лица, позволив лёгкой кокетливой улыбке заиграть на моих губах:
— Звучит заманчиво. Показывай дорогу.
Он уверенным кивком указал на выход, и я последовала за ним через казино, старательно сохраняя видимость непринуждённого флирта.
Пока мы шли, я была начеку, прислушиваясь к каждому движению и звуку вокруг нас. Значит, у него два личных охранника и два — от самого отеля.
Когда мы добрались до его личного номера, он открыл дверь и жестом пригласил меня войти первой. Я шагнула внутрь, осматривая роскошную обстановку. Паган закрыл за нами дверь, и я наблюдала, как он направился к бару.
— Что я тебе могу предложить? — спросил он небрежным тоном, раскладывая сыр и виноград на тарелке.
— Я буду то же самое, что и ты, — ответила я, подыгрывая.
Он протянул мне напиток и сделал глоток из своего бокала, затем жестом пригласил меня присесть на мягкий диван. Я подчинилась, скрестив ноги. Когда он устроился рядом со мной, я почувствовала, как в воздухе повисло напряжение, смесь предвкушения и опасности.
— Ты часто играешь?
— Регулярно, — ответил он, играя с прядью моих волос.
— Настолько регулярно, что этот номер принадлежит только тебе?
— Что я могу сказать? Люблю комфорт.
Паган устроился поудобнее.
— Итак, что ещё ты запланировал для нашего вечера? — спросила я, слегка наклоняясь.
Глаза Пагана потемнели от интереса.
— Судя по вопросу, у тебя есть идеи.
Я медленно отпила из своего бокала, растягивая момент. На моих губах появилась ухмылка, когда я медленно поднялась со своего места и села к нему на колени, чувствуя тепло его тела под собой.
— Возможно, — пробормотала я низким и соблазнительным голосом, — у меня есть некоторые варианты...
Глаза Пагана расширились от удивления, и на долю секунды его маска расчётливого поведения соскользнула. Его руки инстинктивно легли мне на бёдра, хватка была твёрдой, но не навязчивой. Он посмотрел на меня снизу вверх со смесью любопытства и вызова, его солнцезащитные очки теперь лежали на стойке бара рядом с нами.
— Ты, конечно, смелая, Анджела, — сказал он низким голосом, в котором слышалось опасное очарование.
Я наклонилась ближе, коснулась губами его уха и прошептала:
— Я полна сюрпризов.
В этот момент я почувствовала перемену в его поведении — он потерял бдительность, что было признаком того, что ему стало более комфортно или, возможно, он стал более заинтересован. Это была прекрасная возможность сделать свой ход. Я незаметно сунула руку под платье, и мои пальцы сомкнулись на рукояти спрятанного там ножа.
Отработанным, почти небрежным движением я слегка переместила свой вес, чтобы нож был в пределах досягаемости. Рука Пагана коснулась моего бедра, и его прикосновение задержалось на мгновение дольше, чем нужно. Его внимание было приковано ко мне, что обеспечило мне идеальное прикрытие, чтобы подготовиться к тому, что нужно было сделать. Мне удалось незаметно подвести нож так, чтобы он был в пределах легкой досягаемости, не привлекая внимания. Нож был острым, его вес приятно ощущался в моей руке. Я сохраняла соблазнительный вид, наклоняясь ещё ближе, чтобы Паган не отвлекался на меня и не замечал моих едва уловимых движений.
После недолгой подготовки я выпрямилась, небрежно убрав руку с ножа. Я сделала большой, немного преувеличенный глоток своего напитка, позволив игривой, но в то же время уязвимой улыбке изогнуть мои губы.
— Я должна быть честной, — сказала я низким и страстным голосом.— Мое собеседование на кастинг сегодня прошло неудачно. День выдался тяжелым, и не помешало бы отвлечься.
Взгляд Пагана смягчился.
— Я был бы рад помочь, — ответил он хриплым от предвкушения голосом.
Мы прошли из гостиной в спальню. Его рука властно покоилась на моей пояснице, и это давление постоянно напоминало о его присутствии.
Когда мы дошли до спальни, Паган повернулся ко мне с хищной улыбкой, его рука потянулась к моему лицу. Его губы потянулись к моим, но я ловко уклонилась от поцелуя, сохраняя непринужденное, но уверенное поведение.
— Ещё кое-что, — сказала я ровным голосом, — я не из романтичных. Я предпочитаю более... прямолинейные вещи.
Его улыбка на мгновение погасла, на лице промелькнуло замешательство, но он быстро замаскировал его новым, энергичным выражением.
— Это так? Что ж, давай посмотрим, смогу ли я учесть твои предпочтения.
Он повел меня дальше в комнату, его прикосновения задержались, когда он попытался притянуть меня ближе.
Он бросил меня на кровать, его движения были грубыми, но контролируемыми. Его вес придавил меня, когда он начал целовать мою шею. Мои руки расстегивали пуговицы его рубашки. Я почувствовала, как бешено бьется моё сердце.
Пока он был сосредоточен на своей задаче, мне удалось вытащить нож из тайника. Я спрятала его под собой, когда снимала трусики. Момент был идеальным. Паган был слишком поглощён своим предвкушением, чтобы заметить перемену в моем поведении.
Быстрым, решительным движением я перевернула его на спину, изменив положение так, что теперь оказалась на нем сверху. Нож был надежно зажат в моей руке, готовый к использованию в случае необходимости. Я посмотрела на него сверху вниз, и на моем лице отразились решимость и вызов.
— Ты будешь хорошим мальчиком ради меня? — спросила я низким и повелительным голосом.
Прежде чем он успел среагировать, я своими трусиками связала ему запястья, крепко закрепив их у него над головой. Стон удовольствия Пагана сменился удивлением, а затем болью, когда я переместила свой вес и прижала его к кровати. Нож был наготове, спрятанный под моей рукой, острое на прикосновение лезвие лишь усиливало адреналин.
Его попытки сопротивляться были минимальными, он пока ещё не понимал, что происходило. Я привстала и расположилась прямо на его паху, ощущая как он возбуждался подо мной. Я начала медленно двигаться, слегка покачиваясь, создавая ритм, который заставлял его тело откликаться на каждое моё движение.
— Ты отвечаешь, когда я спрашиваю, — твёрдо сказала я, и мой голос перекрыл его стоны.
Я начала ускорять ритм своих движений, стараясь, чтобы его внимание оставалось разделённым между удовольствием и замешательством.
— Да, я буду, — с трудом выдавил он, и в его голосе смешались нетерпение и страх.
Я улыбнулась, продолжая притворяться.
— Хороший мальчик. — Я уверенно провела руками по его груди, чувствуя, как он вздрагивал от каждого прикосновения.
Выражение моего лица стало суровым, когда я воспользовалась моментом, чтобы действовать решительно. Не колеблясь, я резко ударила его по лицу, полностью привлекая его внимание ко мне.
Прежде чем он успел среагировать, я закрыла ему рот одной рукой, заглушая любой возможный крик. Нож плавно вошёл в мягкую плоть плеча, быстро и эффективно выполнив свою работу. Его глаза расширились от шока и боли, а тело напряглось в оковах.
— Теперь, как мы и договаривались, — холодно сказала я, прижимая кровавое лезвие к его горлу, чтобы подкрепить свою точку зрения, — ты отвечаешь, когда я спрашиваю. Какого черта тебе нужно от Морелли?
Его дыхание стало прерывистым, а взгляд метался между ножом и моим лицом. Несмотря на страх, он умудрился усмехнуться надо мной.
— Что, он не смог спросить сам и послал свою сучку?
Я чуть сильнее прижала нож к его горлу, мой взгляд был твёрдым и непреклонным.
— Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Если ты не дашь мне то, что мне нужно, это очень плохо для тебя закончится. Итак, чего ты хочешь от Морелли?
— Ты думаешь, что можешь угрожать мне, девочка? Если ты сделаешь что-нибудь со мной, мои люди заставят тебя молить их о смерти.
Не колеблясь, я сделала небольшой, но болезненно точный надрез на его шее, по которому потекла тонкая струйка крови.
— Я через всё это прошла. Тебе лучше поговорить, иначе будет только хуже.
— Хорошо, хорошо. Я сам собирался встретиться с ним. Собирался передать ему записку, но раз ты здесь — отдашь её сама, она у меня в полке стола
— И что в этой записке? Что такого важного, что стоит твоей жизни?
Он вздрогнул, его решимость поколебалась под угрозой.
Я не сводила с него глаз, чтобы убедиться, что он понимает всю серьезность ситуации.
— Эта записка всё обьяснит, как только он её увидит, он всё поймет.
Я почувствовала подозрение, но вроде бы он не врал. Я крепко держала Пагана, всё ещё опасаясь каких-либо уловок. Быстро действуя, я достала записку из того места, где он её спрятал. Развернув её, я увидела имя и номер, но смысл был понятен. Я уже собиралась попросить его пояснить, когда он сделал резкое движение.
Одним отчаянным движением он резко вырвался из моей хватки, застигнув меня врасплох. Удар оглушил меня, на мгновение дезориентировав. Прежде чем я смогла полностью прийти в себя, я услышала тяжелые шаги его людей, входящих в комнату.
К нам ворвалось трое мужчин с мрачными и решительными лицами.
Ситуация стремительно накалялась, и я должна была действовать быстро. Я переместила свой вес, используя Пагана как щит, и быстро оценивала свои возможности.
Трое мужчин приближались. Я знала, что не могу позволить себе быть схваченной или потерять контроль. Я проверила нож, убедившись, что он надёжно закреплён, прежде чем сделать следующий ход.
— Похоже, у вас есть подкрепление, — сказала я ровным голосом, несмотря на бурлящий во мне адреналин. — Но это ещё не конец.
Они заколебались, их внимание было сосредоточено на своём раненом лидере и на угрозе, которую я представляла. В этот краткий миг я решила действовать. Мужчины обменялись быстрыми напряжёнными взглядами, прежде чем один из них вытащил пистолет. Резкий треск выстрелов сотряс воздух, пули просвистели мимо меня, когда я пригнулась и попыталась увернуться от их смертоносной цели, отбрасывая Пагана в сторону.
Я уже была в движении, прячась за тяжёлым предметом мебели, чтобы защититься. Моё сердце бешено колотилось.
Подпитываемая адреналином, я метнулась через комнату, используя хаос в своих интересах. Выстрелы продолжались, и каждый из них едва не задел меня. Я низко пригнулась, перекатилась под столом и, вскочив на ноги, бросилась к двери.
Как только я добежала до выхода, один из мужчин умудрился задеть мою руку случайной пулей. Боль была острой, но не слишком заметной — я сосредоточилась исключительно на том, чтобы убежать. Я ворвалась в дверь и оказалась в тускло освещённом коридоре, слыша крики людей позади меня.
Я помчалась по коридору, стуча каблуками по бетонному полу. Услышав, как их шаги становились всё тише, я завернула за угол и скользнула в служебный лифт. Когда двери закрылись, я нажала на кнопку первого этажа, и лифт медленно, со стонущим скрипом, начал спускаться.
Когда двери, наконец, открылись, я оказалась в оживлённом холле казино. Я быстро смешалась с толпой, двигаясь к выходу и стараясь не выделяться.
У меня получилось выскользнуть боковой выход, избегая дальнейших столкновений. Оказавшись на улице, я нырнула в тёмный переулок, где остановилась, чтобы перевести дыхание и оценить ситуацию. Моя рука пульсировала, но рана была несерьёзной.
Мне нужно было перегруппироваться и спланировать свои дальнейшие действия. Записка в моей руке по-прежнему оставалась моей главной зацепкой, и я не могла позволить себе потерять её. Я прислонилась к стене переулка, когда почувствала, что нахожусь далеко, и стала обдумывать свой следующий шаг, стараясь не попадаться на глаза.
Мне пришлось порвать подол своего платья и завязать лоскутом руку, чтобы остановить кровотечение, одновременно останавливая такси.
— Я заплачу вам вдвойне, если вы доставите меня туда быстро, — сказала я ровным голосом, несмотря на боль.
Водитель кивнул в знак согласия, и мы помчались по улицам Нью-Йорка.
Когда я приехала в отель, где оставался мой отец, он уже ждал меня в вестибюле. Его глаза расширились от шока, когда он увидел мой растрёпанный вид:
— Ты что, с ума сошла? Ты не можешь приходить в таком виде! — Его гнев был очевиден, но беспокойство затмило это, когда он заметил, что у меня кровоточит рука.
Он быстро позвал своих людей, которые помогли мне пройти в его номер и начали обрабатывать мою рану. На лице отца застыло выражение беспокойства, когда он отвёл меня в отдельную комнату, подальше от любопытных глаз.
— Расскажи мне, что произошло, — потребовал он напряжённым голосом.
Я пересказала события, от столкновения с Паганом до неожиданной засады, устроенной его людьми. Я вытащила записку, которая выскользнула у меня из рук ранее, и протянула ему.
— Что в этом такого важного? — спросила я, пытаясь предугадать его реакцию.
Когда он развернул записку и прочитал её содержимое, его лицо побледнело.
— Ты проделала хорошую работу, Алекс. Дальше я сам разберусь.
— Но...
— Никаких «но», — решительно прервал он меня. — У тебя есть другая работа, о которой стоит беспокоиться.
Замешательство и беспокойство боролись во мне, но я знала, что лучше не спорить. Я кивнула, признавая, что у моего отца есть план и что мне нужно следовать его указаниям.