Я убью вас!
Несколько секунд темноты, а дальше шелест листьев. В нижнем углу дата 15/08/2019 и время 21:45:01. Быстро подсчитываю - Тому было тринадцать.
- Сними эту гребаную крышку! - Голос принадлежит Эйвери. - Боже, будучи таким огромным ботаником, ты полный идиот.
Раздается приглушенный ропот, и я мгновенно понимаю, куму он принадлежит. Рену, юному Рену с более высоким голосом, но, безусловно, Рену. Крышка камеры снимается, открывая взору покрытую листьями землю и высокие деревья, которые мне уже так хорошо знакомы. Эйвери, юная Эйвери, у которой еще не сформировались соблазнительные изгибы, в топике, белых шортах-юбке и сандалиях, как всегда, выглядит надменно и дерзко.
- Держи вот так, - инструктирует она, выхватив камеру и направив ее на Рена. Он такой худой и низкий, со щек еще не спала детская припухлость. Очки на нем настолько огромные, что практически поглощают все его напуганное, невинное лицо, а массивные часы раза в два больше его крошечного запястья. Одет он в шорты и полосатую рубашку, которую, очевидно, выбрала для него его мама.
- Думаю, это плохая идея, - шепчет он. Эйвери фокусирует объектив на его лице.
- Если ты струсишь, то я всей школе расскажу, что твоя мать изменяет отцу. Так что в твоих же интересах остаться здесь и снимать.
Рен еще больше бледнеет. Появляется картинка заката: солнце низко опускается за деревья. Вновь лицо Рена, а затем экран гаснет. Запись продолжается уже в 22:07:15. Стало гораздо темнее, а солнце давно зашло.
- Вот дерьмо. Почему они так долго? - ругается Эйвери.
- А у этой штуки есть… подсветка? - робко спрашивает Рен. На экране едва можно различить, что Эйвери закатывает глаза.
- Ага, ведь мы собираемся тайно снимать с яркой подсветкой.
- Тогда как…
Щелчок, и камера переходит в режим ночного видения, все вокруг становится зеленым с оттенками черного и серого. Эйвери возвращает камеру Рену, и ее белые зрачки устрашающе светятся в кадре.
- Просто сфокусируйся на ней, хорошо?
Камера дрожит вместе с рукой Рена.
- Эйвери, я не хочу. Я больше не хочу этого делать…
- Ш-ш-ш, - шикает Эйвери, ложась на землю и таща его вниз за собой. - Вот она. Просто снимай.
У меня перехватывает дыхание. Рен фокусируется на едва заметной фигуре, пробирающейся через деревья.
София.
Тринадцатилетняя София.
Идет с фонариком в руке. Сама она худенькая, но гораздо полнее, чем когда я ее знала. Все женские изгибы уже заметны. Шеки выглядят здоровыми и пухленькими. На ней свободный цветочный сарафан. Лицо наполнено жизнью, а идет она чуть ли не вприпрыжку. Вприпрыжку! Ни разу не видела, чтобы София передвигалась так быстро.
- Том? Том, где ты? Ну же, ты меня пугаешь, - оглядываясь, зовет она.
- Т-Тома на самом деле здесь нет, верно? - шепчет Рен.
- Конечно же нет, идиот, - глумится Эйвери. - Я просто подделала записку от него и подкинула ей в сумку. Они тааак влюблены, что она поверит во что угодно.
Камера фокусируется на Софии, которая теперь выглядит дико напуганной. Так жутко и душераздирающе видеть ее живой на пленке… видеть ее счастливой. Совершенно другой.
Луч от ее фонаря мечется вокруг, приземляясь на кустах, в которых прячутся Эйвери с Реном, они пригибаются ниже, и луч скользит мимо. Медленно повернувшись, София замирает… а потом пятится назад.
- К-кто вы?
Фонарь освещает бородатого мужчину средних лет… с безжалостной ухмылкой на лице. На нем комбинезон, из кармана которого торчит промасленная тряпка.
- Они ведь просто ее напугают, верно? - отчаянно шепчет Рен. Эйвери ничего не отвечает, ее внимание приковано к Софии. - Верно, Эйв? - допытывается Рен.
Не получив ответа, он поворачивает камеру обратно к Софии, его рука дрожит еще сильнее, и камера трясется вместе с ней. Из-за деревьев выходит еще один мужчина, и еще один… И вот их уже пять. У одного из них бейсбольная бита, а у другого что-то похожее на лом. Тот, который в комбинезоне, что-то вполголоса говорит Софии, пока она с перекошенным от ужаса лицом отступает к деревьям. Можно расслышать только высокий, испуганный голос Софии.
- Оставьте меня в покое! Мои друзья в доме! Если я закричу, они вызовут копов!
Ее слова вызывают у него лишь смех, который подхватывают остальные, напоминая гогочущих гиен. Она настолько беззащитна, что меня трясет от желания дотянуться до нее сквозь экран и затащить к себе, в безопасность.
- Эйв, - негодует Рен, - отзови их!
Улыбка Эйвери становится только шире.
- Рано. Они еще не напугали ее как следует.
- Они собираются… они ведь не тронут ее, верно?
Эйвери бросает на него сердитый взгляд.
- Нет. Я приказала им просто… просто напугать ее до чертиков. Но они ее не тронут. Я запретила.
Рен поворачивается обратно к мужчинам, которые теперь вплотную окружили Софию. Она пытается убежать, но один из них ловит ее и швыряет на землю, в центр их круга. Все пятеро вновь начинают дико ржать.
- Оставьте ее в покое!
Этот голос молодой, сильный, злой. Я никогда не слышала его таким, но я точно знаю, кому он принадлежит. Гордый темно-русый, с дредами, Том переключает все внимание мужчин на себя. Его глаза вовсе не ледяные, они горят пламенем. Он высокий, крепкий, хоть и долговязый, а еще не спавшая со щек детская припухлость является единственным свидетельством его истинного возраста. И конечно же, он все так же невыносимо красив. Но он не Ледяной Принц, которого я сейчас знаю, Том не контролирует свои эмоции, они все четко выражаются в каждой напряженной мышце и сжатых кулаках. Он лев. Маленький король. Злой, праведный, преданный.
Двое мужчин направляются к Тому, но он от них уклоняется и мчится к Софии. Третий мужчина набрасывается на Тома и заваливается вместе с ним на землю, создавая при этом небольшое облако из сосновых иголок и пыли.
- Том! - кричит София. Том ругается, отбивается и дерется как дикий зверь, но на выручку своему соратнику подлетают еще двое мужчин и, заломив руки Тома за спину, вынуждают его встать на колени.
Сквозь деревья клубится мягкий туман. Остальные мужчины поворачиваются к Софии, которая, рыдая, сворачивается у ствола дерева, словно оно хоть как-то сможет ее защитить.
- Не трогайте ее! - вопит Том, и этот пронзительный крик разрывает мое сердце в клочья. - Вы гребаные ублюдки, выберете кого-то, кто сможет дать отпор! Нет! Нет, София! София, беги!
- Н-нет. - Раздается четкий голос Эйвери, но Рен никак не реагирует, он кажется парализованным, все его внимание сосредоточенно на Софии и Тома. - Нет, мы так не договаривались. Уходите. Просто уходите.
Однако ее команды летят в пустоту. Мужчины продолжают приближаться к Софии, и та закрывает голову руками.
- Помоги мне, Том, - сквозь слезы молит она.
Некоторые мужчины шатаются - очевидно, пьяные, - когда направляются к своей цели, а достигнув, начинают стягивать с Софии платье. Я глотаю желчь. Том моментально реагирует - удерживающий его мужчина вскрикивает и падает. Вскочив, Том хватает алюминиевую бейсбольную биту, которая выпала у мужчины из рук, и замахивается ею на мужчину, снова, снова и снова. Эйвери матерится, и даже оцепеневший Рен вздрагивает. Двое мужчин бросаются на Тома, но тот ускользает от их мясистых рук и нацеливается на их головы… Сквозь деревья раздается глухой, тошнотворный, сильный удар, когда метал встречается с костью. Четвертый мужчина что-то нашаривает в своей куртке - вероятно, пистолет, но Том быстро прячется за первого мужчину, который с трудом поднимается с земли, и пуля врезается тому в плечо, вновь пригвождая его к земле. Том использует момент, чтобы атаковать, и бьет битой по шее стрелка. Тот, уронив пистолет в листву, падает наземь, словно тряпичная кукла.
Все это время Том безумно улыбается, его рот и лицо забрызганы кровью.
Пятый мужчина, тот, который прижал Софию к дереву, лихорадочно пытается натянуть штаны. Том ударяет его битой в бок, тот падает и пытается найти в листьях пистолет. Но Том замахивается вновь. Раздается крик Софии. Что-то трещит, и это не бита… Мужчина поднимает руку, и в режиме ночного видения можно четко разглядеть кучу сломанных костей, изуродованного мяса и болтающейся кожи. Мужчина ошеломленно глядит на свою руку, а затем боль настигает его, и он начинает реветь.
- Пожалуйста, приятель, мы не хотели… - умоляет он, отползая прочь, - мы не собирались…
Мужчина поднимается и убегает, Том запрокидывает голову назад и дико смеется, после чего пускается за ним в погоню. Они исчезают во мраке, и в кадре остается только рыдающая София, которая вскакивает на ноги и силится натянуть обратно платье. Как же ее сильно трясет. Она хочет уйти, но спотыкается обо что-то и, упав, скатывается с небольшого холма, пока не останавливается, с ужасной силой врезавшись в деревья. Наступает мертвая тишина, минуты тикают, пока София корчится, ее платиновые волосы разметались по сосновым иголкам. А затем раздается звук шагов, и она замирает.
- Твою мать, - шепчет Эйвери, - черт…
Из темноты возвращается Том, и по мне пробегает дрожь. Его ухмылка исчезла, ее сменило еще более жуткое выражение лица - то, которое я знаю очень хорошо.
Маска.
Ледяная маска, скрывающая все эмоции.
Но это длится всего секунду, потому что потом он видит Софию… Том, крича, подбегает к ней и, выронив окровавленную биту, бережно сгребает ее в свои объятия.
- Соф, - шепчет он, - София, София, пожалуйста…
Он поднимает руку, она липкая и мокрая от крови. София не шевелится. Том рьяно хлопает по сосновым иголкам вокруг ее тела и вновь задыхается от эмоций, вопль дикого зверя вырывается из него. Кровь. Лужа крови вокруг ее таза, все цветочное платье окрашено ею.
Раздается хруст, видимо, Эйвери переместилась и наступила на веточку. Том вскидывает голову, его глаза люто пылают жуткой белизной в ночном видение, лицо искажается яростью, и он хватает биту.
Чертыхнувшись, Эйвери пускается наутек, и по мере приближения Тома Рен выходит из ступора и роняет камеру. Объектив едва ловит его обувь, когда он проносится мимо. Большие ботинки Тома проносятся мимо всего долей секунды позже.
- Я убью вас! - Эхом раздаются его крики. - Я, блять, убью вас!
Он продолжает кричать, звук то постепенно исчезает, то вновь становится отчетливым, словно Том ходит кругами. Слышно, как под сопровождение пронизанных болью криков - глубоких, сильных и яростных - металлическая бита разносит на щепки деревья..
тгк:k4ultz