Игра окончена.
Эми
Конечно, когда я прохожу по кампусу, омытому лучами заходящего солнца, с гуляющими вокруг счастливыми, обнимающимися и возбужденными парочками и разодетыми девушками, спешащими на вечеринки, у меня происходит крохотное прозрение: вероятно, мне не следует этого делать. Но я сразу же отгоняю от себя этот бред - разумеется, я должна это сделать. Совершать, возможно, незаконные действия (вроде проникновения в кабинет профессора Саммерса и передачи ему послания), из-за которых меня могут отчислить, в миллион раз веселее, чем сидеть на еще одной студенческой вечеринке в ожидании смерти/поддерживая свою репутацию шлюхи. Люди пялятся на меня. Ерунда, они всегда это делают. Улыбаемся и машем.
Я провела собственное независимое расследование относительно профессора Саммерса - порасспрашивав о нем на вечеринках, мне не составило труда найти девушек, которых он домогался. Говнюк делал это по-тихому: ронял отражающие ручки, подходил к девчонкам сзади после занятий, прижимал их к доске, просил подойди в субботу, а там уже предлагал «5» за «работу руками». Он стопроцентный подонок. А знаете, что самое ужасное? Саммерс не похож на подонка. Он выглядит достаточно мило: мышиного цвета волосы, редкая бородка, голубые глаза. Но плохие люди редко выглядят таковыми. Я узнала это от Эйвери.
Кабинет профессора Саммерса находится в здании Фаулера, что столь же иронично, как и очутиться пятничной ночью в кампусе университета Мидвестерн. Корпус закрывается в семь, но мне удается проникнуть туда в шесть пятьдесят и спрятаться в туалете. Уборщица приходит проверить кабинки и, обнаружив меня, просит уйти, я издаю стон и опустошаю упаковку с кровью в унитаз. Это создает необходимый булькающий звук, тогда женщина вздыхает и говорит, чтобы я ушла, когда закончу.
Едва она со своей тележкой для уборки удаляется по коридору, я победоносно шиплю. Затем, прежде чем на цыпочках покинуть туалет, собираю все свои вещички и смываю улики. Прохожу мимо кабинета Фергюсона, Вакруа, поворачиваю за угол и…
Раздается звонок моего сотового, пугая меня до усрачки.
- Ты напугал меня до усрачки! - выпаливаю я, подняв трубку.
- Ты где? - спрашивает Киран на другом конце линии под отчетливый глухой гул басов на заднем фоне. - Ты сказала, что придешь сегодня в «Ро Альфа Альфа», но я не могу тебя найти.
- В настоящее время я дико занята в другом месте. Никаких колец. И девичника.
Киран молчит, а затем, понизив голос, отвечает:
- Эми, ты же не делаешь то, что я думаю.
- Конечно нет, не волнуйся! - щебечу я.
Он стонет.
- Делаешь. Определенно. Тебя арестуют и отчислят. Просто забудь о Саммерсе и приходи на вечеринку!
Я проверяю время на телефоне.
- О боже, неужели уже столько времени?! Время заткнуться?! Мне пора, прощай, сладенький атлетичный принц.
- Эми!..
Кладу трубку и скольжу по коридору с грацией подвыпившей рогатой гремучей змеи. Кабинет Саммерса последний справа, приседаю на корточки и сразу же начинаю оценивать своего врага. Спустя три минуты напряженного ковыряния в замке я понимаю, что эти замки гораздо, гораздо прочнее, чем все те, с которыми мне приходилось иметь дело в старшей школе. Мне ни за что не попасть внутрь!
В этот момент у большинства людей в голове бы высветилась гигантская надпись «ИГРА ОКОНЧЕНА».
Но, к счастью, Эми Блейк не из большинства!
Достаю из сумки упаковки с кровью и начинаю украшать. Когда я уже практически заканчиваю, уборщица заходит в туалет, где я пряталась, чтобы проверить, ушла ли я. Мое сердце подпрыгивает к горлу, и я как можно быстрее вывожу последние буквы. Ее шаги раздаются по коридору, и едва я успеваю запихнуть все в свой рюкзак и спрятаться, как она поворачивает за угол.
Прищурившись, женщина обводит взглядом коридор, очевидно, у нее плохое зрение, и оттуда, где она стоит, ей не разглядеть стену, которую я испортила. Вздохнув, она разворачивается и плетется обратно, я же жму по газам и, обогнав ее, добираюсь до входной двери. Мгновение спустя прохладный сумеречный воздух омывает мое победоносное лицо.
Если она заметит мой шедевр, то избавится от него, и тогда все мои славные приключения полетят коту под хвост. Но если она не заметит, то завтра…
Подавляю смешок. Что ж, теперь я окончательно восстановила свой статус самой лучшей в мире. Кайф настолько знакомый, настолько всепоглощающий, что все мои мысли только об этом. Только о победе, только об избежании ареста, только о возмездии, которое получит мерзкий извращенец Саммерс, если кто-то, помимо него, увидит, что я сделала. Возможно, это ничего не докажет, и может быть, до конца никого не убедит, зато наверняка породит сомнения в их умах, а сомнение - очень опасная вещь.
Сегодня мне не нужны никакие вечеринки, чтобы спастись от зияющей пропасти глухой боли. Сегодня я под кайфом от собственного сорта наркотика - чистого ребячества, глупости и безрассудства. Смываю фальшивую кровь с рук и, смеясь себе под нос, направляюсь в медпункт на перевязку.
Я сумасшедшая и становлюсь еще безумнее…
И я не знаю, как это остановить.
Не знаю, как остановить ужасную тьму, которая поглощает меня заживо, и никто в мире мне не поможет.
Я одна.
Сегодня мне не нужны никакие вечеринки, однако я все равно иду в «Ро Альфа Альфа», потому что это уже стало привычкой. Потому что теперь я тусовщица, я всегда была ей. Я была ей раньше. Когда-то давно я была глупенькой четырнадцатилетней девчонкой, которая в отчаянной попытке выглядеть круто пила, курила и даже позволяла себя высмеивать. Тогда я бы сделала что угодно, лишь бы выглядеть круто, ведь когда ты огромная, люди видят только это и забывают, что ты человек, у которого есть чувства. Но если ты огромная и отрываешься на вечеринках, то становишься немного круче, если позволяешь насмехаться над тем, какая ты крупная (кит, жиртрест, свинка), это делает тебя немного круче. Немного круче невидимки.
Разглядываю лица на вечеринке: привлекательные, тощие, загорелые, с блестящим макияжем… Будь я прежней, эти люди первыми бы обозвали меня жиртресткой. Но сейчас они улыбаются мне, сейчас Хизер, Ливи и Тесса улыбаются мне, но, будь я прежней, их отношение ко мне было бы совсем иным. Я не нравлюсь им за то, кто я есть. Они не Кайла и не Рен, но я снова и снова пытаюсь заполнить ими опустевшие места и ненавижу себя, ненавижу то, что Кайла и Рен оставили меня…
Ненавижу. Ненавижу здесь каждого, да я даже их не знаю.
Держа в руке колу с ромом, ко мне подходит Киран. Его недовольство мною очевидно, но я игнорирую это и, улыбаясь, принимаю стакан с умелым изяществом алкоголички маркизы.
- Не смотри на меня так, Кир. Знаешь, скольким недопрофессорам, подобным ему, сходит с рук такое дерьмо? В смысле, он бы все равно получил по заслугам. Я просто немного это ускорила.
- Ты положила кирпич на педаль газа, - исправляет он.
- Я положила кирпич на педаль газа, - радостно соглашаюсь я и делаю глоток колы с ромом. - Боже, благослови Америку.
Киран дожидается, когда музыка станет потише, и говорит:
- Раньше моя сестра выкидывала сумасшедшие трюки, как ты.
- Раньше?
- Теперь она в психбольнице.
- Ужасное место. Мне очень жаль. Ты должен помочь ей сбежать.
Он пристально смотрит на меня, и я пожимаю плечами.
- Что ж, если ты ей не поможешь, это сделаю я.
- Ты не обязана спасать всех, Эми.
Его слова сбивают меня с толку.
- Я никого не спасаю, - осторожно говорю я.
Киран качает головой.
- Ты пытаешься. Пытаешься остановить всю несправедливость и спасти от нее людей. Но ты никогда не пытаешься спасти себя. - Я молчу. Киран скользит ладонью по моей руке и сжимает мои пальцы. - Чего ты ждешь?
Я опускаю взгляд на наши соединенные руки и шепчу:
- Чтобы это сделал кто-то другой, наверное.
Киран наклоняется и целует меня, на вкус он как текила, лайм и соль, и на мгновение его губы превращаются в губы Тома, а дом сестринства в дом Эйвери, где меньше блеска, каблуков и опыта, но столь же много выпивки и сквернословия. Семнадцать не так уж и отличается от восемнадцати. Поцелуй отгоняет тьму, устремляя ее обратно под камни, но потом я поднимаю веки и вижу зеленые глаза Кирана… Отстраняюсь. Я должна ему рассказать. Я не могу продолжать его использовать, и все же использую, ведь лучше быть с ним, чем одной. Трусиха! Он в недоумении смотрит на меня, но прежде, чем кто-то из нас успевает нарушить неловкое молчание, подбегает Хизер и хватает меня за руку.
- Вот ты где! Я еле тебя нашла! Пойдем, я хочу тебе кое-что показать.
Последний раз взглянув на Кирана, я следую за ней. Она с впечатляющей силой тянет меня вверх по лестнице к одной из комнат.
- Э-э, - красноречиво излагаюсь я, - что там?
- Ничего, ты просто должна подождать там, пока я это не принесу. - Она икает. - Обещаю, тебе понравится!
- Это же не наркотики, верно? Потому что, честно говоря, я с ними завязала.
Она надувает губки.
- Пфф, нет! Как будто у меня есть наркотики. Просто зайди! Я скоро вернусь и все покажу.
Мое любопытство сражается с настороженностью целых полсекунды, а потом я захожу внутрь.
Улыбаясь, на кровати сидит Безымянный.
Возвращаюсь к двери, но она закрывается прямо перед моим носом, щелкнув с характерным звуком наружного замка. Я отчаянно дергаю за ручку.
- Нет, - шепчу я. - Нет, нет, нет, нет, нет. Хизер! Хизер, выпусти меня!
Нет ответа, слышен лишь удаляющийся смех. Я бью по двери кулаком.
- ХИЗЕР! ТВОЮ МАТЬ, ВЫПУСТИ МЕНЯ!
- Расслабься, - посмеивается Безымянный, - я не собираюсь ничего делать.
Мои глаза дико мечутся по комнате, замечаю пилочку для ногтей на комоде и, схватив ее, сжимаю в руке как нож. Это смешит его еще больше.
- Ах ты маленькая глупенькая девочка. Я и забыл, какая ты смешная.
Я усиливаю хватку на пилочке и изо всех сил вжимаюсь в дверь. В голове мелькает мысль: надо выключить свет, чтобы дезориентировать его, но потом я замечаю, что на прикроватной тумбочке рядом с ним стоит включенная лампа.
- Что тебе нужно? - выплевываю я.
Безымянный задумчиво смотрит на меня, а затем хлопает в ладоши, медленно мне аплодируя. Каждый хлопок - пуля, пронзающая сосуд с истерическим напряжением в моей груди.
- Мои поздравления, ты выбрала очень опасного человека себе во враги.
Я прищуриваюсь.
- Тома?
- Тома, - подтверждает он. - Уверен, около пяти месяцев назад ты получила мое электронное письмо с фотографией его руки с бейсбольной битой. Я сделал ее с видео, знаешь ли.
- Знаю.
- Правда? - Он выгибает бровь.
- Я знаю, что ты украл это видео у федералов.
Он смеется.
- Украл? Не будь дурой. Даже я не смогу взломать федеральную базу данных. Федералы сами мне его дали. Ну, не мне, а одним моим друзьям. Видишь ли, мы работаем вместе в качестве внештатных киберконсультантов. Федералы связались с нами и отдали видео. Хотели, чтобы мы улучшили качество записи насколько это возможно. Хотели узнать, что конкретно там произошло.
Я с трудом сглатываю. Безымянный улыбается.
- И мы это сделали. Но мы так и не отдали его обратно. Пока, по крайней мере. Я хотел, чтобы во всей улучшенной красе ты увидела его первой.
- Почему?
- Я хочу, чтобы ты поняла, с кем именно имела дело, - вкрадчиво отвечает Безымянный. - Том не хороший парень. Хорошо, что вы больше не общаетесь, иначе он бы причинил тебе боль.
Тошнотворный, темный огонь вспыхивает в моих легких. Он причинил мне боль. Не Том. Безымянный ухмыляется в ответ моему бессильному молчанию, а затем бросает мне планшет с уже открытым видео. Мой палец застывает над кликом воспроизведения в центре.
- Ну же, - подталкивает Безымянный, улыбаясь еще шире.
После стольких месяцев бессонных размышлений, раздражающих намеков и полуправды вся история находится под моим указательным пальцем.
И я нажимаю «воспроизвести».